Национализация

Не зря Ленинград считался культурной столицей СССР. Бывало где- ни будь в провинции на вопрос: «А вы откуда сами будете?», отвечаешь гордо: «Из Ленинграда!», так сразу улыбаются и почти как к иностранцу относиться обходительно начинают. Всем Ленинград приезжих поражал и обилием парков, и архитектурой и культурой своих жителей особенно.  И я как коренной житель Колыбели Революции частенько любил гулять в одном из многочисленных Ленинградских садиков, расположенных на периферии города. Ухоженный садик всегда был, аккуратный, с ровными гравиевыми дорожками. И как подобает любому общественному месту культурной столице стояло в нём место общественного пользования в котором все жители и гости города, будь ты хоть депутат или уборщик  имели равные права. А именно красивый каменный домик о двух входах с буквами М и Ж. Внутри так же всё как полагается: свет, кафель, сантехника- одним словом заходишь туда и не просто Ивановым, Петровым или Сидоровым, а гражданином Советского Союза себя в полной мере ощущаешь. Ещё бы- сразу видно что во имя простого человека государство старается и душа радуется от этого понимания. Но изменилось вскоре время- поменялись ценности, новые моральные принципы появились. Одни буржуи проклятые да кооператоры бессовестные балом заправлять начали. И до того по ту пору жажда капитала овладела умами людскими, что большинство в одночасье послав ко всем чертям мудрые заветы Ильича, ударилось в бизнесмены. Не то что пацаны несмышлёны- пожилые уже граждане нашли в себе коммерческую жилку и мысленно уже ощущали себя успешными дельцами частного бизнеса и загодя тискали воображаемые толстенные пачки американских долларов. Один за другим закрывались многочисленные общественные места. Спортклубы, стадионы, помещения кружков и секций переходили под ларьки и мастерские- а никому и жалко не было. Зачем какие-то сов деповские клубы нужны, когда скоро каждый будет посещать суперсовременный комплекс. Под таким лозунгом и отняли постепенно все общественные помещения у народа, под конец добрались таки и до вышеупомянутого домика с двумя входами. Выкупил его делец какой-то (явное дело что по бросовой цене: кто же за такое помещение много даст) и переоборудовал это заведение для деятельности совершенно противоположной  исконной- кафе открыл. Причём с размахом настолько завидным, даже не узнать прежнего строения: окна огромные да тонированные от пола до потолка сделал, чугунной кованной оградкой обнёс, навес для летних столиков, огоньки, музыка- одно слово роскошь. Гордость взяла меня, глядя на такую затею: правильно поставил делец- место проходное, народу много, и красиво всё так прямо как в Европе культурной. Зашёл и я туда как-то, пива захотел холодного. А как посмотрел на цены, так и присел прямо. Это что ж такое за рватничество, что бы кружка пива по цене почти целого бочонка была! А вино, а коньяк! Да тут за один вечер что бы посидеть, можно бакалею целую купить! А бармен только усмехается нагло в лицо: «Не хочешь- говорит: Так и не заходи! Тебя никто сюда силком не тянет! Не для нищих заведение это!». И точно, посмотрел я вокруг, сидят одни нувориши, спекулянты да барыги. Да охранник, что по своим размерам ненамного двери входной больше с недовольной мордой на меня смотрит- того и гляди сцапает, да башкой в дверь вышвырнет. Вышел я прочь, пробормотав про себя: «Вот и жрите в вашем сортире сами!», а у самого чувство гадкое в душе: заходил сюда раньше как полноправный гражданин, а теперь ниже плинтуса опустили! Что казалось бы такое туалет общественный-ничто, уборная и вот когда отняли у народа простого даже это- истинная горечь взяла! Погрозил я им кулаком вспять: «Ничего будет вам ещё, нэпманы проклятые семнадцатый год!», отправился восвояси. 
Но настал не семнадцатый год, настал две тысячи десятый. Прохожу я опять тем же садиком мимо того же заведения. Смотрю стоит себе домик как прежде, только двери сорваны с петель, стёкла повыбиты и исписано всё нехорошими русскими и иностранными словами. Не выдержал я- подошёл поближе и улыбнулся, хоть нос сам собой от амбре от помещения того исходящего,сморщился. Вот она справедливость и восторжествовала: было помещение туалета общественного у народа частником отнято, а теперь опять, получается, национализировано. И вновь туалетом общенародного пользования стало. Всё вернулось на круги свои. Вновь время изменилось- опять поменялись ценности, новые моральные принципы появились. Пошёл довольный я дальше с мыслью довольной: «Никакой революции не надо будет что бы народ свою собственность назад вернул- рано или поздно всё общим станет!».