Прелюдия Спартак

Прелюдия (от лат. prae… — перед и лат. ludus — игра) — короткое музыкальное произведение, не имеющее строгой формы.

 
               

    Каменоломня – место, где одновременно сосуществуют два измерения – рай и ад, ибо одним это лёгкие деньги, а другим – рабство до отсыхания.
    Одним из тех, кто пьёт кровь и закусывает золотом, был Публий Арвениус. Его три подбородка говорили о нервности, нажитой благодаря рабам, об отсутствии совести и моральной беспринцыпности. Золотые короткие волосы, заплывшие рабским потом глаза и свисающие щёки придают его круглой фигуре неуклюжесть и оттенок голубокровнуй меркантильности. Лучший друг – Марк Красс – худой и увёртливый владелец дома гладиаторов, который частенько захаживал на каменоломню за очередной порцией сырого мяса для развлечения посетителей арены.
  - Шевелись, галльское отрепье! Хочешь пожить недельку-другую – трудись! И ты, старый, сдыхай скорее, чтобы очередь не задерживать! – Надсмотрщик пнул старого галла, тот упал и выронил тяжёлый мешок. Смех других стражников разозлил, точнее сказать, переполнил чашу гнева, что несознательно наполнял в течении многих лет молодой галл. Он сбросил с плеч мешок, выхватил из-за пояса кирку и вонзил её одним концом в спину стражнику. Из глубины пещеры побежали навстречу ещё двое. Галл устремился к выходу – клочку света в затхлой чёрной дыре. Где-то внутри себя он почувствовал голос: «…Покажи себя… Дай мне на тебя посмотреть…» Выбежав, он наткнулся на дюжину таких же надсмотрщиков, и поняв, что терять нечего, кроме сил, ринулся в бой…
   Где-то спереди слышался цокот копыт и скрип кареты – Красс решил навестить Арвениуса. Карета скрипела, медленно приближаясь к южному входу в пещеру… Каждая секунда всё больше придавливала уставшего галла к земле, но его ноги напряжённо сдерживали массу тела. В глазах солдат рождалась неуверенность, поэтому они не спешили подходить к рабу. Как нельзя вовремя подъехала карета, и из неё соскользнул Красс. Он увидел нечто, потрясшее его иссохшую фантазию: несколько повергнутых стражников послужили опорой для раба, который защищался от оставшихся шестерых. Галл размахивал мечом, не думая сдаваться. Он видел перед собой уже испуганных стражников, и, казалось, их страх подпитывал его для следующего рывка, но внутри прозвенел тот же мужской голос: «Поддайся им, галл! Я дарую тебе время для жизни и для того, чтобы ты вонзил клинок моей мести в спины римлян. Поддайся!». Рука дрогнула… Рукоять тяжёлого железного меча проскользнула меж пальцев и меч упал. Солдаты было замахнулись, но бас худощавого Красса их остановил:
   - Оставьте его мне!
   Силы покинули галла. Тем временем Публий уже согласился отдать пленника за пятёрку солдат себе на охрану. 
   Глаза будущего гладиатора с трудом открылись… Уши через некоторое время начали разделять шум на слова:
    - Сколько? – возмущённо вскрикнул женский писклявый голос.
    - Как и всегда: сотня денариев! Всего то!
    - Она красивая… Дай мне её за удвоенную цену.
    - Забирай, Марк. Тебе всё можно! – довольный голос работорговца чуть ли не перешёл на фальцет от радости.
    - Твоё имя! – Кто-то крикнул на ухо так, что галл вмиг опомнился.
    - Спартак.
    - Галл? Раб?
    - И то и другое. Вы, должно быть, привыкли к тому, что если говорят первое, то это означает и второе.
    - Встань и следуй за мной.
    Спартак поднялся, его ноги пошли за могучей фигурой.
    В этот день ему показали место, где его будут обучать ратному делу, где он будет спать и есть, выдали ему доспехи, щит и гасту. После отбоя, когда прилёг на сено, он почувствовал, что в комнате не один…
    Золотыми лучами солнца медленно наполнилась стена, на которую он лёжа смотрел: свет розового вечернего солнца не столь энергичен и дерзок. Раб знал, что камера была заперта уже несколько минут, но повернуться, чтобы посмотреть на источник света он не мог.
    Арес – Бог войны. Эллины не строили ему храмы, не молились в момент между важными делами, не преподносили ему жертв, даже не сравнивали его с другими владыками небес. Гера и Зевс потеряли в нём надежду на талантливое правление Олимпом – просто отдали в лапы Титану. Грубая сила, жестокость наполнили его чашу познания, таившуюся в глубине. Желание отомстить призмой окутывало его зрение, слух и мысли.
    Спартак нашёл в себе силы спросить:
- Кто ты?
- Арес, Бог.
- Я видел много статуй Богов…
- Для тебя я один, потому что другие отвернулись от большинства таких, как ты.
   Галл, лёжа на сене, перевернулся: перед ним стоял сам источник света - Арес, величественный Бог Олимпа, в золотых латах, которые подчёркивали красивейшую фигуру с деревянным гладием в руке, символ свободы гладиатора.
- Дерись двумя фалькатами, не обращай внимания на защиту - об этом позабочусь я. Гаста не даёт тебе скорости, а в бою – это главное. Отныне ты под моим крылом, поэтому всегда будешь победителем.
- То есть, из меня ты сделаешь гладиатора?
- Да. Тебе придётся стать ещё кое-кем.
   Арес приложил к телу Спартака гладий, - и тот вошёл вовнутрь, став единым целым с рабом. Его изящная атлетическая фигура блеснула металлическим отливом. Аресу на миг показалась картина возвышения Спартака среди людей, где тот  поступками своими любил и ненавидел существ, подобных себе… О чудо! Бог уподобился человеку! Прочувствовав его триумф, тот снял с себя утяжеляющий груз мысли об отмщении. На мгновение Владыка Войны, словно электрическим зарядом, пропустил в себе нить любви к людям… Бог улыбнулся, положил свою могучую руку ему на плечо:
  - Верни их честь! О мести забудь.