Метанойя, глава 12

Человек сидел на внушительном письменном столе, поджав ноги. Обняв их руками он уткнулся головой в колени. Страх почти отступил, и того липкого ужаса, который человек испытывал еще совсем недавно, уже практически не осталось.
          Недавно... Насколько недавно? Время в полумраке этой странной комнаты текло невероятно медленно. Если текло вообще.
          Чтобы немного отвлечься от угнетающих мыслей, человек занимал себя попытками вспомнить хоть что-нибудь из собственного прошлого. Из той, казавшейся уже такой далекой жизни. Любые события или имена, произошедшие с ним до того, как он очутился здесь - на мансардном этаже этого чужого, жуткого дома. Как и прежде, ему это не удавалось. Как только начинало казаться, что из глубин памяти вот-вот всплывет знакомое лицо или голос, мысли прекращали свой бешеный танец и словно натыкались на непреодолимую преграду.
          Сильно затекли согнутые в коленях ноги. Когда пришло это ощущение - только что или много часов назад, сказать было сложно. Эта мысль несколько удивила и даже позабавила человека, уведя его в сторону от безуспешных попыток осознать себя. Но ее тут же сменила другая, не такая беспечная: вдруг совершенно отчетливо стало понятно, что он не только не помнит себя, но даже не представляет, как выглядит внешне. Последнее призрачное самоощущение разлетелось вдребезги. Сознание дало трещину.
          Он поднял голову и взглянул на сводчатый потолок над лестничным проемом в полу. Тень на стене по-прежнему оставалась неподвижна. Аккуратно распрямив ноги, человек свесил их со стола и собирался уже мягко спрыгнуть на пол, но прильнувшая к затекшим суставам и икрам кровь заставила его передумать. Тогда он просто принялся разглядывать себя, насколько это позволял густой полумрак комнаты.
          Руки казались относительно мускулистыми, с короткими мужскими пальцами на широких ладонях. Ни наколок, ни колец, ни шрамов. Ничем не примечательная обувь на ногах, темного цвета штаны из плотной ткани, такого же цвета куртка. Не густо. Единственной странностью оказалось полное отсутствие карманов на всей одежде. Ни внутренних, ни внешних. Задрав попеременно рукава куртки, человек убедился, что часы также отсутствуют. Беглый осмотр не дал ему никакой полезной информации, для того чтобы собрать мысли в кулак и пробить глухую стену, за которой томились воспоминания о прежней жизни.
          Мириады колюще-щекочущих мурашек, гонимые током крови, наконец разбежались, и мужчина, не сводя глаз с тени на потолке, беззвучно коснулся ногами досок пола. Сердце ускорило свой ход. Дыхание участилось.
          Еще раз окинув взглядом скудное убранство комнаты, и не увидев ничего, напоминающего зеркало, человек решил исследовать дальний угол, в котором темнела старая кровать с небрежно оставленным на ней кем-то матрасом. Стараясь ступать бесшумно, он до боли в глазах всматривался в то место на полу, куда переставлял ногу для следующего шага. Преодолев больше половины расстояния, мужчина чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности: мансарду снова озарил теплый желтый свет.
          Медленно обернувшись, человек тихо выдохнул: на сукне стола стоял уже знакомый ему светильник, а рядом, как и в прошлый раз, лежала старинная книга.
         
 
***
         
          Оператор уже несколько минут неподвижно сидел на ступеньках библиотечного крыльца, прикрыв глаза. За это время он не проронил ни слова.
          - И шо, долго он так будет? - Поинтересовался Кабан у наемников, которые также молча курили, сидя неподалеку. - Может он тоже того... завис?
          - Леха, дай человеку подумать. Не мешай. - Артем погасил окурок и в очередной раз окинул взглядом замеревшее в неестественной позе тело деды Юры. По всем законам физики старик должен был неминуемо упасть спиной с бревна березы на землю. Даже его ноги уже оторвались от земли, но по каким-то причинам он оставался недвижим.
          - Артем, как думаешь, тамбовскому симулятору сколько времени от роду было? - Задумчиво пробормотал Алан.
          - Не знаю, Аланчик. Но думаю, что не больше недели. Зачем Оператору его, как он там сказал - инициализировать, раньше, чем он собрал нас для заброски?
          - Я не понял! Шо, и партизан никаких не было? - С искренним возмущением пробасил Кабан, чем вызвал неподдельный интерес обоих наемников, уставившихся на него. - А где тогда моя "мосинка"?
          - Леха, ты бы это... - Артем запнулся, не зная, как закончить фразу, чтобы не обидеть друга, но, заметив пакет с провизией, захваченный Кабаном с собой в заброску, усмехнулся. - Съестного бы чего сообразил нам. Полдня здесь сидим не жрамши.
          Кабан мгновенно забыл и о партизанах, и о винтовке:
          - Хехе, а я говорил, что харч с собой брать нужно. Ща, посмотрим, шо у нас тут имеется. - Расплывшись в довольной ухмылке, он принялся вынимать из пакета содержимое, комментируя каждый предмет. - О, салатик овощной. Так, колбаски чуток. А это хлебушек. Шо б вы без меня делали... И заметьте, все настоящее, а не какое-нибудь симулярно-копированное.
          Наемникам оставалось только молча улыбаться. Улыбался и Оператор.
          - Кушайте, кушайте, друзья мои. Алексей прав, симулярной пищей сыт не будешь.
          Все дружно расхохотались.
         
         
          - Подкрепились? Хорошо. Перед тем, как вас передать, я должен наделить ваши умы еще одним немаловажным знанием. Оно пригодится в поисках.
          - Шо значит "передать"? - Занервничал Кабан.
          - Давай по порядку, Алексей. - Оператор усмехнулся. - Сначала я расскажу о том, какие знания вы получите. Затем мы быстренько пройдем практический курс, и лишь после этого я поведаю о передаче. Хорошо?
          - Внимательно. - Артем ответил за всех.
          - Отлично. Помимо уже освоенной вами техники определения пустышек-копий, мне необходимо рассказать вам еще об одной разновидности сущностей, которые могут встретиться на вашем пути. Нет. Не могут, а обязательно встретятся. - Оператор выдержал паузу. - Я просмотрел информационное поле Земли на этот предмет, и думаю, что будет лучше, если в определениях мы будем пользоваться уже знакомыми вашему полю терминами. Назовем это явление эгрегором.
          - Эгрегор? Это из Андреева? - Алан нахмурился.
          - Да, верно! И из него тоже. Меня радует, что некоторые вещи рассказывать вы можете друг другу самостоятельно. Итак, эгрегоры. - Оператор перевел взгляд на Артема. - Это сущности. Сущности, созданные когда-то группой сознаний, и подпитываемые ими. Сущности питаются не только энергией создателей, ведь те не вечны, но и энергией последователей. Без этой подпитки эгрегор может погибнуть. Как человек без питания на протяжении определенного промежутка времени. От голода. Но перед смертью они сильно страдают. Страдания вызывают предсмертный вызов-порыв в сторону последователей, и они, последователи, снова отдают им свою энергию. Иногда, крайне редко, эгрегоры погибают. Чаще, выплеснув в мир своих создателей вызов, они просто сильно трансформируются. Видоизменяются. Но выживают, получая поддержку.
          - Шо? Я не понял.
          Оператор явно не ожидал столь резкого прерывания монолога, но в глазах Кабана читался настолько живой интерес и искреннее желание разобраться в услышанном, что рассказчик только тихо вздохнул:
          - Что именно ты не понял, Алексей?
          - Игрегар - это кто? Шо-то типа спрайта?
          - Если ты имеешь в виду, что эгрегор внешне выглядит как живое существо или человек, то нет, вовсе не обязательно. Разумеется, это может быть и человек, но эгрегором может являться и предмет, с вашей точки зрения неодушевленный. Скажем, какое-нибудь мифическое оружие. Эскалибур, к примеру. Или же это может быть даже целый мир.
          - Эгрегор-мир? - Артем даже приосанился. - Это как?
          - Ну, сам механизм формирования и закрепления в своих границах подобных миров я тебе подробно описать не смогу. Да и лишнее это. А в общих словах это происходит довольно просто. В определенный момент времени по каким-то причинам группа осознанных существ, людей к примеру, начинает своими эманациями зарождать эгрегориальный мир, наполняя его сущностями и законами, наделяя характерными свойствами. Затем такой мир крепнет, и впредь питается психоэмоциональной энергией своих создателей и их последователей.
          Оператор перевел взгляд на Кабана. Бедный здоровяк так силился осмыслить последние слова, что даже прищурился от напряжения. Смотреть на него без слез было невозможно.
          - Ну хорошо. - Оператор ненадолго задумался. - Хорошо! Приведу пример. Скажем, талантливый писатель описал в своем произведении вымышленный мир с вымышленными же героями. Книгу напечатали и она пошла в массы. Тысячи, десятки тысяч свободных сознаний людей, читая книгу, стали как бы сотворить с автором. Своим воображением они ткали структуру нового мира, о котором повествует книга. Представляя героев и персонажей, ландшафт и природу, переживая за действующих лиц. Чем талантливее автор, тем доступнее для большинства читателей он преподнес свою фантазию. Таким образом, у читателей получится гораздо меньше разночтений, чем, если бы текст был написан посредственно, понимаете? Поэтому и сам мир получается крепче, четче, энергетически сильней и жизнеспособней. Смотрите, если в произведении явно указано, что лес, к примеру, сосновый, то благодаря живому воображению читателей, в эгрегориальном мире сформируется именно сосновый лес, а не лиственный. Разумеется, у многих свое понимание того, как должен выглядеть сосновый лес, но как результирующая всех сложенных вместе мыслеформ, получится что-то среднее, но сосновое. И с деревьями. Ну что, снова непонятно?
          - Нет, нет. Вроде ясно. - Алан решил помочь Оператору. - То есть если я прочитал "Робинзона Крузо", и Алексей прочитал, и Артем, то наши представления будут хоть и разными, но в итоге это все равно будет остров и одинокий англичанин на нем? И те усредненные образы, которые всплыли в нашем воображении, мы питаем энергией, просто размышляя о них, верно?
          - Да, только тут есть небольшой нюанс. Сильные, самодостаточные миры, не особо нуждаются в новых представлениях о них. Они настолько окрепли, что сами могут влиять на формирование ваших мыслеформ. Скажем, если у вас слабое воображение, то такие миры услужливо подскажут вам, как они выглядят, нарисовав картинку в вашей голове за вас. "Робинзона Крузо" прочитало такое количество людей, что на собирательный мир одинокого островитянина уже сложно повлиять двум-трем новым читателям. Он самодостаточен и уже не намерен кардинально меняться, потому как это может нарушить его целостность и остойчивость. Алексей! - Оператор переключил внимание на пребывающего в крайней степени задумчивости наемника. - Не молчи. Если что-то непонятно, просто спроси.
          - Не, я, кажись, начал догонять. Вот смотри, как я думаю. На примере "Аватара" можно?
          - Ты о кинофильме?
          - Да. Короче, вот его посмотрело миллионов сто человек, наверное. И шо, где-то сразу зародился мир, в котором бегают голубые переростки?
          - Да, верно. Только он зародился чуть раньше кинопремьеры, ведь его долгое время холил и лелеял режиссер с командой единомышленников. Зрители лишь наполнили этот мир содержимым. Вообще нужно сказать, что подобные миры обладают слабой жизнеспособностью. Большей частью они мертворожденные.
          - Почему?
          - Да хотя бы потому, что они жестко ограничены. Зрителю не нужно воображать как выглядит тот или иной герой этого мира, за зрителя это сделал режиссер. Соответственно, энергетическая подпитка довольно слабая. Полноценными такие миры не станут никогда. Скажем так, они питаются не полноценной пищей, а объедками. Людям нет необходимости тратить на них психоэнергию, которая так необходима в данном случае. Мыслеформы не создаются, готовые образы лишь воспринимаются с экрана. Упускается элемент творчества, сотворчества. К слову, раз уж ты привел пример из современной истории, то у меня есть отличное сравнение - ваш Интернет. Сколько в нем различных ресурсов? И большинство мертвы.
          - Я где-то читал, что девяносто процентов новых сайтов закрываются в первый год существования. - Вставил Алан.
          - Верно. Они просто никому не интересны. Заметьте, что "живут" только те сайты, куда постоянно заглядывают посетители, пишут сообщения, иными словами - наполняют контентом, содержимым. Так же и с эгрегориальными мирами. Нет подпитки - они умирают. Огромные кладбища ими уже переполнены. К счастью, массовому кинематографу не так много лет. Как и тиражному книгопечатанию.
          - Погоди, а что плохого? - Удивился Артем. - Ведь эти эгрегоры просто сосут нашу энергию. Ты говорил, что у нас и без них какие-то заглушки стоят. Нафига нам еще эти присоски?
          - Узко мыслишь, мой друг. - Оператор усмехнулся. - Только подумай, ты - сотворец другой Вселенной. Твоя энергия помогает существовать целым мирам. С их героями, плохими или хорошими. С их природой или отсутствием таковой. С их уникальностью. Ты питаешь Жизнь. А ведь многие люди бездарно проживают свою, даже не догадываясь об этом. Задумайтесь...
          Он замолчал, а наемники не нашлись, что ответить. За прошедшее время солнце нисколько не приблизилось к горизонту. Ни одна птица не пропела свою песню. Мир симулятора, статичный и безжизненный, готовился погибнуть с уходом четверых живых. За ненадобностью.
          - Что ж, друзья мои. - Оператор прервал затянувшееся молчание. - План следующий: сейчас я отправлю вас в район нового места базирования, чтобы вы немного отдохнули. У вас сутки на помыться, побриться, отоспаться. Квартира просторная, хорошая. Одежда и продукты уже на месте.
          - А где новая база?
          - Адрес вам укажут. Дверь будет открыта. Через сутки я вас заберу.
          - Куда заберешь? Мы шо, в деревню больше не вернемся? - Кабан не унимался, жалея об утерянной игрушке-винтовке.
          - Не ори, Леха. - Артем схватил друга за плечо. - Не ответит он тебе уже.
          Наемники стояли посреди небольшой привокзальной площади. Снег подтаял, и ленивые голуби подбирали брошенные им когда-то семечки. Люди, занятые собой, сновали туда-сюда, стараясь не подскользнуться на обледенелой плитке. В небольшом привокзальном парке молодежь, забравшись с ногами на скамейки, попивала дешевое пиво, громко смеясь. Полицейский патруль, сонно-безразличный к окружающему миру, апатично передвигался из одного конца площади в другой.
          - ****ь, где мы?
          - Это "болты". - Сообразил Артем.
          - Шо? Какие нахуй болты?
          - Питер. Станция метрополитена "Балтийская". Я тут недалеко у кореша жил когда-то.
          - И шо? Где база?
          - Оператор сказал, что адрес нам будет указан. Только кем? - Алан крутил головой по сторонам, пытаясь освоиться в уже забытом им, как и его друзьями, реальном мире.
          - Надо куда-то идти. Стоять так без толку смысла нет.
          - Тёма, ты охуеть какой умный! Куда идти-то? - Кабан начинал нервничать.
          - Ну, я думаю, что не зря мы оказались именно тут, а не посреди Ватикана, блять. Пойдем в сторону Декабристов.
          - Это улица, на которой ты жил? - Алан уже следовал за Артемом.
          - Ага.
          - Ну, сука, дела. Оператор вытворяет, я худею! - Недовольный Кабан поплелся за друзьями.
          Они прошли всего несколько шагов, когда к ним обратилась миловидная очаровательная девушка с рекламными проспектами в руках:
          - Ребят, в нашем торговом центре мебель продается практически даром. Возьмите буклетик, загляните, пожалуйста.
          - Спасибо, не надо. - Тихо прорычал Кабан.
          Наемники уже миновали девушку, когда Алан остановился.
          - Погодите-ка...
          Он вернулся к ней и попросил проспект. Подойдя к Артему, Алан улыбнулся и протянул ему "рекламку":
          - Адрес читай.
          - Декабристов двадцать два. Хм. Забавно. Я жил в двадцатом.
          - Адрес нам укажут, помнишь?
          - Черт, чуть не проебли. Пошли...
          Перейдя с одной стороны канала на другую, наемники обогнули заправку и уже подошли к четной стороне улицы. Кабан заметно повеселел, указав рукой на спешащего им наперерез парня:
          - Нарик опущенный. Ща шо-то будет. - Нахмурившись, добавил извиняющимся тоном. - Без обид Алан, просто нарков не люблю, жуть.
          - Пацанчики, стопэ, пацанчики! - В глазах у подбежавшего действительно не определялось ни капли сознания, человек был явно в определенной степени пьян или одурманен наркотиком.
          - Да он, сука, упоротый! - Кабан сделал шаг ему навстречу. - Шо тебе, щегол?
          - Че, земели, рублей пятьдесят-сто есть?
          - Да ты вообще прихудел, говно? - Кабан окунулся в привычную среду, и это явно доставляло ему удовольствие. - Я тебе ща таблище-то проломлю, враз о чужом бабле забудешь, уштырок!
          - Че, борзые? Ну ладно! - Обиженный засеменил в сторону группы людей, катающихся на карусели в ближайшем дворе. - Ща, ща, не уходите только никуда.
          - И что делать будем? Их пятеро. - Поинтересовался Артем, щелкая костяшками пальцев. - Кабан?
          - Шо делать? Отработаем их ща за милую душу. Не сцыте, пацаны. Не убьют в любом случае.
          Тем временем, группа из пяти человек уже спешным шагом приближалась к наемникам. Двое на ходу допивали остатки пива, остальные переговаривались между собой, явно заводя друг друга на скорый мордобой. Молодым людям не было и двадцати, но уверенность в превосходстве, подкрепленная действием наркотика, превалировала над здравым смыслом. Алана с Артемом захлестнул адреналин, а их друг, словно и не придавал близкой опасности значения.
           - Я буду говорить. - Кабан, соскучившись по прежнему образу жизни, даже не дал возможности друзьям вмешаться. Он вышел вперед и подождал, пока молодежь подойдет на расстояние вытянутой руки.
          - Вы че, пацанчики, жадные? Или просто дерзкие? - Самый крупный из подошедших окинул мутным взглядом потенциальных противников. - Какие проблемы?
          - А вы откуда сами, ребят? - И, не дожидаясь ответа, Кабан, вложив всю массу своего недюженного тела, ударил в челюсть лидеру малолетней банды. Еще до того, как тот шлепнулся об асфальт, вошедший в раж наемник успел подскочить к ближайшему горе-гопнику и ударить снизу вверх точно в подбородок. Второй любитель чужих денег подлетел в воздухе, и рухнул без сознания на землю. Не зная, что предпринять, двое из трех оставшихся, с пустыми бутылками в руках, отошли в нерешительности на несколько метров от эпицентра событий. Артем с Аланом, убедившись, что Кабан в помощи не нуждается, просто стояли рядом, готовые подстраховать его в любой момент.
          - Хорош, хорош! - Завизжал парнишка, который первым обещал наемникам проблемы. - Вы че, реально!? Гоните?
          - Гонишь ты, упырь! - Кабан приблизился к парламентеру и схватил его своей лапищей за грудки. - Ты сам-то местный? Прохожих прессовать нужно еще уметь, дрыщ!
           - Местный, отпусти! Местный я! С шестого двора.
          - Да хоть с шестьдесят шестого, мне это по барабану. Ты шо творишь, если в натуре местный? Запомни, говно, на своем районе беспределить западло, понял? За свой район стоять нужно.
          - Леха, брось его. Пусть бегут. Мы уже знаем, куда идти. - Артем указал на лежащего без сознания. - Корешка своего заберите!
          Кабан отпустил местного заводилу, и он, с помощью оставшихся стоять на ногах помощников, поднял тело приятеля. Главарь поднялся сам и, бормоча проклятия и отхаркивая кровь, шаткой походкой поплелся во двор к каруселям.
          - В больничку отвезите, мало ли шо. - Сердобольный Кабан подошел к напрягшимся дворовым бойцам, держащим на руках обмякшего друга, и потрогал ему затылок. - В больничку везите. Быстро!
          Второй раз просить не пришлось. Юные разбойники шустро ретировались.
          - Нормально так домой вернулись. - Невесело усмехнулся Артем.
          - Шестой двор. - Напомнил Алан. - Идем?