Пятиэтажки
Вы замечали, как всегда гордо стоят Пятиэтажки? Как люди прошедшие то, что никому уже не понять. Это не всякий увидит, как и не всякий увидит горделивость, возвышенность в старинном особняке, а пятиэтажки они такие же – они памятники. И они всегда были выше девятиэтажек и всего остального не по человечки высокого. Они были выше, потому что это детские воспоминания, в которых 5 этаж был вершиной замка и жил ты, собственно говоря, обязательно на 5-том этаже, потому знал всех и вся, не просто каждую дверь этажей подъезда, но всё потаённое, что за той дверью находилось. Как будто жизнь выплёскивалась тогда сквозь хлипкие замки и дермантиновую отделку и спрашивала:
- Эй, малой, за сигаретами не сходишь?
И тут же из соседней двери мощно немного с истерикой в атаку неслось:
- А ну отстань от ребёнка!
И от туда и от сюда пахло борщём. Было непреодолимое ощущение, что весь дом женился сразу и навсегда на доброй румяной Украине. Запах борща проникал везде и всюду и делал родными всех. Конечно был и второй неотделимый запах - запах ковров. Ни к первому ни к второму не было неприязни. Да что там! Казалось, что ты в этом борще родился, был тут же завёрнут в ковёр, так до выпускного и прожил во всём этом, почитывая книги из серии русской и зарубежной классики, разбавляя чтение музыкой редких во всём пластинок и звуками дождя.
Какой необыкновеннейший дождь в районах пятиэтажек!!! Да, там он был именно необыкновеннейший - этакое сочетание смысла слов необыкновенный и совершенный. Когда капли не исчезали беззвучно в пропастях высоток и ты вместе с ними выпадал из этого процесса-состояния, у пятиэтажек был свой особый дождь - на уровне сознания. Шумя по огромным листьям уже старых деревьев, каких не встретишь возле высоток, он всегда был рядом и как бы шептал в ушко: - Тебе нравится? Спокойна ли твоя душа? А хочешь я заварю чай с мятой? - он гремел там за окном и вёл тихую беседу тут, в твоей уютной маленькой квартирке. Ходил по комнатам, особенно ему нравился набор рюмок в виде рыбок, что-то под стиль гжельских игрушек. И так как такие наборы были в каждой квартире, каждой пятиэтажки и всего Союза, то дождик везде чувствовал себя, как дома и от того поведение его было размеренно и душевно. Если и приносил с собой грусть, то она была какой-то светлой, без примесей тоски или печали и уж никак не со вкусом страха. Этакая влюблённая грусть или грусть влюблённости.
Во дворах можно было встретить детские сады - они были такие же старенькие, как и деревья вокруг пятиэтажек. И больше походили на пансионаты для престарелых. Может именно поэтому дети туда шли, как на работу - серьёзно, сосредоточенно, и возвращались с жизненными, мудрыми вопросами, в которых уже содержался ответ на всё, что только мог бы захотеть узнать взрослый человек. Эти детские сады воспитали не одно поколение знаменитых учёных, и уж точно пачками выпускали инженеров, творческих людей и просто граждан своей страны, сплошь космонавтов. Сейчас таких детей не выпускают, отчего в какой-то момент кажется, что космос для нас теперь закрыт - дети мечтают о другом!
Я почему-то не помню свадеб, таких, как сейчас с большими кортежами, помпезностью. Было некое ощущение, что пятиэтажки стеснялись всего этого. Хотя, что скрывать, порой они просыпались в некой удали, да под звуки баяна и развесёлые песни. И ещё пятиэтажки грустно умирали. Вот этого они не стеснялись, принимая такой порядок вещей спокойно. Цветы устилали дорогу и бордюры, а печаль устилала листву деревьев. Потом проходил ливень и всё смывал – жизнь и смех возвращались обратно во двор.
Люди жившие в пятиэтажках ещё помнили что такое земля. Вокруг росли плодовые деревья - яблони, вишни. И детвора делала набеги на эти деревья-сады, неимоверно им радуясь. Возле подъездов самопальные, порой да ужаса кривенькие, но ухоженные клумбочки. Люди выпадали из окон прямо в эти клумбочки - радовались им и сорвав цветочков шли на свидание. Некоторые выпадали из окон и застревали в густых кронах приникших к домам деревьев, там и оставались своим сознанием. Наверно и я немного в одном из таких огромных для ребёнка деревьев своим сознанием застрял.
"Из сумбурного" ©
Свидетельство о публикации №213122400285