Принцип Магнитского 2 Лжепророк глава 2

                Глава 2


    Солнце, что так и не смогло выкарабкаться из вязких туч, уже потихоньку готовилось опочивать, чтобы взять реванш завтра утром, а я намылился в гости. Прикинув, поместиться ли мой монстр на колесах в единственное свободное место обочины, я решил, что не поместится, а это ещё одна причина сменить колеса. Пришлось заехать во двор, через ворота. С улицы дом выглядел понуро. Крышу накрывал шифер с небольшим углом, делая его похожим на зубило. Тот, кто строил его, явно не обладал перфекционистским мышлением, что противоречило натуре Александра. Второй этаж выглядел новее первого, где стоило бы заменить пару окон и освежить цоколь.
    Оглядевшись, заметил уличный туалет и будку, возле которой вычесывал блох задней лапой лохматый немаленького размера двортерьер. Выставив вперёд морду, он принялся принюхиваться ко мне на расстоянии. Пёс облизался, будто говоря мне – «ты выглядишь аппетитно, я бы разнообразил тобой рацион». Наученный горьким опытом я визуально проверил, сидит ли пес на цепи. Судя по вытоптанной траве и разбросанной свежей земле с отпечатками лап, к дорожке собака не доставала.
    - Смотри, а то сожрет тебя с потрохами и не подавится,- послышался на пороге голос Сашки,- Да шучу я. Брут только показушничает, а сам не страшнее сороки, что только и знает как тащить в будку всё, что плохо лежит. Можешь его даже погладить.
    Его слова я принял за метафору, но погладить пса не рискнул.
    - У меня остался осадок после предыдущего знакомства с псом. И если ты забыл, я всегда боялся собак.
    - Ясно, ты неисправим,- буркнул Саня.
    Брут не бросался, он совсем не двигался, лишь немного поворачивал голову, следя за моими движениями. Затем пес склонил голову и тихо фыркнул, как лошадь.
    Оббив грязь на подошве туфлей, об металлическую планку, я вошел. Дом имел всего один выход и вход. Два этажа и четыре жилых комнаты, не учитывая кухни и двух санузлов. Одна из комнат первого этажа принадлежала самому главному человеку в Сашкиной жизни, его дочери - Оли. Признаков взрослой женщины (Сашиной жены) я не обнаружил.
    Девочке на вид девять лет. Слегка пухленькое лицо с румяными щёчками, словно свежевыпеченная бабушкина сдоба. Волосы аккуратно зачесаны назад, перетянуты самодельной резинкой, образуя небольшой хвостик. Видимо Саня не овладел искусством плетения косичек. Футболка со смешным принтом, то ли растянута, то ли на размер больше, расходилась нитками, но ещё держалась в куче. Фенька ручной работы из лент, ниток и вплетённой мелкой ракушки, висела на запястье правой руки с разноцветными ногтями.
    На столе стояла пузатая желтая кружка с ножницами и булавками. Рядом расположились: тамагочи, слинки (пружинка-радуга), и моток красной тесьмы. На стене у неё висело куча грамот, поощрительных сертификатов из многочисленных кружков, и самый главный атрибут (судя по центральному расположению), Бритни Шприц или Спирс с зачарованным взглядом.
    Сидя на стуле, Оля скучающе покачивала ногами, облаченными в леопардовые гетры, и от усердия смешно закусив кончик языка меж сжатых губ, сосредоточено и деловито мастерила второй браслет. Подправив камушек (похожий на каплю блестящего олова) остриём ножниц, Оля пришила его к ленточке. Посыпались обрезки лишней тесьмы, отмеряя нужную длину. Обвив левую руку готовой продукцией, она отвлеклась на следующие заготовки. В какой-то момент Оля потянулась за тамагочи. Затем она передумала и переложила игрушку в выдвижной шкафчик. Полноватая непоседа напоминала мне моего младшего сына Нестора в том же возрасте.
    - Привет!- я нарушил сосредоточенный процесс.
    Оля открыла рот, чтобы ответить, но в итоге лишь молча кивнула.
    Вскоре мы перешли на кухню, чтобы Саня приступил к приготовлению пиццы. Самая большая комната служила одновременно столовой и кухней. Плитка 20 на 20 с декором, украшала рабочую поверхность, над незаслуженно забытой духовкой. Стены покрывали однотонные неровные на вид обои, отчего комната казалась деформированной, будто ремонт делали наспех или своими руками.
    Зацепив на стене взглядом портрет миловидной женщины с ангельским ликом, мне не терпелось узнать - где их хранительница очага? Но Сашка начал беседу с вопроса о доме.
    - Ну как тебе мои новообретённые апартаменты? Я купил их по бросовой цене. Только говори правду. Я надеюсь, ты всё такой же прямолинейный, как двадцать лет назад?
    - Щадить не стану. Во-первых, за шаровой ценой может стоять афера. В во-вторых, дом безобразный, как Франкенштейн.
    - Так и есть. Всё дело в том, что первый владелец решил достроить второй этаж, на месте крыши. В БТИ признали, что фундамент добротный и позволяет принять на себя дополнительную нагрузку. Освежить первый этаж не успели до продажи, поэтому верх симпатичнее низа. По правде говоря, во владения я вступлю только через два дня, и получу техпаспорт, но раз уж здесь никто не живёт, мы с Олей решили не медлить, сразу заселившись. Но самое главное, к школе и работе рукой подать. Тем более, что машину купить пока не успел.
    В этот момент по стеклу постучала ветка, что тянулась от дерева у дороги прямо к окну. Будто гигантский черный монстр на улице решил нас подкараулить, чтобы исподтишка напугать.
    - Скоро эта ветка начнёт упираться в стекло, нужно её спилить,- пожаловался Саня, замешивая тесто. Он замер и, немного подумав, добавил в тесто манку,- Не знаю зачем, но Яна всегда добавляла манку в тесто для пиццы.
    - Почему ты избегаешь разговора о жене?
    Мой лучший друг, который усердно боролся со строптивым тестом, пытаясь придать ему форму идеального круга, замер и скуксился.
    Я хотел сказать: «Если не хочешь, не отвечай», но не стал. Он всё-таки не посторонний для меня человек.
    - Прямолинейность не всегда хорошо, но ты же знаешь, что я не отстану.
    - Кто-кто, а я знаю. Я и так собирался рассказать. Просто никак не мог собраться с мыслями,- заверил он и вывернул боль наружу,- Женился, как говорится, по большой любви. Яна была королевой выпечки…
    Услышав страшное слово «была»,  я  обо  всём  догадался.
    - …Для неё было очень важно, чтобы я искренне ценил её кулинарный труд. Ведь в свои шедевры она каждый раз вкладывала душу...,- вынимая из духовки подгорелую пиццу, Саня добавил,- Заболтались.
    - Ничего. Первая пицца комом.
    Сашка мельком улыбнулся и поставил следующую заготовку, убавив газ. 
    - Позже родилась Оленька. А потом…, потом… Персистирующая боль в сердце. Яна умерла, не дожив два дня до пересадки,- зажав пальцами глаза, Саша на секунду умолк,- Мне её так сильно не хватает,- голос Сани задрожал, а его глаза щурились от воспоминания,- Вначале был катетор. Артерия оказалась заблокирована, плюс Яна гипертоник. Я всё сделал правильно.
    - Если тебе тяжело вспоминать, то и не нужно,- я проявил сочувствие к другу, но он не желал меня слушать.
    - Тот день, будто перед глазами. Желудочковая тахикардия, ледокаин сто единиц, дефибриллятор двести джоулей, повышаю на триста…, и…
    Санин рассказ был пропитан живыми эмоциями, болью. Я его понимаю. Хоть я и в разводе с Ксенией, но не могу даже вообразить, как бы смог пережить её утрату. Нельзя так сильно растворяться в человеке, но разве это возможно контролировать? Никогда не умея поддерживать людей, я лишь похлопал друга по плечу.
    - …и только мы поставили Яне аппарат штучного крововращения, как вдруг, …линия стала прямой. Я реанимировал сердце собственными руками. Понимаешь? Своими пальцами. Кровоток восстановился, но аритмия, что прогрессивно развилась, оказалась смертельной.
    Его жена с фотопортрета в рамке, будто с укором посмотрела на Саню.
    - Справляешься один?
    - Отец обязан ежесекундно быть на чеку, и если придётся перевернуть горы,- как-то удрученно произнёс Саня,- Ты знаешь? Пока супруга жива, не задумываешься, что тебе когда-то возможно придётся знать и уметь всё то, что знает и умеет она.
    - Понимаю.
    - После переезда стало легче. Я хоть и поздно отдал Олю в летний школьный лагерь, но она хотя бы днём под присмотром и накормлена. А там, в сентябре школа. Безусловно, без мамы, отцом девочки быть не так легко как кажется. Особенно если она бывает капризна.
    Я не понимал, то ли он жалуется, то ли просто рассуждает.
    - А с виду и не скажешь.
    - О-о-о. Это волчонок в овечьей шкуре.
    Я не знал, как мне реагировать на эту критику, но что-то нужно было изречь.
    - Как ни крути, это приятные хлопоты. Завидую белой завистью. Всегда мечтал про лапочку дочку, а остановился на втором пацане.
    Подслушивая взрослый разговор, сообразительная Оля решила  перевести  тему  и вернуть раскисшего отца в строй.
    - А вы знали, что в аптеке можно ченжь банку пепла на деньги?- невзрослым голосом, утверждала она, избавив нас от натянутости в появившейся неловкой паузе.
    Саня наконец-то улыбнулся и ответил:
    - Ты, деловая колбаса. Кто тебе такой фантасмагории научил?
    - Толик в лагере.
    - Поменьше слушай этого своего Толика. Лучше ответь мне - ты руки помыла?
    - Не совсем.
    - Так не бывает. Либо – да, либо – нет. Так что шуруй к умывальнику. И чтоб с мылом, а не просто намочить для вида,- наиграно строгим голосом рекомендовал Саня, вытирая пальцы о передник. А раньше Сашку корежило каждое пятнышко.
    Как только Оля вернулась за стол, из духовки появилась она, венец совершенства кулинарии, с идеальным диаметром, и хрустяще-коричневой корочкой – пицца №2. Всё это великолепие источало дурманящий аромат специй. Осталось  проверить,  так  ли  она вкусна, как на вид и запах.
    - От лучшего шефповара Одессы,- похвалил себя Санёк и стал резать её на части ножом с широким лезвием.
    Уплетая пиццу с чаем за обе щёки, мы то и дело облизывались и мурчали как коты. Вкуснотища. Я не удивлён. Сашка умел досконально совмещать два, а то и три дела одновременно.
    - Я сейчас лопну от гордости,- с полным улыбчивым ртом, прокомментировал повар-хирург.
    - Я же ещё ничего не сказал.
    - И не нужно, я всё по довольному лицу вижу.
    Дальше мы перешли на непринуждённое общение, вспоминая прошлое. Обо всём и ни о чём. Ближе к ночи, курьезные воспоминания из детства уже не развлекали нас, и мы перешли на серьезные темы. Саня заговорил за работу, поведав мне, что его коллегу хирурга средь бела дня увели какие-то мордовороты под белые рученьки в неизвестном направлении.
    - …Поговаривают, он торговал детскими органами. Представляешь? Именно на его место меня и перевели. Здесь больше перспектив, чем в Краматорске,- Саня закончил рассказ, а я невольно предположил, что это тот самый хирург из прошлого дела (всё-таки шестой отдел добрался к нему),- К слову, а что у тебя с ногой? Я заметил, ты прихрамывал на ступенях перед кухней.
    - А это моя ахиллесова пята, так сказать. Нужно заменить левый тазобедренный сустав. Вот подсобираю и прооперируюсь.
    - Не пойму – чем ты целый вечер слушал? Точно не ушами. Это же моя родная стихия. Я договорюсь, чтобы тебе недорого заказали штучный сустав, без «навара». В ассистенты возьму толкового интерна, чтоб недоплачивать. А саму операцию проведу для тебя бесплатно.
    Последняя фраза оказалась весомей предыдущих.
    - Ты серьезно?
    - Вполне. Сустав это не приговор.
    -  Узнай сколько нужно на материал, может и наскребу по сусеках.
    - Вот и договорились. И не забудь принести мне свой анамнез.
    Кто бы мог подумать, что спустя столько лет мы снова встретимся в этом миллионном городе, и я услышу столь выгодное предложение. Ни в коем случае не хотел давить на жалость, а отказываться как-то глупо.

    Долгий летний день склонился перед ночью. Увидев, что Оля уснула прямо за столом, я откланялся. Ведь знаю, что Сашка никогда не умел перебороть тактичность, чтобы выпроводить гостя.
    - Пора на базу.
    На улице мы обнаружили, что Брут порвал цепь и свободно перемещается по Сашкиным владениям. Хозяину пришлось конвоиром провести меня мимо собаки. У ворот, когда я почти выехал на дорогу, Саня окликнул меня вполголоса:
    - Мартин!
    - Чего?- я выглянул через полуопущенное окошко.
    - Я всегда винил себя, что так и не отыскал тебя раньше. Просто хотел, чтоб ты это знал.
    - Я тоже, Санёк, я тоже.

    На участке теперь пришлось тесниться с двумя машинами. Домашний бардак в трейлере напомнил, как я утром опаздывал на работу. Щурясь на включенный свет, лениво выглянула мордочка Сталкера. После замысловатого ужина, осталось накормить и кота. В честь хорошего настроения, ему в блюдце скользнула любимая печень трески. Под довольное мурлыкание, тарелка была вылизана до бликов. Затем Сталкер томно потянулся, беззвучно спрыгнул на пол, и попросился за дверь по своим кошачьим делам. Видимо приспичило.
    Наконец-то я мог расслабить ноющую мышцу ноги, распрямившись в горизонтальном положении. Этот сумасшедший день меня порядком утомил. Внезапно осознав, насколько же я устал, меня потянуло на сон. И я уснул сном праведника.

    Солнце с потугами подымалось, продолжая воевать с тучами. Сталкер влез через окно, не став дожидаться, когда ему откроют дверь. Он потянулся всем телом и невоспитанно зевнул, продемонстрировав бездонную пучину желудка. Кот поглотил мясные радости, сгенерировав их в довольное урчание, и принялся скрупулёзно до блеска умывать мордочку подушечкой передней лапы. Затем Сталкер вольготно растянулся на всю длину моего рабочего стола, куда я никому категорически не позволяю приближаться.
    - Ты совсем обалдел? Такую наглость я от тебя впервые наблюдаю.
    Но в ответ, кот лишь громче замурчал.
    Съев всухомятку бутерброд, испытывая острую необходимость в кофе и, побрившись, пытаясь ощутить расхваленную в рекламе свежесть, я отправился в контору, дорабатывать свои считанные дни.

    Утро во флегматичном отделе началось с потрясения, а точнее со звонка. Я снял трубку, оборвав въедчивое дребезжание. Звонок из следственного изолятора прогнал прочь сонный настрой. А тревожный Сашкин голос пробудил меня окончательно:
    - Алло! Мартин? Помоги. Меня задержали по обвинению в убийстве…
    Услышав обвинение, меня словно сковало. Будто спину облили ледяной водой.
    - Рассказывай, коротко и по сути….
    Положив трубку, я стал прокручивать в голове услышанное. Сашка никогда не отличался храбростью и не способен убить. Он отворачивался даже когда мы смотрели мордобои в боевиках. Так бывает, крови не боится, а насилия да.
    Время это роскошь, которую себе не мог сейчас позволить. С каждой минутой следы исчезают. Нужно срочно мчаться на место преступления.

    Тонна чёрных туч сомкнулась прямо над головой. Набравшись смелости, гром оглушительно бахнул и, будто испугавшись собственной мощи, резко утих и больше не проявлялся. Теперь уж точно скоро вернутся дожди. А пока стихия не смыла следы, попробую прорваться к трупу, который лежал практически на стене ногами вверх, а его лицо было устремлено в небо. Если повезёт, и в дом просочусь, пока туда не вошла целая свора, не беспокоясь о грязи на ногах. Всё дело в том, что этот район на балансе не нашего отдела и здесь уже вовсю «шуршат» криминалисты из другого участка.
    Я поднял взгляд. Одна штора из окна второго этажа трепетала на ветру, словно язык у собака выглядывающей из движущегося автомобиля. А сам пёс заливался лаем и поскуливал при приближении посторонних, перебирая  лапами по своей вытоптанной оси. На его территории валялась пустая шкарабанка из-под тушенки.
    - Заткните уже кто-нибудь этого пса!- крикнул коллега, его голос звучал как расстроенное пианино.
    С виду не стар. Низкий лоб. Широко посажены глаза. Одетый по форме. Судя по погонах старшего лейтенанта, он здесь главный. Нужно как-то прорваться сквозь его бдительное зрение. Что ж, лицо кирпичом и вперёд. Наглость второе счастье.
    Проходя мимо лейтенанта, я бросил на ходу:
    - Здраяжела.
    - А вы ещё кто?- мгновенно послышалось со стороны.
    Не свезло.
    - Оперуполномоченный Магнитский,- я продемонстрировал удостоверение.
    - У нас в конторе нет таких.
    - Я с киевского района.
    - И что? Это должно как-то разъяснить ситуацию? Вы не уполномочены вести это расследование.
    - Живу я рядом, вот увидел, не смог пройти мимо.
    Лейтенант потёр лоб под фуражкой и заключил:
    - Ладно,- проворчал он и сам представился,- Следователь Канивец.
    - Что тут у вас?
    - Вот, «жмура» осматриваем.
    Мы подошли ближе. Тело среди груды бесформенных осколков было сильно повреждено. Похож на казаха. Сплошные синяки и ссадины. Возле левого бакенбарда глубокий порез, если смотреть с моей стороны. Наверное, порезался, когда окно разбилось. Средний рост, возраст около тридцати, вес приблизительно семьдесят. Порванная черная демисезонная куртка, чёрная футболка, чёрные штаны и чёрные кроссовки. Расширенные зеницы таращились на ветку дерева, ведущую в окно кухни. В его взгляде застыл укор.
    - Как он пролез в дом?- прозвучали мысли вслух.
    - Может по ветке в окно?
    Мысленно вымеряв длину ветви виртуальной рулеткой, я решил, что ветка дополнительного веса не выдержала бы. Разве что если допрыгнуть….
    - Прям Форт Боярд какой-то. В здравом уме я бы не полез. Может, глянем, куда ведёт эта ветка?- спросил, итак зная, куда она ведёт.
    Затем я выдержал паузу, дав лейтенанту время осознать, что я хочу вовнутрь, и я не шучу.
    -А тебе-то зачем?
    Наладив контакт максимально, сколько вышло, теперь можно и признаться.
    - Хорошо, признаюсь, я не сосед. Здесь друг мой живёт, лучший, выручить попросил.
    - А мне какое дело к твоему другу?
    - Да брось. Рука руку моет,- не думал, что придётся прибегнуть к этой метафоре.
    - Чего?
    - Это просто фигура речи. Ты мне услугу, я потом тебе (о том, что я увольняюсь ему знать не обязательно),- теперь пора перейти к аргументам,- Я считаю, что свежий взгляд тебе не помешает. Всё-таки больше десяти лет в органах и сотни раскрытых дел.
    Не сразу, но он согласился, только если я буду на виду. А то вдруг стащу ради друга какую-нибудь улику. 
    - У кого-нибудь есть запасные перчатки?!- крикнул лейтенант, перед тем как войти.
    Натянув перчатки, я провел свою инспекцию комнатам, рассматривая их снова, чтобы выяснить – что «мать его» тут произошло? Ещё вчера я был здесь в гостях, а теперь исследую как место преступления. Первый этаж был не тронут, но на втором прошел тайфун. Контраст был пугающим. Следы пса и чьих-то кроссовок тянулись повсюду. Ковёр задран, на котором опочивало кресло на боку. Спинка кресла была проломлена мелкой кувалдочкой, которая в ней и застряла. В другой комнате валялись мелкие диванные подушки среди черепков цветочного горшка, а рядом под журнальным столом сумка для инструмента с оторванной ручкой. В содержимом сумки оставались разного вида слесарские причиндалы.
    Сдвинув краешек шторы на кухне, лишний раз убедился, что по ветке сюда не добраться семидесяти килограммовому мужику.
    Между кухней и ванной виднелись на полу четыре засохших капельки крови.
    Самый знатный погром был в ванной. Кто-то разворотил почти всю керамическую настенную плитку. Я воспринял это как зацепку. На полу скучал скрученный валиком новый тряпичный коричневый мешок, который не вписывался в антураж и смотрелся здесь лишним. Эти мелочи заставили меня задуматься – а может я просто теряю время, и главная причина где-то спрятана?
    - Всё, пойдём отсюда,- буркнул лейтенант.
    - Погоди минутку, я почти закончил.
    Опрокинутый шкафчик с туалетными принадлежностями робко жался к стене, а под ним связка из трёх ключей (судя по брелку от машины). Ключи точно не Сашкины. Он сам упоминал, что ещё не обзавёлся автомобилем. Это представляло для меня самый большой интерес.
    - Нашел что-то?- послышалось со спины.
    - Да, вот,- отвечая, я прячу ключи в карман и показываю брелок с логотипом BMW,- Ювелирную ценность он не представляет.
    - Вижу, что не представляет. Подозреваемый утверждает, что ничего не пропало. Может, не успел найти то, что планировал? А вот что он искал, не понятно. Не исключено, что это был какой-то личный мотив.
    - Прошу взять во внимание, что мой друг без единой царапины. Не его кулаки оставили те синяки на теле жертвы.
    - А ты, Магнитский, чем поделишься? Что тебе подсказывают твои десять лет в органах?
    Я поделился некоторыми соображениями:
    - Никаких проясняющих ситуацию признаков.
    - Ну, спасибо, вот так помог.
    - Но, обрати внимание, жертва была одета не по сезону. Видимо рассчитывал провести ночь в ожидании, а ночи сейчас стали холоднее. Он ждал ночь, чтобы напасть на спящего хозяина, или чтобы что-то украсть пока все видят седьмой сон?
    - Осталось выяснить - как он прошел мимо пса? Либо его прикормили тушенкой…
    - Погоди-ка, не теряй эту мысль. Кажется, я догадываюсь. Либо его не было во дворе. Вчера собака моего друга оторвалась от цепи.
    - А потом пёс сам себя пристегнул?
    - Может, мой друг посадил пса обратно на цепь, когда позвонил в милицию, чтобы не путалась под ногами?
    - Допустим. А как этот…,- лейтенант кивнул в сторону трупа,- …без взлома проник в дом? Возможно, его впустили добровольно?
    - Мой друг заверяет, что не знает этого,- я тоже кивнул на труп,- И он пришел уже на грохот, и застал разбитое окно. Я не отбрасываю вариант, что здесь мог находиться и кто-то третий.
    - Третий? Твой друг утверждает, что запирался на ночь. И лишних следов нигде нет. Что совсем не в его пользу.
    - Не будем спешить с выводами. Нужно ещё выяснить - чьи в коридоре четыре капли крови? И прошу не забывать, что на Сане, то есть, на подозреваемом, нет ни единой царапины.
    - Если мы озвучиваем догадки, то и у меня одна есть. Почему твой товарищ шел на грохот так долго? Ведь чтобы совершить такой погром понадобилось бы не меньше пяти минут. Может он чего-то недоговаривает и водит всех нас за нос?
    Ответ пришёл в голову мгновенно:
    - Он в первую очередь заботливый отец, поэтому потратил время на то, чтобы на первом этаже укрыть ребёнка.
    Кравец скептически поджал нижнюю губу, похоже, он совсем не верил в мою гипотезу.
    Приехала скорая, но их помощь вряд ли пригодится. Тело увезли в морг и всё закончилось. Лишь Брут, не щадив себя, продолжал надрываться в громком лае.

*****

    Мы миновали серую решетку в коридоре. Прогремев связкой крупных ключей на внушительном кольце, контролер выбрал нужный и с лязгом открыл маломестную камеру.
    - К стене!
    Саня беспрекословно выполнил приказ.
    В камере пахло гремучей смесью: «баландой», старым потом, сигаретами и фекалиями. В углу «параша» за шторкой. Тумбочка, стол в середине, а на столе суп харчо и кисель. Двухярусная «шконка», со штопаным в желтых пятнах худым матрасом. Второй ярус покоился без матраса. Значит одиночка. Попрошу, чтобы никого не подселяли. Как только контролёр оставил нас, я сразу же задал накипевший вопрос:
    - Почему сразу не позвонил?
    - Куда? В трейлер? Или в рельсу?
    В этот момент я мысленно корил себя, что так и не обзавелся хотя бы пейджером.
    - Наша милиция нас бережет, сначала посадит, потом стережет,- стишком выдал Саня.
    Глубоко в сознании я имел долю грамма сомнений в его невиновности, поэтому невольно стал анализировать своего лучшего друга. Его руки были спокойными движения размеренные, а взгляд сосредоточен, но это могут быть наработки профессии.
    - Смотрю, ты не растерял оптимизм,- я сбавил серьезность тона, увидев, что Саня в порядке.
    - Свой оптимизм я оставил при себе, назло врагам,- воспрянув духом, ответил он, наверное, моё присутствие его успокаивало.
    Мы отошли в угол, где нас никто не слышал и перешли на полушепот.
    - А сейчас, когда нас никто не слышит, я задам тебе первый главный вопрос, от которого будут зависеть другие вопросы – ты ничего не утаил?
    После моих слов, Саня разочарованно отвел глаза в сторону зарешеченного окна и, помедлив с ответом, тихо молвил:
    - Вот сейчас я должен обидеться. Но не стану. Не в том положении нахожусь. В мире ложных законов мне больше не к кому обратиться.
    - Без обид, но между монастырём и тюрьмой один поступок. Я должен был задать тебе этот вопрос. А теперь закрой глаза и сконцентрируйся на произошедшем.
    Обдумывая, как преподнести мне то, что можно сказать, Саня раскололся:
    - Твоя взяла. Кое-что всё-таки я тебе недоговорил. Но это между нами.
    - Уже интересно. Продолжай….
    - Я склоняюсь к версии, что меня хотели ликвидировать. Ведь я был «обязан» серьезным людям за бесплатное сердце жены, полученное вне очереди, и которое, так и не успели пересадить. Ты знаешь сколько сейчас стоит сердце на черном рынке? Самое дорогое из всех органов. 31000-а американских. А когда Яны не стало, я, заменяя начальника, отказался подписывать накладную по приёму подозрительной индийской вакцины без соответствующих сертификатов. Тогда мне начали неоднозначно угрожать. Главенствует над «серьезными людьми» человек по фамилии – Царюк.
    - Слышал о таком, но не пересекался. А во сколько ты привязал пса? Вспоминай. Это важно.
    На мой вопрос Саня толком не ответил, ссылаясь на хаос, творившийся за последние сутки, но сказал, что вроде не привязал. Он рассказывал сбивчиво, перепрыгивал с фразы на фразу, но ничего не утаил. Расследование обросло новым смыслом.
    После откровений, Саня посмотрел на меня взглядом полным доверия. Он не знал, как объяснить суть своей новой просьбы.
    - Мартин. Сделай для меня ещё одно доброе дело. Я знаю, что это слишком, но больше некому.
    - Ладно, говори уже.
    - Забери из школы Олю к себе, на время следствия.
    - Куда? В трейлер? Твой дом наверное уже опечатали.
    - Дом, но не двор же.
    - А что, совсем некому забрать?
    - Мои старенькие родители в Краматорске. Родители Яны в Латвии. Я попросил родную тётку из Черкасс, но она отказалась, оправдываясь тем, что о таком нужно предупреждать хотя бы за неделю. Представляешь? Вроде я планировал собственный арест. В худшем развитии сценария тётка заберёт Олю через неделю. Утром будешь отдавать её в летний школьный лагерь, а забирать только после работы. Там её дважды покормят, а деньги на продукты для ужина она сама возьмёт из шкатулки, если за вещами впустят. Пёс тоже не буддист, энергетикой от солнца не питается.
    У меня язык не повернулся отказать ему.
    - Куда уж я денусь, помогу. Но Оля только будет тормозить процесс расследования.
    - А ты можешь забрать её прямо сейчас?- Саня, будто подавился последним словом,- Она поди распереживалась из-за утренней суеты.
    - Ну вот, началось. Вот об этом я и говорю. Я сейчас в участок, а потом в морг. Предлагаешь мне её с собой таскать?
    - Нет. В морг не надо.
    - То-то же.
    Когда я вышел из камеры и шагал по коридору, Сашка мне выкрикивал дополнительные инструкции по уходу за ребёнком:
    - У Оли должно быть хорошее освещение за столом. Следи, чтобы она чистила зубы хотя бы три минуты за рас. Она нетерпелива…

    В конторе ничего не предвещало беды, пока не появился майор.
    - Почему вчера не был на литучке?- пробасил глубокий недовольный голос.
    Его лицо краснощёкое морщилось, выделяясь крупными густыми бровями, которын сползлись к переносице. Моё тоже сморщилось, но скорее от предстоящей беседы, чем от самого майора.
    - Я планировал прийти, но трупы не отпускают,- шутя, ответил ему, но он не улыбнулся,- Администраторка кооператива «Мавка», позвонила мне лично на рабочий ровно в восемь утра и сказала, что в одном из домов труп. А участковый на больничном.
    - Почему она не набрала 02?
    - Простите. Увидел труп с телевизором вместо головы и забыл у неё спросить,- соврал ему, так как на самом деле не хотел идти на «литучку», и искал повод сбежать из конторы.
    - А почему не вернулся вместе с Кирой? Где ты задержался в обед?
    Либо майор следит за мной, либо Кира всё-таки «выслужилась». А что ей терять? Кире ещё здесь работать и работать. Так она заслужит «бонус» от майора, а меня вряд ли когда-нибудь больше увидит.
    - Колесо спустило, а потом…,- я сказал раньше, чем подумал. 
    - Всё с тобой понятно. И сегодня, наверное, второе колесо спустило? А ещё у тебя на будущее для отмазок осталось в запасе, как минимум, два не спущенных колеса. Ты мне тут не заливай. Ещё не уволился, а уже свободу почувствовал. Тебе стало настолько на меня плевать, что ты даже не напрягаешь свою фантазию, чтобы мне правдоподобно соврать…
    Он сам избавил меня от необходимости продолжать врать.
    - …Но я по другому вопросу,- после этих слов все коллеги отвернулись и занялись своими делами, будто ментально получила приказ не слушать чужие личные беседы,- Ты окончательно решил уйти? У меня существенных претензий к твоей службе нет, твоя работа меня вполне устраивает.
    - Спасибо за оказанное доверие, но…
    - Но? Всегда есть какое-то «но».
    - Но я уже всё твёрдо решил.
    - Хозяин-барин. Жаль терять такого профессионала. Что ж передай детали следствия Кире, дай ей пару дружеских советов на будущее и в добрый путь,- высказался майор в редком приступе небывалой искренности. Но мне уже это и не нужно, скоро я буду подчиняться лишь генеральному прокурору,- Ну, тогда, пока ты снова не ушел менять третье колесо, допроси сестру Яцыной, она уже подымается с проходной.
    Сестра Нонны Яцыной выглядела симпатично. Короткие густые волосы и ясные карие глаза. Единственное, что портило её внешность это пустота в глазах и опущенные уголки губ. Её лицо раскраснелось и распухло от слёз. Скорбь никого не скрашивает. На середине формальных уточнений к нам присоединилась  и  припозднившаяся Кира.
    На завершающем этапе допроса, который плавно переквалифицировался в беседу, сестра Яцыной вдруг вспомнила важную деталь:
    - …Нонна была такой любознательной, увлекалась всякой криминалистикой…. Если бы я знала, что вижу её в последний раз, то побыла бы с ней подольше. А ведь она просила задержаться, будто чувствовала, но я, дура, хотела успеть в гастроном до закрытия.
    - У Нонны был партнёр? Она с кем-то встречалась?
    - Недавно Нонна призналась мне, что сблизилась с одним человеком для какого-то своего эксперимента,- низким голосом ответила она.
    - В каком контексте сблизилась?
    - Я тоже у Нонны спрашивала. А она всё твердила – потом расскажу, когда его посадят.
    - А вот с этого места поподробней,- нетерпеливо вставила слово Кира.
    - У себя в кабинете Нонна установила скрытую видеокамеру, я ей подарила на юбилей…
    - А разве это не нарушение прав конфиденциальности клиента?- перебила Кира, своим бесполезным уточнением,- Или это был не клиент?
    - Может быть. Не знаю. Но сестра вела запись в неформальной обстановке, чтобы записать и представить запись правоохранителям как не официальный сеанс, а светскую беседу. Нонна казала, что на плёнке очень занятный «экземпляр», и он слишком опасен для общества. А видеокассета ей нужна для доказательства его разоблачения.
    - Фамилию или имя не упоминала?- я задал вопрос, надеясь, что её ответ завершит наше расследование прямо сейчас.
    - Нет. Она так его и называла «экземпляр», но уточнила, что раскусила его. Что он очень властный, жестокий, и при этом притворяется меценатом.
    - А где она держала запись?- я спросил, всё ещё не теряя надежду, но сразу же вспомнил об исчезнувшем видеомагнитофоне, в котором и могла быть кассета.
    - Дома. Кстати, накануне ей кто-то присылал тоже запись, где Нонну снимали на улице со скрытой камеры.
    - Почему не обратились в милицию?
    - С чем? С обычной записью, без явной угрозы?
    - Где эта кассета?- с новой надеждой задал ей мгновенный вопрос.
    - Она её сожгла. Но на ней не было ничего, что могло бы чем-то помочь.
    - Это вы так думаете. Там можно было бы увидеть тень, отражение, часть руки…
    - Нонна бы заметила, уж поверьте. Оператор предусмотрел каждую мелочь. Съемку вели из кустов. Вечером. Лично мне было так жутко, что я мало обращала внимания на какие-то нюансы. Видеть и понимать, что за тобой тайно кто-то наблюдает, может любого заставить впасть в паническую атаку. После этого Нонна стала сильно нервничать. Ведь она с раннего детства страдает социофобией.
    - Это как?- удивилась Кира.
    - Нонна, страх как боялась излишней внимательности к ней. Не выносила никакой публичности. Избегала любых ситуаций, где есть риск оказаться в центре внимания. Она даже хотела, чтобы информацию об «экземпляре» представила я, вместо неё. Нонна всю жизнь боролась со своей фобией, поэтому и выучилась на психолога. Страшно вообразить, что она думала в последние секунды смерти. А ведь она просто хотела помогать людям.
    Получив ценную информацию, я предложил не ждать письменного отчёта и немедленно отправиться в морг. Результаты вскрытия по Нонне Яцыной должны уже быть готовы. Пусть Кира начинает привыкать к нестандартным решениям.

    В морг мы приехали на разных машинах, так как потом мне нужно было забрать из школы Олю. Уже второй раз пытался сесть с левой стороны. Всё никак не привыкну к правостороннему рулю.
    Наше с Кирой совместное времяпребывание проходило в полной тишине. По глазам было видно, что что-то её гложет. Я не мог уличить Киру в доносе, но и опровергнуть этого не мог.
    Внутри обители мертвецов поселился холод. В центральной комнате стоял большой лабораторный холодильник с препаратами, и операционный стол с ложбинкой у изголовья для стёка крови. Передвижной светильник и вентилятор, стояли как засватанная пара. Полки заставленные рядами папок. Стены и пол выложены порыжевшим кафелем. А на двери висела гротескная табличка «НЕ ШУМЕТЬ».
    На пороге нас встретил жизнерадостный патологоанатом Пузанов В. И., с шапкой густых светлых кудрей, на которых небрежно гнездилась белая шапка. Он провел нас к телу и выдал готовую справку на руки. Ознакомившись с результатами экспертизы, я незамедлительно спросил:
    - Совсем никаких препаратов?
    - Нет. Кровь чистая, как слеза. Если не считать люминофор из кинескопа...
    Я удивился, но не стал его перебивать.
    - …Других повреждений на голове нет, кроме тех, что нанесли жертве непропорциональные стеклянные элементы. У неё вообще нет никаких ссадин, вопреки чувствительной коже. Смерть наступила около семи утра в результате проникновения одного осколка в мозжечок.
    Патологоанатом, устойчивый к стрессам нервной системы, раскрыл покрывало, явив нашим глазам искалеченное лицо, которое образовывало уродливый пурпурный «бутон астры». Рот открыт, будто Яцына хотела закричать, но не успела. А на месте, где когда-то торчал нос, сейчас торчал осколочек. На удивление, Кира даже не скривилась. Совсем, наоборот, в ёё глазах загорелся огонёк любопытства.
    - Ё-маё, пропустил,- виновато изрёк Пузанов, и совершенно не брезгуя, принялся ковыряться в лице Яцыной.
    С помощью пинцета и скальпеля, он ловко взмахивал инструментами, будто рисовал портрет «лик смерти». В конечном итоге Пузанов извлек из растерзанного лица осколок неровных форм.
    Вымывая рабочий инструмент, он решил рассказать нам забавную историю:
    - Ты представляешь? Звонит ночью телефон и какой-то пацан говорит в трубку: «Если вам вдруг позвонит моя мама и спросит - не поступал ли Степан Куницын, то скажите ей, что я у Машки».
    - И что? Звонила мама?
    - Да. Я ей всё передал.
    - А она что?
    - Спросила, не упоминал ли он - куда дел деньги с копилки?
    Пользуясь налаженным диалогом, будто между делом, я заодно решил узнать и о сегодняшней жертве, выпавшей из окна. Кира не спросила, зачем это мне, но я почему-то был уверен, что об этом уже сегодня будет знать майор.
    - А-а, НЛТ, неопознанный летающий труп. Так-так-так,- он перевернул страницу, начатый отчёт явно занимал больше писанины,- Я ещё его не препарировал, но уже кое-что знаю. НЛТ монголоидной расы. Накануне у него была драка, где-то за сутки до смерти. Множество мелких травм. Самых разных,- Пузанов водил пальцем по строкам, перечисляя медицинские термины травм,- Но умер он точно от повреждения шеи. Обширный перелом с четвёртого по шестой шейный позвонок, об металлический выступ для очистки обуви от грязи. Ну, знаешь,  такие…,  у порога прикрепляют возле частных домов?
    - Знаю, я вчера об неё обувь вытирал.

    Оля явно расстроилась, когда узнала, что до конца расследования будет жить у меня в трейлере, хоть и на своей территории. Её привычный мир рухнул. Ведь тот, кто всегда заботился и оберегал её, изолирован. То, что было неотъемлемым и обязательным просто исчезло, растворилось.
    - Вот документы о временной опеке и заверенная записка от отца,- продемонстрировал симпатичной учительнице право на то, чтобы забрать Олю.
    - А вы правда милиционер?- внезапно спросила Оля, резко сменив подавленное настроение,- А можно посмотреть «ксиву»?
    - Ксиву? Конечно, можно,- с видом фокусника я извлек из кармана удостоверение,- А где ты такое слова услышала, в школе?
    - Офкорз, мне Толик рассказал. А пушку покажите?
    - Не наглей.
    - Ну плиззз.
    - Не покажу, потому что я им не пользуюсь.
    - Ты точно знаешь этого дядю?- на всякий пожарный случай спросила обаятельная стройняшка с выпученными губками, но Оля не спешила отвечать, чем немного меня напрягла.
    - Да. Это папин лучший друг детства,- Оля вернула меня из неловкого положения,- Они вчера чай вместе пили.
    Я уже начал переживать, что без разбирательств и драмы не обойтись. Обаяшка из вежливости посочувствовала мне, будто Саня не в следственном изоляторе, а уже в тюрьме, и отпустила нас под расписку.

    Центром внимания в трейлере стал кот. Именно он разрядил напряженную атмосферу между мной и Олей. Как выяснилось, Саня всегда запрещал заводить котов, а она любила их до икоты.
    Выгнув хребет и потянув задние лапы, Сталкер спрыгнул на пол и обнюхал обувь гостьи. Затем мой вечно голодный кот карикатурно повалялся на полу и стал выпрашивать еды. А ведь я его только-только кормил. Может он на зиму жировую массу набирает? Иначе я не могу объяснить - почему Сталкер так часто начал кушать.
    - Ты меня по миру пустишь,- с этими словами мне пришлось насыпать добавки.
    Обычно после трапезы Сталкер игрался, как угорелый, а сейчас просто лощится к гостье. А Оля и рада стараться, гладила по пузику кота, который довольно мурчал и щурился.
    Осталось забрать Олины вещи, покормить собаку и самим поужинать. Надеюсь, дом пока не опечатали.

    Мастерски загнав трейлер в узкие ворота, я первым делом убрал острые осколки под разбитым окном, иногда поглядывая на П-образную пластину для чистки обуви. Сонный пёс выглянул из будки, стряхнул с себя остатки сна и снова пошевелил мокрым носом, принюхиваясь ко мне на расстоянии.
    Дом оказался опечатан. Что ж, они поспешили, придётся прибегнуть к незаконному, но необходимому методу. Здесь нет ничего сложного. Слегка нагрею одну приклеенную сторону, а затем смочу место скрепления раствором димексида (благо в аптеке его полно). Через несколько минут, аккуратным отслоением, бумажка с печатью практически сама отсоединилась, не повредившись.
    - Много вещей не бери. Это временное переселение, а не эвакуация,- предупредил Олю и зашел вместе с ней,- Где у вас хранятся пакеты с пакетами,  чтобы сложить в них вещи?
    Оля метнулась на спальню и принесла мне целую спортивную сумку.
    - Молодец. Это даже лучше,- похвалил её, бросив вовнутрь пачку чая, Оле ещё рановато кофе пить.
   Пока она выбирала, что для неё самое необходимое, я снова прошелся по тем же местам, где был утром. Здесь было что-то не то, но сразу определить, что именно, я не мог. Всё, как и было, за исключением мешка, скорее всего, его забрали вместе с телом как улику.
    - И возьми на всякий случай котонку, сейчас такое лето, что и не знаешь, чем порадует.
    Вещи небрежно полетели в распахнутую спортивную сумку. Туда же отправились и материалы для подделок. Прошлось промолчать, ведь чем-то же ей нужно себя занять, пока я буду занят.
    - Я не могу найти своё тамагочи,- пожаловалась Оля.
    - В таком бардаке оно и не удивительно. А теперь покормим Брута и сами что-то пожуем.
    Пёс ходил, будто боком, зацепив цепью и перевернув пустую грязную миску. Затем остановился, впечатляюще зевнул, и один раз гавкнул.
    Скривив лицо под маской усталости, я поборол все свои фобии, и они теперь мной не управляют.
    - Что ты мне тут брешешь? Я знаю, что ты не страшнее дамского затюканного шпица.
    Пёс моментально считал мою интонацию и мимику, как дружелюбную, склонив голову набок.
    - Собака должна знать в лицо того, кому принадлежит кормящая рука,- с этими словами, я насыпал ему вчерашнюю гречку с подливой.
    Съев «взятку» в два счёта, Брут прижал уши, припал к земле, а его хвост размел пыль в порыве филантропии. Это признак доверия. Почесав псу спину, зарываясь пальцами в густую шерсть, я больше не испытывал к нему страх. В какой-то момент, Брут стал на задние лапы и оперся об меня передними лапами, оставив на куртке два пыльных следа, точно такие, как на куртке у мёртвого азиата. Я едва устоял на ногах. Это лишний раз подтвердило мои догадки. А ведь азиат мог не устоять. Но как доказать эту высосанную из пальца теорию - следователю Каневцу?

    С нашим ужином вышло сложнее. Переодеваясь с улицы, параллельно поставил воду для картошки. Пока шел процесс, я решил завязать разговор:
    - Тебя в школе никто не обижает, не дразнится?
    - Ноу. Толик мой телохранитель.
    - Это тот самый Толик,  что  тебе небылицы рассказывает?
    - Я ему билив. Он не станет обманывать.
    - Кто бы спорил, а я не стану,- согласился, сливая в раковину воду из-под картошки.
    - А вы знали, что колорадских жуков вывели в штате Колорадо? А затем америкосы нам их подбросили, чтобы мы голодали.
    - Дай угадаю – это у Толика такие глубокие познания?
    Приготовив гарнир и разогрев на сковородке сардельки, я поделил всё это на две порции. Две сардельки утопленные в пюре, почему-то не вызывали у Оли аппетит.
    - А папа не заставляет меня всё съедать,- брезгливо скривив губы, заканючила она.
    Ни дать ни взять, копия Саньки в детстве, у неё такая же повышенная переборчивость.
    - Значит и я не стану.
    - А телик есть?
    - Есть, но он миниатюрный и к нему нужно найти польскую антенну. А ты хотела мультики посмотреть?
    - Я давно не смотрю глупые детские мультики, я смотрю «Ксену – принцессу воин».
    - Придется почитать книгу. Какая твоя любимая?
    - «Остров сокровищ».
    - Завтра тебе принесу.
    - А у вас Юппи есть?
    - Если бы и было, я бы тебе не дал эту химию. Ты хоть раз читала его состав?
    - Какая разница, ведь вкусно же.
    - Ну да ладно. Ответь-ка мне лучше, ты часом не помнишь – отец вчера привязал Брута, когда тот оторвался от цепи?
    Оля не сразу ответила.
    - Не помню, кажется – да. А что?
    - Пока не знаю, но когда точно вспомнишь, обязательно сообщи мне. Это важно.
    Привыкшая к уюту Оля, быстро смирилась к новым жестким условиям и легла спать. Мои глаза тоже осовели. Я устал отвечать на эти бесконечные вопросы. Наверное, я отвык кушать не в одиночку.

    Туча так и не прошлась дождём, но влага накопилась в воздухе. Я ворочался всю ночь, никак не мог умоститься на твёрдом полу. Нога страшно болела. Вот и пришли времена, когда нога начала ныть на погоду. А слишком жидкая подушка не давала расслабиться уставшей голове. Всё вокруг было против моего сна. Не говоря о периодическом нытье, что доносилось от гостьи. Последние надежды на полноценный сон растаяли.
    Не прошло и часа после ужина, как Оля уже успела тетрализировать целую драму. Она тоненько завыла, затянула.
    - Ты плачешь?
    Капризная девочка увидела, как я подхожу, и бросилась лицом в подушку.
    - Ну что опять не так?
    Оля подняла лицо и жалостливо протянула:
    - Я скучаю за папой. Вы же его спасёте? Пообещайте.
    Крошечные слёзки потекли одна за другой.
    - Даю мизинец на отсечение.
    Оля ещё разок всхлипнула и вытерла рукавом повисшие на носу слёзы. Затем развернулась спиной и накрылась одеялом с головой.
    Господи! Дай мне сил это пережить.

    Недоброе утро прокралось в голову новым нехорошим предчувствием. Это был не сон, а скорее получасовой полудрём. Первой пробудилась Оля. Она уже заняла себя своим «хобби».
    - Доброе утро,- соврал я.
   Вместо глаз две узкие щелочки, посмотрели на меня, не выражая радушия. Оля коротко кивнула.
    С легким шипением вода приняла кофе, а для Оли заваривался ароматный чай. Пока я отвлекся, Оля отмерила три чайных ложечки сахара. Мои мучения продолжились, когда я обнаружил, что осколки сахара растворились в чашке с кофе, а не в чае.
    - Упс, я перепутала чашки,- виновато оправдалась Оля, почесав не расчесанные волосы.
    Благо мне не пришлось конфигурировать косички. После долгого расчесывания, Оля сама сотворила хвостик, укрепив его резинкой.
    Первый день я начал с запретов и правил.
    - Значит, так. Давай договариваться. Начнём с того, что ты хочешь. А ты хочешь побыстрее вернуться к отцу. Я обещал, что помогу, значит я сдержу слово. Но для этого ты должна делать всё что я говорю. Я строгий, но справедливый. У меня отец военный и воспитывал также так что…
    - Окей,- не дослушав, запросто согласилась Оля.
    Что-то здесь не то, она слишком быстро согласилась.

    Дорога к работе теперь занимала ещё больше времени, с учётом того, что нужно было накинуть крюк через школу. Впереди был целый день полный новых улик и допросов. Я не ошибся, на столе в отделе на меня уже ждало заключение аутопсии письма. Мне уже доводилось иметь дело с почерками.

                Описание улики:

Альбомный лист А5 производитель «ООО АРТ пром». Владелец: предположительно подозреваемый. Лист обнаружен на месте происшествия в пылесосе марки Goldstar в гостиной у потерпевшей Яцыной Н. И., чей труп находился в кооперативном доме по адресу ул. Ягодная 4. Ниже приведена запись.
Примечания: дополнительно установлено, что почерк, которым сделаны записи в листе, принадлежит одному человеку. По половому признаку - мужчина. Орфография и пунктуация не подвергались каким-либо исправлениям. Запись произведена левшей.

                СОДЕРЖИМОЕ:

Я вышел из каменных стен привычного мира и узрел грозовые нити горизонта, что поведали мне уничижительное пророчество будущих стяжаний.  Твоих,  Нонна,  стяжаний. И не смей противиться, ибо твой привычный мир отныне руины. Ибо я новый пророк.

«Бойся общества, бойся внимания, бойся вездесущей медийности, ведь скоро твоё лицо окажется в экране».

    С конкордацией согласен, но я тоже кое-что добавил от себя по так называемому «пророчеству», написанному бисерным почерком левши. По эксклюзивной загогулине в каждой букве «Т» можно с лёгкостью найти аутентичного владельца почерка. «Писака» эту букву часто пишет в разных вариациях, вместо прописной, он вставляет печатную. И наоборот. Если конверта не было, значит, убийца лично закинул письмо в почтовый ящик. Кто же этот почтальон-киллер, и чем он добирался до кооператива? На велосипеде?
    В этот момент я увидел человека, которого здесь никак не рассчитывал увидеть. Это была моя бывшая супруга - Ксения.
    Моя утренняя тревога была не напрасной. Почему самое неприятное всегда случается неожиданно? Не успел оправиться от предыдущих неожиданных потрясений, как меня снова огорошили:
    - Мартин, помоги мне,- в её голосе чувствовалось изрядное волнение, затем Ксения протянула руку, сжимая бумажку формата А5.