Затерянный уголок

Снова меня в мыслях потянуло в юность на родину в Белоруссию. Мне захотелось оказаться в одном местечке, где я бывал частенько зимой на лыжах, учась в старших классах. Этому местечку дал название: «Затерянный уголок» подобно фантастическому произведению Артура Конан Дойла «Затерянный мир», которое мне очень понравилось.

Вот я становлюсь на лыжи у калитки своего дома и качусь по улице до её начала, приблизительно с километр. Улица начинается на окраине города у автомагистрали, по которой постоянно снуют автомобили в обоих направлениях. Слева находится кладбище. Из-за его забора выглядывает лес крестов на могилах, которые расположены между вековыми соснами, вершины которых, как бы, подпирают небо и слегка покачиваются из стороны в сторону. Впечатление такое, как-будто кладбище здесь стоит, и будет стоять вечно. Справа от улицы разместились  несколько домиков.

За автомагистралью простиралось бескрайнее заснеженное поле. Я перебежал на лыжах автодорогу, и оказался на девственном поле: ни следов, ни лыжни. Мне нравилось делать лыжню: - впереди бескрайний белый простор, по которому постоянный ветер гонит снежную позёмку, сзади - от концов лыж отходят две параллельные полосы, напоминающие железнодорожную узкоколейку.

Мне предстоит проехать по полю два километра, под пронизывающим насквозь ветром, до железнодорожного полотна. И, вот я подъехал к нему, весь разгорячённый, только щеки покалывает от ветра. Насыпь высотой метра два. Забираюсь на неё, ставя лыжи «ёлочкой». И, действительно, на откосе остаются следы в виде ёлочки. Перебрался через рельсы, съехал с насыпи, и оказался в зимнем  лесу.

Действительно, затерянный уголок. Высокая железнодорожная насыпь разделяет два мира: с одной стороны бескрайнее снежное поле, с другой – молодой, зимний еловый лес. Я оказался в царстве елей, от метровой высоты маленьких ёлочек – девочек, до пятиметровых, в самом соку (еловом) – девиц. Не смогу описать красочно, увиденное, так, отдельные мазки, и чувство свободы, вечности и блаженства, охватившее меня.

Лес молодой, потому и светлый. От тишины чувствуешь звон в ушах. Дышится полной грудью, и ни дуновения ветерка. Маленькие ёлочки, светло – зелёные, словно школьницы младших классов в белых беретах набекрень, из-под которых торчат огромные белые банты, прикрывающие косички и белоснежные передники. Они с любопытством смотрят на меня. А высокие стройные ели-девицы в белых оренбургских платках на плечах задорно смотрят на меня сверху, и я готов преклонить перед ними колени. Снег белый, с голубизной, чистый, как сорочка оперного певца. Знаю, стоит мне сойти с лыж, и я провалюсь в него по колено. Я взял с собой бутерброд и кофе, но не стал опошлять едой эту красоту.  Ездил между елями в бело-зелённом безмолвии и не боялся заблудиться. Знал, что моя единственная лыжня выведёт меня к насыпи.

 Мне очень не хотелось покидать этот нетронутый, затерянный уголок, но пора было возвращаться к машинам, людям, которые своей деятельностью разрушают естественную красоту природы. Я понял, что ещё не раз посещу этот затерянный уголок, сначала наяву, а потом в мыслях. Вот и сейчас,  много лет спустя, после того, как я покинул свою родину, мысленно посетил  прекрасный уголок моей юности.