Возвращение домой

    
     Измученный странник бессильно шагал по бескрайней жаркой пустыне под палящим солнцем. На сотни километров вокруг простиралась знойная пустошь. Как он попал сюда, что привело его в эту огненную песочную обитель, он не помнил. Разум его туманился, сознание выходило за рамки реального, воображение измученного странника разыгрывалось  и рисовало терзающие сердце образы.

     Порой странник видел вдалеке, на горизонте, небольшой лесок. Он не желал уже понимать, к чему он там и почему здесь, в пустыне, а лишь слепо верил своему больному воображению и направлялся в сторону несуществующего лесочка. Стоило ему пройти несколько шагов, как лесок испарялся, словно его сдувало ветром, и тогда странник бессильно падал на колени и последние надежды на спасение угасали. Иногда случалось видеть страннику небольшой, даже совсем крохотный ручеек, но как только он наклонялся к нему, чтобы утолить терзавшую его жажду, горячий песок обжигал его иссохшие растрескавшиеся губы, и странник в изнеможении и нежелании верить в то, что всё обман, что всё это лишь его воспалённое воображение, падал на жгучий песок в совершенном бессилии.

     И вот в полном забытьи несчастный лежал на маленьком клочке этой огромной пустынной местности. Он пристально глядел в небо, сузив свои бездонные, голубые, словно кусочек этого самого неба, глаза. Он уже не ощущал того страха, который охватывал его некоторое время назад, не ощущал ненависти, которую он испытал к своей судьбе, не понимая, за что ему все эти муки, не ощущал даже жгучей боли во всём измождённом теле и жажды, беспощадно мучившей его на каждом шагу, при каждом вздохе. Странник просто смотрел в небо, размышляя о том,  как оно прекрасно, о том, что скрывается за его нескончаемой волшебной голубизной, и что ждёт его там, по ту сторону жизни, когда придёт конец его неисчислимым мукам. Странник медленно закрыл глаза, мысленно прощаясь со светом, с беспощадным солнцем и жгучим песком, истерзавшим его тело. Он чувствовал даже тихую радость от того, что скоро закончатся эти тяжёлые испытания. Он полностью погрузился в себя, в глубокий сон, а кровоточащие губы его застыли в ласковой, даже какой-то детской улыбке.

     Но едва странник успел почувствовать небывалую лёгкость и души, и тела, как в секунду он снова ощутил жгучую боль в каждой своей клеточке, словно тысячи солнечных лучей вонзили в него свои могучие огненные стрелы. Вскоре он понял, что помимо того огня, который испепелял его, он также чувствует божественную прохладу. Вскоре это чувство заставило на некоторое время забыть невыносимую боль от солнечных ожогов. Странник открыл глаза, пытаясь понять, что происходит, но всё расплывалось перед ним. Он снова потерял сознание, лишённый малейшего  понимания того, что творится вокруг.

     Странник проснулся только на четвёртый день. Разум к нему вернулся, и он уже отчётливо всё понимал. Он приподнялся на постели, упершись локтями в мягкие перины, и  увидел худую женщину, чьё лицо ему показалось очень знакомым, сгорбившуюся в небольшом кресле над какой-то книгой. Она сразу же почувствовала пристальный взгляд и с громким отчаянным криком кинулась к постели, на которой лежал мужчина. Она упала на колени и стала судорожно целовать его руки, одновременно шепча молитвы, упоминая имя Евстафий, что, словно громом, поразило странника, ведь это имя принадлежало ему. После молитв женщина запричитала: «Сын мой! Как долго я ждала тебя, Евстафьюшка! Как я соскучилась по тебе, как я долго, долго мучилась! Боже, сын мой! Где, где ты был? Что с тобой, отчего ты такой измученный, как ты попал в эту пустыню, в этот огненный ад!? Господи, сколько же ты перенёс мук и боли!? Это я, я во  всем виновата, это из-за меня ты так страдал, из-за меня!». Евстафий, не понимая, почему женщина это говорит, присел на постель и прижал её к груди, в отчаянных попытках успокоить. Но тут, совершенно неожиданно, он вспомнил события семнадцатилетней давности.

     Он вспомнил, как его разлучили с матерью, как однажды на строительных работах, где он пребывал рабом за долги матери, огромным бетонным булыжником ему отбило память. Сейчас остался лишь широкий шрам на голове, прикрытый теперь густой копной чёрных вьющихся волос. Евстафий вспомнил про небольшой кулон, который мать успела одеть ему, когда сына почти вырывали из её рук.
 
     Выйдя из оцепенения, вызванного резко нахлынувшими воспоминаниями, странник ласково приподнял с колен женщину и усадил рядом с собой. Она, в свою очередь, взяла себя в руки и покорно ждала, когда память полностью возвратит к жизни её любимого сына. Евстафий дрожащими руками снял с груди цепочку, на которой висел тот самый кулон, и раскрыл его.

     В эту минуту он понял, что женщина, так страстно встретившая его, женщина, которую он мечтал увидеть долгих семнадцать лет, женщина, с которой его разлучила жизнь, женщина, которая сейчас сидит бок о бок с ним – его мать. После всех мук, всех испытаний, которые ежедневно предоставляла ему судьба – вот высшая награда за все душевные и телесные терзания! Мечта, которую лелеял Евстафий долгие годы, сбылась! Сбылась после испытаний, истерзавших и искалечивших его душу. И именно она, именно его мать, когда он уже сдался, когда он лежал в бессилии и забытьи, нашла его. Значит, всё-таки существует Бог, всё-таки он милосерден, он всё видит и даёт нам испытания не просто так! Да, «Господь взыскивает строго, но и милость Его безгранична».