Глава 2. 12. Прости меня

С появлением Мани холл шахматного клуба стал уютнее:   подоконники задышали геранями в цветочных горшках, а для шахматистов всегда был готов горячий чай с лимоном. На безукоризненно чистую стойку вахты девушка поместила  букетик искусственных анютиных глазок  и табличку: «администратор», а на скромно прикрытую грудь  - бейджик «Мария Львовна».

    Анатолия Маня будто  не замечала, даже здороваясь, смотрела в сторону.    Лицо девушки все так же цвело здоровым румянцем, но выражение глаз изменилось.

    «Кажется, Маня охладела ко мне, - думал шахматист, - ну и ладно. Исправно исполняет свои обязанности, а это главное».  И все же Манино безразличие задевало. В последнее время Анатолий   вел жизнь монаха. Серьезных отношений он избегал, а  фигуристка, с которой познакомился в ресторане,  интересовались лишь финансами:  два месяца кряду она    опустошала  содержимое его кошелька, затем  неожиданно исчезла, оставив  боль неутоленного желания  и ощущение позорно проигранного дебюта.  Огорченный Анатолий вспомнил Маню,  горько жалея  о том, что сам, по доброй воле, отказался от основательных, прочных, осязаемых отношений.

    - Совсем забыла меня, - сказал он ей однажды, как будто в шутку. 
 -  Ты мне не безразличен – печально возразила девушка. 
- Вижу,  смотришь на меня как сквозь пустое место.
- Для чего быть навязчивой?  Что бы  ты оттолкнул  меня,  или с презрением отвернулся?  Вспомни, когда устраивал меня на работу, просил, что бы я вела себя так, будто мы чужие. Я обещала. А уж если дала слово, стараюсь  его держать.

     Маня просто не видит его вновь появившуюся заинтересованность значит нужно ее продемонстрировать, решил Анатолий. Однажды, когда в клубе никого не было, он подкараулил,  когда Маня, вытирая с подоконников пыль, повернется к нему спиной, и, тихонько подкравшись,  неожиданно окликнул.

    Девушка испуганно ойкнула и оглянулась. Анатолий улыбался.
     - Приходи ко мне вечером, Маня! – сказал он небрежно, уверенный в том, что осчастливленная девушка придет  сегодня же.
Маня покраснела до корней волос, и даже сделала движение, что бы сказать «да», но, после некоторого раздумья, отказалась.

     Раздосадованный Анатолий целую неделю избегал смотреть на Маню, затем вновь повторил приглашение. На этот раз он  придал взгляду нежноссть. Опять отказ – на этот раз спокойный и уверенный.

    В чем дело? Уж не появился ли у нее возлюбленный?      Анатолий  стал наблюдать за девушкой  и заметил, что она   увлеченно переписывается по телефону, а однажды,  выйдя в холл клуба, обнаружил, что Маня разговаривает с высоким  блондином. Анатолий взглянул на него - вид интеллигентный, но не шахматист.  Значит Манин знакомый.   Неужели она трахается с ним? – подумал Анатолий, и эта мысль вызвала у него неожиданно сильную ярость.

   Он дождался, когда в клубе никого не останется и подошел к стойке:
 - Угостишь чайком?
 Девушка накрыла ажурной скатеркой шахматный столик.
-  Кушай, - она  пододвинула к Анатолию блюдо с пирожками, - с капустой, как ты любишь.
  Анатолий отхлебнул чай  и отодвинул в сторону тарелку.
 - Ты грустный, - заметила Маня.
-  Я проиграл решающую партию на турнире в Улану-де и у меня болит голова.  Через три дня матч  в Абхазии, потом  в Чехии, а я чувствую себя совершенно не в форме.
 - Почему? Ты не здоров? – обеспокоенно спросила девушка.
- Что за клоун приходит к тебе на работу? – вместо ответа  спросил Анатолий.
- Евгений Павлович, - с легкой запинкой ответила Маня, -  хороший человек и к тому же ученый.   
- И что у вас с ним?
-  Просто общаемся – дружим.  Книжки приносит интересные, разговаривает со мной.
- Ядерной физике учит?  – не без язвительности спросил шахматист.
-  Жизни – возразила Маня, - Вот послушай, что Евгений  написал мне на е-мейл.

    Она  взяла телефон: «Какое счастье, какое блаженство знать, что тебя любит ангел доброты, но твой избранник этого не оценил. Он повел себя, словно ребёнок, который готов на все , что бы получить любимую игрушку, а, пресытившись, забрасывает ее в дальний угол. Беспрецедентная концентрация боли и страданий, которую ты  перенесла, живя с  безразличным к тебе  человеком должна стать  уроком на будущее.  От стрел амура никто не застрахован, но,  если такое случилось, и у тебя  возникла любовь к человеку, которому ты, как оказалась, безразлична,  нужно, как бы это ни было больно, найти в себе силы остановится, разорвать позорные отношения, пережить боль и душевные муки. Затем,  возродившись, и морально окрепнув,  восстановить душевное равновесие и   жить своей жизнью. Не соглашайся на примирение. Помни – ты не таблетка от скуки.  Если простишь его, ваши  отношения будут ходить  по спирали -   от расставаний навсегда к новым встречам, а от них опять к разлуке, и так до тех пор, пока измученная, постаревшая, опустошенная  ты  будешь отвергнута им навсегда».
- Да вы что, мать вашу, - Анатолий вскочил со стула, -  меня обсуждаете!?
-  Но ведь нужно с кем-то делиться, - спокойно возразила Маня, - Я очень переживала, когда ты меня бросил - с  того дня    становилась все  несчастнее. Ощущала себя глупой, некрасивой, ничтожной. Мне было так больно, как будто  в груди был кинжал. Просыпаясь, думала: "Сегодня я не буду вместе с  Толей»  - скучала по твоему голосу, по твоим рукам. Тосковала так, что  не хотелось жить, но вот у меня появился друг, с которым я могу  поговорить откровенно и мне стало легче.   
- И все же я не могу видеть тебя равнодушно, - помолчав,  добавила девушка, - ты был прав, не нужно было устраиваться к тебе на работу и я   скоро увольняюсь.
- Да куда же ты пойдешь?
 - Дядя Алекс покупает мне бизнес. Хочу открыть ресторан.
 - Еще  и Алекс у тебя есть? – Анатолий уже не скрывал гневного изумления.
-  Не то что, ты подумал, - улыбнулась Маня, - Алекс - брат мамы, мой родной дядя.
- А почему я раньше о нем ничего не слышал?
- Алекс живет слишком далеко, в Австралии.
- И как занесло его на этот богом забытый материк?
- Это неприятная история, - начала рассказывать Маня, -  Работая руководителем отделения крупного банка,  дядя быстро делал карьеру, но однажды, то ли помешал кому, то ли ошибся в чем-то, у него случилась крупная неприятность на работе. Грозило уголовное дело и тюрьма. Уж как ему удалось эмигрировать, не знаю. Я была маленькая, но помню, как пришел он к нам в последний раз. Это был самый печальный вечер из всего моего детства. Я запомнила каждое  слово прощального разговора.
  «Роковая доверчивость погубила меня,  - на глазах у дяди блеснули слезы,   - я невиновен, верьте мне, но если я и совершал в этой жизни проступки, то, по крайней мере, они будут  искуплены страданиями от разлуки с вами, мои дорогие! Ведь кроме вас у меня никого нет. Даст бог — еще увидимся. Берегите себя!». Я заплакала, бросилась ему на шею и умоляла не уезжать, остаться с нами, но он ушел. Пятнадцать лет мы о нем ничего не слышали. Он боялся выходить на связь. А вот, совсем недавно,  узнал, что утихло его дело, и  дал о себе знать. Приехать боится, но  мы  регулярно созваниваемся с ним по скайпу. За эти годы он много достиг, организовал свой бизнес, стал обеспеченным человеком. Детей у него нет, мы с сестрой как дочери ему. «Ради вас живу, - говорит, - что бы только у вас все было хорошо».

    «Черт возьми,   Маня превращается в мечту любого шахматиста, - досадуя на свою недальновидность, подумал Анатолий, -  если сойдусь с ней, не  нужно будет  думать о куске хлеба. Пошлю  к черту учеников и  смогу посвятить себя шахматам».
  -  Маня,  на этой неделе я уезжаю в Абхазию на соревнование. Прошу, поедем со мной, - взмолился он.
- Я никогда не видела моря, - еле слышно прошептала девушка, - но нет, не могу.
- Поедем! – Рот Анатолия подергивался от волнения. -  Ты будешь жить в отдельной гостинице, я даже не притронусь к тебе, клянусь! Просто хочу показать море.

    Маня молчала.
- Вот сижу и, думаю, - произнес Анатолий, склонив голову, - сколько времени понадобиться мне, чтобы вернуть твое доверие? Кажется, нет таких единиц измерения, и уж, тем более, величин. Так бездарно разрушить отношения может только  психопат, но я нормальный человек, совершивший нездоровый поступок. Стыдящийся этого. Я виноват перед тобой.  Прости меня, Маня!