Паоло Виладжо. Фантоцци отправляется на прогулку

Где-то в глубине души Фантоцци давно симпатизировал синьорине Сильвани, которая работала в отделе бухгалтерии этажом выше. Не то, чтобы эта женщина  отличалась особой красотой, – присмотреться построже, так она была скорее дурнушкой: как и у большинства итальянок, у нее были короткие ноги, передние зубы по-кроличьи выдавались вперед,  крашеная шевелюра была далека от совершенства, и все же она,  несомненно, выигрывала  в сравнении с Пиной, женой Фантоцци, которую он ненавидел за то, что она так покорно терпела их безнадежный брак, а главное, синьорина Сильвани была гораздо моложе. Фантоцци сильно подхлестывала мысль, что он может иметь связь с женщиной на двенадцать лет младше.
     В воскресение он пригласил ее на прогулку, и она согласилась.
Уже в пятницу вечером он сообщил жене о том, что в воскресение состоится  интереснейшая игра, и что он собирается на стадион с коллегами по работе. Интриговать подобным образом не было особой необходимости: Пина была готова проглотить любую чушь с закрытыми глазами.
Собираясь на свидание, Фантоцци прикупил в ближайшем табачном киоске пузырек одеколона, и когда в воскресенье в час тридцать он стал прощаться с женой,  вдруг она принюхалась и сказала: - Это ты на футбол так надушился?
Он аж подскочил, и начал выкручиваться:
- Что? Я? Надушился? Да что ты такое говоришь? Это мой новый бальзам после бритья.
Синьора Пина промолчала, она казалась соляным столбом; он смотрел на нее, пока спускался по лестнице,  и пытался вспомнить, как могло случиться, что он влюбился в эту  нелепую клушу, но так и не смог.
Встреча с синьориной Сильвани была назначена в два часа возле ее дома. Она уже собралась и ждала его у подъезда, одетая в зеленый костюм с очень короткой юбкой. Она неровно накрасилась, и поэтому казалось, что правый глаз у нее немного косит. Фантоцци рыцарски открыл перед ней дверь машины (чего за пятнадцать лет брака ни разу не сделал для собственной жены), помог устроиться на сиденье и резко хлопнул дверью, прищемив себе большой палец. Он принялся отчаянно стучать по стеклу другой рукой, чтобы она открыла дверь, но  чем яростнее он стучал, тем больше синьорина Сильвани убеждалась в том, что это своеобразный способ выразить радость по поводу ее присутствия и, смеясь, тоже принялась стучать по стеклу. Наконец, он потерял сознание. Тогда она вышла из машины, и с помощью прохожих погрузила его на сиденье. Когда через час Фантоцци пришел в себя, он героически сказал: - Ничего страшного, итак, куда бы вы хотели отправиться?
- В старый город, - пропела она, - Мне нравятся хулиганы.
Он припарковался неподалеку от района, о котором ходила дурная слава, и они вышли из машины.
Пока они углублялись в дебри, где царили бандиты,  Фантоцци говорил, что его ничем не возьмешь: как она уже могла заметить, он способен выдержать любую боль, а кроме того, совершенно ничего не боится.
Тем временем палец жутко раздуло, так что Фантоцци чудом сдерживался, чтобы не закричать. 
Неподалеку проходила группа молодых людей. Один из них громко крикнул: - Что это там за кошелка вон с тем болваном? Все захохотали, а он, на случай, если синьорина Сильвани вдруг не расслышала, закричал еще раз, погромче.
- Эй, ты, он к тебе обращается, - завелся другой. - Тебе, кажется, сказали, что твоя подружка полный отстой! –  на этот раз он прокричал это Фантоцци чуть ли не в лицо.
- Прошу Вас, не молчите! – вмешалась синьорина Сильвани.
У него  затряслись коленки, а пульс подскочил до 680 ударов в секунду.
- Ну-ка повтори, если не трус! – вырвалось у него против собственной воли.
- Вы двое придурков, а ты еще и трус! – и с этими словами парень врезал ему кулаком по верхней губе, из раны тут же потекла кровь.
- Думай, что говоришь, - ответил Фантоцци.
- Да что мне с тобой говорить, придурок, сейчас я тебя отделаю! – и парень снова врезал ему по кровоточащей губе.
- Только посмей поднять на меня руку, и я… Но закончить он не успел, потому что парень схватил его за рукав и оторвал его, а затем, смеясь, кинул своим друзьям, которые поймали добычу и принялись аплодировать.
- Давай поговорим как мужчины, - сказал помрачневший Фантоцци, но парень схватил его за нос и принялся удерживать, медленно закручивая, точно шуруп.
- Только попробуй поднять на меня руку, я тебе покажу, - выдавил Фантоцци еле слышно, в то время как хулиган схватил его за полы пиджака и, оторвав от него  солидный кусок, бросил на землю. Потом он разделался с рубашкой, демонстративно медленно разрывая ее на куски, точно заядлый садист, после чего плюнул Фантоцци прямо в лицо, и дал сильнейшего пинка под зад. Пока Фантоцци удалялся, парень кричал ему вслед: - Беги-беги, пока я тебя вконец не покалечил.
Фантоцци продолжил прогулку с девушкой, возобновив разговор слегка дрожащим голосом с того самого места, где он был прерван, и никак не упомянув произошедший эпизод.
Теперь лицо его было в крови, Фантоцци шел чуть ли не в трусах, от костюма остались жалкие лохмотья. Он вдруг обнаружил, что умудрился потерять ботинок, прохожие оборачивались на парочку с ужасом. Они добрались до машины, и Фантоцци проводил синьорину Сильвани домой.
Было четыре. Синьора Пина поинтересовалась, что за игру они ходили смотреть. Фантоцци принялся выкручиваться, и жена очень быстро поняла, что на стадионе он не был. Чуть позже Фантоцци услышал, как из кухни донеслись рыдания. Он бросился в свою комнату и хлопнул дверью, прищемив уже порядком настрадавшийся палец. На этот раз он не издал ни звука, но похоже, что потом он все же заплакал, в тишине и с большим достоинством. Впрочем, все это не больше, чем выдумки консьержа.