Жизнь

- А Вы не могли бы сказать, что сегодня за постановка!
- Сегодня?! «Жизнь» показывают. Пишут, что автор неизвестен.
- М-да. А стоит посмотреть!
- Да ради бога. Можете даже поучаствовать.

Все в жизни бежит и изменяется. День приходит на смену ночи. Яркая заря с ее красками будоражит взгляд. А вместе с ней просыпаются чувства и эмоции. А куда же без них. Ни слово молвить, ни матом высказаться. Просыпаемся и идем играть свою роль. А то начинаем глазами искать. Где это суфлер запропастился. Текст ведь на ходу учим. Забыть немудрено. Да и какие обороты. Боже праведный. Тут ни то, что запомнить, подчас выговорить и то с трудом получается. Ну, так такой сценарий.
- Подскажите, а где гримерка!
- Гримерка!? А зачем она Вам, Вы и так, неплохо выглядите. Вылитый Вы!
- Так может костюм сменить?
- Я думаю, так Вы естественней выглядите.
Вот мы и просыпаемся, каждый в своем театре. В своей одежде. Думаем, говорим, играем. Кто-то с душой, кто-то с чувством, а кто-то и обреченно, от безысходности. Кто грим наложил, кто маску одел. Но в целом, театр есть театр. Что сказали то и делаем, как сценарий написан так мы и играем. Нет, конечно, бывает отступления от роли. Да и текст, бывает отсебятину, городят. Ну, так люди. Всем свойственно забываться.
Солнце стояло высоко в зените. По дороге устеленной осенним ковром шел парень и что бубнил под нос. Карие глаза его были задумчивы и печальны. Он остановился, достал из внутреннего кармана блокнот и что-то быстро написал. Еще раз пробубнил под нос и исправил.
Торопится осень. И день стал несносен.
Лишь ветер гоняет листву.
И вновь между сосен
Тоскливая проседь. На нас нагоняет тоску.
Да тоски хоть отбавляй. Вон дождик опять забарабанил по крышам домов. Бежит следом, обгоняет, шуршит в листве. Он словно играет с ним. А паренек будто и не замечает его, вышагивает и бормочет под нос:
Дожди зачистили,
Дороги разбили.
Уже не поют соловьи.
И снова пару строк легли в блокнот. Капля дождя рухнула с носа на страничку и потекла по строчкам. Он аккуратно платочком промокнул её, закрыл блокнот и пошел дальше. Мимо проходили прохожие, прячась под зонтиками и в плащах. Вон пробежали две девушки в коротеньких юбочках, пытаясь забежать в кафе и там переждать дождик. Но как всегда по злому стечению обстоятельств оно было закрыто, и они остались стоять под козырьком. Взгляд Сергея остановился на них.
: Слегка приуныли. И чувства застыли,
Лишь листья плывут - корабли.
Строчка ложилась к строчке. Он улыбнулся и, смахнув капли дождя с лысоватой головы, бодро зашагал дальше. На него смотрели прохожие, кто-то с радостью, кто-то с удивлением. Каждому свое. Уже забежав домой, Сергей вытер голову и сел за ноутбук. Строчки ложились одна к другой. И вот на открытой страничке красовались строчки.
Торопится осень.
И день стал несносен.
Лишь ветер гоняет листву.
И вновь между сосен
Тоскливая проседь
На нас нагоняет тоску.

Дожди зачистили,
Дороги разбили.
Уже не поют соловьи.
Слегка приуныли
И чувства застыли
Лишь листья плывут - корабли.

Капризное небо,
Закончилось лето.
Все чувства рванули на юг.
Но есть видно где-то
Любовью согрето.
Оазис, что жил между вьюг.

Где чувства открыты,
Сомненья забыты.
А кот исполняет нам блюз.
Не блекнут ланиты
И губы магниты.
По новой скрепляют союз.

Красиво и нежно,
Немного небрежно.
Под звуки шального дождя.
Придет неизбежно,
Опять безмятежно
Красивая наша заря!
Ну вот, мне кажется красиво, - произнес он. - Можно и выставлять, только для начала покажу Володе, может на музыку ляжет. Он сохранил написанное и пошел на кухню, напевая под нос только что написанный текст. А жизнь не стояла на месте, она бежала вперед, как листья-корабли, которые вода несла в дальнее плаванье. Его пьеса исполнялась впервые. И лишь один единственный раз.
Каждый акт писался на ходу. Куда там создателю успеть за мыслью творческого человека. Он творил. Творил свои песни, стихи, писал рассказы.  Сюжеты рождались в его голове сиюминутно. Кто-то зачитывался, кто-то, брезгливо прочитав пару строчек, закрывал страницу. На вкус и цвет, трудно найти родственную душу. Но он писал, не обращая внимания, ни на кого. Он вкладывал душу и всего самого себя в каждую строчку. В каждую главу. Он писал свою пьесу, вот жаль что ни он действующий герой своего романа. Ну и пускай. Может оно так и лучше, главное чтобы для души. Главное чтобы хоть одному понравилось. И он выплескивал на странички, все что наболело, что терзало душу, о чем мучили сомнения. Все, что он видел и слышал. Так появлялись новые песни, новые стихи и рассказы. А как же муза? Спросите вы. А муза отдыхала. У монаха не может быть музы. У него только вера, чувства и эмоции. Хотя, как и у всякого человека у него была женщина. Да только посудите сами. Как можно ужиться с человеком, который мыслит образами, который все время в мыслях, витает в облаках. А ну попробуй, допрыгни. А потом после ночи в одиночестве читать его творение души и чисто по-женски, завидовать. Как же ей хорошо было видно с ним и ревновать. Но давайте обо все поподробнее.


Ох уж эти женщины. Воплощение красоты и совершенства. Как же без них трудно, и как же с ними сложно. Да и не каждый мужчина готов на все тяготы и лишения семейной жизни. Вот скажите, а как отказаться от рыбалки в компании закадычных друзей. Как не пойти с ними на пикник или не пропустить вечером по кружечки пива. А семья это семья. То картошки почисть, то внимание удели, то к маме поехали или на дачу. А ни дай бог, где задержался. А если еще и крякнули по чуть, чуть. То все. Пиши, пропало. Но вот почему-то, ни смотря на все эти тяготы и лишения, мы пишем о них стихи, слагаем поэмы и делаем их главными героинями.
Сергей, как и все сам, писал свою сказку. Он и не мечтал, что когда-то будут петь его песни, читать стихи и рассказы. Он просто писал сценарий своей жизни. Иногда красиво, а иногда с помарками и исправлениями. Но на, то это и сценарий. Ни всякому дано с первого раза сюжет написать. А он пытался, и с каждым разом его посещали все более и более интересные мысли. Конечно, что-то он пережил сам, что-то подсмотрел в замочную скважину, а чем-то поделились друзья. И вот где-то даже вместо пьесы получалась сказка и наоборот. Его сказка с его действующими лицами.
Света была несколько старше его. Они познакомились на дне рождении одного из сотрудников. А дальше. А дальше все было как в сказке. Небольшие по продолжительности встречи переросли в дни, а потом и в ночи. И вот они уже вместе провожали закаты и встречали рассветы. И казалось, ни что не могло омрачить из идиллии. Он иногда находил несколько свободных минут на работе, чтобы написать ей в стихах как он ее любит. Белый стих так хорошо воспринимался Светланой. Она была на седьмом небе от свалившегося на нее счастья. Где-то даже в мыслях она не могла себе представить, что когда она придет домой, её уже будет ждать ужин при зажженных свечах, разобранная в спальне постель и ванна с лепестками роз. Казалась, она попала в сказку. А когда Сергей, поднимал тост за нее в стихах. Она таяла. Да и кто устоит перед такими чарами. Ведь он писал для нее. Она засыпала на его плече, крепко прижимая, боясь, что ветер унесет это хрупкое счастье. Ведь кругом было столько молоденьких девушек в коротеньких юбочках. Куда она была в сравнении с ними. Но он каждый вечер встречал ее, делал ей подарки, возил на пикники. Все было именно так, как она рисовала себе в детских снах. Это была её сказка. Но ведь в сказке, ни все так безоблачно. За счастье нужно и бороться. И вот он стал пропадать. Приходить позже обычного. Дольше засиживаться за ноутбуком. А один раз ночью она проснулась и не увидела его подле себе. Как же это перенести думала она, кто эта соперница, которая решила разрушить их идиллию. Она стала даже рисовать план мести.
Проснувшись рано утром, пока Сергей еще спал. Она прошла на кухню и увидела включенным ноутбук. Любопытство взяло верх над рассудительностью, и она прочитала то, что он писал. Лихо закрученный сюжет так захватил её, что она чуть не опоздала на работу. Как же он хорошо писал. Но откуда он взял сюжет и кто эта белокурая Люся. Она не знала. А голова женщины на то и дана, чтобы дорисовать, додумать и сделать выводы. О боже. Беранже отдыхает. Он весь день изводила себя мыслями. В голове рисовались картины, прочитанные ею утром. То её Сергей ласкает обнаженное тело Люси. То он катает ее на лодочке. То они отдаются на волю океанским волнам на экзотическом острове. И вот, наконец, он приводит ее домой и уже для нее делает ванну с лепестками роз и ужин при свечах. (Это уже она додумала сама). И вконец измученная, и разбитая пошла на обед в ближайшее кафе. Но видно это была судьба. За столиком в дальнем углу сидел Сергей с рыжеволосой женщиной, где-то его возраста. Это была последняя капля, она подошла, и, не обращая внимание, на слова Сергея сняла кольцо и положила его перед ним. Женщина напротив, смотрела на нее с недоумением. И только тут до нее дошли слова Сергея.
- Света! Познакомься это Елизавета Сергеевна, главный редактор издательства Скиф! Она взялась издать мою книжку. Света в момент обмякла и прямо бы рухнула на пол, если бы не заботливые руки Сергея, вовремя подхватившие её и усадившие на стул.
- Извини, - только и смогла сказать Светлана. Сергей наклонился, чмокнул её в щечку и прошептал на ушко: - Глупышка! И бережно водрузил кольцо на прежнее место.
- Официант, - Сергей поднял вверх руку. - Будь добр принеси, что ни будь покушать для дамы. Света постепенно стала приходить в себя и вникать в суть разговора. Ни найдя угрозы в разговоре для себя и своей идиллии, она несколько успокоилась но осадок на душе остался. Таким огромным пятном, кляксой на душе, которую она сама себе нарисовала.