Размышления над аргументом смотри за собой, а не

Есть мнение: «Мы все бредим революциями, а протестантский путь — реформы, а это требует мозолей, терпения и каждодневных усилий». В принципе, согласен. Но только «в принципе». Объясню, почему.

Возьмите дорогую сердцу каждого адвентиста книгу «Великая борьба», и увидите, что это история жизни революционеров — от «церковных мятежников» вальденсов до миллеритского движения. Всякий раз открытие некой «новой истины» и появление некой группы людей, которые соглашались с этим открытием, приводили к созданию новых течений. Весь этот процесс двигался дальше, а группа несогласных, в итоге, оказывалась за пределами предыдущей группы.

Второй, и более важный, момент, что так называемая «контрреформация», при разных оценках Триденского собора, была внутренней реформацией в церкви. Вот что по этому поводу пишет известный религиовед Мирча Элиаде: «Последнюю серьезную, но и достаточно непоследовательную церковную реформу провел Тридентский Собор (1545–1563 гг.)... Так называемый посттридентский католицизм явился результатом как разумных решений Собора, так и деятельности нескольких великих мистиков и проповедников. Св. Тереза Иисусова (1515–1582) и св. Хуан де ла Крус (1542–1591) возродили традицию средневекового созерцания и devotio moderna. Символика брачного союза человеческой души с Иисусом, используемая св. Терезой для описания собственного опыта unio mystica, приобрела исключительную популярность, несмотря на ее неприятие инквизицией. Однако более других способствовал моральной, религиозной и политической победе контрреформации основатель «Общества Иисуса» Игнатий Лойола (1491-1556 гг.). Несмотря на личный мистический опыт, о котором он впоследствии поведал, Лойола предпочитал, по его собственному знаменитому определению, «деятельное созерцание», чему свидетельство — основанные им сиротские дома, приюты для бывших проституток, школы и коллежи, а также христианские миссии на трех континентах и т.д. Этим он и снискал уважение современников».
Следовательно, именно тогда протестанты (увидев, что церковь меняется и реформируется) должны были вернуться в лоно церкви и продолжать реформировать её изнутри? Можно по-разному оценивать попытку реформ, но ведь они действительно имели место! А если прибавить к упомянутому ещё и два Ватиканских собора, покаяние католической церкви и тому подобное, то возможно, стоит заключить унию и совместно начать реформировать церковь? Изнутри, без революций и признав взаимные ошибки? Ведь именно такое решение логически вытекает из подобных призывов!

Понятно, что если рассматривать истоки адвентистского богословия, то становится крайне неуютно, ведь адвентистское богословие — это результат взаимодействия врагов по духу «официальной реформации» (протестантов первой волны) и анабаптистов, которые активно мешались в «американском котле» так называемого «движения реставрации». (http://ru.wikipedia.org/wiki/Реставрационизм). Причем, героями «Великой борьбы» стали Лютер, Кальвин и Цвингли, а анабаптисты (которых тот же Лютер призывал «вешать, как собак») отнесены в разряд фанатиков. Тем не менее, свои идеи («соло скриптура» в крайнем варианте, крещение в сознательном возрасте, отказ от церковной традиции и др.) адвентисты взяли именно у анабаптистов, но никак не у вышеперечисленных «героев веры». Ведь ни для кого не секрет, что Лютер, Кальвин со товарищи понимали «соло скриптура» как «только писание на языке оригинала» (об этом пишет Алистер Мак Грат в одной из своих книг) и были без ума от раннехристианских авторов (Августин, Иоанн Златоуст и др.). А их спор с католиками проходил преимущественно в плоскости «что же считать «частным богословским мнением», а что — истиной в последней инстанции».

К чести нашей (адвентистов), мы немного попытались это исправить, соотнеся период реформации, в нашем толковании Откровения, с Сардисом, по поводу которого сказано следующее: «И Ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звезд: знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв. Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя. Впрочем, у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам».

«Сардис — это период, характерный для реформаторской деятельности, поэтому его можно отнести к 1517-му или же к 1798-му годам» (http://xlib.narod.ru/bcom_rus/Kom_ASD/na_Otkr.htm). Я помню, какой шок вызвала в одной из донецких общин АСД проповедь по этому вопросу, когда на вопрос: «Какой период символизирует Сардис?», почти все дружно ответили: «Папство», и только несколько человек сказали, что это реформация, что и было подтверждено проповедником.

Теперь что касается системы. История религии нас учит, что все происходит следующим образом. Вначале появляется учитель, который собирает учеников и внушает им набор определенных истин (чаще всего уже хорошо известных, но внушает их по-новому). Затем учитель удаляется со сцены (возможны мистические «спецэффекты»), группа учеников собирает записи того, что сказал учитель (в этот момент возможны дебаты, вплоть до драки, на тему «кто в каком углу сидел» и «как понимать сказанное учителем»). Так вырабатывается базовый набор «священных текстов». Потом ученики тоже удаляются со сцены. Ученики учеников, а также те, кто считают себя истинными учениками, начинают драку между собой. В конечном итоге появляются опорные базовые тексты и окончательно утверждается канон.

Со временем меняется язык, культура, традиции. Понимание того, что написано в тексте, уходит... И тогда создается каста профессиональных переводчиков с древнего языка на современный, книжников, знатоков традиции, которые берутся за наведение порядка, создают традицию толкования и понимания священного текста. Проходят столетия, наслоений становится все больше; на основе трактовки первых фарисеев создаются последующие трактовки. Возможно, первые комментарии обретают Священный Смысл (например, упанишады как комментарии на Веды, Талмуд), и последователи религии начинают переводить не только священный текст, но и комментарии на него.

И так длится, возможно, столетиями, пока не найдется тот, кто заявит, что более поздние комментарии не соответствуют старым и наиболее уважаемым — который, если сможет, сломает толщу комментариев, как это произошло в ходе реформации. Но когда тот, кто все это сделает, придет к власти, он поймет, что без фарисеев и книжников — никуда, и создаст свою традицию фарисеев. И так до бесконечности. Придя к власти, вчерашний революционер начинает повторять аргументы вчерашних противников: о том, что церковь — едина и неделима, что главное — единство и внутренняя реформация. «Смотри на себя, а не на других» и тому подобное.

Получается, истинными героями реформации были именно вышеупомянутые Игнатий Лойола, Тереза Авильская (кстати, в труде этой святой, которой присвоили статус «отца и учителя церкви», есть масса нехороших слов об «этих гадких сектантах — лютеранах»), Хуан Круз — а вовсе не Кальвин, Цвингли и иже с ними. И когда об этом думаешь, становится нехорошо...
Опубликовано: 28 октября 2011