27 июля 2012 года

Мой Алекс. У него смешное солнышко на майке, рожицы и бегемотики. Только одна эта майка, задранная до груди, оголяя плоский живот. Только она и больше ничего... Мы с ним по диагонали на кровати. Потому что сны. Он мучается от своих кошмаров, а я от своих. Мастер накрывает нас одним одеялом на двоих и уходит на кухню. Там он ставит чайник, ложка кофе, две сахара, молоко, хлеб выпрыгивает из тостера. Он старается не шуметь. Пять утра, а у него уже звонит телефон. Он плотно прикрывает дверь, чтобы не разбудить нас.
Но ведь я уже не сплю. Первые косые лучи пробираются сквозь занавески. Золотистая, почти белая полоска света ложится ваккурат на глаза Алекса. Но он, провертевшись всю ночь в своих лабиринтах, расталкивая меня и Мастера по краям кровати, крепко спит, не замечая ни солнечной полосы, ни шума просыпающегося города, ни аромата кофе и поджаренного горячего хлеба, доносящегося с кухни.
Я смотрю на него и понимаю, что еще никогда мое утро не было таким счастливым. Таким ранним, тихим, спокойным... желанным. Нет, я не о мужской физиологии. Я о том, что я бы хотел просыпаться так каждый раз. Каждый день. Много-много лет.
Полоска ползет выше, теперь она пересекает его лоб. Он безумно красив. И нежен. Вот сейчас, когда спит. Когда его больше не мучают кошмары. Не несколько часов назад, когда он, окончательно позабыв о своем смущении и стеснении, так жестко и быстро входил в меня снова и снова. Когда его пальцы впивались в мои бедра. Когда зубами в плечо...
Я поднимаюсь и шлепаю на кухню. В чем мать родила. Открываю дверь, впитывая всем телом молочный запах кофе и медового хлеба.
Мое утро. 
Мой Мастер. Он с легкой улыбкой осматривает меня с головы до пят, зажимая телефон между ухом и плечом, предельно вежливо разговаривая с недовольным клиентом, подставляет губы для поцелуя и отворачивается к окну. Я всегда ворую его кофе, делая пару живительных глотков, и только потом иду в душ. Мастер, как всегда, торопится. Он уже чисто выбрит, одет, чем-то там брендовым надушен. А я стою под прохладными струями воды и... жду. Я очень хочу, чтобы он заглянул ко мне перед уходом.
Я - всегда последнее, что он видит перед тем, как покинуть нашу маленькую, солнечную обитель. Сперва он всё уберет со стола, сложит продукты в холодильник, соберет сумку, уложив в нее все самое важное. Затем он зайдет в спальню, прикроет окно, чтобы шум города не разбудил Алекса, легким поцелуем в губы, убирая прядь черных длинных волос, упавших на глаза, вторым поцелуем в висок... Я видел это каждое утро и... ждал.
Но сегодня я хочу быть один, когда он придет попрощаться со мной.
И он заходит, зажимая в руке ключи от квартиры и от машины. Я стою перед ним. Его. И только его. И он торопится... я знаю. Но его небесные глаза темнеют. Мое сердце пропускает удар, а дальше начинает биться где-то в горле.

- Не уезжай. Пожалуйста.
- Ты ведь знаешь, что я не могу остаться. Не в этот раз.
Я киваю, отворачиваюсь и, вставая снова под душ, закрываю глаза. В следующий момент я чувствую кончики его пальцев вдоль своего позвоночника. И - боже... я готов продать свою душу, лишь бы оказаться прямо сейчас в его руках и умереть под ним... хотя бы раз. Я ловлю его губы. Вода заливает глаза. И последнее, что я почувствую - его улыбку и шепот:
- Малыш...
Последнее, что я увижу - его исчезающий коротко стриженный затылок и закрывающуюся дверь ванной.

Мой кофе. Одна ложка, две сахара и много молока. Кофе Алекса. Две трети ложки, три сахара. Без молока. Я сижу на стуле, прикрыв глаза. Мастер уехал. Но утро все равно осталось. Нежное, ласковое утро. Такое же, как Алекс, сонный, мягкий, расслабленный, лохматый, зевающий... до сих пор в своей одной длинной майке с рожицами и бегемотиками... зашедший на кухню, обнимающий меня со спины тонкими руками. Теплым поцелуем в шею и в ухо. Шепотом в мои волосы:
- Доброе утро...
- Доброе утро, - я улыбаюсь.. сквозь нахлынувшую грусть: Мастер, должно быть, уже выехал из города..
Алекс падает на стул, совершенно без стеснения подтягивая колени к груди, и отпивая из свой кружки черный сладкий кофе, смотрит мне прямо в глаза. А я смотрю на то, что не смогла прикрыть его чуднАя майка... У него с физиологией все в порядке. Поэтому... мы оставим кофе недопитым, пропустим первую утреннюю сигарету...
И вернемся в постель.
В Наше утро.
Когда я был счастлив.
Когда солнцем в груди.
Когда Мастер
Когда Алекс
Когда я просто всё люблю.
Когда мир прекрасен, как никогда.

Вот там, на его майке. На кончиках пальцев Мастера.
В той полоске света на глазах.
В слове Малыш шепотом, в которое поместится вся моя Вселенная.