2 - Кто первым бросил камень

Старик-шаман сидел на большом камне, застеленном тростниковой циновкой, вытянув к огню закоченевшую руку:

– А теперь, дети мои, послушайте, что расскажет вам старый Барр о временах древних, о том, что было с нами на заре истории…

Двое мальчишек, отвлёкшись от смиренного слушания, затеяли весёлую возню с другой стороны костра. Шаман, рассердившись, поднял лежащее рядом копьё и древком хорошенько огрел по затылкам веселящихся юнцов. Те в одно мгновение притихли, потирая ушибленные головы. Когда лица всех детей были вновь обращены на него, шаман продолжил:

–…ибо кто не знает своего прошлого, тот не имеет будущего; кто не чтит предков своих, потомки того также чтить не будут.

Давным-давно не было ни солнца, ни неба, ни земли и только Великий Элеф спал в вечном мраке. И даже времени тогда не существовало, поэтому нельзя сказать, проспал Элеф день, или год, или тысячу лет. Но пришла пора пробудиться ему; и открыл он свои глаза, но ничего не увидел, ибо не было ещё ничего, даже света. Топнул тогда Всемогущий Элеф своей ногой, и от столь великой силы раскололась извечная тьма на две части; и стала одна часть землёй, а другая – небесами.

Протянул тогда Элеф свою руку к небу и вдохнул глубоко в себя небесную тьму, а когда выдохнул, то стала небесная тьма облаками, большими и малыми, перистыми и кучевыми, и пролились эти облака на землю живительным дождём. И разлился первобытный дождь по земле – так появились реки, и озёра, и моря, и океаны.

– Так вот почему вода в озере такая голубая, и в солнечный день по ней тоже бегут облака, как по небу! – осенённый внезапной догадкой, воскликнул один из мальчишек.

Старый шаман, до этого со строгостью поглядывавший на слушателей, наконец соизволил улыбнуться:

– Да, малыш, всё на самом деле так… Именно потому, что земная вода происходит из небесной тьмы, водная и небесная поверхности столь похожи.

Но ничего этого не увидел Великий, ведь свет тогда ещё не был создан. Решил взглянуть Всемогущий Элеф на плоды трудов своих, топнул вновь ногами, и из следов ног его вышли два светила – солнце и луна, и были они круглыми, как его след.

Поднял их Элеф своей могучей рукой и закрепил в разных частях небесного свода. Но, творя небесные светила, не заметил он, что правой ногой он топнул чуть сильнее, чем левой, и потому солнце, которое вышло из правого следа, излучало не только свет, как луна, но и тепло.

И висело солнце вечно над землёй, и стали горы трескаться от жара, а океаны – закипать. Понял тогда Элеф свою ошибку и повелел солнцу и луне по очереди освещать землю, чтобы она, нагретая солнцем, успевала остывать. Так изобрёл Великий Элеф ход времени, и так даровал он нам величайшую истину: каждый в труде своём может ошибиться, но глупец не тот, кто делает ошибки, а тот, кто не пытается исправить их.

Но не хватало одной луны без солнца, чтобы освещать землю по ночам. Тогда отщипнул Всемогущий от солнца кусочек и растолок его в ступе, а потом набрал солнечную пыль в руку и раскинул по небу. И сейчас мы можем видеть, как двигалась рука Великого Элефа по небосводу – ведь получились из солнечной пыли звёзды, и гуще всего они расположены в дуге, проходящей через всё небо. Вот по этой-то дуге и взмахнул Элеф своей рукой.
И увидел в тот момент Мудрейший из Мудрых, что дождь, изливаемый на землю облаками небесными, не питает её, но разъедает, и скалы становятся всё ниже и острее; а реки больше не несут в моря чистую ключевую воду, но ил и грязь, и мельчают от этого моря. Взял тогда Всемогущий от земли часть, и от воды, и даже от солнца немного, смешал всё это, и получились у него из смеси все растения, что есть на земле. Вот почему трава всегда тянется к солнцу, а к луне не тянется – ведь есть в ней частичка солнца; вот почему не может она отпустить землю корнями – ведь есть в ней частичка земли; вот почему так радуется дождю каждая былинка – ведь есть в ней и от воды часть.

Повелел тогда Великий Элеф всякому растению крепко держать корнями почву, и перестали реки нести ил и грязь, горы – опускаться, а моря – мельчать. До сих пор свято храним мы завет Всемогущего: всякую траву можно рвать для еды и всякое дерево валить для жилища, кроме тех, что на берегах растут, дабы вода не мутилась и не гибли мы в грязи.
А к оставшейся от сотворения смеси добавил он частичку воздуха и создал тогда и рыб морских, и птиц небесных, и зверей лесных, и даже народ элефинов по образу своему и подобию; вот почему не привязаны к земле мы так, как растения – есть в нас лёгкость и изменчивость тел, даруемая воздухом. Создал он и травоядных, чтобы питались те только зеленью, и хищников, чтобы поедали они травоядных. Одного только не создал Всемогущий Элеф – зла, и потому всё, что кажется нам злым и враждебным, на самом деле часть Великого Равновесия.

Сотворил Мудрейший из Мудрых первым из народа элефинов могучего Мамма; и не было равных ему по силе среди всех существ, до того созданных, и не мог ни один хищник одолеть его. Но вложил Элеф в грудь могучему Мамму доброе сердце, и с тех пор противно убийство каждому элефину, и едим мы поэтому только растения.

Сотворил Великий и прочих элефинов, но вождём нашим поставил могучего Мамма по праву первородства и силы. Дики тогда были элефины и больше на зверей походили, не знали ни языка, ни орудий труда; и жили они на Зелёных Лугах Крайнего Запада.

Много лет провёл наш народ в таком благостном существовании; но появились однажды в наших краях хоми, странные существа. По природе своей были они зверями  и кормили молоком своих детёнышей, но ходили только на двух ногах, как какие-нибудь струты. Но если струт – глупейшая птица, то хоми – звери очень хитрые и злобные. С одним хоми под силу справиться даже каждому из вас, но вместе они устраивали страшные ловушки на всех зверей, и в конце концов стали нападать и на элефинов, – тут глаза старого Барра гневно сузились, а рука его так крепко сжала древко копья, что оно едва не переломилось, но он овладел собой и продолжил рассказ.

– Однажды загнали они в угол даже могучего Мамма. Рассердился Мамм – не смел прежде ни один хищник приближаться к нему. Издал тогда он трубный рёв, призывая на помощь остальных элефинов, и был тот рёв первым словом; поднял с земли камень, и ужаснулись хоми, ведь камень тот и сотне хоми поднять не по силам. Бросил могучий Мамм тот камень в обидчиков, и всех до единого придавил он; и когда подоспели остальные элефины, всё уже было кончено. Прогневался тогда Великий Элеф на наш народ и изгнал нас с Зелёных Лугов Крайнего Запада, ведь впервые с сотворения мира не хищник убил травоядного, но травоядный убил хищника.

Рассеялся народ по всей земле; и говорят старики, что южные наши собратья так и остались дики и неразумны, не научились они обрабатывать камень и не знают иных слов, кроме трубного рёва. А те смельчаки, что ходили на Крайний Запад в поисках Зелёных Лугов, сказывают, что на их месте теперь плещется глубокое море, а за морем тем есть острова, большие и малые; но даже на островах нет тех самых Зелёных Лугов. Так навсегда закрыл нам Элеф дорогу к прежнему дому, – старый шаман закончил свой рассказ и закашлялся.

– Но подождите, зачем Всемогущий создавал хоми, ведь они могли убить всех элефинов, и тогда нарушилось бы Великое Равновесие! – с жаром воскликнул один из юных слушателей.

– Неужели ты, юнец, у которого даже пока не выросли достаточно бивни, хочешь проникнуть в замыслы Мудрейшего из Мудрых?! – громогласно произнёс Барр, но, заметив, как испуганно съёжился мальчишка, понял, что переборщил, и продолжил уже мягче. – Останься мы там, на Зелёных Лугах Крайнего Запада, разве стали бы мы теми, кто мы есть? Разве обрели бы речь? Разве научились бы обрабатывать дерево и камень? Там мы никогда бы не стали выше всех остальных зверей. И не в этом ли состоял Великий Замысел Всемогущего Элефа? – шаман в последний раз многозначительно взглянул на детей и, опершись на копьё, встал с камня и поплёлся к своему жилищу, покряхтывая от боли в своих четырёх старых ногах, оставив своих подопечных в одиночестве раздумывать о только что услышанном.