Кремлёвская Ёлка Окончание

Начало http://www.proza.ru/2013/12/23/680

Прошло пять минут, десять, но сцена была пуста. Приглашённые заметно нервничали. Опоздание Самого могло трактоваться только как проявление недовольства собравшимися. Клим Макарович вглядывался в лица, искал явных фаворитов, но не находил. Министры, руководители регионов, красующиеся на верхушках всевозможных рейтингов, почему-то отсутствовали. Через полчаса напряжённых ожиданий на сцену, наконец, вышел секретарь Хозяина.

- Дамы и господа, - начал он свою речь, опустив приличествующее «уважаемые», - меня просили зачитать адресованное вам послание:
«Уходит очередной год, а вместе с ним уходят и ресурсы, которые могли бы помочь нашей стране совершить значительный скачок в повышении конкурентоспособности. Все вы, здесь собравшиеся, внесли достойную лепту в создание возможностей для переформатирования ресурсных потоков из русла государственных интересов в многочисленные частные.  В результате инвестирование в важнейшие отрасли промышленности, сельского хозяйства, социальные направления, стали невозможны. Экономический спад, угрожающее стабильности и целостности страны социальное расслоение, все это результат ваших, дамы и господа, меркантильных игр. Все вы  масштабом своих деяний, навсегда останетесь в памяти народа, посему вас ждёт особый знак отличия «Память Отечества». Новый год – один из самых любимых, самых чудесных праздников, праздник, в который принято дарить подарки и ждать исполнения желаний. Для вас он может стать поворотным не просто в плане вашего материального достатка, но, самое главное, переломным в системе ценностей. В эти предновогодние дни все мы становимся немного детьми, все ждём чуда. Устроители сегодняшней церемонии подготовили для вас немало чудес. Желаю вам всем крепкого здоровья, тем более что в новых для вас условиях, оно вам очень пригодится, и исполнения главного желания, которое возникнет у вас в финале вечера. А пока – вперёд, в сказку!».

Секретарь обвёл взглядом притихший зал и удалился. Следом на сцене появился какой-то артист, выряженный скоморохом, и под шутовское кривлянье обратился к залу:
«Старый год с собой уносит
Все откаты и распилы
Схемы денежных оттоков
Чрез офшорные отливы.
Пластилиновость законов
И податливость судов…»

Но договорить артисту не дали. Зал в едином порыве закричал-запричитал и бросился к выходу. Кулаки, локти мелькали в воздухе, отталкивая, расчищая дорогу. Женщины визжали, некоторые падали, путаясь в длинных подолах вечерних платьев. Домна Степановна, поддавшись всеобщей панике, тоже вскочила с места, но Клим Макарович впервые за годы их брака, резко осадил супругу. Входы перекрыли солидные охранники в темных костюмах, а ряженный на сцене, отбросив фиглярство, вполне серьёзно предупредил, что гостям не удастся покинуть зал до окончания праздника. Так и заявил, праздника. Тихо переругиваясь, всхлипывая и толкая друг друга, гости рассаживались по своим местам. Свет в зале погас, и на подвешенных мониторах появились изображения дорогих вилл на европейских побережьях, особняков в престижных районах родной столицы, роскошных автомобилей и прочей атрибутики жизни во власти. Закадровый голос перечислял примерную стоимость объектов, но владельцев не называл. Хотя имена не были откровением для зрителей.  «Надо же, даже тайную резиденцию для встреч с Тонечкой вычислили. А ведь квартирка-то так себе, миллионов на десять тянет», - удивился Клим Макарович мелочности тех, кто собирал досье.  Домна Степановна, как и ожидалось, сразу поняла, чьё любовное гнёздышко сейчас удосужилась лицезреть.  Но шок остудил пыл ревнивой супруги, и Клим Макарович, приготовившийся было к скандалу, лишь ощутил болезненный щипок.  Между тем, на мониторах появились картинки российской глубинки – брошенные, стыдливо прикрытые бурьяном, разрушенные деревеньки, подробное меню в провинциальном детском доме, и кадры, которые показались Климу Макаровичу операторской нарезкой триллера, репортаж из заштатной психиатрической клиники.

Когда зажегся свет, конферансье вновь перехватил инициативу:
- Дамы и господа. Увиденное вами могло бы показаться просто сказкой, неким фарсом, но, увы, это наша реальность, которую вы выстроили собственной жадностью,  непомерными амбициями и непрофессионализмом. Все, что вы видели в первой части фильма, вам больше не принадлежит. Вся эта собственность отошла в пользу государства. Разрешите вас поздравить с возвращением конфискации. Ура, товарищи! – скоморох рьяно захлопал в ладоши, и к удивлению Клима Макаровича, одиночные хлопки послышались из зала.

Под звучание «Владимирского централа» на сцену вышел Дед Мороз. «Генеральный прокурор», - с ужасом узнал главного героя Клим Макарович.  До этого момента где-то в глубине сознания, чиновник надеялся, что весь этот сегодняшний фарс всего лишь злая шутка, что рано или поздно всё закончится, и они с супругой благополучно вылетят в сытую Европу. Но хитрый взгляд из-под приклеенных бровей разом перечеркнул надежду.

- Дорогие мои! А вы все здесь именно дорогие, ибо слишком дорого обходитесь своему народу. Пришёл я к вам с подарками, если уж веселья обещать не могу.  Но подарки мои нужно заслужить. Чем каждый из вас занимался весь прошедший год, мне известно, но нельзя отбирать шанс чистосердечного раскаяния. Потому прошу на сцену тех, кто желает облегчить душу.  Должен вас предупредить, всё заявленное с этой сцены считается чистосердечным признанием и значительно облегчает вашу  участь.  Прошу, прошу, не стесняйтесь.

Но желающих не было. Тогда из глубин сцены выскочила группа крепких молодых парней в костюмах богатырей, выхватила из зала тщедушную фигурку одного из гостей и легко подбросила  к Деду Морозу. «Пантелей Сидорович», - узнал жертву Клим Макарович. Между тем, Пантелей Сидорович, руководитель крупного проправительственного ведомства, предпринял попытку бегства, но был схвачен рукой Деда Мороза и усажен на стул в самой середине сцены.

- Ну что, любезный Пантелей Сидорович, приступим? - сказочный дед хлопнул в ладоши, и на мониторе появился роскошный дворец.
- Виноват, - пробормотал побагровевший чиновник, - виноват. Это всё супруга моя, Серафима Львовна, всё она. Говорит, что хочет встретить старость в достойных условиях.
- Ну что ж, старость я вам обеспечу, действительно, достойную.
На экране замелькали яхты, автомобили, коллекция картин известных мастеров.
- Всё Серафима Львовна, змея, она с пути истинного сбивала, - бормотал чиновник, - да признаться и народец нам достался скверный. Ведь с ним без величия никак нельзя, только сверху вниз. А такое положение без роскоши не построишь.
- Народец, говоришь? А сам-то, мил человек, разве не из этого самого народа. Разве вся эта лестница не ваших рук дело?
«Зачем он про народ-то заговорил, безумный?», - Клим Макарович даже перестал дышать.
- Оно, конечно, - стушевался допрашиваемый, - мы же сами инициативу у народа и отняли.
- Раз признаешь свою вину,  получай подарочек, - Дед Мороз достал из мешка телогрейку.
 - А это тебе, как раскаявшемуся, бонус для участия в аукционе светлого будущего, - богатыри прикрепили к груди Пантелея Сидоровича нелепый значок с изображением ёлки.
Зал разом пришёл в движение. Мало кто смог усидеть в кресле. Особо ретивые супруги весьма заметными толчками подгоняли своих спутников к сцене, у которой уже образовалась очередь. Всё это сопровождалось криками, плачем, истеричными смешками.

Домна Степановна, до этой минуты хранившая молчание, вдруг нелепо, по-детски зарыдала, размазывая кулаками-лопатками дорогую косметику. Чтобы не слышать эти всхлипы, Клим Макарович отправился к сцене, где вчерашние чиновники ожидали своей очереди. Вскоре монологи исповедников заинтересовали нашего героя. Ему подумалось, что всё, что он сейчас слышит, ещё вчера могло стать прекрасным поводом для шантажа. К примеру, заяви он, Карпу Фёдоровичу, что его диссертация –  полнейший плагиат, что, мол, даже на покупку труда поскупился, и он бы ощутил возросшую силу своего влияния на чиновника соседнего министерства. Но сегодня все эти игры внезапно потеряли смысл.   

Исповедь Клима Макаровича прошла довольно легко.  На фоне услышанного и увиденного, его откатная собственность казалась просто шалостью. Впрочем, генеральный прокурор так не думал. Получив из рук Деда Мороза кроличью шапку-ушанку и нелепую ёлочку-значок, бывший руководитель федерального агентства вернулся на своё место. Домна Степановна уже успокоилась и оттирала чёрные разводы с упругих щёк.
- Как ты думаешь, что теперь с нами будет?
- Не знаю. Возможно, сошлют в какую-нибудь колонию. Ты поедешь в женскую, а я – в мужскую, - в голосе мужчины пробились довольные нотки. Клим Макарович внезапно ощутил внутреннюю свободу. В этой его новой жизни не будет места старым обязательствам, оковам репутации.  Мужчина будто прислушивался к своим новым ощущениям, искал хоть искорку привязанности к женщине, с которой прожил более двадцати лет, и не находил.

Наконец сеанс саморазоблачения был окончен. Притихшие чиновники ждали развязки.  На сцене появилась кафедра, за которой всё тот же скоморох-ведущий объявил о начале аукциона Светлое Будущее.  Первый лот – двухкомнатная квартирка в старенькой хрущёвке на окраине маленького провинциального городка. В качестве бонуса – трудоустройство для четы экс-чиновника: мужчине предлагалось место охранника в магазине, а женщине - санитарки в городской больнице.  Желающих не находилось, и лот пришлось отложить. Второе предложение звучало ещё более зловеще: полуразвалившийся деревянный домик в заброшенной деревушке, с приданым в виде коровы, десятка кур и дворовой собаки. Пантелей Сидорович, оправдывая роль первопроходца, даже с некоторым энтузиазмом, выказал желание перебраться в глухомань.  Дед Мороз внёс явное оживление в торги, заявив, что количество лотов ограничено, а все, кто останется без крыши над головой, переедут в колонию-поселение, созданную специально для них на сибирских просторах. Бывшие служащие заметно оживились. Теперь и ветхое жилье не казалось им аварийным, а должность каменщика вполне приемлемой. Отъезжающих снабжали небольшим денежным довольствием и самыми дешёвыми билетами.

Уже вдыхая терпкий морозный воздух, Клим Макарович думал, что им с Домной Степановной сильно повезло. Вместо сибирского поселения – небольшой степной городок.
«Не печалься, Клим, везде люди живут», - заявила его Домнушка, устраиваясь  в тесноте плацкартного вагона. 

Под стук колёс Климу Макаровичу снился сон.  Он, совсем юный комсомолец Климушка, ударил первого секретаря райкома ВЛКСМ. Кулак врезался в податливое лицо номенклатурного работника, и Клим вдруг понял, что это его собственное лицо. Молодой человек пытался убежать, но целая толпа отражений окружили его. Сотни рук тянулись к его горлу. Стало трудно дышать. И в миг, когда казалось, что смерть совсем близко, чувство страха внезапно исчезло. Климушка впервые открыто посмотрел в глаза своему фантому, который медленно растаял под этим взглядом. И такое чувство радости охватило нашего героя, что он проснулся.

Цикл "Наказание":  http://www.proza.ru/2012/04/10/1013
http://www.proza.ru/2012/04/25/17
http://www.proza.ru/2013/02/07/1109
http://www.proza.ru/2013/02/11/1546