Соломонов запашок

    Как? Вы не знаете что такое весна? Весна — это утро года. Поэтому весной утро, если можно так выразиться, "самое утреннее утро". Все утра мира — в одном весеннем утре.
 Бэбочка открыла настежь окно и глубоко вдохнула свежесть утра.Хотя она и ждала этого  момента  уже  целых  полчаса, Бэбочка вздрогнула, когда дверь, наконец, скрипнула и знакомый голос произнес:
     - Доброе утро, моя дорогая!
     - Доброе утро, Соломон, - ответила она, не поднимая головы и  не отрывая глаз от делового письма, лежавшего перед ней на столе. Пока он снимал пальто и шляпу и вешал их на вешалку, она встала из-за стола, подошла к картотеке и, повернувшись к нему спиной, стала  рыться  в карточках. Лицо ее пылало. По опыту она знала, что  это  скоро  пройдет  и тогда она сможет работать более или менее спокойно весь день, но чему опыт никак не  мог  ее  научить,  так  это,  как  избежать  повторения  данного неприятного явления каждое утро. Наконец лицо ее стало приходить в норму, и  она  смогла  повернуться. Соломон просматривал утреннюю почту. Это был молодой человек приятной наружности, не слишком высокого роста, но крепкого  телосложения.  У  него были темные курчавые волосы, слегка наивные глаза и приветливо улыбающийся рот. Эти-то черты и делали его особенно милым и привлекательным  для нее.
     - Кажется, у нас сегодня нет никаких деловых встреч,  кроме  ленча  с боссом Филиппом , не так ли? - спросил он.
     - Да,Соломон, только ленч.
     - Не преуменьшайте его значения. Наш босс может  нам  помочь составить целое состояние.
     Бэбочка только кивнула в ответ.
     - Вы не верите?
     - Да как вам сказать... Что-нибудь  неожиданное  всегда  всплывает  в последнюю минуту, и планы рушатся, - грустно заметила она.
     - Но теперь-то я буду умнее - я не стану больше пускаться ни в  какие авантюры. Я получил хороший урок. Теперь я знаю, что  не  надо  стремиться изобретать что-то новое - лучше попытаться усовершенствовать уже известный продукт, широко разрекламировать его  преимущества  перед  товарами  своих конкурентов, и дело в шляпе.      - Дай-то Бог, Соломон, - сказала Бэбочка.
     - Глубокой уверенности в успехе -  вот  чего  вам  не  хватает, дорогая. Ну, я пошел в лабораторию. Да, не забудьте, пожалуйста, что надо писать "продукт", а не "продакт",  когда  будете  печатать  письма.  Пока, дорогуша!
     Оставшись одна, Бэбочка достала из сумочки  зеркальце  и  стала изучать свое лицо. Это было, без сомнения, очень миленькое лицо, по  форме напоминающее сердечко, с аккуратным носиком, не  слишком  тонкими  губами, гладким лбом и  карими  глазами,  смотрящими  из-под  бархатистых  бровей. Легкий персиковый оттенок щек придавал лицу особую свежесть. Однако  таких лиц было тысячи, а то и миллионы, а если  принять  во  внимание  последние достижения в области косметики,  то  редкая  девушка  не  казалась  теперь хорошенькой.  Да,  и  что   говорить,   конкуренция   была   действительно огромной... Бэбочка со вздохом убрала зеркальце и деловито  открыла компьютер. Она начала печатать, но  одновременно  мысли  ее устремились к Соломону. Как его недооценивали! - негодовала она.  Во времена моего деда  он  мог  бы  стать  всемирно  известным   изобретателем, настоящим национальным героем. А теперь на него смотрят, как на зануду,  и рады платить ему только за то, чтобы  он  ничего  не  изобретал,  все  его изобретения и рационализаторские предложения кладут  под  сукно.  Но  дело ведь не только в деньгах. Изобретатель - это творец, который хочет,  чтобы его детище жило и приносило людям пользу, а не лежало на полке. Взять хотя бы последний случай, когда  он  изобрел  невоспламеняющуюся  бумагу.  Едва узнав об этом, главы страховых компаний и  магнаты  лесной  промышленности так заволновались, что пригрозили закрыть лабораторию Соломона,  а перепуганный персонал предупредил его, что если он еще раз придумает нечто подобное, они все подадут заявление об уходе. И вот теперь он снова затеял авантюру, да еще в  такой  области,  как косметика и парфюмерия, где он ровно ничего не  смыслит.  А  там  тоже  не дураки сидят. Он говорит, что в прошлый  раз  получил  хороший  урок,  но, видно, он ему не пошел на пользу и  его  опять  раздавят,  как  таракашку. Правда, он всегда умудряется получать неплохие  отступные,  но  настроение после этого у него делается ужасное, и все сотрудники должны ходить вокруг него на цыпочках недели две. Да, ему явно нужна опора в жизни, кто-то, кто бы был всегда  рядом  с ним и мог морально его поддерживать и вообще заботиться о нем... Тут Бэбочка случайно  бросила  взгляд  на  часы,  ужаснулась  и бешено застучала по клавишам. В половине первого Соломон снова появился в конторе. Он подписал бумаги, отпечатанные Бэбочкой, и стал натягивать пальто.
     - Ну, не пожелаете ли мне удачи, дорогая? - спросил он.
     - Да-да, конечно, Соломон, удачи.
     - Но, тем не менее, вы смотрите на меня,  как  на  ребенка,  которого нельзя выпускать гулять одного.
     Бэбочка слегка покраснела.
     - Ах, что вы, Соломон, просто я...
     - На этот раз можете не волноваться  -  я  не  собираюсь  производить никаких революций. Видите этот пузырек? - сказал он, доставая  из  кармана небольшой флакончик. - Так вот, я только скажу нашему боссу,  что одной капли этой жидкости, опущенной в любые духи  достаточно,  чтобы  все его конкуренты отступили. Такие вещи делаются каждый день. Это  называется "ингредиент Х", или что-либо подобное. Никакого переворота.
     - Да ?! - сказала Бэбочка не совсем уверенно. Он спрятал пузырек обратно в  карман.  При  этом  нащупал  в  кармане какую-то бумажку.
     - Ах да, совсем забыл, - вот формула этого  препарата.  Не  лучше  ли убрать ее в сейф, как вы думаете?
     - Конечно, Соломон, я ее немедленно уберу,  и  от  всего  сердца желаю вам удачи.
     - Спасибо, спасибо. Я, наверно, вернусь еще до вашего ухода.
     Некоторое время Бэбочка  продолжала  сидеть,  уставившись  на дверь, за которой исчезла ее мечта. Потом она перевела взгляд на стол  и увидела перед собой конверт с надписью: Средство для улучшения качества парфюмерии Формула номер Б6Б. Она раскрыла конверт, бегло пробежала глазами химическую  формулу  на листке бумаги и следующую за ней приписку,  озаглавленную:  "Специфические свойства препарата". Несколько минут после этого Бэбочка пребывала в задумчивости, затем  снова  прочитала  все,  уже  с  большим  интересом  и вниманием. Затем снова задумалась... А затем приняла решение. Она спрятала конверт с формулой в ящик стола, встала и направилась  в лабораторию. Додик Фефер был в лаборатории один  -  все  другие  сотрудники  ушли обедать. При виде секретарши Соломона он застыл с пробиркой в руках.
     - Ах,дорогая Бэбочка, какой подарок судьбы - мы  можем  побыть  вдвоем почти целый час! Как часто я мечтал об этом! Вы такая, такая...
     - Оставьте ваши излияния, Додик, -  сказала она  с некоторым раздражением.  -  Я  пришла  сюда  не  за  этим.  Где  бутыль  с препаратом номер Б6Б? Соломон просил меня спрятать его в сейф.
     - Это очень благоразумно с его стороны.
     Он окинул взглядом полку с бутылями, нашел ту, что требовалась,  снял ее и вручил Бэбочке. Бутыль была почти полной.
     - Будьте с ней осторожны, -  сказал  Додик Фефер,  -  эта  жидкость посильнее джина и куда опаснее, не говоря уж о цене.
     - Благодарю вас,Додик, - сказала Бэбочка вежливо.
     - Не стоит благодарности. Как часто я себе говорю: вот если  бы вы, Бэбочка, были не секретарем, а химиком...
     - Перестаньте, прошу вас.
     - Но что поделаешь, - вздохнул Додик и снова  взялся  за  свои пробирки. Вернувшись к себе в офис, Бэбочка поставила бутыль  на  стол  и долго глядела на нее. Затем она вынула конверт с формулой из ящика  стола, еще раз пробежала его глазами, вздохнула,  положила  исписанный  листок  в пепельницу и подожгла его. Бумага сгорела гораздо быстрее, чем  те  мосты, которые она сжигала за собой, но принцип был тот же.  Потом  она  сняла  с вешалки плащ, набросила его на плечи и ушла на обеденный перерыв. С одного бока плащ несколько оттопыривался, скрывая бутыль с препаратом  номер  Б6Б, которую она унесла с собой. Среди покупателей их босс был  более  известен  под  именем "Диана Мармион", так как стоял во главе  фирмы,  выпускающей  косметику  и парфюмерию для "очаровательных -надцатилетних". Он не был одним из ведущих дельцов  парфюмерного  бизнеса,  но  все  же  сумел  создать   себе   имя, сконцентрировав внимание на "свежем  дыхании  неискушенной  юности",  поле деятельности, менее эксплуатируемом его собратьями по  профессии,  которые специализировались на производстве "таинственно манящих"  пряных  ароматов для более зрелых дам. Все  эти  тонкости   благовонной   промышленности   были   совершенно неизвестны ее боссу, который не видел никакой разницы между духами  и туалетной водой. Поэтому неудивительно,  что  вернувшись  в  офис после плотного ленча,Соломон не сумел найти правильный  путь  к сердцу  этого  бизнесмена  и  начал  распространяться   об   экзотичности, восторге, влечении и даже страсти, которые возбуждал его  новый  препарат. Босс  пытался  прервать  поток  его  красноречия,  терпеливо объясняя, что  он  лично  специализируется  на  очаровании,  невинности  и свежести утренней росы. Но его не так-то просто было унять. Заранее выработав свой подход, он продолжал нестись по прежним рельсам. Наконец босс не выдержал и встал с места.
     -  Да  поймите  же,  молодой  человек,  -  сказал  он тогда Соломону,  -   что   мои покупательницы - это нежные,  хрупкие,  юные  создания,  а  не  малолетние представительницы древнейшей профессии! Вам лучше  обратиться  в  одну  их французских фирм.
     На лице Соломона мелькнула тень разочарования.
     - Но вы же упускаете редчайший случай в жизни! - воскликнул он. Это не произвело особого впечатления на босса,  который только и делал  целый  день,  что  нюхал  образцы  духов,  авторы  которых повторяли то же самое. Но  он  не  хотел  прослыть  ретроградом  и  потому сказал:
     - Ну, что там у вас? Давайте сюда - может,  я  вам  смогу  что-нибудь посоветовать.
     Соломон вынул из кармана свой пузырек  и  поставил  его  на  письменный стол. Босс взял  его,  вытащил  стеклянную  пробку  и  поднес пузырек к носу. Он нахмурился,  затем  снова  понюхал  пузырек  и  сердито посмотрел на Соломона.
     -  Вы  что,  издеваетесь  надо  мной,  молодой  человек?!  -   гневно воскликнул он. Соломон объяснил, что его препарат вовсе  не  духи,  а новое  вещество  без  запаха  и  цвета,  некий   активизирующий   элемент, применимый к древнему искусству производства благовоний.  Чтобы  он  лучше действовал, нужны особые условия, подобно тому, как вкус дорогого  коньяка становится лучше, если  его  немного  согреть.  Босс внимательно  слушал его, колеблясь между негативным отношением, основанным  на  многолетнем опыте, и возможностью открытия новых перспектив на парфюмерном рынке.
     - Дайте мне, пожалуйста, флакон ваших духов -  безразлично  каких,  - сказал Соломон, - сейчас вы все поймете.
     Босс хмыкнул, но все  же  выдвинул  ящик  стола,  достал флакончик с этикеткой "Утренние лепестки" и подал его Соломону. Тот  добавил туда две капли своего препарата и хорошенько встряхнул флакон.
     - Теперь будьте так добры и позовите сюда на минутку вашу секретаршу Сару, - сказал он. Босс нажал кнопку и вызвал вечно ноющую,как зубная боль Сарочку. Одновременно он с удивлением смотрел, как Соломон плотно затыкал себе ватой ноздри.      - У меня раздражение слизистой от длительной работы с  препаратом,  - объяснил тот. Первое, что приходило в голову при взгляде на Сарочку, была мысль, что природа обошлась с ней  слишком  сурово.  Но  так  как  альтернативное решение вопроса о секретарше вызвало бы еще  более  суровое  поведение  со стороны  супруги   парфюмера,   последнему   пришлось смириться с малопривлекательной  внешностью  своей  делопроизводительницы. Соломон улыбнулся ей и попросил  разрешения  капнуть  немного  духов  на  ее носовой платок. Сарочка смущенно согласилась. Он осторожно отмерил  две капли. Секретарша поднесла платок к носу и вдохнула аромат.
     - Да это совсем как наши "Утренние лепестки"!  -  воскликнула  она  и слегка махнула платком, тем самым распространяя запах простеньких духов по всей комнате.
     - Господи Боже, что с вами, босс?  -  воскликнула  она вдруг. Ее удивление было вполне обоснованно: босс  выглядел как человек, с трудом владеющий с собой и рушащий все внутренние преграды. Наконец он выговорил задыхаясь:
     - Сарочка, Гермиона,моя дорогая! Как же я был слеп!  Простишь  ли  ты меня когда-нибудь?Моя прелесть! Моя жизнь!
     Сарочка побледнела и отступила на шаг назад.
     - Н-но, бббосс, - пролепетала она заикаясь.
     - Нет, не обращайтесь ко мне больше так! Называй меня просто Сэмми, я твой Сэмми, Гермиона моя, богиня моя! О, как же я был  слеп  -  я  не  знал,  что  райское блаженство ожидает меня совсем рядом - стоит только руку протянуть. Как же я не понимал, что ты, очаровательная моя Гермиона, центр и смысл  всего  моего существования! Приди же в мои объятия,дорогая!
     С этими словами босс встал из-за стола и раздвинув руки, двинулся по направлению к Сарочке.
     - О, боже!Помогите! - заблеяла перепуганная секретарша и бросилась к двери. - Задержите его!
     Соломон понял, что  настало  время  вмешаться.  Он  надломил  ампулу  с нашатырным спиртом, которую держал наготове, и сунул ее  под вспотевший нос босса. Воспользовавшись моментом, Сарочка выскочила из  кабинета, как ошпаренная. Прошло несколько минут, прежде чем главный парфюмер пришел в себя.
     - Ну и ну! -  воскликнул  он,  вытирая  лысину  платком.  -  Вот  это приключение! Да с кем еще - с этой мымрой Саркой! Подумать только!
     Соломон спокойно вынул  вату  из  ноздрей.  Он  извинился  перед боссом за несколько повышенную концентрацию своего препарата в духах - флакончик был маленький и туда следовало добавить лишь  одну  каплю.  Но босс уже, наверно, ухватил общую идею? Он  сказал, что ухватил. Пока он постепенно приходил в  себя,  его  инстинкт  делового человека проснулся и подсказал ему, что перед ним действительно тот редкий случай в жизни, который нельзя упустить. Все воротилы парфюмерного бизнеса продали бы душу дьяволу за такую возможность улучшить свой товар. К  черту все эти "Утренние  лепестки",  "Вечерние  ветерки"  и  "Лесную  свежесть!" Обладая новым препаратом,  "Диана  Мармион"  учинит  такой  разгром  своих соперников - всяких там Шанелей, Кристиан Диоров,  Хеленстайнов  и  прочих бастионов благовония, что от них камня на камне не останется!
     -  Мы  должны  добавить  это  к  какому-нибудь  "знойному"   аромату, чему-нибудь   "страстному".   Надо   будет   заказать   художнику   дизайн специального флакона - ведь это деньги, молодой человек, огромные деньги и слава! Конечно, сначала будут трудности со сбытом, но  хорошая  реклама... Да, кстати: как мы назовем новые духи? М-мм... Ага, придумал: "Возбуждение"!
     - А не будет ли это того... слишком фривольно, так сказать? – спросил Соломон.
     - Нисколько, особенно если написать по-французски  и  произносить  на французский манер "Seduction". Уж доверьтесь мне,  молодой  человек,  я  в этих делах собаку съел. Скажите, а нельзя ли получать  препарат  еще  и  в виде порошка, чтобы можно было, например, добавлять его в пудру для  лица? Подумайте об этом.
     Затем они занялись составлением  контракта  -  босс  не любил откладывать дела в долгий ящик. Час спустя весьма довольный  Соломон вышел из кабинета еще  более довольного босса.  Проходя  мимо  стола Сарочки,   он предусмотрительно  задержал  дыхание  и  мило  улыбнулся  своей  невольной помощнице. Но она этого даже не заметила. Сарочка была  занята  страшно трудным, но не лишенным приятности делом:  она  пыталась  держать  в  узде несколько обступивших  ее  молодых  людей  с  явными  признаками  телячьей влюбленности на лицах. Приподнятое настроение не покидало Соломона до его  собственного офиса. Однако его несколько уязвило, что Бэбочка  даже  не  оторвала глаз от компьютера, когда он вошел, а продолжала бешено печатать.
     - Эй, вы там! - крикнул  Соломон  весело.  -  Вас  что,  не  интересуют результаты переговоров? Ну, так к вашему сведению, все  сошло  как  нельзя лучше - наш препарат идет в  дело,  в  настоящее  дело!  Мы  скоро  станем богачами, как вы на это смотрите, крошка Бэбочка, а?
     - Я... я очень рада, - сказала секретарша неуверенно.
     - Но по вашему лицу этого что-то не видно. Что случилось?
     - Да ничего особенного, я действительно очень рада за вас.
     - Так почему же у вас глаза на мокром месте? -  Он  подошел  ближе  к столу. - От радости, что ли? - Он немного помолчал, не зная,  что  сказать дальше. - А от вас пахнет приятными духами... Как они называются?
     -  К-кажется,  "Утренние  лепестки",  -  прошептала Бэбочка, сморкаясь в носовой платок. - Я... - Тут она вдруг замолчала и  уставилась  на Соломона. В его глазах она увидела нечто  такое,  чего  никогда  не замечала до сих пор! - Ах! - воскликнула она с трепетом в голосе.
     Соломон глядел на свою секретаршу, словно видел ее в первый  раз. Она вся светилась,  как  будто  была  окружена  ореолом.  Ему  никогда  не приходилось наблюдать что-либо подобное. Это было потрясающее открытие. Он подошел вплотную, взял ее за руки и заставил подняться.
     - О,дорогая! Бэбочка, дорогая! - воскликнул он. - Как же я  был слеп! О, моя очаровательная, восхитительная....!..
     Из груди Бэбочки вырвался  непроизвольный  вздох  облегчения... Конечно, ей еще предстояло многое объяснить и даже  кое-что  приврать,  но игра стоила свеч: содержимого большой бутылки должно было  хватить  ей  до конца ее жизни и это было все,что осталось от формулы Б6Б. А пока что...
     - Милый, милый мой Соломон!Да!Да!Да!! - нежно проворковала она.
По дороге домой Бэбочка встретила Сарку с собачкой - разодетую и в кудрях. Вдруг собачка неожиданно бросается на прохожую постороннюю даму и кусает ее за ногу.
- Ах, извините, - пытается возбужденно доказывать Сарочка, - обычно она у меня мирная. Видимо, вы используете те же духи, что и моя будущая свекровь - мама Соломона.... не фиг экспериментировать, криминально
оргазмировать. Каждому овощу - свое время, за каждую подставу -  флаконом
в темя.....- высказалась Сарочка и пошла с собачкой по нужде....
- До чего же легковерны бывают женщины!- подумала Бэбочка.- Они верят, что им верят.- Сказала она и надушила волшебной капелькой себе за ушком.

 .