Доброта

  Боль бывает своя и чужая.  Но лучше её вовсе не иметь.  Это принцип  жизни  Лидуси – женщины одинокой 60 лет от роду, внешне незаметной,  в меру общительной и  в меру весёлой. 

Главная мечта Лидуси, чтобы её оставили в покое и не раздражали дурацкими росказнями об их чужой  и совершенно ей неинтересной жизни.  Этого  Лидуся подолгу терпеть не могла.  Порядок наводила сразу. - «Чего мне настроение портишь с утра каким-то кошмаром.  И про болезни я тебя сто раз просила мне не говорить». 

Тут Лидуся строго переходила к изложению своих жизненных обстоятельств  и происшествий  и  попробуй забалуй или  чего пропусти мимо ушей  из Лидусиной жизни – тут же будешь строго наказан презрительным  молчанием хозяйки кабинета. 

Потому, коли есть у тебя какой к Лидусе интерес, будь добр веди себя прилично и слушай внимательно.      Сильно разобидевшись на посетителя, Лидуся может резко покинуть своё рабочее место и отправиться по делам  в соседний «департамент» - чего на дураков время тратить. 

К её выходкам народ привык.  Народ чётко был осведомлён – Лидусю не переделать, следовательно  все её  терпели.  И вовсе не важно – начальник это Лидуси или её сослуживец.  Лидуся – данность  своего учреждения, как  его устав или  администрация. 

А жить без оных предприятию невозможно.  О, нет, при каких-то обстоятельствах может и возможно, но вот без Лидуси -  никогда.  Меняются директора,  интерьеры,  но  не Лидуся.  Она вечная. 

Случится страшное – рухнет производство,  но и в таких суровых обстоятельствах Лидия Антонова не прекратит выход на работу.  Она бесконечно преданна  душой  любимому занятию.  Ловлю себя на мысли, что страстно ей завидую. 

В общем, эта женщина – столп общества.  Неважно, что столь значительную личность не всегда можно найти на работе, все знали – где-то есть, где-то функционирует. 

К походу в магазин, соседнюю церковь или исчезновению в обеденный перерыв, строгое расписание которого красовалось на двери её кабинета, - явление привычное  и неоспоримое. Однажды  Лидусю всерьёз бросились искать. 

Оббегали всё вокруг, обзвонивали все возможные места присутствия,  все адреса и телефоны – пропала Лидуся!  Вынуждены были вскрыть её кабинет… и увидели заспанную Лидусю, которая воскликнула возмущённо: "Я что не имею права отдохнуть?" 

Народ похихикал втихаря и жизнь пошла дальше.  Столп общества не всегда снимал телефонную трубку, приговаривая: «Ну, нет меня, неужели не понятно?».  За всякое произведённое действо народ оставался Лидусе должен.  Он это чувствовал шкурой.

При этом Лидуся слыла истиной  помощницей  человечеству.  Она  произносила привычную фразу: «Я  должна помогать людям» -  и исчезала на полдня  в церковный приход.  Если вы думаете, что помощь её безвозмездна, уверяю вас - глубоко ошибаетесь. 

О «безвозмездной» помощи церкви преданными прихожанами  хорошо осведомлены батюшки, но распространяться на сей счёт у них не принято.  На что не пойдёшь ради сохранения прихода, потому и там Лидуся  полезный член общества. 

Немалая материальная часть  церковной благотворительности  осела в Лидусиных закромах.  Будучи в хорошем расположении духа, Лида  любила рассуждать  на духовные темы.  В этих вопросах равных ей не было.

Полемика  церковных мудрецов  восхищала и вдохновляла Лиду.  Она ощущала свою причастность к сомну духовных отцов. 

А на грешной земле была  простой одинокой женщиной со сложным характером,  который не вынесла когда-то  её свекровь.   Лида  по большому счёту не умела жить для кого-то, кроме себя, не обладала терпением, истинной душевной теплотой, не взяла ответственность ни за одного близкого человека.

Уверяла, что некоторым женщинам лучше не иметь детей. Сложно судить, что скрывалось за этой фразой.   

Доброта  Лидуськи  была прохладной, искусственной.  Её ласковая приторная речь не  согревала, на настоящее сопереживание она не тратилась - просто не была на это способна. 

Не вырастив своё чадо, сам навсегда остаёшься ребёнком,  не взрослеешь по-настоящему.

Но внимания к себе Лида требовала немалого и постоять за себя вполне могла. 

Для окружающих  она казалась  женщиной с «чудинкой». При виде её вспоминался персонаж  Раневской, произносивший  знаменитое: "Муля, не нервируй меня!".