мой дом

                Кошка сегодня не будет пить молоко.
                Проданный дом — звучит, как преданный  дом.
                С яблонями в саду, с песней про Сулико.
                Преданный дом — он будет сниться потом.
                (Евгения Коробкова)
                http://stihi.lv/jury/27322-jevgenija- korobkova.html
               
               
               


        Отец не хотел менять цвет старого дома. Серые облезлые куски краски облупливались,  снизу проглядывали серебристые венки  деревянных стен. Дом старел вместе с родителями, собаками,  покосившимся забором, сараем, увитым плющом  до такой степени, что двери невозможно было открыть без огромных садовых ножниц.
Последний год, после смерти матери,  отец, окончательно поседев,  часто сидел на ступеньках веранды, глядя в "никуда" своими прозрачными  глазами. Что-то бормотал старому псу, который не отходил ни на шаг и, очевидно, понимал всё то, о чём говорил  старый человек.
Мы приезжали сюда раз в год летом в отпуск.  Жена с дочкой жили  у моря в пансионате, а я проводил почти все дни в старом доме, стараясь подбить, подкрасить, что мог. Ни мать, ни отец никогда  ни о чём не просили. Все делали сами и на небольшом участке земли выращивали плоды для своего скромного стола. Старый сад щедро дарил яблоки и ягоды. Родители были рады мне всегда и смеялись, как дети, вспоминая  наши весёлые дни в прошлом.
После смерти отца  я два года не приезжал в родное место. Но этим летом жена захотела к морю. Нужно было уладить вопрос со старым домом. Продать было сложно без ремонта, но возможно. Невозможно было представить, как в него, пустой, войти.
Всё-таки  жена наняла рабочих. Сама выбрала краски, делала какие-то эскизы, вела переговоры с брокером, стараясь оградить меня от всего, что было связано с моей потерей.
В отпуск мы поехали в июле. Жена осталась отдохнуть в гостинице. Она понимала, что  к старому дому я хочу пойти один. Пройдя несколько улиц, я свернул на знакомую дорогу.  Чудесные старые деревья создавали густую тень, которую я помнил с детства. Скоро дорога сузилась до тропинки, которая огибала невысокую горку с вечнозелёными кустами. Сейчас увижу то, что сдавит всё внутри...Даже зажмурился. Сделал несколько шагов и замер. Передо мной в двадцати метрах стоял, розовеющий своими стенами,  дом с верандой. Ни деревьев, ни забора. Чистенький участок вокруг.  В окнах отражалось заходящее солнце. Казалось, что внутри дома пожар. У меня внутри тоже всё горело.  Подойдя к новым ступенькам, я остановился.  Войти не мог,  не хотел.  Побрёл во двор, где раньше был сад. Вместо старых деревьев на умощенных в землю каменных цветных плитах стояли пластиковые стулья,  стол,  детские качели, что-то ещё яркое.  Там, где был сарай, оголилось место, с которого открывался великолепный вид на море. Ничего, ничего не напоминало даже близко тот мир, который, как вечная фотография, жил во мне – дом моего прошлого растаял. Остался последний угол – туда, за дом,  в "Святое место" семьи моей. Там с отцом посадили пальмочку, которая так и не выросла большой и роскошной. Она была куплена и посажена на могиле нашей собаки Альмы. Это было моё первое детское горе.  Мать тогда сказала, что до Альмы они всегда хоронили за домом своих собак и кошек. Она назвала это место "Святым",  объяснив мне, что все умершие животные здесь отдыхают после тревожной жизни. Поверил. Несколько раз  мы хоронили с отцом наших любимцев под пальмой, и я всегда  думал, что в земле им будет хорошо и спокойно.
Последнего друга семьи, старого пса по имени Ральф,  я  похоронил сам. Бедняга был слеп и перестал кушать. Умер за день до смерти отца.
Зайдя за угол я остолбенел. Пальма наша осталась! Но она превратилась в какую-то удивительную руку, скорее лапу, торчащую из земли. Я сфотографировал ее своим ай-фоном.
Не помню, как очутился в номере. Лёг спать. Утром заплыл далеко в море. Скользил в божественной солёной воде, пока не исчез из вида берег. Тело моё растворилось до последней клетки. Море всегда меня лечило.
Закончился отпуск. Мы ехали с женой в аэропорт. В её телефоне брынькнул нежный аккорд. Невольно скосив глаза на экран ее телефона, я успел прочитать: "Продано!"

Дома, скачав снимки из аппарата в компьютер, я открыл ролик снимков из своего телефона и впервые взглянул на тот быстрый снимок пальмы, который сделал за "старым домом".  С него на меня смотрели глаза моего...



Р.Ѕ. Снимок сверху сделан диджитальной камерой iPhone. Два световых блика, напоминающие
два светящихся глаза, я не заметил при съёмке. До сих пор сам не понимаю, откуда взялись эти "глаза" на снимке. "Рука/лапа" из земли – то, что осталось от двухметровой пальмы.
Из этой фотографии, пользуясь программами компьютерной графики,
я сделал диджитальную картинку "ночкоушки", где сохранены формы оригинального снимка. Выкадровав два центральных "пальца", я получил композицию, в которой, играя цветами, нашёл желанный эффект http://stihi.ru/2012/08/29/2886