Правда -18- Милиция, почище полиции

    Пришлось мне поближе познакомиться с этой милицией. Тяжелое для меня было испытание, которое возможно и бросило тень на новую власть и оставило навсегда след. В кооперативе по карточкам выдавали по сотне папирос «Сильва», в изящной коробке и с картинкой. Получил я такую коробку, хотел сам курить, но голод ни тетка и пошел на толкучку, чтобы сменять на хлеб. Хожу, кричу: «Кому на хлеб! Кому?» Тут откуда ни возьмись два мильтона. Кобуру, раз! Один у меня из рук, а другой за рукав. «Пойдем в отделение», - говорят. Я говорю, - «Отдай папиросы, я не продаю, а меняю на хлеб». Рукав хотя и отпустили, но папиросы не отдают. Иду в отделение, думаю: запишут фамилию, где живу, отдадут папиросы и отпустят, а если еще с чем возьмут, тогда иные меры примут. Уйти можно было бы, но папиросы не хотел терять. Привели в отделение, что было в Тарасовом переулке. Папиросы на стол начальнику или дежурному, а меня в каморку. Дверь каморки против дежурки и в ней окошечко. Стою, смотрю. Сидят и стоят у стола человека четыре. Один, видно старший, взял мои папиросы, раздал всем по горсти, остальные себе в стол. Сразу же открыл дверь моей каморки и говорит: «Валяй, можешь идти! Но, больше не торгуй!». Я говорю: «Не торговал я! Где мои папиросы? Я на хлеб менял». «Иди, - говорят - если отпускают, а то обратно посадим!» Я постоял с минуту, глядя на эти рожи, ни то грабителей, ни то блюстителей порядка, осознал свое бессилие и вышел.
    Это было мое первое знакомство с новой властью. Так оказывается, сплошь и рядом, делали органы милиции со всеми, у кого отбирали в отделении хлеб, у кого сахар, лепешки, табак и прочее. Законно конфисковали бы, выдали соответствующую квитанцию, что отобрали, а конфискованное направляли бы в общий фонд Губпродкома, или куда-либо. Не обидно было бы! А тут просто организованный грабеж, который в моей душе оставил неизгладимый шрам.