Исповедь пессимиста

Да, я - пессимист, а точнее, трезво смотрю на жизнь. Таким  она меня сделала. Всё на земле приходит и уходит. Это хорошо просматривается в природе после зимней стужи. На, кажущихся мёртвыми, деревьях, пробиваются нежные почки, а из них появляются светло - зелёные листочки. И вот уже шелестит крона нового поколения листьев - дерево ожило. Спустя время, листья огрубели, стали тёмно – зелёными, матовыми. Пришла осень, листья сначала пожелтели, потом побурели. И вот они попадали на землю, укрыв её сплошным ковром. Людям сначала это нравится, потом они их собирают в кучи, сжигают или выбрасывают на мусорки – это конец. Тоже самое происходит и с цветами. Сначала появляется бутон, затем он распускается, превращаясь в красивый и нежный цветок, который  радует человеческий глаз. Но не долга жизнь цветка. Он засыхает и осыпается. От былого величия ничего не остаётся. На смену ему спешит другой бутон. Ему тоже хочется полюбоваться солнцем, искупаться в его лучах, попить утренней росы. Но и его, и следующего, ждёт таже участь.
Ну, а что ждет человека? Неужели он останется на земле навечно? Человеку отпущено всего лишь семь, максимум, восемь десятков лет (вдумайтесь в это). Всё, что свыше (это бывает редко) – не жизнь, это маразматизм.
Когда мне в детстве сказали, что все умрут и я, в том числе – не мог поверить и расплакался. Позже успокоился - это будет не скоро. И шагал со своими сверстниками по жизни к призрачной черте. С возрастом всё явственнее видел её. Этому способствовали и болезни.
Хорошо тем, кто верит в загробную жизнь и в переселение душ. Но, я после одного случая, засомневался в этой вере. В нашем городе был парк «ЖИМ», так его называла молодёжь. Аббревиатура эта расшифровывается так: - парк живых и мёртвых. Парк был устроен на заброшенном кладбище. В нём находилась танцплощадка. Я там танцевал, и каждый раз думал: - танцую на костях мёртвых. Неприятное ощущение. Позже на месте танцплощадки решили построить цирк. Как-то шёл через парк, на пути оказалась траншея под фундамент цирка. Хотел её перепрыгнуть и увидел на бруствере разбросанные человеческие кости и остатки истлевшей одежды. Резко повернул от этого жуткого зрелища. И подумал ещё, - такое врядли воскресишь. Позже на этом месте построили цирк, и я там был с внуком, но не стал ему рассказывать, что тут было раньше. Кстати, Юрий Никулин ни разу не приехал со своей труппой в наш цирк. Его сын Максим, возглавивший цирк после смерти отца, - бывал.
Люди понимают, что семь десятков лет очень мало и стараются их использовать на всю катушку, даже те, кто верит в светлую жизнь в конце туннеля. Правда,  оттуда никто ещё не возвращался. Может, рассказал бы, как ему там живётся, заодно и погостил бы на малой родине.
Если посмотреть на этот вопрос с юмором, то вот что получается: десяток лет уходит на детство, ещё десяток – на учёбу, десяток на устройство семейного очага в комфортабельном шалаше, два с половиной десятка на сон, четыре десятка на зарабатывание стажа, для достойной пенсии. Кстати, государство, при расчете размера её, учитывает, что пенсионер на пенсии проживёт ровно 19 лет (теже два десятка без года). Сложите, пожалуйста, эти десятки. Сложили? Ну и что там осталось на рай в шалаше? Чудесно!
Многие граждане – оптимисты бодрятся, прикрываются от этой темы песнями. Например: вокальная группа «Самоцветы» до сих пор, а им уже за шесть десятков, поют: «Не надо печалиться, вся жизнь впереди». Михаил Боярский: «А о том, что всё пройдёт, вспоминать не надо». Эдита Пьеха: «Чтобы жизнь повторилась сначала, загляните в семейный альбом». Вахтанг Кикабидзе: «Мои года – моё богатство». Марк Бернес: «Будут внуки потом, жизнь опять повторится сначала». Олег Ануфриев: «Жизнь - это миг между прошлым и будущим». Иосиф Кобзон: «Свистят они как пули у виска – мгновения, мгновения», и так далее.
Ну, что, господа оптимисты, подайте руку пессимисту, помогите ему достойно встретить неизбежное.