Скачки

Отрывок из повести "23 дня Алексея Владимировича".

В дверь позвонили. Алексей Владимирович вскочил со стула и, застегивая негнущимися пальцами штаны, рванулся открывать. За дверью стоял курьер. Ну? спросил Алексей Владимирович и выпучил глаза. Положительно, важно ответил курьер, распишитесь.

Ура! Ура! Ура! запел Алексей, трясущейся рукой разворачивая на кухне вызов. Это был вызов на скачки. Получилось! Один из всего дома. Из района! Один! Он. Это вам не в присяжные вызываться. Когда в присяжные вызывали, Алексей Владимирович неделю под мусоропроводом у живущего там иностранного дворника прятался.
Эх, стал мечтать Алексей Владимирович, если первым приду, то на всепалатные скачки выйду, а там и на президента сяду. Надо штаны на всякий случай постирать. В дверь опять позвонили. Иду, иду, сказал Алексей Владимирович и неторопливо встал.

За дверью стоял депутарий Федор. Ты чего? удивился Алексей. В верхнюю палату скачек переизбрали, просипел Федор, к вам ездовым назначен, накормить требуется. Тут настроение Алексея Владимировича немного испортилось – ездовых полагалось кормить за свой счет. И кормить хорошо, а то не выиграть. Алексей Владимирович вздохнул, подошел к холодильнику и достал добытые вчера консервы из депутариев 26-го созыва. Посмотрел на этикетки, выбрал одну, вздохнул еще раз и протянул Федору. Бери, Федя, это из Морозова Филиппа Кузьмича, второй по весу в палате был, мраморное, считай, мясо, никаких добавок.

      Потом Алексей Владимирович отвел Федора в кладовку, постелил на пол коврик и сказал: тут жить будешь, вот еще подушку тебе, тапки. До скачек с ездовыми полагалось жить вместе, привыкать друг к другу. Иногда, если разнополые были, то в управе разрешали потом с ними семью организовывать и прописывать на жилплощадь. По-всякому выходило. Иногда сразу после соревнований ездового немедленно отзывали с охраной, чтобы ездок не успел его застрелить из прицельного пистолета. Пистолеты выдавали на скачки для отметок на промежуточных пунктах.

     Федор съел половину Морозова, выпил немного чаю, ушел в кладовку и мгновенно заснул. Так они и прожили пять дней до скачек, тренировались каждый день на пустыре, распугивая беспризорников. Федор был в хорошей форме, да и Алексей Владимирович консервов не жалел, почти всю коробку ездовому скормил.
И вот настал день скачек. С утра по радио передавали марши Возмездия и песни Освобожденного сознания. Обстановка была праздничная. На улицах в ожидании гулял народ, мамаши вывели нарядных детей, пенсионеры районного и других значений нацепили все свои ордена, рабочие все были в красных шапочках, а крестьяне в зеленых. В белоснежных тройках бродили абсельменты социальной защиты, доброжелательно кивая прохожим.

 Всего участников скачек было семь по числу жилищных заповедей. Выбраны они были методом случайного поиска с применением подробных биографий, характеристик с мест службы и с учетом предыдущих преступлений. Алексей Владимирович обратил внимание на одну бабу, у неё были импортные стремена. Баба презрительно посмотрела на Алексея и отвернулась. Подошли пододсудные, раздали всем прицельные пистолеты и по тысяче бронебойных патронов.

Внимание! сказал в мегафон палатный судья, объявляю первую инстанцию! Первая инстанция… Наступила торжественная тишина, прерываемая только шумным дыханием ездовых. Первая инстанция… продолжил палатный, дом выдачи разрешений! Я там работал, прошептал Федор, когда избирался в шестую дополнительную палату, я там всё знаю, наша инстанция, Леха, гарантирую

На старт! прокричал судья, внимание, марш! И все семь ездовых рванули. Федор расчетливо не выходил в первый ряд, четвертым шел. А когда добрались до инстанции, притормозил и завернул за соседний дом. Нормально, нормально, просипел он Алексею Владимировичу, с черного хода войдем, я код помню, открою. А у парадного входа началась стрельба. Участники били по охране из прицельных пистолетов, начальник Дома выдачи разрешений засел на втором этаже и кидал из окна противотанковые гранаты

Пока все пробивались у парадного входа, Алексей Владимирович на Федоре через черный вход пробрались внутрь охраняемого помещения. Лёха, сказал Федор, слезь, дальше я сам, дай пистолет, никому не скажем. Алексей Владимирович секунду сомневался, а потом сомневаться перестал и положил пистолет Федору в руку, патронов отсыпал десятка два. Хватит? Хватит.

      Ну а дальше всё было просто. Федор уложил пять охранников начальника, подписал у него разрешение, застрелил начальника, потом они с Алексеем Владимировичем вышли опять с черного входа и дворами пробрались на проспект Славы, откуда уже спокойно прискакали к промежуточному старту. Теперь они имели право стартовать первыми с минутным опережением. Через некоторое время прискакали и остальные участники, двоих не хватало. А баба с иностранными стременами была уже в разорванной футболке, и ездовой её хромал. Кто это такая? спросил Алексей Владимирович стоявшего рядом непододсудного. Блатная, коротко ответил тот, ****ь чья-то, каждый год участвует.

      Вторая инстанция! прокричал судья, вторая инстанция – посольство братских стран! Третья инстанция – Городское отделение охраны безопасности! Четвертая, заключительная – Дворец временного мэра! Трудновато будет, сказал Федор, ты, Лёха, теперь смотри, не зевай. Я там больше тебе не помощник, ничего не знаю, но скакать буду грамотно, это обещаю. С богом, сказал Алексей Владимирович, перекрестился семикратным партийным крестом, перекрестил Федора, и они помчались.

Как ребята брали оставшиеся инстанции, можно рассказывать часами. А если кратко, то в посольстве они были первыми, визы получили, посла застрелили с третьего раза да еще дверь завалили обломками второго этажа, чем затормозили пелетон минут на пять. С охраной безопасности пришлось повозиться, пришлось залечь, а потом перебежками, перебежками добраться до входа, закидать гранатами всех с удостоверениями, провести плановую люстрацию, захватить списки стукачей и подорвать пункт связи. Легче всего было во Дворце временного Мэра. Тот даже не знал, что сегодня скачки, и сидел завтракал осетриной с черной икрой. Рыбу съел Федор, икру Алексей Владимирович, мэра застрелили и переизбрали. И помчались к финишу, где были первыми.

А блатную бабу всё же, наконец, гранатой защитник Дворца мэра порешил. Борьба с коррупцией, довольно сказал Алексей Владимирович, Федор промолчал.

Дорогой мой, золотой победитель! сказал главный поздравляющий Алексею Владимировичу, поздравляю от души! Никаких всепалатных скачек! Сразу! Вот вам главный приз – путевка на еженедельный проезд на президенте! И Алексей, отпустив Федора с благодарностью, купил билет, сел в поезд, а не в самолет, и поехал в столицу. Там его уже ждал президент. Прямо на площади пяти вокзалов он присел, чтобы Алексею Владимировичу было удобнее забираться, положил на плечи золотую президентскую попонку и приглашающе оглянулся – залезай, дорогой представитель народа, дорогой победитель скачек! Алексей Владимирович поерзал и крепко уселся на привычной спине президента, поглядел радостно по сторонам и закричал: нну, пошел! И президент побежал, иногда бодро выкрикивая: и-го-го! и притоптывая ногами в такт гимну, который несся из каждого репродуктора. Они мчались по Садовому кольцу, потом свернули, какими-то улицами выскочили в Чертаново, потом как-то оказались на Рублевском шоссе. Президент ни чуточки не уставал. Он разрумянился и иногда задорно поглядывал на Алексея Владимировича. А Алексей легонько его пришпоривал и иногда давал немного сена. Так они и скакали до 17ч 40мин по средневзвешенному времени. Извините, сказал президент, останавливаясь, у меня встреча с иностранными инвесторами, спасибо за поездку. Они пожали друг другу руки и расстались. Этот день запомнился Алексею Владимировичу на всю жизнь.