Оперативная разработка, часть 1

  Ниже размещённый материал предоставляется читателям «Проза-ру», как экспромт, в первую очередь, литературного и обще-познавательного толка.

   Смотрели небось фильмы о Нельсоне Мандела?... Или тот фильм, с Сильвестром Сталлоне в главной роли, об обвинённом по-беспределу, зарвавшимися и вставшими на преступный путь законниками, человеке, пытающемся оправдаться перед государством и выбраться из лап палачей, ради спасения жизни своих близких, своей семьи… Таких фильмов не мало, и многие, как будто сочувствующие главному герою, представленному жертвой, зрители, порой дажь рыдают в кинозалах, или в своих любимых креслах, на диванчиках… Но выбравшись со своих, насиженных, тёплых мест, зрители эти, как ни странно, тут же одевают на себя непроницаемую, ледяную маску социального лица, и начинают вести себя кардинально противоположно своим недавним зрительским симпатиям… Хорошо и приятно быть добрым и справедливым, сидючи в любимом кресле или кинозале… Но, быть справедливым или добрым в реальной жизни сложновато, беспокойнее, гиморно… Да и потом,- что за прок волноваться за другого человека, реально попавшего в беду и испытывающего реальные жизненные трудности?... В большинстве своём, все ведь – серьёзные люди, со своими проблэммами, с детьми, с недовыплаченными кредитами, с, поддерживаемыми в корпоративах, лицеприятными ролевыми масками… Кому какое дело до иных, особенно, если те оказываются в опале, преследуемыми аж самим Государством?!... Но, заметим, Государство, отнюдь, не состоит из общих, взаимовыгодных приоритетов (хотя, именно ради этой цели должен поддерживаться Государственный строй в Демократическом обществе)… Обыкновенно (особенно в нашей стране и ряде стран т.н. «третьего мира»), Государством представляются группы сплочённых по экономическим соображениям, социальных личностей… В Италии такого рода сплочённость называют Мафией…
   Однажды, когда я находился в заключении, вместо адвоката, явилась нежданная парочка следаков (коли прибыл бы ко мне один, ведущий моё дело следователь, я бы не удивился), один из которых был мне уже знаком, а второй – совершенно не известен…    
   Оказалось, что, параллельно с моим делом, открыли новый следственный процесс, связанный с лицами, напрямую причастными к моим проблемам… В документе, эти лица, дословно назывались так: «организованная преступная группа в лице сотрудников милиции»…
   Оказалось, что по факту реальной причастности, эти, организовавшиеся под эгидой совершаемых ими преступлений личности, были причастны к тем преступлениям, что вешали на меня, при том, причастны напрямую, по несмываемым, вопиющим, объективным фактам… Тот следователь, что занимался этим, представленным мне делом, спросил – готов ли я подписать бумаги, в которых перечислялись факты преступлений сей организованной группы… Я неминуемо согласился!... Иначе, в первоначальной версии, состряпанной закреплённым за мной следователем, дело выходило так, будто бы именно я, а не эти, организованные преступники, виноват в, совершённых ими и уже доказанных по-факту беззакониях…
   Вы, читатель, может быть подумаете, что я хочу предоставить на обнародование все факты этих, параллельно ведшихся прежде дел, с именами и прочими сведениями?... Нет, слава Богу, мы с вами не в прокуратуре сейчас разговариваем… Сведения о людях, занимавших в ту пору ответственные государственные должности, я Вам давать не собираюсь, хотя бы по причинам поддержания, какой-никакой, но, всё же, арестантской этики, ибо те граждане уже понесли заслуженное ими наказание, а ещё – исходя из соображений гуманизма и надежды на демократическую толерантность… Хотя, откровенно говоря, те, организовавшиеся в кулуарах исполнительной власти личности, могли повлиять на мою судьбу самым категоричным образом, не поймай их на факте преступления, специально уполномоченные в подобных вопросах, компетентные люди, представители закона, в его прямом, а не переносном смысле…
   На последок, в этой части, ныне публикуемой мною статьи, вернусь к тому моменту, что описывал Вам выше, к моменту посещения меня, как заключённого, парой следователей… Чего, собственно, хотел один из них, Вы уже узнали, тогда как второй следователь, непосредственно разбиравшийся с моим, личным делом, явился ко мне, не только ради поддержания неких, следовательских условностей, при открытии параллельного дела на основании общих фактов преступления, а ещё по некоторой, причине, далеко не протокольного свойства… Мой следователь явился ещё и затем, чтобы, тихонечко, промеж беседы, в тоне весьма недвусмысленного намёка, спросить: «А не боюсь ли я подписывать подобные документы, как свидетель, обличающий представителей закона?»… Я ответил ему тогда, так же, как заявляю сегодня Вам: «Нет, не боюсь! Ибо каждый, серьёзно нарушивший закон Государства, должен нести положенную ему ответственность, вне зависимости от того, какие регалии он на себя прежде повесил!»
   Ныне, защищая своё, гарантированное законом, право на свободу и независимость от чьих-либо интересов, я активно, но, всё же, по мере своих возможностей, участвую в гражданской деятельности, под эгидой одной из Парламентских партий, считая это, единственным на данный момент, реальным средством от неправомочных нападок тех, кто желал бы мне отомстить за прежние, вынужденные в их адрес действия. Благодарю за внимание, рассчитываю на Вашу толерантность и благоразумие.

P.S. Кстати, для тех, кто не знал, но понял некоторые мои высказывания в прежних статьях в меру собственной испорченности или предвзятости: к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией, я отношусь толерантно, но, сам по себе, вряд ли имею предпосылки считать себя одним из них; и, если даже не состою в браке с женщиной, то лишь по причине бытовой и социальной неустроенности.
   Если Вам, читатель, интересно, то можете в скором будущем ознакомиться с другими подробностями, иных обстоятельств моей борьбы с «оборотнями в погонах», в части 2, статьи под заголовком «Оперативная разработка».

    Все, описываемые мною м