Добытчица

В 1975 году мяса и мясных продуктов в Курске не было. Наш десятилетний сын Витя терпел-терпел, наконец, потребовал:
- Мама, свари котлет. Так хочется котлет!
- Витечка, мяса нет!
- Хоть морковных! – в сердцах сказал ребёнок.
А то сейчас находятся любители «социализма», утверждающие:
- Водка была три рубля, колбаса – два двадцать.
Правда, работники обкомов, горкомов и райкомов партии, комсомола и профсоюза, милиции и КГБ, директора и главные инженеры, работники торговли и другие хозяева жизни мясо ели.
По этому случаю вспоминается рассказ слесаря, не освобождённого парторга теплоцеха завода тракторных запчастей, участника войны и кавалера ордена Октябрьской революции.
- Дело прошлое, - начал свой рассказ Валентин Васильевич, - и теперь можно об этом рассказать.
«Был у меня приятель Михалыч. Он работал сторожем в небольшой шарашке на улице Песковской. Я часто к нему заходил выпить надурняк бормотухи. Водку мы не пили, а покупал он огромные бутылки по восемь десятых литра «Билэ мицнэ», «Червонэ мицнэ» или портвейн. Мы их называли огнетушителями. Вернее, деньги давал он, а ходил за вином в магазин я».
- Почему надурняк? Он, что, такой богатый был? - недоумевал я.
- Всё в своё время поймёшь.
«Так вот. Он меня угощает, а я закуской обеспечиваю и ему компанию составляю. Время дежурства быстрее проходит. Поскольку я живу на Третьем Шоссейном переулке, в двухстах метрах от его сторожки, то я засиживался у него до полуночи. Благо, ехать домой на транспорте не надо.
Сидим мы, выпиваем, закусываем, беседуем. Тут же, свернувшись калачиком, лежит крупная дворняга Лыска, величиной с овчарку, очень умная собака.
В те времена по радио в половину одиннадцатого вечера шла какая-то постоянная программа со своими характерными позывными.
Вот как эти позывные заиграют, так Лыска поднимается, потянется и уходит.
- Смотри, что сейчас будет, - говорит Михалыч.
Примерно минут через сорок Лыска входит, виляя хвостом, и кладёт к ногам Михалыча бумажную упаковку. Тот её на столике разворачивает. А там с килограмм отборнейшего мяса без костей и плёнок Будто для членов Политбюро. Он отрезает Лыске граммов двести пятьдесят. Та съедает и ложится калачиком".
- Валентин Васильевич, откуда мясо? – удивляюсь я.
- В одиннадцать часов кончается вторая смена на мясокомбинате. Работники перед концом смены упаковывают в плотную бумагу типа ватмана примерно по килограмму мяса или копчёной колбасы, идут по тёмному двору мясокомбината к глухому забору и перебрасывают наружу свои пакеты, приметив, где бросил. Потом порожняком спокойно проходят проходную, идут на нужное место и подбирают каждый свой пакет. Ясно, что плохого мяса себе не возьмут. Лыска успевает подобрать сразу же, как только бросят.
"Ты не боишься, что Лыску выследят и убьют?" - спросил я Михалыча.
"Нет. Они, ворюги, подозревают друг друга. К тому же, место неосвещённое. Темно, хоть глаз выколи. А Лыска очень мудрая и осторожная".
"Как это она додумалась до такого?".
"Это я её научил. От одного знакомого я узнал о том, что мясо и колбасу перебрасывают через забор в половине одиннадцатого. Однажды повёл Лыску на поводке к нужному месту. И когда полетели свёртки, тихо приказал «Апорт». Она принесла мне свёрток. Я, не беря у неё пакет, отошёл от этого места метров на двести. Только тогда развернул и отрезал ей кусок мяса. На следующий день я отпустил её с этого места с командой «Апорт». Она поняла. С каждым разом я всё с более дальнего расстояния посылал её за добычей. Пока она по сигналу радио не стала бегать сама из сторожки".
"Но как она поняла, что надо по сигналу?".
"Я ведь давал команду сразу же после проигрыша сигнала. И второе. Животные чувствуют время. Однажды я забыл включить радио. Так она в нужное время поднялась и убежала.
Мясо Михалычева семья не поедала, часть его он продавал, а деньги мы пропивали».
- Валентин Васильевич, - спросил я, - чем кончилась судьба Лыски?
- Сперва умерла Лыска. А через пару месяцев отправился следом и Михалыч. Так что теперь можно рассказывать.

Вскоре умер и сам Валентин Васильевич. Даром онетушители не прошли. Теперь и я могу рассказать о Лыске.