Перестарок. Старая редакция

- Купаться будем?– нарочито громкий смех распугал бы всю рыбу… кабы она была. На темной ряби привычно-безучастно покачивался поплавок  – который год рыбалка для Борисыча была привычным ритуалом, а не добычей.  Дома  жена, дети, замкнутые на свои проблемы,  громкие внуки …  некому даже на свои болячки  пожаловаться. Здесь, правда, тоже некому… и слава Богу!
  Не рассчитывая на поклевку, старик то и дело поглядывал на молодую компанию, расположившуюся неподалеку у излучины. Четверо хлопцев и две девахи  выбрались на  шашлыки – знамо  дело. Кострище здесь  традиционное, весь ивняк по берегу, да накрененные ветлы были давно уже ободраны. Вот и нынче, насобирав хворосту, хлопцы пытались развести костер, навалив на старое кострище кучу малу… ну-ну - Борисыч только усмехался в седые усы. Правда, был среди приезжих странный увалень какой-то…  его вроде Семеном кликали. Держался особняком, не орал – усердно собирал валежник. Понаблюдав недолго за раскрасневшимися друзьями, уставшими раздувать гаснущий костер,  отодвинул кучу в сторону и из сухой отавы быстро развел веселое пламя, помалу подбрасывая  коротко наломанный  валежник.

 Тут же из закопченных кирпичей, валявшихся неподалеку, был сооружен нехитрый мангальчик,  хлопцы стали раскупоривать бутылки, а девчата спустились к песчаной отмели ополоснуть посуду… может, и не только за этим, да густой ивняк был в аккурат возле  Борисыча.  Ветерок тянул в сторону рыбака, и было слышно, что дамы обсуждали кавалеров. Дело молодое, и мечты  Борисыча покатились по накатанному руслу : давненько уже, получив северную надбавку к пенсии, он не озвучил ее бабке, а копил на несбыточную мечту - то и дело по телеку проскакивали сюжеты об удачно прошедших «сеансах омоложения», после которых сгорбленные старички скакали молодыми ягнятами, а бабушки натягивали мини на стройные ноги. Цена за подобные чудеса не озвучивалась… но можно представить. Однако  же и жизненный путь бог знает какой отмерен, и Борисыч мечтал, что когда-нибудь  эта услуга подешевеет, и тогда…

 А тем временем вверху за ивняком уже звенели стаканы, и женский смех был все громче. Разгоряченные костром пылали лица, и старик заметил про себя, что русая девица то и дело, как бы невзначай,  оказывалась возле Семена… да и он на нее косился вроде… Запах жаренного мяса становился все явственнее, хотя, конечно, дойти шашлыки еще не успели,  когда к отмели спустился Семен и остановился возле Борисыча. У того затекли ноги, он попробовал было привстать и охнул от острой боли в коленях.
- Ревматизм? – неожиданно глухим голосом спросил подошедший. «Что ты можешь знать…» - хмыкнул Борисыч и осекся, увидев  Семеновы глаза. Были они… раненные какие-то. «Надо же, как разобрало человека!» - посочувствовал и негромко посоветовал: - Да нравишься ты ей… не тушуйся, хлопец!
- Хлопец? Наверное… то-то и оно… - глухо и непонятно прозвучало в ответ.
 Борисыч удивленно повел плечом и зачем-то поднял удочку. А подошедший постоял еще, переминаясь с ноги на ногу и, вздохнув, поднялся к своим.


 Когда веселье достигло апогея, когда  сырые с одной и подгорелые с другой стороны шашлыки уже неоднократно предлагались рыбаку, на пляж, смеясь, спустились  девицы. Игнорируя деда, они разделись до кружевного белья и, визжа, полезли в темную воду.  У Борисыча заныли колени. «Вот оглашенные…» - хотел было образумить, да махнул рукою. А когда купальщицы отжимали белье, прикрывшись полотенцами, до отвернувшегося деда долетел обрывок разговора
- … Марин! – ты че ж на Семена пялишься – дура, что ли?
- Не поняла…
- Да он же перестарок!
- Да брось! То-то я гляжу…

Но вот стихла надсадная музыка ,  заурчали уезжающие машины, и Борисыч подумал, сворачивая удочки: а не купить ли  катер на заначку … еще и зятю на машину останется, поди… Ну их, новоделов, перестарков этих!
 А по темной реке плыли сухие листья, кружились в водоворотах и не тонули…