Безмолвный танец лесного короля

Сама природа покорно замирает, когда лесной король, покинув свои великолепные чертоги, выходит на поляну, что бы исполнить тот неповторимый и удивительный танец которым он всегда приветствует свою давнюю возлюбленную — осень. Ведь осень, это та беззаветная пора земных очарований, которая своим лёгким касанием обращает в золото каждый лист и каждую травинку. Из первых опавших листьев лесной король плетёт себе корону, которую водружает на чело, когда наступает время исполнить свой заветный танец. Гибкие ветви, усыпанные сочными и спелыми ягодами, окутывают его грациозные плечи, становясь королевской мантией. И эльфы под стать своему изящному властелину — их дивные кудри украшают венки из не увядшего вереска, а в руках их причудливой формы арфы и флейты, из которых льётся дивная музыка. В такие моменты широкая поляна, становится роскошной королевской залой наполненной музыкой и танцами, а аромат лесных трав увлекает и дурманит, когда танцует лесной король.

С этим старинным поверьем знаком, наверное, каждый, кто родился в этих далёких краях. Как сказкой им потешают детей перед сном, о нём слагают стихи и песни, а когда приходит пора собирать в полях урожай любят говорить — "ну вот и невеста лесного короля пожаловала к нам со своими щедрыми дарами!". Эта добрая легенда живёт в сердцах людей с самого раннего детства, потому и никто не боится ходить в лес в одиночку, даже в самую чащу посреди которой высится одинокий холм.

Каждый путник решивший пойти в этот лес может встретить множество вещей столь же удивительных, как и прекрасных. Белки, шныряя тут и там, высунут кончики своих ушей, любопытно поглядывая на пришельца. Невидимые в густоте ветвей птицы будут сплетать невиданные трели своих голосов в единую звучную мелодию. Среди валежника шумно станет пробираться ёжик, спешащий куда-то по одному ему ведомым делам. А где-то вдали будут звучать раскаты медвежьего рева. Целы плеяды созревших грибов, сочных ягод и спелых орехов могут скрываться чуть в стороне от исхоженных троп. Именно грибы и ягоды, как раз и влекут путника идти в чащу на заре осенней поры, когда лес словно старается не отставать от своих — собратьев полей и тоже спешит одарить людей созревшим урожаем. Иногда путник может забрести так далеко вглубь леса, что на обратный путь времени уже не останется. Начнёт вечереть. В лес темнота закрадывается быстрее и увереннее чем на луга и равнины, сгущаясь между деревьев и размывая дальние очертания. Брести по лесу в темноте это не лучшая затея, поэтому путнику приходится развести костер и заночевать под сенью деревьев.

Ночь в лесу это особое, ни с чем несравнимое таинство природы. Звезды, обильно усыпающие тёмный небесный свод в большинстве своем не видны из-за густого переплетения ветвей над головой. Сложенный грудой валежник резво пылает, потрескивая в разведённом костре. Свет от костра очерчивает круг кажущийся последним островком настоящего мира, где вещи имеют свои привычные очертания — поросшего мхом валуна, трухлявого пня, пожухлой травы или опавших шишек. Но всё, что за границей света кажется чужим и таинственным миром тьмы, которая неусыпно взирает на путника до тех пор, пока первый рассветный луч, ни решит прогнать безраздельно властвующую над лесом её величество, ночь. В такое время весь лесной массив начинает казаться живым изваянием ночной темноты. Не редко её тишину нарушают таинственные шорохи и непонятные звуки, доносящиеся с разных сторон, а огоньки чьи-то необычных глаз то и дело вспыхивают за линией света и внимательно приглядываются к путнику.

Но всякий раз, в глубине леса виден старый одинокий холм с круто обрывающимися боками. Этот холм, покрытый дремучей щетиной хвойных деревьев и суровых кустарников, кажется необычным для равнины, на которой распростерся лес, потому что никаких других холмов на ней нет. К тому же странность этому холму придает и то, что при взгляде под определенным углом он может показаться неведомым великаном, по самые плечи вросшим в землю так давно, что вся его поверхность поросла густым лесом. И сам того не заметив, размышляя о том, как и откуда взялся этот суровый холм, привалившись спиной к замшелому еловому стволу, путник тихо прикроет глаза и уснёт. А во сне ему будет сниться, как лесной король, в своей короне из листьев, выводит чуткий рисунок неповторимого танца при луне.

...Внезапный гул, похожий на задавленный раскат грома вырвет путника из мягких объятий уютного сновидения. Поначалу трудно понять, почудилось это во сне или было на самом деле. Но какая-то тревога, поселившаяся внутри, не даст снова уснуть, и не до конца ещё осмысленный спросонья взгляд невольно упрётся в нависшую громаду одинокого холма. В воздухе будет стоять неправдоподобная для ночного леса тишина, ни шороха в кустах, ни осторожного хруста сухой ветви, ни далекого крика ночной птицы. А бледный диск полной луны скроется за холмом, освещая его очертания ореолом призрачного сияния в котором неровности передней стороны вершины холма, начнут напоминать гротескные очертания лица, делая холм еще более зловещим.

Когда гул снова прокатится под землей, пропадёт последняя надежда, что это был всего лишь тревожный сон. Земля у подножья холма вздрогнет и под землёй раздастся этот таинственный гул. Но это уже не будет беспокоить пришельца, потому что теперь он ясно увидит, что сходство верхушки холма с гротескным лицом не случайны. Трещина над выступом, напоминающим неотёсанный грубый подбородок, вдруг разойдется вширь, и раскроется подобно глубокой пещере, став диковинным ртом. Косой отрог посредине станет похожим на переносицу. Но самое главное это провалы под уступом так похожим на промоину от дождей... Два провала медленно раскроются и глаза, горящие неистовым бледным светом, устремят свой безжалостный взор во тьму, нависшую над лесом. Взгляд этих глаз зашарит по окрестностям, хватая верхушки елей и сосен, окаменелый рот откроется, беззвучно произнося ужасные проклятия на неведомом в этих краях языке. И снова под землей пронесётся этот гул полный ненависти и тоски.

Всё что останется делать незадачливому путнику, решившему заночевать в тёмном лесу под сенью одинокого холма — бежать. Бежать без оглядки, невзирая на тьму, которая окружает пущу. Бежать, забыв об опасностях, которые могут подстерегать путника, заблудившегося в ночном лесу. Потому что теперь он своими глазами увидел всю пугающую правду этого леса. Он увидел тот самый, безмолвный и неподвижный танец немым отчаянием встречающий осень. Танец настоящего лесного короля.