Грузинский дневник. Август 91 года

         Ура! Едем в отпуск. В Грузию. В начале девяностых  она  ещё не совсем отделилась, и в Цхалтубо ещё есть наши, шахтёрские санатории. Заранее туда написали письмо, смогут ли нас там принять. Получаем согласие, покупаем билеты и едем. Вернее, летим самолётом.
         В Кутаиси прилетели ночью, добираемся до санатория в Цхалтубо автобусом. Нас временно поселяют  в каком-то стрёмном корпусе. Но ничего, это на одну ночь. Утром прихорашиваемся и идём к главному врачу, узнать, куда нас могут поселить.
        Врач, посмотрев на нас, и видимо, не заценив нашей красоты, предлагает поселиться  в том номере, где мы ночевали.
-Премного благодарны- отвечаем- но мы не привыкли жить в сарае. А потому, мы уходим. Прямо сейчас.
-Идите- отвечает главный врач- только всё равно вернётесь, мест в других санаториях нет.
         Мы забираем сумки и уходим. Рядом с санаторием большой магазин, на нём русскими буквами написано- Мерцхале ( ласточка). Зашли в магазин и ахнули, такого изобилия товаров не видели уже давно. Сплошные дефициты на полках.
          Люся закатывает глаза.
-Подруга, ты как знаешь, но я даже под забором поселюсь, но отсюда никуда не поеду. Пока не накуплю всего.
        Под забором  селиться не пришлось. Нас догоняет нянечка из того санатория, где мы только что были не очень приветливо встречены.
-Девочки, стойте! Мой племянник, я ему про вас сказала, может вас устроить в санаторий, что на горе.
         Женщина  машет рукой в сторону той горы. Там стоит девятиэтажный санаторий. Мы в восторге и согласны. Через час мы уже находимся в двухместном номере на пятом этаже. Красота везде. Вид из окна потрясающий. Всё! На сегодня жизнь удалась.
       Улаживаем дела с оплатой, знакомимся с лечащим врачом, получаем назначение на источники и отправляемся гулять. И первым делом поесть настоящих шашлыков. Идём не спеша, цветут магнолии, воздух наполнен ароматами цветов, жареного мяса, невиданных специй.
     Садимся за столик в открытом кафе, подбегает официант, заказываем шашлык, овощи, пиво. Пока ждали, чуть не захлебнулись слюной. Потом уже ели, не торопясь, с чувством, с толком, с расстановкой. Всё было очень вкусно.
      Принесли счёт, мы удивлены, сумма настолько мала, что  снова перечисляем всё, что пили-ели, вдруг официант что-то упустил. Нам говорят, что всё правильно. Прекрасно, теперь мы всегда будем есть только в этом кафе. Гуляем в парке, не успели присесть на скамейку, как тут же к нам подсаживаются два джигита.
         Очень хотят познакомиться, мы несколько побаиваемся таких знакомств, это наше первое общение с кавказцами, тем более, что нас напугали заранее и предупредили, чтобы мы не вздумали садиться с ними в машину.
       Не грубим, но  особого желания знакомиться не выражаем, парни не уходят, один срывается и бегом за мороженым, хотя мы  сказали, что ничего не будем.
       Всё-таки называем свои имена, они в ответ говорят свои- Дато и Резо. Говорят, что двоюродные братья. Нам совершенно ни к чему знать их родственные отношения, равно как и они сами нам неинтересны.
        Парни спрашивают , откуда мы приехали. Отвечаем, что из Кузбасса. Один мечтательно закатывает глаза и говорит, что бывал в наших краях. Долго вспоминает название города, наконец, кое-как выговаривает длинное слово- Прокопейск. Мы не поправляем, пусть будет  так, как сказал.
         У Резо завязывается с Люсей оживлённый разговор, та ему показалась добрее, наверное. Я прикрыла глаза и слушаю их беседу. Не мешаю. Резо рассказывает о своей жизни в Сибири и вдруг произносит-
-У вас в Сибири ягод такой растёт, красивий, как виноград.
            Люся в ответ-
-У нас виноград не растёт.
- Он зимой поспевает.
-Ты чего , дурной? И  что зимой поспевать может, у нас морозы сорок градусов!
-Его птищька зимой кушиит.
-Не знаю, что там птичка зимой кушает, но я не знаю, что это за ягоды.
          Резо начинает по второму кругу-
-Красивий, как виноград.
-У нас не растёт виноград.
-Зимой поспевает.
-У нас зимой морозы.
-Птищька зимой кушиит.
-Тогда не знаю.
           Резо начинает закипать-
-Красивий, как виноград!!!
-У нас не растёт виноград.
-Зимой поспевает!!!
-У нас зимой морозы.
-Птищька зимой кушиит!!!
         Чую, что ещё один круг и дело дойдёт до мордобоя, горячий джигит уже начинает хрипеть. Все наводящие вопросы и аргументы закончились.
Я вмешиваюсь-
-Может , рябина?
         Резо радостно вскакивает со скамейки-
-Вот! Он знает, ты не знаешь!
       Собираемся уходить, общение начинает напрягать, парни  идут нас проводить. Мы не возражаем, ну, идут рядом, пусть идут. Проходим мимо ярмарки, мы тряпичницы жуткие, сворачиваем к палаткам. В одной палатке висит огромное махровое полотенце, на бело-голубом фоне летящий аист.
-Люся, смотри, какое красивое полотенце! Давай купим.
        Подходим ближе, рассматриваем полотенце. Резо хвалит наш выбор-
-Красивий птищька. Сарока называется.
        Люся хохочет, Резо обижен- что он такого смешного сказал?
Я сквозь смех-
-Резо, это аист.
-Слушай, какой разница!
       Хохочем теперь уже все. Действительно, никакой. Покупаем полотенца и идём в санаторий, к себе новых друзей не приглашаем и о дальнейшей  встрече не договариваемся.
     Дня  через три уже хорошо знаем дорогу до источника № 3, говорят, в нём сам Берия купаться изволил. Нам от этого ни жарко и ни холодно. Источник, это такой небольшой бассейн, выложенный плиткой, в него садишься и мокнешь. Называется-ванны с природной водой.
       Сегодня с утра Люся занемогла, иду на источник одна. Тихонько, не спеша иду вниз с горки, как я уже говорила, наш санаторий на горе. Идти весело, потому что не тяжело, вот обратно будет хуже. Вдруг слышу топот за спиной. Оборачиваюсь. Джигит  гарцует. Чуть не бегом в мою сторону. Останавливаюсь, догадываясь, что догоняет меня. Не ошиблась. Джигит переводит дух. А я опережаю его вопрос своим вопросом.
-Полюбил?
_Пачём знаешь?
-У вас тут у всех одна болезнь.
-Слуший, я не больной.
-Да нет, болезнь называется на кого бы залезть.
        Джигит долго думает. Предложение показалось сложным. Я иду дальше. Он следом. Оборачиваюсь и говорю, что у меня уже есть такой друг, как он, два мне не надо.
       Джигит всё правильно понял.
-Харашо, сестра. Всё в порядке.
     Теперь мой черёд думать, что всё-таки хорошо, что  я уже занята, и  мой выбор одобряет или то, что  во мне сестру увидел? Ну, сестра, так сестра, лишь бы отвязался. Обратную дорогу осиливаю с трудом. Странно, в воде сидишь, не двигаясь, а сил после неё нет совсем. Прихожу в номер и падаю. Спим с Люсей до обеда.
         В соседнем номере живут Николай из Екатеринбурга, он преподаёт в Университете и нефтяник Толик из Тюмени. Мы подружились и иногда вместе пьём чай, рассказываем анекдоты и хохочем так, что слышно на этаже.
       Отношения между нами дружеские, у мужчин есть дамы. Особенно мне нравится Надежда, подруга Николая. Он обыкновенный среднего роста, худощавый, а  в Наде 130 кг живого веса. Мы над Колей подшучиваем по этому поводу, а  он  смеётся, и  говорит, что зато матраса не надо, Надька, как перина.
        Николай стучит нам в дверь, пора на обед, говорим  «спасибо» и идём в столовую. Надо сказать, кормят отвратительно. Покопавшись в санаторском хлёбове, договариваемся сходить в кафе. Тем более, что мы с Люсей очень то кафе полюбили, где мы так вкусно и недорого поели.
       Нас приглашают Толик с Николаем, и мы через пятнадцать минут уже в кафе. Вкуснотища! Говорим, что мы сами за себя заплатим, мужчины обижаются, что уж, они не кавалеры. Как хотите, говорим мы. Когда принесли счёт, глазки у нас округлились.  Такое впечатление, что ели тут десять человек. Мужчинам это не в напряг, а нам тогда и дела до этого нет.
      На другой день, кстати, мы уже пришли обедать с Люсей вдвоём, а счёт опять был ничтожно мал. Удивляемся. Я подзываю хозяина, его зовут смешно -Наполеон. На мой вопрос о разнице в цене, тот смеётся.
-Дэвушка, ти вчера не один биль. С тобой мужчина. Вот он пусть платит! Что у него деньга нет? Есть. И спорить со мной он не будет, когда рядом такой красавица!
      Очень весомый аргумент. Но это не наше дело. Наше дело -отдыхать. Пока что дорога у нас одна, источник, ярмарка, санаторий, там , в номере упаковываем посылки и на почту. Дефицитов домой уже  наотправляли!
        Появилось новое исследование организма по глазам, иридодиагностика  называется. Мы с Люсей записались. Идём. Я не подумавши, надеваю открытый сарафан. Вхожу в кабинет. Сидит очень симпатичный  доктор-мужчина, для обследования нужно положить подбородок на специальное устройство так, чтобы моё лицо  было максимально близко к лицу доктора.
      Сидеть неудобно, шея вытянута, но я терплю. Вдруг доктор мне говорит, чтобы я подвинулась ближе. Двигаюсь ближе. Доктор внимательно чего-то разглядывает в моих глазах и молчит. Но сопит. Дыхание становится уже слышным. Я скосила глаза.
-Доктор, Вы вроде бы болезни по глазам определяете? А Ваши глаза, как я вижу, мне в сиськи упали, а там Вы ничего не увидите. То есть , конечно, увидите, но не глаза. А то, на что Вы смотрите, у меня не болит. Это я Вам точно говорю.
        Доктор краснеет, говорит, что я не больна ничем.
-Доктор, у меня лёгкие совсем больные. Неужели по глазам не видно?
-Не видно. Следующий!
       Выхожу из кабинета разочарованная, не далеко медицина и наука шагнули, болезни не определяют по глазам. Следом заходит и выходит Люся. С длинным перечнем болезней. Наверное, доктор, ей и мои все болезни записал. Люся расстроена, она даже не подозревала, что ей жить, на два раза ногой дрыгнуть осталось.
       Идём в санаторий, за нами увязываются два парня. Мы вежливо отвечаем, что заняты, парни всё равно идут рядом. Один молча, у второго рот не закрывается. До самого санатория тарахтит, как пулемёт. У дверей прощаемся. Парень хватает меня за руку, он ещё не наговорился. Руку выдёргиваю, но парень  не отстаёт.
       Блин, зае.. задолбал червяк редиску! Примерно так ему и говорю. Пока он думает над моими словами, мы уже в холле, а туда гостям вход запрещён. Слава Богу, отвязались.   
      На другой день идём с Люсей на источник, только в воду сели, входит Надя , подруга Николая.
-О, девчонки, привет!
        Мы не успеваем её поприветствовать, Надька со всего размаху кидает своё мощное тело в воду и меня волной смывает ближе к глубокому месту.
-Надька, блин! Я волосы мочить не хотела.
-Ну, извини. Держаться надо было.
-Да кто же знал, что ты так хлюпнешься!
          Настроение испорчено. Вылезаю  из воды, распускаю волосы, мне теперь их до вечера не просушить. Придётся идти с распущенными волосами по улице, а это плохая идея, волосы у меня белые, к тому же длинные, и это  для местного мужского населения будет, как липкая бумага для мух. Мы не прошли и ста метров, как появился первый претендент на тело и мои волосы.
        Кое-как избавляемся, хорошо, что рядом кафе Наполеона, мы бегом к нему. Всё, спасены, он в обиду нас не даст. Садимся в какую-то закрытую плетёную беседку, сидим, обедаем, заодно и волосы сохнут. Часа через полтора заплетаю волосы, и идём в санаторий.
       Прошло десять дней. Кавалеров мы так и не обрели, но устали отмахиваться от назойливых ухажёров. Гулять вечером не выходим, это чревато, потому что если вышли гулять на улицу, значит ищем. В смысле приключений. А они нам не нужны.
     Мне выписывают какое-то обследование, а Люсе туда не надо, до источника идём вместе, там она меня подождёт. Дальше иду одна. Да хрен там, одна. И десяти метров не прошла, около меня копытом бьёт горячий и знойный мужчина.
      Прибавляю шагу, по дороге отвечаю односложно, стараясь не вызвать агрессии, потому что джигит, вдобавок ко всему горяч и изнутри. Запах( в жару пить!) от него пота и спиртного, начинает подташнивать. Парень осмелел, хватает за руку. Я руку вырываю, но вижу, что мне с ним не справиться. Оглядываюсь по сторонам, все идут мимо, отворачивая голову, со стороны, наверное, выглядит как ссора знакомых.
      Вдруг визг тормозов, около нас останавливается машина, в секунды пролетают мысли, что меня сейчас украдут, и всё! И никто не узнает, где могилка моя! На хрен я сюда поехала! Поднимаю голову и счастье беспредельно- за рулём  майор милиции. Слава Богу, меня, кажется, сейчас спасут.
       Кавалер отскакивает в сторону, вон чё, тут милицию тоже боятся!
-Пристают?- это спрашивает майор.
-Да, есть немного- отвечаю.
-Садись в машину.
      Кавалера след простыл, как корова языком слизала. Сажусь в машину, всё-таки родственная душа, я тоже работаю в органах, хотя и не аттестованная, но всё же сотрудник отдела внутренних дел. То есть, вольнонаёмная.
       Знакомимся.
-Владимир Тельманович.
       Блин, что за имена! Где настоящие грузинские имена- Зураб, Дато, Мераб, Гоги, в конце концов? Пока встречаются Наполеоны, Рамзес  пытался познакомиться, Спартак и теперь вот папа у майора Тельман.
      Называю своё имя, оно  ему очень нравится, он несколько раз его повторяет. Рассказывает по пути к месту моего назначения, что он начальник ОБХСС Маяковского РОВД. Есть такой небольшой городок где-то рядом. У меня в запасе есть время,  и он приглашает меня пообедать. И я, дура, соглашаюсь. Забыв, что кто девушку угощает, тот её потом и танцует.
      Приезжаем в ресторан «Интурист». Майор разошёлся, начинает выкладывать деньги из карманов на стол. Деньги были буквально в каждом кармане, в брюках,  на рубашке два нагрудных кармана, и там тоже деньги. Для чего нужен этот аттракцион, я пока не догадываюсь. Смотрю на гору смятых бумажек и думаю, что же это ему взяток с утра пораньше столько надавали что ли, что столько  денег  в разных карманах?
        Майору, не спрашивая, приносят шашлык, овощную нарезку, и я не помню, как это называется, но в соусе плавают куски мяса, большую глубокую чашку. Я от еды отказываюсь, говорю, что мне нельзя есть, я иду на обследование. Майор смурнеет, больная, что ли?
       Уклончиво объясняю, что необходимо проверить лёгкие. Блюститель порядка успокаивается. Лёгкие больные, фигня какая! Главное, что всё остальное здоровое. Мне принесли минеральную воду, во рту пересохло, и я уже думаю, как мне теперь избавиться от  телохранителя.
        Майор накатывает фужер коньяка. Блин, как он меня теперь повезёт? С полчаса Тельманович набивает свой рюкзак мясом, хлебом, запивая время от времени всё это коньяком. Я напоминаю, что тороплюсь. Да не вопрос. Всё отставляется в сторону. Майор спрашивает, что я делаю после обследования. На ходу сочиняю, что встречаюсь с подругой( вообще-то это правда) и идём в Универмаг.
      Опять прокол! На фиг, я про магазин ляпнула! Майор двигает в мою сторону кучку смятых купюр.
-Хватит?
-Да я не покупать. Я с Люсей. Ей там что-то надо купить.
-Так и ты купи. Чего просто так ходить! А я за тобой приеду и заберу.
          Есть! Е-е-е-сть выход. Говорю, что когда он приедет за мной, тогда и решу, что покупать.
Меня везут к источнику, где Люся ждёт, там мы выходим через другой выход и бегом, спотыкаясь и оглядываясь, бежим к санаторию. Уже не до моих обследований, ну его на фиг, дома свои лёгкие проверю. В номере  еле-еле отдышались. Сегодня больше никуда ни идём. Развлечений на сегодня достаточно. С радостью вспоминаю, что не сказала, в каком санатории отдыхаю. Хотя найти не такая и проблема.
       Вечером в номер заходит  главный врач. Представляется- Гоги. Какая прелесть! И имя прелесть, и сам Гоги прелесть, невысокий, полноватый, рыжий и зеленоглазый. В ответ на наши изумлённые взгляды поясняет, что настоящий грузин непременно рыжий и зеленоглазый. Вот он настоящий грузин!
       Спрашиваем, чем обязаны, такому визиту. Меня терзают смутные сомнения, не по мою ли душу. Оказалось, не зря терзалась. По мою. Это Владимир Тельманович меня разыскивает. У меня на глаза наворачиваются слёзы, чую, отпуск будет безнадёжно испорчен. Гоги утешает, он скажет майору, что имеет сам на меня виды. Майор и отстанет. Благодарю, а в глаза вопрос, а я что за это должна?
         Гоги успокаивает, я ему нравлюсь, но не настолько, чтобы тянуть меня в постель. И вообще, если он со всеми своими больными будет спать, ему работать будет некогда.
        На следующий день покупаю своему спасителю коньяк,и мы довольны друг другом чрезвычайно.
       На всякий случай никуда сегодня не иду, Люся уходит одна. Я остаюсь зашивать в ткань картонные коробки, это мы приготовили ещё по одной посылке. Здесь чего только нет, ажурные колготки, зимние шапки, полотенца, пледы с тиграми( красотища, слов нет!), обувь разная. Я сейчас такой плед бы ни жизнь не взяла, а в то время это была ВЕЩЬ! И ещё тюль, мы дома , по приезду всё шторы поменяли, себе и всем своим родственникам. Интересно, почему в союзных республиках всё есть, а в нашей родной Рассее,  нет ни х… ничего, короче, нет.
      Возвращается Люся, лицо красное, наверное, перекупалась. Оказывается ,не перекупалась. Рассказывает.
-Чёрт знает, что такое! Иду, привязался парень, совсем молодой. Я уже его и на хрен послала, и к совести взывала, нет, говорит, ты мне понравилась! Я ему- ты на меня посмотри, я уже старая! А он мне в ответ-что мне тебя грызть, что ли? Представляешь!
      Представляю. Что же они тут все такие озабоченные! Когда же они работают, чёрт возьми? Вечером идём к Николаю с Толиком, у них сегодня от дам выходной. Толик ещё сбегал на танцы, но быстро вернулся, что-то там невесело. Мы порассказывали анекдоты, похохотали, выпили три(!) литра грузинского домашнего вина и нам хорошо.
      Разошлись за полночь. Говорю Люсе, что завтра не встанем, а если и встанем, то с жуткой головной болью. Это же надо столько выпить! А вот не угадали! Встаём бодрыми, свежими, не то что, голова не болит, а прилив сил какой-то необыкновенный. Настроение, главное, хорошее, только бы опять кто не испортил.
         Сходили на лечение, на массаж, на источники. Массажистка, делая массаж, укоризненно говорит, что  мы бестолковые. Зачем приехали в санаторий, если женщина нам делает массаж, кругом столько мужчин, а мы как старухи дряхлые лежим тут перед ней, молодые, красивые и такое добро зря пропадает!
       Переглядываемся с Люсей, а может, и правда, ну его на фиг наше целомудрие, может, тоже на полную катушку отдыхать будем? Подумали и пошли в кафе, есть шашлыки. Нам пока и так хорошо.
        По пути из кафе за нами увязывается мужчина. Ничего так, мужчина, взрослый, степенный, солидный. Симпатичный. Он сразу обращает внимание на Люсю. Вначале идём все вместе, потом джигит обращается ко мне с просьбой, идти впереди метра на три. Чтобы им меня видно было, если что. И чтобы не мешала разговаривать. Да ради Бога!
        Так и дошли до санатория, на прощание джигит целует Люсе руку( какое «галантерейное» обхождение!) , кивает мне и уходит. В номере пристаю к Люсе, чтобы рассказала, о чём разговаривали. Люся смеётся. И дословно, в лицах пересказывает.
-Зовут его Артур, он работает в соседнем санатории врачом, его семья уехала в отпуск в Кобулети, там живут родители жены. Он Люсю присмотрел, порасспрашивал Гоги о ней, получил самые лестные рекомендации и сегодня ждал нас. Он приглашает Люсю сегодня или завтра в ресторан. Разрешает взять с собой меня, если она боится одна с ним идти. После ресторана меня проводят в санаторий, а Люся пойдёт к нему домой. Там Артур поиграет ей на рояле( он и это, оказывается, умеет), потом они возможно потанцуют, но  не дальше и дольше, чем расстояние до кровати, а затем они совершат половой акт. Вот прямо так и сказал- совершим половой акт. Да не абы как, а с французским презервативом. На всякий случай.
          Мы с Люськой громко, в голос ржём. Это же надо, как всё по полочкам разложил. И главное, про презерватив не забыл. Да не простой, чёрт возьми, а французский! Икая, сквозь смех, спрашиваю, что она ему ответила. Люся на полном серьёзе говорит, что при упоминании  о музыкальном инструменте, она ему сказала, что сама с удовольствием на рояле с ним поиграет в четыре руки, а то  давно рояль в руках не держала.
         Подводим итог и делаем заключение, что мы с ней дуры. Люди отрываются здесь по полной. Вон, Николя  уже еле ноги таскает, упражняясь с Надькой в искусстве половом. А мы только по магазинам, да по почтам. Решаем сходить на танцы.
       Рисуем на морде личико, прихорашиваемся и спускаемся вниз. Танцы у  нас прямо на площадке перед входом, даже идти далеко не надо. В то время были модны песни Марины Журавлёвой и Ламбада. Мы показываем класс, как надо танцевать, вокруг нас сразу столпотворение, как будто в жаркий день мы торгуем мороженым. Буквально, рвут на части, меня приглашает очень красивый мужчина, очень высокий( мой любимый размер), крупный( мой любимый фасон) и с красивым именем Давид, по- простому- Дато.
       Ой, девки, я влюбилась. Дато-художник, пока танцуем, он предлагает написать мой портрет. Почему бы и нет? Прямо сегодня  рисовать  и начнём! Желательно размером два на три метра. Дато в недоумении, зачем такой большой портрет?  Да-а, с  юмором у джигита напряг.
       Танец закончился, Дато стоит рядом и держит мою руку в своей. Стало быть, застолбил. Да, ладно уже, согласная я. Ночую я сегодня в двухэтажном доме, на втором этаже. Дома никого у Дато нет, семья уехала отдыхать. Интересно, чего у них  у всех жёны с детьми  уезжают на лето?
     Не сбылось. Невесть откуда появился Гоги, что-то сказал Дато по-грузински, то отдёрнул свою руку, покраснел, попрощался и ушёл. Вот те раз! Что же это Гоги всех кавалеров отгонять от меня будет? Спрашиваю, в чём дело, я ведь не просила меня ТАК охранять. Я может, тоже любви хочу! Большой и чистой.
        Гоги обнимает меня и куда-то ведёт. На скамейке сидит невысокий мужчина. Ничего так, но Дато был лучше. Это директор стадиона в Кутаиси, у него завтра день рождения и он меня приглашает. Я поворачиваюсь к Гоги.
-Я подарок, что ли?
        Гоги извиняется, что так получилось, но Саша( странно, что имя русское, директор- грузин), очень хочет познакомиться со мной.  Саша  давно за мной наблюдает и почти влюбился. Вот завтра представится случай чувство закрепить и узнать друг друга поближе. Насколько поближе, можно только догадываться.
      У меня портится настроение, всегда мы для них будем доступными женщинами. Оказывается, вот, решили  горячие кавказские парни  меня на день рождения пригласить, и этот вопрос не обсуждается. И моего мнения никто не спрашивает. Я обижаюсь, зову Люсю домой, говорю, что на день рождения я не пойду, очень благодарна за оказанное доверие, но тема закрыта. Я никуда не пойду. Меня поняли и не очень настаивали. И на том спасибо.
        А вскоре произошло что-то ужасное. Ночью мы проснулись от грохота, и  не могли понять, что это такое, наше девятиэтажное здание дрожало мелкой дрожью, словно боясь чего-то. На землетрясение это похоже не было. Но страшно было.
        Утром, в городе мы узнали, что это ночью шли танки. Куда и зачем, нам не докладывали. На улице к нам подходили люди, обнимали и говорили, чтобы мы ничего не боялись, что русские для них всё равно братья, что бы не случилось. Что должно случиться, можно только догадываться.
        Ещё по дороге в Цхалтубо, мы проезжали город Очамчир, тогда  было светло, и нас поразили дома с выбитыми стёклами, на некоторых домах стояли в полный рост портреты, очевидно, погибших близких. Все они были мужчинами. Женских портретов не было.
       Не знаем, как себя вести, до конца путёвки ещё десять дней, уезжать не хочется, из дома  близкие уже оборвали междугороднюю связь, требуют, чтобы мы не медленно возвращались домой. Там, в новостях показывают ужасы. Идём в кассу аэрофлота. Самолёты в Россию не летают! Вернее, летают, но не регулярно.
         Значит, будем отдыхать. Встречаем снова старых знакомых, с которыми разговаривали про красивий, как виноград, ягод. Обрадовались встрече, уже почему-то их не боимся. Соглашаемся погулять с ними по городу и даже сходили в городской парк на танцы. Не понравилось.
         Потом нас пригласили на концерт Тамары Гвердцители. Я  очень люблю Тамрико, как её называют в Грузии, с удовольствием принимаем приглашение. На большом стадионе народу очень много. Выходит Тамара. Она в чёрном. Опускается на колени, зажигает свечи, ей помогают. Свечей много. Тамара поёт, мощный голос, усиленный динамиками разносится над городом.
         В песне слышу знакомое слово – Сакартвело. Так называется Грузия издревле. Спрашиваю у Дато, о чём песня, тот  торопливо переводит и встаёт на ноги. Встаёт  и  весь стадион. Мы тоже встаём,  и наши белые головы выделяются на фоне чёрных голов местного населения.
       Тамара поёт о том, что Сакартвело просит прощения у своих дочерей, которых не смогла защитить весной того страшного года. Я вспоминаю, что тоже возмущалась таким злодейством, тогда, в 1989 году,  на площади в Тбилиси под сапёрные лопатки попали женщины и девушки. Было много жертв.
     Мне становится страшно. Когда закончилась песня, к нам потянулись люди,  они просто благодарили нас за уважение к их горю. После концерта спешим к себе. Рассказываем Николаю о концерте, он нас отругал за то, что мы идём туда, где большое скопление народа. Время неспокойное, ему сегодня рассказали, что как бы не было переворота. Ему через три дня уезжать, зовёт с собой нас. Подумав, отказываемся.
         Провожаем Николая, он настолько похудел, что я сомневаюсь, что дома его правильно поймут. Николай говорит, что уже позвонил жене и сказал, что вначале заедет к своей  матери. А нам поясняет, что будет отдыхать и отъедаться. Советую ему крепче держаться за ручку чемодана, чтобы его не унесло ветром. Надька рыдает. Несчастная, соломенная вдова.
       Ещё через день уезжает и Толик. Мы идём за билетами, но ничего не получается. Дато суетится, подключает своих родственников в Тбилиси. Становится совсем неспокойно. Рано утром нас вывозят машиной в Тбилиси, оттуда самолётом до Москвы, из Кутаиси рейсов нет совсем.
      Тепло прощаемся с Дато, он вместе с нами едет в Тбилиси, а в  аэропорту давка, несмотря на билеты, посадка идёт по живой очереди. Яне знаю, каким образом, но нас с Люсей втягивают за перегораживающую зал цепь, оказывается, билеты Дато уже зарегистрировал, без паспортов, поставили штампы и сотрудникам аэропорта ничего не остаётся, как проводить нас на посадку.
       В самолёте вздыхаем облегчённо, скоро будем дома. Даст Бог. Бог дал. В Москве уже совершенно спокойно садимся в свой самолёт, четыре часа и мы дома. Люсин муж нас встречает.
-Что, шабОлды, наотдыхались? Не страшно было?
        Переглядываемся с Люсей и заверяем, что « в Багдаде всё спокойно». А воспоминаний хватило надолго. И  я до сих пор помню солнечную Грузию, её добрых людей. Как жаль, что теперь наши страны не дружат…