Святой отец

                Служите Господу с веселием!
                Библия, Псалтирь, пс. 100

- Слёзно просим вас, товарищ Уполномоченный, приехать в Творишино и урезонить нашего молодого батюшку отца Бориса, чтоб ему пусто было, - заканчивалось такой просьбой одно из писем.
 
С похожими просьбами прихожане сельских приходов нередко обращались к светским властям, минуя своё церковное начальство, епархию, которая находилась в другой области, в г. Орле.

Приезжали древние старушки и на личный приём. Обычно жаловались на отсутствие батюшки, просили разрешения сделать ремонт храма: заменить прогнившие полы, поправить крышу. А тут - жалоба на святого отца.
 
Это уже вторая жалоба Уполномоченному Совета по делам религий по Брянской области от верующих села Творишичи, что в 5 верстах от Клинцов. И снова на молодого батюшку.

В первой жалобе прихожане сетовали, что новый священник сокращает службы, на разные просьбы часто отвечает шутками, с молодицами заигрывает, не ведёт с ними назидательные беседы. После службы сразу уезжает к друзьям в город веселиться, бросая матушку одну.
 
Поскольку это канонические вопросы, на первое письмо мы не среагировали, а передали архиерею в Орловскую епархию. Но, видно, его святейшество правящий владыка Глеб посчитал их просьбу не заслуживающей его высокого внимания.
 
Во втором письме в вину святому отцу добавили уже и то, что он безбожно поднял цены на требы. Если прежний батюшка за три рубля и причащал, и исповедовал, и поминал усопших, то новому священнику надо давать уже по три рубля за каждую требу отдельно.

Отец Борис в области служил недавно, с полгода. И видел я этого батюшку только один раз, когда он заехал к Уполномоченному Совета по делам религий с Указом архиерея о назначении настоятелем церкви в Творишино.
 
Это был высокий под два метра красавец юноша с черной густой бородкой, с цыганскими озорными глазами, с румяными в ямочках щеками. С лица не сходила весёлая, порой ироничная улыбка.
 
В анкете он указал, что проучился два года в Московской духовной семинарии, неделю назад в Орле рукоположен в священники. На вопрос, почему он вдруг прервал учёбу в семинарии, не стал скрывать:

- Был исключён за непотребное поведение, прелюбодеяния и непослушание. А до семинарии учился в художественном училище, хотел быть художником. Но мой папа, священник, настоятель собора в г. Туле, хочет видеть меня священнослужителем. У меня и старший брат священник, служит в Нью-Йорке. Папа и попросил своего друга Владыку Глеба, Орловского архиепископа,  рукоположить меня в сан священника и  для исправления отправить в самый дальний и бедный приход.

- А как же тебя рукоположили, святой отец? Дал обет безбрачия или принял монашеский чин? – поинтересовался я.

- Да нет, - заулыбался молодой батюшка, какой из меня монах, - меня сначала женили на девице, даже обвенчали. Холостого бы не рукоположили. Теперь я живу с матушкой Анной. Её привезу, как устроюсь в селе Творишино с жильём.

Перечитав ещё раз письмо прихожан, решил при первой же командировке в г. Клинцы заехать и в Творишичи, помирить с пастырем его обиженных овец, да и хотелось увидеть юношу в деле.

И вот мы с Петуховым, секретарём райисполкома, подъезжаем к месту службы о. Бориса, который ещё накануне был предупреждён о нашем визите.

Старинная кирпичная красавица-церквушка в окружении вековых лип находилась в центре села. За церковной оградой рядом с храмом виднелся ухоженный дом священника.

О. Борис в окружении нескольких старушек ждал нас у входа в храм.

Первый раз я видел его в облачении священнослужителя. В длинном новом подряснике и в рясе, поверх которой на груди красовался большой наперсный крест, он казался выше своих 190 см и рядом со старушками-прихожанками смотрелся этаким красавцем Гулливером. Борода стала окладистее, густые волнистые волосы чёрной гривой ниспадали на плечи.

- Милости просим, гости дорогие, - с улыбкой, без тени смущения встретил нас молодой служитель Бога, - рады вас видеть у нас в храме.
 
В храм мы не пошли, а уселись на деревянной скамейке среди лип. После краткого знакомства Петухов сообщил о содержании жалобы.

- Как и сколько молиться, это ваше дело, но хотелось бы, чтобы у вас в приходе был мир и согласие, - заключил свою речь представитель власти.

- Мы благодарны орловскому архиерею святому владыке Глебу, что прислал к нам батюшку, - продолжила разговор староста прихода, одетая во всё чёрное строгая старушка. - Но больно о. Борис непоседливый, всё куда-то спешит, службы сокращает, назидательных бесед не ведёт. На утрени на всенощном бдении не читает шестопсалмие, пропускает великую ектению, редко когда поёт тропарь и читает кафизмы. Перед полиелеем не произносит малую ектению.

- Ксения Карповна, - возразил Борис, - кто любит длинные службы, молиться надо идти в монастырь, где совершается полный суточный круг Богослужений.

- А как с оплатой треб? – спрашиваю старосту.

- Недовольны верующие, новый батюшка требует платы за каждую требу отдельно.

- А как же, - возмутился святой отец, - хотят, чтобы я за трояк и кафист почитал, и панихиду по усопшему, и за здравие. А, может, ещё и гопака им сплясать?

- Хорошо, - заключил я беседу, - поговорите с благочинным, обсудите на двадцатке цены за требы, а сейчас покажите нам храм.
 
Храм оказался в отличном состоянии, хотя простоял более двух веков, кирпичный. Недавно побелён. Большинство икон древнего письма, некоторые писаны ещё до Никона.

Борис же, как знаток ценности древних икон, обратил внимание на отсутствие охраны храма.

- Вот смотрите, - подвёл он к стене, где висело шесть небольших икон без киотов, - за каждую из этих икон на черном рынке дадут новые «Жигули». Иконы древнего письма, 17 век. А числятся в сельсовете по 3 рубля штука. Висят просто на гвозде, и любой вор может рукой достать, унести или подменить.

- А вот эта, - он подвёл к рядом висящей такой же древней иконе, - что вы скажете о её возрасте?
 
- И размером, и письмом она не отличается от тех пяти древних икон. Видно, что писаны все одним мастером и в одно время. И краски так же потемнели, - ответил я, пытаясь показать свою эрудицию.

Отец Борис иронически улыбнулся.

- Вы, товарищ уполномоченный, ошиблись. Эту икону написал я неделю назад и подменил висевшую на этом гвозде старую икону. И никто из прихожан этого даже не заметил.
 
- А где же оригинал?

- Вот она, - и он вынес из алтаря старую икону. Мой неопытный глаз разницы между двумя иконами не заметил.

- Посмотрите теперь, - он взял в руки небольшой замок, - на что запирается церковь. Да этот замок можно открыть без ключа даже мальчику.
 
Договорились, что замок староста поменяет.

Увидев, что мы собираемся уезжать, о. Борис забеспокоился.

- Товарищ уполномоченный, а пообедать? У моего отца в Туле Уполномоченный всегда обедал. Да и матушка моя уже приготовила. Ну, хотя бы попили чай, - тут он слегка подмигнул, - с огурчиком.

Я посмотрел на Петухова.

- Зайдём, Александрович, поглядим, как живёт молодой батюшка, - ответила районная власть.

Старушки распрощались, а мы последовали за святым отцом к построенной уже после войны рядом с церковью хате для священнослужителя, или, по-старому, для попа.

На крылечке нас встретила полненькая молодая женщина лет 18-ти. Короткое, не закрывающее колени платье, открытая розовая кофточка с глубоким вырезом, длинные, рассыпавшиеся по плечам пышные светлые волосы, ямочки на румяных щёчках только подчёркивали её юность и женственность. Прямо Мария Магдалина с полотна венецианского художника.

- Здравствуйте, - робко произнесла она, - проходите, пожалуйста, в зал.

- Это моя жена, матушка Анна, - произнёс Борис, снимая и вешая на гвоздь священническую одежду. – Давай, матушка, быстренько на стол закуску гостям.

- Надо же перед чаем что-то выпить? – он открыл шкафчик, достал бутылку водки, подержал, поставил назад. – Нет, мой папа в Туле властям подавал коньяк. Анюта, что-то ты замешкалась, моя мама быстрее управлялась.

Смущённая матушка принесла бутерброды с чёрной икрой, хлеб, дымящиеся котлеты с тушёной картошкой.

Во время трапезы матушка к столу не подошла, робко стояла возле двери.
 
- Не положено, её дело вовремя подать и убрать, - пояснил святой отец на моё предложение пригласить к трапезе и Анюту.
 
- Уеду я отсюда, - провожая нас, сказал с грустью о. Борис, - мало староста платит, всего по 100 рублей в месяц. И прихожане бедные. Больше рубля в тарелку не кладут. Не прокормлю матушку. А если родит? Вон брату в Америке по тысяче долларов при богослужении за требы в карман кладут. Мне иногда оттуда доллары присылает. А моему другу, который служит на Кавказе, за каждую требу дают по сто рублей, а то и больше.

Не прошло и трёх месяцев, как из Краснодарского КГБ пришёл запрос прислать характеризующие данные на прибывшего из Брянской области священника о. Бориса, подавшего прошение в местную епархию с просьбой зачислить его в штат и назначить священником в приход.

Уехал-таки святой отец к другу на Кубань искать богатый приход. А жаль, весёлый батюшка!