Франсуа

- Как тебя зовут? – спросил златоглавый мальчик лет тринадцати, одетый в неудобный вечерний костюм.
- Франсуа, - ответил другой мальчик, точно такого же возраста.
- А меня Корнелий, - улыбнулся блондин, садясь на песок рядом с ним. Наверное, костюм был здесь только лишним – возле моря, на пляже, где пенятся волны, разбиваются о скалы и впадают в небытие. Здесь было вообще очень всё странно – от закатного солнца, которое почему-то заходило на Востоке, до облаков, которые жили своей жизнью, полной какого-то одухотворения.
- Кто ты? – спросил Франсуа, переводя взгляд с далекого и чистого горизонта на мальчика, сидящего рядом.
- Я Корнелий, - видимо, он очень сильно удивился этому вопросу.
- Нет, я уже понял, что тебя зовут Корнелий, - улыбнулся брюнет, внимательно глядя в глаза своему новому другу. – Я спросил тебя, кто ты?
- Человек, - блондин пожал плечами и вновь посмотрел вдаль. – Homo Sapiens, если быть точнее.
Франсуа рассмеялся и понял, что ловит на себе недоуменный взгляд этого мальчика.
- Почему ты смеешься? – спросил Корнелий, вскакивая на ноги. Кажется, он посчитал это оскорблением.
- Потому что я не ожидал такого ответа, - честно сказал брюнет, медленно поднимаясь с тёплого песка. – Ведь это сильно скучно – просто быть человеком. Вот кем ты хотел стать в детстве?
- Дрессировщиком, - смущенно ответил мальчик.
- Представь, что ты дрессировщик, - выдохнул Франсуа. – Или говори всем людям, что ты – будущий дрессировщик.
- Но родители сказали, чтобы я был юристом в будущем, - печально вздохнул блондин, смотря на свои босые ноги, утопающие в золотом нагретом песке.
- А сейчас твоих родителей рядом нет. Так что ты – будущий дрессировщик.
- А кто ты? – хитро спросил Корнелий, при этом прищурившись.
- Я? – переспросил Франсуа, улыбаясь, при этом обнажив свои белоснежные ровные зубы. – Я ловец жемчуга.
В этот день они больше не разговаривали. Только бродили по острову вместе, иногда бросая взгляды на далёкий горизонт. Корнелий – с надеждой на то, что скоро прибудет какой-нибудь лайнер и заберёт его домой, к родителям. Франсуа – с надеждой на то, что из-за горизонта никто не появится.
Блондин всё-таки избавился от строгого чёрного пиджака, галстука-бабочки, засучил рукава своей рубашки и подвернул брюки – чтобы при ходьбе не мешались. Франсуа и изначально был в одних только шортах, так что ему повезло с дневной погодой.
Но он и сам знал, что ночью будет холодно – поэтому только молча подобрал пиджак, небрежно брошенный на песок.
Франсуа молча показал Корнелию свой большой шалаш – как раз на ночлег, для летних ночей, без дождя. «Пусть он поспит там, - думал ловец жемчуга, заворожено глядя на белоснежную пену волн, около самого берега. – Мне достаточно этой колыбельной».

Когда проснулся Корнелий, был ещё самый рассвет. Но его разбудил шум – шум прибоя, шум волн, с ревом атакующих скалы, но никак не поражавших их. Первое, что он увидел – это как с мыса в бирюзовый океан ныряет маленькая тоненькая фигурка.
Это и был Франсуа.
Он с самого утра начал работать – ещё даже когда солнце только подумывало о том, чтобы подняться над этим миром, мальчик вытащил с морского дна несколько раковин, так высоко ценимые во всем мире за свою красоту и небольшую жемчужину. Для самого Франсуа это не было какой-то находкой. Для него было прекрасным само ныряние – он очень сильно любил нырять, любил ощущать на себе течения, любил смотреть на прибрежных рыб.
Он любил океан. Океан был для него всем – даже если он вырастет, это огромное существо всё равно будет с ним. Франсуа иногда просто хотел раствориться в солёной воде, чтобы никогда он не расставался с ним, быть всегда едиными.
Только рано или поздно океан выталкивал его, напоминал иногда о том, что он человек.
Тяжело дыша, мальчик вынырнул из-под толщи воды и поплыл к берегу. Он уже устал, но был счастлив – тем более, у него стало мутиться зрения под водой, он не видел абсолютно ничего.
Ему просто надо было отдохнуть – поэтому он выбрался на берег и, сев на ещё холодном песке, смотрел вдаль.
- Тебе нравится доставать жемчуг? – спросил Корнелий, подходя к Франсуа поближе, но не решаясь сесть на мокрый песок.
- Я больше ничего не умею делать, - пожал плечами мальчик, глядя на медленно встающее солнце.
- А твои родители знают, чем ты сейчас занимаешься? – вопрос был задан не уверено, но отве на него требовался.
- Мои родители? – при этих словах на лице брюнета появилась улыбка. – Мои родители – это Океан и Солнце. Они каждый день видят то, чем я занимаюсь.
- Странный ты, - буркнул Корнелий. На что Франсуа и рассмеялся – своим чистым и звонким смехом.
У него был бронзовый загар, глаза поражали чёрным глубоким цветом, а волосы были как крыло у ворона. Таких людей в мире не было. Они были где-то за Гранью всего этого, ведь в обычной жизни, где их встретишь?
Таких людей нельзя встретить нигде в мире – их нельзя представить в обыденной жизни. Они не могут носить школьную форму или свадебный костюм. Нельзя увидеть их за партой, или на дне рождения у какой-нибудь дальней тетушки.
Это было бы противоестественно.
Такие люди всегда были молодыми – они просто не могли быть старыми. Нельзя было представить это загорелое лицо в морщинах, эти уверенные и ловкие руки – трясущимися.
Такие люди были похожи между собой – как один. Но отличались от других очень сильно.
- Странно, я даже есть не хочу, - протянул Корнелий, всё-таки сев на песок рядом с Франсуа.
- А с чего должен хотеть? – искренне удивился ловец жемчуга. – Ты же ничего не делал уже целые сутки.
- Я – растущий организм, – фыркнул Корнелий, глядя на ракушку и на жемчужину на песке.
- А знаешь, - продолжил блондин, всё-таки отводя взгляд от этой горки морских «драгоценностей», - Ещё только пять дней назад я занимался верховой ездой. У моего отца – его зовут Альфред – есть конюшня…
Корнелий не любил молчать – это вводило его в какую-то неловкость, сильно настораживало, и мальчик чувствовал смущение от этого. Франсуа не любил разговоры – он любил помолчать, услышать спасительную тишину, послушать, как рокочет синее-синее море.
Но он ничего не говорил блондину – пусть говорит сам с собой, пусть успокоится.
- Нужно уходить дальше от берега, - сказал Франсуа, когда солнце поднялось уже достаточно высоко. – Скоро будет буря.
- Буря? О чём ты? – Корнелий был явно удивлен. – Ведь сейчас нет никаких туч…
- Видишь те облака на юге? – брюнет показал на север. – Видишь те далекие облака? Ветер пригонит их через полтора часа. Так что нужно уходить.

Корнелий и сам видел, что очень скоро будет буря. Наверное, он просто не хотел признавать того, что Франсуа был прав, когда предупреждал его о том, что скоро будет настоящий шторм – ведь он даже устроил спор на ту тему, что никакой бури не будет. А теперь… Теперь волны вздымались на 7 футов в высоту – как минимум.
Корнелий боялся их – как огня, только огонь был далеко, а волны здесь.
Он просто сидел на песке и видел, как на него сейчас может рухнуть волна. Просто сидел и ждал.

Человеческая глупость может заходить очень далеко. Слишком далеко – ведь как это можно было понять – то, что какой-то мальчик собирается просто так сдаться океану, не борясь? Просто из-за того, что он был не прав в одном случае?..
Франсуа выбежал на берег из тропического леса тогда, когда над мальчиком уже нависла волна. Все движения ловца жемчуга были быстрыми и точными – он бежал, как самый настоящий хищник, как гепард.
Он не видел, как за мгновение перед глазами пронеслась вся жизнь. Он не ощущал того чувства, что это – опасность. Что это – очень опасно.
Он хотел, чтобы вместо Корнелия океан взял его.
Он хотел полностью раствориться в нём – хотел ночами быть таким же глубоким и тёмно-синим, на закате и рассвете хотел быть чистейшим ализарином, а днём, когда солнце пронизывает своими лучами водную гладь, он хотел быть совершенно прозрачным, чтобы другие ловца жемчуга могли спокойно работать.
Он был одним из тех немногих, что любят водную гладь за то, что обязательно знаешь, когда она предаст.
А он знал – с самого детства знал. Его учили этому.
Франсуа понадобилось ровно два удара бешено стучащего сердца, чтобы рывком поднять на ноги Корнелия и оттолкнуть его как можно дальше от волны.
И ему казалось, что волна спускалась слишком медленно – наверное, для того, чтобы мальчик успел всё сделать и подставить своё бронзовое от солнца тело навстречу волне.
И Океан принял его – как будто бы принял очередного своего сына, как будто бы…
Как будто бы так и должно быть.
Наверное, Франсуа был в это время счастлив.

Корнелия забрали с острова через три дня.
Когда его спросили о том, почему он так внимательно смотрит на волны, он просто ответил: «Там Франсуа».
Кто такой Франсуа – они так и не выяснили.
А златоглавый мальчик всю жизнь, до самой смерти носил с собой ту самую некрупную жемчужину. В день его смерти она испарилась.