Книга1. Вечера в военном городке близ Рязани

       Леонид Михайловский.
 
Содержание

Вместо предисловия: диспут у книжной полки стр
ЧАСТЬ I: Ассамблея в курилке. стр
ГЛАВА 1. Туристы с автоматами. стр
- Господа туристы! Кто забыл автомат на палубе? стр
- Превратности языка и воинственный атеизм. стр
- Родились в рубашке. стр
- Хроника поездки в Ливан. стр
- Как русские защищали Дамаск. стр
- Репортаж о пропавшем бомбардировщике. стр
ГЛАВА 2: Приколы военного городка. стр
1. Один день полковника Ивана Денисовича. стр
2. Ночь перед торжеством. стр
3. Палата № 6. стр
4. Повесть о лейтенанте Волкове. стр
5. Фрагменты одного совещания. стр
6. Фантасмагории на продовольственном складе. стр
ГЛАВА 3: Тайны забытой армии. стр
I. Фантасмагории в эшелоне. стр
II. Корень ситуации. стр
III. Пир во время холеры. стр
IV. Нашествие «живота». стр
Завершение ассамблеи. стр
Сказание о рыбаках и рыбке. стр




ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ:

ДИСПУТ У КНИЖНОЙ ПОЛКИ.



Какое время было, блин!
Какие люди были, что ты!
О них не сложено былин,
Зато остались анекдоты.


Допустим, господа-товарищи, пересеклись в одной точке пути трех субъектов: пахнущей типографской краской книги хулиганского содержания, типичного представителя нынешней армии читателей, который привык потреблять исключительно сборники анекдотов, детективные романы, а чтением занят в общественном транспорте, либо сидя на унитазе; авторов книги, майора и прапорщика.
Нам неизвестно, чем могла бы закончиться такая встреча, но, исходя из менталитета читателя и характера авторов, сюжета и жанра книги, их спор имел бы именно вид диспута.
Представим себе картину.
Читатель, взяв в руки раритет, затем его бегло листая, отпускает ехидные замечания. Вопреки логике (вправлять мозги потенциальному читателю, что документ снабдить реквизитом: «Секретно. Перед прочтением сжечь.»), майор и прапорщик ему возражают, дают пояснения.
Читатель (оттопырив губу нижу подбородка):
- Ни-и фига себе? Конец света, прапора в литературу поперлись! Мало того, Матфея переплюнуть решили! Почему Евангелие от Панькова, а в авторах фамилия майора? Колитесь, господа в калошах на босу ногу, кто реальный писака, а кто мнимый?
Майор (назидательно, но угрожающе):
- Усредненный тип русской натуры среди прапоров, их мнение есть ГЛАС (скорее ВОПЛЬ) народа. Жизнь требует проветрить затхлые углы бывшего тоталитарного, ныне не всегда правового государства.  В первую очередь его самую инерционную часть – АРМИЮ. Негоже лаять на прапорщика, открывшего форточку изнутри!
К вопросу об авторстве:
Оба мы два десятилетия пахали в гвардейском зенитном полку системы С-200. Промозглыми осенними вечерами рокового 1991-го года частенько коротали время за бутылкой чая, пытаясь отвлечься от тягостных дум о крушении империи. Владимир Григорьевич рассказчик от Бога. В ходе многочасовых заседаний он поведал массу историй из жизни военного городка.
Втайне я проводил звукозапись, а в следующем году содержание магнитных лент перенес на бумагу. В день рождения подарил Панькову рукопись, мол, издай книгу. Он загорелся идеей, но быстро сник. Не до того было, лишь бы выжить.
Семнадцать лет спустя, наводя порядок в квартире, наткнулся в дальней антресоли на стопу печатных листов. Стряхнув пыль, перечитал и ужаснулся мысли: неужели то, что хотел поведать миру прапорщик останется не услышанным?
На сей раз прапорщик заскромничал, быть сопричастным к изданию книги отказался. Однако желание остаться неизвестным вряд ли ему удалось, я оставил придуманное им название шедевру солдафонского творчества. По секрету: сотрудничество наше продолжается, трудимся над второй книгой «Новый завет. Пикник в складе боеприпасов» о буднях нынешней российской армии. Идея двукнижия: можно поменять Присягу, Уставы, форму одежды, уклад жизни, но психология русского человека с ружьем меняется мало. Традиции живут веками.

Прапорщик (сильно потея):
- После стольких лет атеизма Бог наш новый замполит. Ранее из художественного читал лишь Устав, а это изнанка Библии. Ознакомившись со Святым Писанием, решил нашу книгу обозвать Евангелием, дабы подчеркнуть достоверность моих рассказов, а вовсе не с целью стать в один ряд с Матфеем.
Насчет традиций Игнатьевич правильно сказанул. Учитывай их при реформах, ибо при крушении старых перегородок могёть рухнуть крыша. А еще не помню какой дятел изрек (но, видать, человек умный): «Непременно обращай взгляд свой на зады, чем сбережешь себя от знатных ошибок».
Впрочем, нынешнему читаке серьезные вещи нужны как зайцу стоп-сигнал! Ему анекдоты подавай!
Читатель:
- Это у всех нынешних литераторов на дурака вся надежда, а дурак-то и поумнел! Пресытились детективами, хочется вкусить горького в сочетании с соленым. Так что допрос вам, солдатушки-бравы-ребятушки, что за стряпню вы мне приготовили? Вопрос первый: вкратце о сюжете Книги первой?
Майор:
- Канва сюжета разворачивается за два месяца до развала СССР. Фактически размежевались по национальным квартирам политические, экономические, силовые структуры, лишь Вооруженные Силы общие, интернациональные. На них обрушен невиданный в мировой истории шквал хулы и дискредитации. Империя предала свою армию, от чего спустя два месяца рухнула.
В прославленном гвардейском зенитном ракетном полку завершается шестидневное тактическое учение. В конце его вынужденная восьмичасовая пауза. Офицеры, прапорщики командного пункта полка коротают паузу в курилке за разговорами. Сквозь призму прозвучавших там историй вырисовывается двадцатилетие боевой деятельности полка и жизни военного городка. Многие серьезные вещи (участие в боевых действиях на Ближнем Востоке, боевое дежурство, боевые стрельбы на полигоне) сочетаются с сечением в плоскости бытовых отношений, почти анекдотическими ситуациями. Картина имеет вид мозаики, и к этому читателю стоит приноровиться.
Прапорщик:
- Какая к черту мозаика! Тоже мне Рафаэль долбанный! Фотография армейской действительности! Можешь нас шпынять за качество отображения, но не за то, что изображено. За реальность каждого рассказа я ручаюсь!
Читатель:
- Коротко о жанре.
Майор:
- Сатира. Сгущена она по причине: мы, россияне, с недостатками свыкаемся и реагируем, когда те предстают в гиперболизированном виде. Сатира эта добрая, она идет изнутри, ржем над собой. Хотя жизнь учит: не смейся над собой, получишь в морду. Да не удивят тебя, уважаемый читатель, сцены застолий в армейских коллективах. Это непременный атрибут жизни в захолустье и издержки профессии. На войне кровушку льем, в миру вино пьем.
В армии пили всегда: древнерусские дружины, вкупе с князьями, стрельцы Ивана Грозного и гвардейцы Петра, гусары времен Дениса Давыдова и красные командиры сталинской эпохи. В силу особенностей службы военные люди пьют очень редко, но метко.
Прапорщик:
- Дозволь мне, человеку от сохи пожаловаться на майора и раскрыть тебе, господин читака, глаза на его коварство. Во-первых, он мои правдивые рассказы на четверть разбавил своими ирреальными, закрутил сюжет так, что творение стало смахивать на «Марсианские хроники» американского писателя-фантаста Рея Бредбери. Во-вторых, сочетание серьезного и смешного всегда должно быть (при движении строевым шагом ноги следует переставлять попеременно). Однако, змей этот явно переборщил с ехидными комментариями и выводами. Он выставил АРМИЮ в виде дамы, одетой в длинное до пят платье, которая свои новые туфли демонстрирует через вырез декольте. Прежде обуви взгляд натыкается на ее самые интимные места. Серьезное скрыто за пеленой непорядка.
Майор (возмущенно):
- События даны глазами вашего брата, вашим языком. Прапорщик в равной степени служил богу и черту, натура двойственная. Без вас смекалистых, мастеровых, хозяйственных людей армейский организм захромает и обездвижется. В то же время народная молва приписывает прапорам иные качества:
- они лучше офицеров понимают: живут только раз;
- если на складе не было ревизии, жизнь прожита не зря;
- берут от жизни все, но запоминают где взяли;
- в головах по кубическому метру идей: как украсть, чтобы не заметили;
- честный прапорщик, что Штирлиц в бункере фюрера.

Рассказы твои несут двоякий смысл: то, что тебе кажется хорошим, на самом деле аморально. Именно вашу психологию приняла на вооружение элита России в лихие девяностые!
Читатель:
- Как понял я из вашей полемики, книга есть очередной пасквиль на Легендарную и Непобедимую?
Майор:
- В отечественной литературе укоренилась традиция изображать Армию золотыми буквами по мрамору, либо черными красками по серому фону. Но даже белый свет раскладывается на спектр из семи цветов. В черчении предмет подают в трех проекциях, убери одну и его сущность понять труднее. Армейская действительность многогранна и многообразна, требует множество оттенков и точек восприятия.
Самый главный секрет книги: за сатирой, анекдотическими историями, скрыта трагедия обитателей небольших военных городков и гарнизонов. Люди десятилетиями терпят социальные, бытовые лишения, мечтают вкусить городских благ бытия. А вкусив вожделенного, никак не могут привыкнуть к нормальным условиям жизни. Они тоскуют по былым временам, по сопричастности к одному общему делу, по трудностям, одинаковым для всех, по веселым минутам неповторимых дружеских застолий. До последнего дыхания остаются «людьми из резервации».
В конце диспута Читатель улыбнулся и…?
Знатокам предстоит угадать правильный вариант:
А. Купил книгу.
B. Положил книгу на полку.
C. Обложил майора матом.
D. Дал прапорщику в глаз.


   ЧАСТЬ 1.
 АССАМБЛЕЯ В КУРИЛКЕ.


Страус вовсе не прячет голову в песок, он показывает вам задницу.
Прапорщик Паньков


«Вечера» - время в конце тактических учений, которые у нас в «закопанном ПВО» (техника в подземельях) именуют «чугунная задница». Все запланированные мероприятия выполнены, но сигнала «отбой учению» с вышестоящего командного пункта нет. Штаб полка лихорадочно готовит отчетные документы. В дивизионах ракеты с пусковых установок переводят в ангары, спецмашины возвращают в автопарки, вывезенные материальные средства, стрелковое оружие, боеприпасы водворяют в места хранения. На командном пункте фактически делать нечего. Тогда!.. Из бронированных дверей, со всех щелей, на свет Божий, выползают ракетчики. Офицеры и прапора заполняют место для курения у парадного входа в бункер, рядовой состав с тыльной стороны. Под землей курить запрещено, а у сутра пауз не было.
Командирская курилка представляет квадрат из скамеек (на десять посадочных мест каждая), в центре бак для окурков. Пяток развесистых ив, сплетя ветви образовали зонт.
Сколько вагонов табачных изделий за два десятилетия здесь потреблено! Собрать дым – будет огромное облако. Записать разговоры – выйдет внушительная библиотека. Место сосредоточения новостей и формирования общественного мнения. Только там можно подначить начальника, не опасаясь за последствия.
После шуток, подковырок, анекдотов звучат истории и они привлекают под свод их меня, прапорщика Панькова. Хоть какая-то подпитка ума, а то на своем дизеле я даже буквы позабывал. Как надену портупею, все тупею и тупею!
Двадцать три года персона моя украшает скопище вооруженных людей, именуемое Армией. Из худенького и  кучерявого солдата-первогодка превратился в лысого и толстого прапора.
Динамик громкоговорящей связи голосом полковника прокаркал:
- Дизеля выключить, перейти на питание от внешней сети!
Это первый признак паузы. Указание исполнил и галопом в курилку. Укоренилась традиция: первый курит чужие.
Э-эх! Не успел! В четырехугольнике скамеек начальник инженерной службы полка майор Михеев. Валерий Михайлович – Теркин местного разлива: шутник, остряк, анекдотчик, весельчак и балагур. С места в карьер он злословит в мой адрес:
- Прапор – знамя, прапорщик – знаменосец, а вы что носите?
- Я лично ничего! Всю службу на технике, при всем желании кусок дизеля или ракеты домой не притащишь!
- А ты в армию значит пошел дабы фуражкой скрыть плешь на макушке? Тады отчего на удостоверении личности фотография размером в сантиметр в высоту и тринадцать в ширину?
Одновременный намек на лысину и полноту. Я и сам стал опасаться зеркала, но все равно слышать обидно.
- Валерий Михайлович! Вы легенду о летучем кулаке не слыхали?
- Угрожать старшему по чину, сукин сын?!
Наш диалог прерывает скрип петель полутонной металлической двери. Подземелье выплескивает в сень ив трех офицеров, они становятся объектом внимания Остряка:
- Есть в полку три дуба: начхим, начфиз, начальник клуба! Химик! Ты диссертацию «Куда дым, туда и ветер» защитил?
- А ты «Два лома тонут быстрее, чем один»?
- Почему опять худой?
- Хороший петух жирным не бывает!
Последняя подначка имела скрытый смысл. Майор Русанов два месяца по шесть часов ежедневно занимался спортом и выглядел Гераклом. Далее следовал месячный запой, из которого начхим выходил худым и изнеможенным. Цикл с завидной регулярностью повторялся.
Бункер поставил еще пяток курцов, и Михеев переключил внимание на них:
- Какие вести со стартовой позиции?
- Сворачивают технику, видно учению аминь! – проинформировал замполит КП капитан Циркулёв, и получил от Остряка в свой адрес цикл подначек и анекдотов.
- Хорошо политработникам: язык убрал, рот закрыл, и техника в исходное состояние приведена! Чтобы американцев победить следует заслать в ихнюю армию замполитов, те разведут там дедовщину, и империалистам капец!
В Африке племя людоедов захватило группу туристов. Их поочередно жарят на костре и едят, но прежде исполняют последнее желание. Перед кончиной американец просил виски, француз женщину, русский озадачил просьбой побеседовать (бывший политработник).
- У вас, товарищи людоеды, революция, гражданская война были? А культ личности, необоснованные репрессии? Может перестройка, гласность, демократические реформы? Нет? Тогда непонятно, чего вы так озверели!
Циркулёв, боязливо оглядываясь:
- Но-но, товарищ майор, это уже антисоветчина, рискуете!
- В чем риск офицеров?
Американских: напиваются, садятся в автомобили, разгоняют их, а перед стеной тормозят. Знают, один без тормозов, но чей – неизвестно.
Французских: напиваются, снимают по женщине, знают – одна больная сифилисом, но чья неизвестно.
Русских: напиваются, рассказывают политические анекдоты. Знают, один донесет, но кто неизвестно.
Часы на руке пробили полдень. С окрестных полей подул ветерок, но прохлады не принес. Для первой половины июня необычно жарко. От усталости и жары у многих сонное состояние. А Валерий Михайлович неистощим. Не только язык, но и миниатюрная фигурка постоянно в движении. В свои сорок на концертах художественной самодеятельности он мастерски исполняет матросский танец «Яблочко».
Учтя замечание, меняет тему анекдотов.
- На вопрос, сколько у вас автомобилей ответили:
Англичанин: три. На одном езжу на работу, на втором – в гости, на третьем – за рубеж.
Француз – три. На одном вожу жену, на втором – любовницу, на третьем – путешествую за кордон.
 Русский – только велосипед.
- На чем же вы ездите за границу?
- Глупый вопрос – на танках!
Как и следовало ожидать, вслед за анекдотами идут рассказы о войне.
В те древние времена забугорье, наряду с экскурсионными группами передовых доярок и шахтеров, лицезрело русских туристов с автоматами.
- Кто расскажет о круизе на танках?
Сообщество поворачивает головы в сторону майора М. Он единственный в компании был участником заграничного похода полка восемь лет назад.
Майор обстоятельно и неторопливо повествует истории, вошедшие в первую главу книги.

   
      ГЛАВА 1.
 ТУРИСТЫ С АВТОМАТАМИ.

Даже летом, отправляясь в вояж, бери с собой что-либо теплое, ибо можешь ли ты знать, что случится в атмосфере?
Козьма Прутков.

Майор М натянул на лице снисходительную улыбку, сделал паузу, и когда всеобщий интерес достиг апогея, произнёс: «- Вот уж действительно все относительно! Хотя загран поход мог быть для нас трагичным, я рад, что побывал в чужедальних странах. Хвала Господу за малые милости его!»
Рассказчик, как мастер боевой квалификации излагал события со знанием дела, и в свою очередь, как штабной работник пытался не упустить ни одной детали, разложить все по полочкам. Его повествование было похоже на мозаику, где рассуждения, больше присущие научному докладу, соседствовали  с красочными картинками жизни и быта военных туристов.
- На рассвете, огромный пассажирский лайнер отошел от причала порта военного назначения на Черном море. Я смотрел с верхней палубы, как вода рассекаемая форштевнем  расходилась плавным клином. Старался не оглядываться в сторону родных берегов, ибо еще с тридцатых годов, со времен советских интернационалистов, воевавших в Испании, бытовало поверие: «Назад оглянешься, на Родину не воротишься»
Вдруг, в ушах зазвучала мелодия знаменитого полонеза Огинского? «Прощание с Родиной», это, наверное, реакция на стресс последних дней. Родина осталась за спиной. Музыка заполнила естество, в такт ей вибрировала каждая клеточка организма. Откуда-то появилось неиспытанное никогда ранее возвышено-торжественное настроение. Вроде ты между небом и землей, летишь в неизвестность.
Думается, такое же состояние было  у лжетуристов, убывающих на войну в Корею, Вьетнам, Анголу, Йемен, Эфиопию (всего двадцать шесть горячих точек на земном шаре).
От коллег предшественников у нас было несколько отличий:
Первое: Они путешествовали в далекие края, дабы исполнить интернациональный долг, мы – ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ ЗАДАНИЕ;
Второе:   Они были волками-одиночками, офицерами (летчиками, танкистами, артиллеристами) им была уготовлена роль инструкторов, военных советников в воюющих армиях, на нашем судне преобладал его величество рядовой Ваня. Я был старший команды состоящей из семисот человек, мой напарник – майор командовал шестьюстами бойцами. Наше оружие  и тысяча офицеров убыли в страну назначения ранее (сухогрузами и военно-транспортными самолетами).
Конечный пункт назначения был известен только старшим команд и капитану лайнера – порт Тартус, Сирия.
Возникает резонный вопрос: «Что именно нам там надо было и зачем мы там нужны?»
Обстоятельства данной операции до сих пор и ещё долго будут упорно замалчиваться. Поэтому я просто обязан довести до Вашего сведения, господа, в калошах на босу ногу, обстановку на Ближнем Востоке в 1982 – 1984 годах, определившую наше в ней участие.
В мировой истории есть ещё белые пятна. Во второй половине двадцатого века мир пару раз балансировал на грани третьей мировой войны:
- Во время «Карибского кризиса» после размещения советских баллистических ракет на Кубе;
- В ходе арабо-израильской войны 1982 – 1984 годов. Второй факт менее известен, хотя именно тогда, как никогда особо остро, стал вопрос боевого столкновения советских воинских частей на Ближнем Востоке и соединений армии США.
Операция израильской армии «Мир для Галилеи» едва не переросла в войну для всего мира.
В 1975 году в Ливане вспыхнула гражданская война между правыми произраильскими группировками и левыми силами, поддерживаемыми Сирией.
В 1976 году по решению Лиги Арабских Стран в центральные районы Ливана были введены межарабские силы сдерживания (преимущественно сирийские войска).
В свою очередь Израиль в 1978 году оккупировал южную часть соседнего государства, Галилею. В Ливане находилось свыше трехсот тысяч палестинских беженцев. Они, в основном, проживали в отдельных лагерях. Шесть самых главных располагались в пригородах Бейрута. Численность обитателей в некоторых лагерях доходила до тридцати тысяч человек. Для самообороны в условиях гражданской войны беженцы создали собственные вооруженные формирования в виде полтора десятков батальонов, оснащенных легкой артиллерией, минометами, гранатометами, ракетными установками, пулеметами, иным стрелковым вооружением.
Посчитав израильскую оккупацию угрозой своей безопасности и незаконной, беженцы из Палестины и представители левых сил стали противодействовать оккупантам.
Авиация Израиля стала наносить массированные ракетно-бомбовые удары по палестинским лагерям, а заодно, якобы по ошибке, сбрасывать бомбы на сирийские подразделения. Сирийская авиация пыталась воспрепятствовать бомбардировкам позиций своих войск в Ливане и лагерей беженцев.
Постепенно, шаг за шагом в ливанском небе развернулась ожесточенная воздушная война. Израиль имел превосходство по количеству самолетов и их качеству. В составе его ВВС имелись совершенные истребители – бомбардировщики собственного производства «КФИРС.2.» (созданные на базе французского истребителя «Мираж - III »).
США поставили своему союзнику новейшие истребители четвертого поколения Ф – 15А и Ф -1БА (Макдонелл – Дуглас и Файтинг Фолкон). Управление воздушными боями велось с воздушных командных пунктов расположенных на самолетах дальнего радиолокационного обнаружения Е.2.с «Хоукай», аппаратура, установленная на данном самолете, позволяла отслеживать до 150 воздушных и наземных целей, руководить действиями, наводить на цели свыше тридцати истребителей – бомбардировщиков. Израильские летчики обладали боевым опытом и лучшей в мире подготовкой. Значительную их часть составляли американцы с двойным гражданством: США и Израиля.
Основу сирийских ВВС составляли советские истребители МИГ – 21, хорошо «обкатанные» в небе Вьетнама, в Ближневосточных войнах 1967 и 1973 г, а также в Индо-Пакистанских конфликтах 1966 и 1971 г. Самолет был высокоманевренным, но нуждался в наведении с земли. 
Однако обстоятельства не благоприятствовали сирийцам: долина реки Бекаа – основной район воздушных боев – был отделен от Сирии горными грядами и не контролировался сирийскими РЛС. Начались работы по созданию радиолокационного поля в небе Ливана, однако на это требовалось определенное время. В этих условиях советские военные специалисты рекомендовали сирийцам временно воздержаться от активного применения авиации над Ливаном. Однако Генеральный штаб Вооруженных сил Сирии продолжал с упрямством, достойным лучшего применения, посылать в небо Ливана истребители МиГ – 21, которые, не имея достаточной информационной поддержки с земли. В связи с этим фактом несли большие потери в схватках с израильскими F – 15A, наводимых на цели с борта самолетов ДРЛО «Хоукай», патрулировавших над Средиземным морем. Неудачи в воздухе подрывали боевой дух сирийских летчиков, участились случаи их преждевременного катапультирования после получения сигнала бортовой системы оповещения о захвате МиГа на сопровождение БРЛС неприятельского самолета. Упрямство сирийского командования в значительной мере объяснилось стремлением убедить советское руководство в необходимости предоставить Сирии более современную авиационную технику и вооружение.
В 1981 году СССР поставил Сирии тридцать более совершенных и мощных истребителей МиГ – 23 и наземные системы ПВО. В апреле этого года Сирия ввела в Ливан зенитно-ракетную бригаду и полк, два радиотехнических батальона, два батальона радиоэлектронной борьбы и средства их прикрытия. При попытке вновь «ошибиться» и сбросить бомбы на позиции сирийских войск, израильские ВВС не досчитались трех бомбардировщиков. 
В первой половине 1982 года США дополнительно поставили союзнику 123 истребителя (48-Ф-15А и 75 Ф-16А), обеспечив ему двойное превосходство в воздухе. Данный факт вызвал у израильского руководства эйфорию и веру в легкую победу над группировкой сирийских войск в Ливане. Генеральный штаб армии Израиля разработал план операции «Мир для Галилеи».
План предусматривал:
- Сосредоточить в Галилее четыре танковые дивизии (№ 91, 219, 252, 162) и две танковые бригады;
- 91-й дивизии, двигаясь вдоль морского побережья выйти к пригородам Бейрута и разгромить шесть главных палестинских лагеря. После, замкнуть кольцо окружения сирийских войск в Ливане с севера.
- Остальным танковым дивизиям и бригадам надлежало прорвать оборону сирийских войск в центральном Ливане, окружить их, расчленить и уничтожить.
Причем 210й танковой дивизии ставилась задача по шоссе Бейрут – Дамаск выйти в пригород сирийской столицы и предъявить ультиматум.
При планировании Блицкрига израильский Генштаб руководствовался стереотипами прежних войн и не учел, что с тех пор  сирийская армия окрепла, большинство её офицеров прошли подготовку в СССР, ей оказывали помощь несколько тысяч военных специалистов-советников.
Израиль сосредоточил и привел в готовность к атаке планируемое количество войск, и грянуло самое крупное сражение последней четверти двадцатого столетия.
С обеих сторон в нем участвовало более 200 тысяч человек, 900 самолетов, 3 тысячи танков и БМП.
6 июня 1982 года израильская авиация всеми имеющимися силами нанесла удар по переднему краю сирийских войск и по палестинским лагерям. Одновременно был произведен ураганный артиллерийский удар.
91я танковая дивизия усиленная молодежными военизированными формированиями «НАХАЛ» пошла в наступление. Ей противостояли полтора десятка палестинских  батальонов и три танковых батальона сирийцев. В ходе упорных боев дивизия через двое суток вышла к Бейруту.
При уничтожении палестинских лагерей особо свирепствовали молодежные формирования. Всемирно – известной стала учиненная ими резня в лагерях Сабра и Шатила. Наступлению главных сил израильских войск предшествовало двухдневное воздушное сражение.
В небе над Ливаном одновременно сражалось с обеих сторон до 350 самолётов.
Утром 9 июня три израильских дивизии и две бригады, форсировав реку Захрани, повели наступление на широком фронте.
Сирийские пять дивизий (три в первом эшелоне, две во втором) находились в запасном районе.
На переднем крае разместились лишь наблюдательные силы, надувные и фанерные имитаторы танков, орудий, пусковых установок ракет с термогенераторами. На них в первую очередь обрушился предшествующий наступлению артиллерийский и авиационный удар.
В ночь с 9-го на 10-е июня под руководством советских специалистов сирийцы нанесли по наступающей группировке мощнейший артиллеристский контрудар. Он принёс противнику большие потери. Началось невиданное со времен Второй мировой Войны танковое сражение. Прорвать сходу оборону сирийских войск танкам армии Израиля не удалось. Блицкриг захлебнулся едва начавшись.
К утру 11 июня Израильское наступление было остановлено на всём фронте.
Сирийская авиация уничтожила 23 самолёта, ещё 27 сбили наземные средства ПВО (правда сами сирийцы потеряли 70).
Сирийские сухопутные войска уничтожили 160 танков, 10 артиллерийских и ракетных батарей.
Сложилась благоприятная обстановка для контрнаступления. Сирийцы стали готовить контрудар во фланг вышедшей к Бейруту 91 израильской танковой дивизии и для этой цели создали группировку в составе 47-й и 51-й танковой бригад и четырёх полков «Командос»
Собрав в кулак всю авиацию, Израиль уничтожил сирийские зенитные ракетные комплексы в долине  Бекаа. Но это мало помогло, замаячило поражение сухопутных войск.
Спасать «клиента» принялся «спонсор».  10 июня в Дамаск прибыл личный представитель президента США Ф. Хабиб, вслед за ним Госсекретарь Шульц. Они убедили Руководство Сирии контрнаступление не проводить, пообещав от имени тогдашнего президента Р. Рейгана, что Израиль в течение десяти суток выведет войска из Ливана.
В 12:00 11 июня Президент Сирии Хафез Асад отдал приказ на приостановку боевых действий.
Не предполагал он, что в заначке у противника есть такое грозное оружие как «Вероломство». И суток не прошло, как Израильская авиация нанесла по стоящим на месте Сирийским войскам сокрушительный удар, причиняя им значительные потери.
47-я танковая бригада была полностью уничтожена. Воспользовавшись замешательством, израильская танковая группировка прорвала сирийскую оборону и почти вышла к шоссе Бейрут-Дамаск, но затем была разгромлена и отброшена на 15-20 километров 3-й танковой дивизией сирийцев. Сказалась превосходство советских танков Т-62 и Т-72 над израильскими М-60 и «Центурионами».
Развить успех сирийцы не решились. Стороны заключили соглашение о прекращении огня. Оно оказалось не долгим. Израиль нанёс самый массированный удар по группировке ПВО «ФЕДДА» на территории Сирии.
Было уничтожено 28 зенитных ракетных дивизионов. Получили повреждения аэродромные полосы, технические базы, командные пункты, узлы связи. Город Дамаск и весь столичный оазис, с третью населения страны и половиной её экономического потенциала оказался без противовоздушного прикрытия.
Перегруппировав силы, израильтяне 18 июля 1982 года вновь предприняли попытку прорваться к шоссе Бейрут-Дамаск и почти достигли цели. Для Сирии это было чревато поражением. Дамаск расположен в 20 километрах от границы с Ливаном. Для танка это 20 минут езды.
В экстренном порядке их Советского Союза Военно-транспортными самолётами доставили 120 пусковых установок «ФАГОТ» с необходимым запасом противотанковых управляемых ракет.
Сирийцы их тут же смонтировали на «джипы» и сразу бросили в бой. «Фаготами» были уничтожены 150 танков противника. Израильское наступление было вновь отбито.
Непосредственные участники конфликта как принято говорить в боксе «вошли в клинч» тогда началось ближневосточное противостояние двух мировых держав. Каждая пыталась доказать миру что круче, кто на планете хозяин.
В 1982 году (начиная с августа) СССР поставил в Сирию 50 более мощных истребителей  (МиГ-23 МЛА, МиГ-23 МЛ,  МиГ-25 ПД), боеприпасы объёмного взрыва и бомбы повышенной мощности, которыми вооружили истребители-бомбардировщики МиГ-23БН и Су 22М.
В сентябре у побережья Ливана начали сосредотачиваться корабли США, Англии, Франции, Италии. США в ультимативной форме потребовали от Сирии убрать свои войска из Ливана.
В Бейруте высадились соединения морской пехоты и начали подготовку к наступлению на сирийские войска. Американский линкор из 406 миллиметровых орудий (Дальность полёта снаряда 70-100 километров), обстреливал сирийские позиции.
К берегам Сирии прибыл отряд советских военных кораблей и подводных лодок с целью не допустить в отношении Сирии морской блокады защитить от ударов со стороны моря, маршруты доставки грузов.
Израиль возобновил бомбардировки в долине реки Бекаа, и американская авиация начала наносить удары по сирийским войскам в центральном Ливане. В ответ Сирийцы нанесли ракетно-бомбовый удар по корабельной группировке НАТО в районе Джуния, вынудив Английские и Итальянские отряды отойти к Кипру. Сирийские армейские средства ПВО сбили девять американских самолётов и два французских.
Локальный конфликт вышел за пределы ближнего востока. США перебросили из американского континента стратегические бомбардировщики на авиабазы Саудовской Аравии, Турции, увеличили корабельную группировку  в Средиземном море.
В январе 1983 года в сирийский порт Тартус прибыли транспорты с советскими боевыми линейными частями. В их числе два зенитных ракетных полка ПВО оснащенными ЗРК дальнего действия С-200. Один из них расположился близ города Хомс, прикрыв от ударов с воздуха Северо-Запад Сирии. Место дислокации второго – 30 километров южнее Дамаска. Развернувшийся боевой порядок советский 220-й ЗРП прикрыл столичный оазис. По приказу президента Сирии полк пустил одну ракету и сбил над Средиземным морем,  на удалении 196 км израильский воздушный командный пункт «Хоукай». Прежде сирийцы посылали для выполнения данной задачи группы из пятидесяти – семидесяти самолетов, но безуспешно.  Каждый «Хоукай» в полете прикрывали два израильских полка F–15, F-16. А тут поражение с выстрела и одной ракетой. Это охладило пыл израильтян. Они побоялись возможных потерь и уверовали, что в бой с Советскими боевыми линейными полками ПВО вступит американская авиация, но просчитались.
Руководство США и американские генералы уничтожить советские воинские части в Сирии не рискнули, опасаясь широкомасштабной войны.
Во главе СССР в начале 1983 года стоял Андропов Ю.В., человек решительный и смертельно больной. Такое сочетание вызывало опасение, что он может отдать роковой приказ на военные действия против армии США.
Флот НАТО убрался от берегов Ливана. Израильские войска отступили на исходные позиции в Галилее, потом переместились домой в Израиль. Воздушная война продолжалась еще год, но повлиять на ситуацию она уже не могла.
После восстановления системы ПВО Сирии надобность в советской оперативной группе войск миновала. Осенью 1984 года молодые парни из России сняли военную форму одежды сирийской армии, оделись в гражданские костюмчики и круизными лайнерами под видом туристов вернулись на Родину.
Половина сержантов и рядовых вместо положенных по закону двух лет прослужили два с половиной, из них полтора в пустыне, в условиях близких к фронтовым. Никто не жаловался.
Эх, жаль! Не было в нашей среде ни писателей, ни журналистов, - сокрушался молчаливый майор, - А у боевых офицеров нет к сочинительству способностей, да и времени дефицит.
Затем он подмигнул в мою сторону и с юмором произнес:
Правда у Панькова иное объяснение. Мол, потому что у офицеров в голове всего две извилины и те вследствие ношения фуражки. Ха-ха!!!



1. ГОСПОДА ТУРИСТЫ! КТО ЗАБЫЛ АВТОМАТ НА ПАЛУБЕ?

Господа туристы! Кто забыл автомат на палубе?
(из объявления по океанскому суперлайнеру, экипаж 350, пассажиров 1300 человек, Средиземное море, 198. год).

Юмор есть ощущение человека подошедшего к пропасти и заглянувшего за её край.
Фазиль Искандер.

1. Начало.
Кодировщик представил телеграмму из Главного штаба войск ПВО: «Доложите о выполнении мероприятий по операции «Горный хребет-2».
Начальник штаба полка насторожился ибо под таким же кодовым наименованием проводился ввод войск в Афганистан, но с цифрой «1».
Следом пришла новая шифровка:
- Предыдущий документ, попавший к Вам по ошибке, сжечь! С ознакомившихся взять расписку о неразглашении Государственной тайны!
Секрет замкнулся в двух личностях.
Вскоре в воинскую часть прибыл развесёлый и общительный старикашка. Он предъявил командировочное предписание от коммунально-эксплуатационного Управления округа и приступил к работе. Осмотрел все элементы систем тепло и водоснабжения. Простукивая батареи, пошутил с каждым обладателем кабинета в штабе. При осмотре кранов на кухне в квартирах офицеров поговорил о жизни насущной. Посещая санузлы в казармах покурил, потолковал с солдатами.
На исходе двух недель деятельности, сантехник, прямо в кирзовых сапогах и телогрейке, зашёл в кабинет командира полка и учинил ему разнос за… недостатки в режиме секретности и службе войск, предъявив удостоверение генерала КГБ.
Так начался выбор воинских частей для отправки на Ближний Восток.

Месяц спустя полковника вызвали в Москву. Оттуда он вернулся задумчивым и на совещании поставил задачу офицерам:
- Через четыре месяца инспекция Министром обороны с выездом на полигон! Посему всякую иную деятельность свернуть, кроме технической и специальной подготовки! Рабочий день с 8 до 22 часов, выходной день в воскресенье, понимаешь, после обеда!
Месяц бурной учёбы завершается проверкой Главным штабом. Проверяют с пристрастием. Полк лучший в округе, однако в Акте комиссии оценка «неудовлетворительно» и угрозы штрафных санкций к должностным лицам.
Ещё месяц изнурительных занятий и повторная проверка отмечает:
- Уже лучше, но всё равно плохо!
Ещё через месяц:
- Удовлетворительно, но недостаточно!
Четвёртый месяц каторжной учёбы завершается выводом очередной комиссии:
- Хорошо, но на достигнутом не останавливаться!
Врачи гарнизонного госпиталя проверяют здоровье ракетчиков на готовность к работе в жарком климате.
На приёме у невропатолога крепко пьющий прапорщик:
- Закройте глаза, руки вперёд, высуньте язык!
У Вас пальцы ходят как у пианиста по клавишам, а язык как у змеи жало! В жарком климате вы всех гадюк распугаете!
В военный городок приезжают два десятка кадровиков и работников спецслужб. Ночью они запирают штаб изнутри и отрабатывают документы.
Но так как конспираторы пользуются услугами местных машинисток, то источником наиболее достоверных сведений становится магазин Военторга.
Подполковники и майоры от своих жён узнают:
- Это не Инспекция, на всех готовят загранпаспорта!
В клубе части Выездное заседание Военного Совета округа. В президиуме три генерала, старший из них называет фамилию и задаёт вопрос:
- Вы готовы выполнить Правительственное задание?
Отказавшихся десяток солдат перевели в другие части, а нескольких офицеров в назидание другим из армии уволили.
С утра погрузка в эшелон. Офицеры, прапорщики прощаются с семьями, теряясь в догадках, какие пути-дороги уготовила им босоногая греческая богиня истории Клио? На Кубу, в Анголу, в Ливию, на Ближний Восток?
Станция назначения. Ракетчики выгружаются и двести вёрст автоколоннами движутся вглубь пустыни. В указанном месте развёртывают полевой лагерь. С места постоянной дислокации приходит известие, что всех убывших на полигон исключили из списков воинских частей, словно их уже нет в живых.
На следующий день: выезд на боевую позицию, приём боевой техники, получение задач у инструкторов. О последних следует сказать подробнее.
Сложная система определения оценки за стрельбы сотворила из работников Государственного центрального полигона особую касту военных.
Старший инспектор-майор и командир корпуса, полки которого прибыли на стрельбы генерал, общались «на ты», дружески похлопывая друг друга по плечу. Просто инструктор-капитан разговаривал с командиром прибывшего полка оттопырив нижнюю губу.
Дополнительно проверяемые по указанию полигонщиков насыпали дороги, строили сооружения, рыли траншеи.
«Аристократы с голубыми кровями» в необычность ситуации не врубились и стали действовать по шаблону, как при обычных стрельбах.
Майор Кирюхин, начальник командного пункта доложил инструктору:
- Техника КП принята!
Полигонщик поставил задачу:
- К утру вырыть силами подразделения траншею длиной сто, шириной один, глубиной пол-метра под будущий водопровод!
- Пошёл ты на хрен! Бери лопату и копай сам!
Не сразу инструктор отошёл от шока, а очнувшись, доложил руководству полигона о неслыханном происшествии.
Высокий консилиум постановил:
- Скорее небо на землю упадёт, чем этот паскудный полк получит оценку выше двойки!
По приказу администрации полигона начальник военной автоинспекции со своими подручными принялся арестовывать транспорт полка и ставить его на штрафную площадку, а у водителей отбирать права.
Полковой начштаба, мужик крутой, дольше других задержался на КП. Выйдя наружу, он своего УАЗа не обнаружил. В палаточном городке подполковник появился ближе к полуночи, протопав по пустыне пятнадцать вёрст.
Солдат-водитель доложил, что без всяких оснований у него отобрали права, а машина на штрафной площадке.
Выпив стакан коньяка, начштаба посетил военный городок полигонщиков и отыскал квартиру автоинспектора-майора.
На звонок функционер открыл дверь, вышел в подъезд, где был схвачен рослым подполковником за кадык и приподнят на пол-метра.
- Это кто же гад тебе приказал арестовать мою машину?
- Начальник штаба полигона!
- Чтобы через двадцать минут УАЗ и права водителя были в палаточном городке! Звони сейчас при мне!
Служба службой, исполнительность исполнительностью, но жить-то хочется.
Добившись первой победы, хулиган в погонах выпил второй стакан коньяка и решил разобраться с давшим указание автоинспектору.
Недовольный ночным звонком, полковник на генеральской должности, с родственником и кучей покровителей в Генштабе, открыл дверь.
- Это ты, тварь, приказал арестовать мою машину?
- Да! А как вы смеете…?
Последовал мощнейший удар в переносицу, от которого полковник плашмя рухнул на спину, а его нос навсегда отклонился от оси симметрии.
На утреннем заседании зловещие замыслы сотрудников полигона ужесточились, к ним решили подключить военную прокуратуру и покровителей.
Однако сбыться им не суждено было.
Неожиданно прилетел заместитель Министра Обороны с группой ассов Военного дела.
Те проверили уровень подготовки самих инструкторов. Он оказался «не вполне соответствующим велению времени».
Распекая полигонщиков, Зам. Министра заявил:
- Эти воинские формирования на войну едут и если Вы их плохо обучите, то как фанера над Парижем полетите на нижестоящие должности в болота Сибири!
На несколько месяцев ракетчики попали в страшные жернова. Два три раза в неделю боевые пуски ракет, отработка до автоматизма развёртывания зенитных ракетных комплексов, их ремонт в полевых условиях, действий в нестандартных ситуациях.
Запредельные нагрузки вкупе с палаточно-пустынным бытом довели людей до оцепенения.
К всеобщей радости полигонщиков полк получил оценку «отлично».
Спецконтингент был готов к противоборству с израильской, а в перспективе и с американской авиацией. Он получил такую закалку, что в дальнейшем быт в Сирийской пустыне показался комфортным.
После полигона пути ракетчиков несколько разошлись. Часть офицеров прибыла в страну назначения на двух десятках сухогрузов, где в трюмах под видом сельхозмашин перевозилась боевая техника. Командование полка и подразделений, основные специалисты по развёртыванию ракетных комплексов вернулись в родной военный городок, а через несколько дней улетели самолётом на Ближний Восток. Всех солдат, оставшихся офицеров, прапорщиков эшелоном доставили в черноморский порт военного назначения. Там их отмыли от полигонной грязи, переодели в костюмчики иностранного производства и на океанских лайнерах под видом туристов отправили в круиз по Средиземноморью.


2. Путешествие.

Голосила баба деду,
Я в Америку уеду!
Молчи старая…карга,
Туды не ходють поезда!
Рязанская частушка

Этот огромный океанский суперлайнер Черноморского пароходства ранее возил туристов из Англии в Австралию (зафрахтовали трассу морского пути). Однако после шести лет успешной работы конкуренты выжили с трассы российское судно и русский экипаж на нём, и перехватили фрахт. До заключения нового на другой линии, они оказались не у дел и их заангажировало Министерство Обороны для своих неотложных нужд. Экипажу лайнера объявили, что на сей раз они повезут советских туристов (помните «Советико туристо – облико морале»?) в Ливию (с ума сойти, что там туристам смотреть, какие достопримечательности).
Лайнер прибыл в большой морской порт на одном из лиманов Чёрного моря, изображения которого нет ни на одной карте в мире, ввиду военного назначения.
Удивлению экипажа океанского лайнера не было предела, когда за сутки до приёма пассажиров из трёх ресторанов и семи баров выгребли и выгрузили на берег всё спиртное, включая пиво. Зондеркоманда работала профессионально, добралась даже до магазинчика в машинном отделении, у самого днища корабля.
Ещё больше был шокирован экипаж, собравшийся на верхней палубе поглазеть на процесс приёма туристов. Особое любопытство проявляла женская половина экипажа (более 200 человек), порядком поднаторевшая в сексе и интиме при общении с иностранными туристами.
Почему-то посадка началась глубокой ночью, при свете прожекторов. Стройная колонна молодых парней, коротко, а то и налысо стриженных, одетых с иголочки в одежды иностранного производства, без билетов и багажа восходила по трапу на борт пассажирского лайнера.
- У кого иностранная валюта, ценные вещи и свыше тридцати рублей советских денег – заполняй Декларацию! – как «глас вопиющего в пустыне», в гробовой тишине слышался вопль посаженного для проформы старикашки-таможенника.
Проходя мимо, туристы таращились на него, как на выходца с потустороннего мира. В своей жизни никто из них инвалюты в глаза не видал, из ценных вещей имелись, и то далеко не у всех, лишь часы и электробритвы, а последний советский рубль был, в ожидании посадки, пропит ещё неделю назад.
Каждый турист предъявлял пограничнику выданный Министерством Иностранных Дел заграничный паспорт, страж границы в зелёной фуражке внимательно сличал фотографию в документе и физиономию личности и возвращал паспорт владельцу.
В двух шагах далее турист постарше (лет 35) наглым образом отбирал единственный удостоверяющий личность документ и бросал его в шкатулку для голосования, награждая зазевавшихся упоминанием о какой-то матери и даже подзатыльниками.
Через час после посадки туристов лайнер рванул на дыбы, как застоявшаяся лошадь, унося седоков неизвестно куда (для экипажа, кроме капитана) и в неизвестные края (для пассажиров).
К морскому образу жизни туристы приспособились быстро и начали шалить.
На декоративных, дорогостоящих, без единого пятнышка панелях корабельных перегородок и в других самых немыслимых и неподходящих местах появились (гвоздем нацарапанные) надписи: «Здесь был Вася», «Привет из Моршанска», «Дембель 1984», «козлы едучие» и другие не употребляемые в литературном языке перлы.
Но это было ничто по сравнению со стихийными бедствиями. Покурят туристы на верхней палубе и бросят окурки за борт, а те, гады, через открытые иллюминаторы пониже (при содействии ветра) влетают в каюты. В результате выгорают куски дорогостоящих (в которых нога по щиколотку утопает) ковров.
Некоторые, наиболее любознательные, узнав, что в каждой каюте имеется противопожарная система, загораются желанием испытать её работоспособность. Поднесут к индикатору горящую сигарету и каюту через вертушку заливает водой пока систему после разбирательства не отключат с центрального пульта управления.
Слишком явными стали азартные игры туристов с женской половиной экипажа, за валюту поднаторевшей в интиме с иностранцами, а в этот единственный в жизни раз махнувшей рукой на её отсутствие.
Туристы состояли из двух команд в семьсот и шестьсот человек, следовавших в одну и ту же страну, но в разные сухопутные пункты назначения.
Группы возглавляли два заматерелый майора. Это именно они при посадке отбирали у остальных туристов заграничные паспорта, чтобы какой-нибудь ротозей не утерял единственный имеющийся у него документ, затруднив себе тем самым возвращение на Родину в будущем.
Особняком плыл сам по себе турист-полковник (в спецкомандировку для исполнения обязанностей оперативного дежурного на центральном командном пункте Войск Противовоздушной обороны Сирийской Арабской Республики). Несмотря на высокий ранг, полковник ни разу в жизни не командовал солдатами, так и провёл всю свою службу в системах боевого управления, пройдя ступени оперативного дежурного полка, дивизии, корпуса и округа.
Почувствовав груз ответственности, налагаемый высоким воинским званием, полковник возложил командование туристами на себя, хотя на это его никто не уполномочивал. Однако, не зная как это делать, он в первый день шестнадцать часов бегал по многокилометровым коридорам и палубам корабля, заставляя туристов ходить вне кают только при галстуках и в пиджаках, застёгнутых на все пуговицы. Этим полковник надорвал здоровье, слёг с приступом стенокардии, мысленно сложил взятые добровольно на себя полномочия, до конца путешествия запёрся в каюте, попивая лекарство в виде взятых с собой в командировку трёх бутылок столичной.
До капитана лайнера доходили сведения о безобразиях туристов, но окончательно чашу терпения переполнил следующий случай.
Как заведено, была проведена учебная морская тревога. Туристам показали, где в каютах лежат спасательные жилеты, провели практическое занятие – как ими пользоваться, объяснили каким маршрутом каждому двигаться в случае катастрофы, в какую спасательную шлюпку садиться.
Продемонстрировали (на свою голову) оборудование спасательных шлюпок, неприкосновенный запах консервов, банки с консервированной питьевой водой, набор снастей для ловли рыбы в открытом море в экстремальной ситуации.
Туристы питались в трёх ресторанах с сервисом и качеством приготовленной пищи, которым позавидовал бы самый престижный на то время рязанский ресторан «Ловеч».
Дневной рацион питания туристов Министерство обороны профинансировало в 10 рублей 75 копеек, в то время когда на Родине солдатский паёк стоил 1 рубль 03 копейки. Обед состоял из семи блюд, завтрак и ужин из четырёх, которые вышколенные и улыбающиеся официантки приносили с разрывом минут в десять.
Несмотря на это…
Группа туристов, в простонародье именуемых до… (извиняюсь) дятлами, повадилась таскать консервы для пробы из НЗ спасательных шлюпок.
Однажды, наяривая вкуснейший деликатес, гурманы заспорили, то ли это щупальца спрута, то ли морской гребешок. За разъяснением обратились к члену экипажа.
- С ума посходили! – воскликнул тот, осмотрев консервную банку и её содержимое, - это же с НЗ спасательных шлюпок! Консервированные черви для ловли рыбы в критической аварийной ситуации.
Данный факт стал достоянием всего экипажа и, хуже некуда, капитана.
В составе самого экипажа был оперуполномоченный КГБ. Старый морской волк, обладающий большей информацией, чем другие, о цели круиза, при помощи работника КГБ быстро вычислил иерархию туристов и вызвал к себе на рандеву двух заматерелых майоров. За причинённый кораблю материальный ущерб предъявил счёт и потребовал заплатить семь тысяч долларов США. Далее на пиратском языке («якорь вам в задницу» и тому подобное) морской волк высказал всё, что он думает о туристах и майорах, и погрозился сообщить на Большую Землю, чтобы офицеров из армии уволили.
Противная сторона, участвующая в высоких переговорах, заявила:
- Все счета предъявляйте Министерству Обороны, у нас лично из финансов только один рубль и тридцать копеек на двоих, а у остальных туристов и того нет! Вашей телеграммы по радио не боимся, на войну едем, уволят так уволят, неизвестно какая из потерь меньше. А вот прекратить безобразия со стороны туристов обещаем!
Далее майоры, в качестве компенсации материального и морального ущерба, обязались выделять ежедневно по 400 человек от каждой команды, часов на 8-10 для помывки самых грязных помещений трюма и машинного отделения, драинья гальюнов и другой черновой работы.
На этом инцидент был исчерпан. Часа через два весь контингент туристов был собран майорами в двух самых больших помещениях лайнера – кинотеатре и танцевальном зале.
На головы туристов посыпался такой отборный десятиэтажный мат, которого корпус и помещения судна не слыхали с момента постройки его на Гамбургской судоверфи по заказу Советской стороны.
Самыми благопристойными выражениями были:
- По прибытии в Сирию всех нарушителей отправлю в дисциплинарные батальоны и в болота Сибири! Руки, ноги повыдёргиваю! Курцам заткну по десять пачек сигарет в задницу. А тем, кто червей жрал, порву, блин, пасти на портянки!
Стало на лайнере тихо и спокойно. Ежедневно по 800 туристов наблюдали теперь вместо ультрамариновых морских просторов с верхней палубы толчки в гальюнах и грязные углы в трюмах, а вместо морского бриза в рожи им дул неприятный запах.
Однако беда пришла откуда её никто не ждал. Майоров в спешном порядке вызвали к капитану лайнера. Те уж никак не могли сообразить, что ещё туристы натворили.
Морской волк с бородой норвежского типа несколько минут сидел молча, обхватив голову руками, а затем спросил:
- Где списки пассажиров на русском и английском языках?
- Какие списки? Можно ли их подавать? Что в них можно указывать, а что нет? Свяжитесь с Генштабом!
Мудрый Генштаб этот вопрос упустил. По заведенному на тот момент порядку, любое пассажирское судно, перед входом в пролив Босфор обязано было остановиться. К нему подплывал турецкий катер, брал пробы воды, высаживал турецкого лоцмана, который в качестве рулевого проводил лайнер по проливам Босфор, Дарданеллы и через Мраморное море.
Также турецким властям вручались списки экипажа и пассажиров. Они требовались на случай кораблекрушения в турецких территориальных водах. Любой спасшийся выйдя на берег и назвав свои данные, обретал легитимность, что он не нарушитель турецких границ, а действительно пострадавший. Списки экипажа всегда были в наличии, а списки пассажиров в обычном круизе составлял экипаж на основании билетов и паспортов. В данном случае билетов не было, а помощник капитана по пассажирам подумал, что такие списки имеются у старших команд.
До входа в пролив Босфор оставалось три часа. Полчаса ушло на установление связи капитаном по зашифрованному каналу с Генштабом. Оттуда пришёл приказ: такие списки туркам предоставить. Однако в них всё, за исключением номеров загранпаспортов (могут проверить в МИДе) должно быть вымышленным.
- Ой, не успеем! Ой, тормознут нас перед входом в Босфор! Ой, что со мной будет за невыполнение задания по доставке вас в Сирию? – запричитал старый морской волк.
По стечению обстоятельств, оба майора были заместителями начальников штабов двух полков ПВО, следовавших в арабскую страну, а составление документов – их хлеб.
- Щас сделаем. Хотя со временем трудновато.
В кают-компании офицеры собрали два десятка самых расторопных, шустрых и грамотных писарчуков.
Был образован и зафункционирован конвейер:
- несколько туристов расчерчивали исходные бланки-таблицы;
-   следующий писарчук заполнял графу «номер по порядку» от одного до тысячи трёхсот;
- компания рядом творила вымышленные фамилии, имена, отчества;
- следующий специалист записывал вымышленные года рождения;
- ещё два дятла соображали и вписывали вымышленные профессии участников круиза;
- последний функционер брал со шкатулок для голосования заграничные паспорта и проставлял их реальные номера;
- в конце конвейера одна корабельная машинистка, по мере поступления очередного листа с исходным материалом, печатала на русском языке, а вторая переводила и печатала на английском;
- два майора, в качестве приводных ремней, сновали по каюте и, не взирая на женщин-машинисток, нелестно отзывались о матушках функционеров, снижающих темп работы конвейера, иногда награждая писарчуков подзатыльниками.
Затормозилась работа у творителей вымышленных фамилий (то они совпадают с реальными, то повторяются), но затем дело пошло живее, после того, как они приняли совет одного из майоров:
- Что вижу, то и пишу: шкаф – Шкафнин, простыня – Простынкин, иллюминатор – Иллюминаторов!
Перед входом в Босфор лайнер остановился. За семь минут до подхода турецкого катера один из майоров пересмотрел русский вариант готовых списков и волосы встали дыбом:
- в графе №1 «Номер по порядку» ошибок не было;
- во второй графе рядом с фамилиями Пушкин, Гоголь, Толстой, Голицин, Романов, Брежнев соседствовали Гитлер (Иван Иванович), Писсуаров, Унитазов;
- творивший вымышленные годы рождения слишком вольготно отнёсся к рекомендации майора: «Побольше варьировать!» Также он не мог предполагать, что будет написано в последующих графах (это один из самых существенных изъянов конвейерской системы). Из его творения выходило, что в туристическое путешествие едут грудные младенцы, но уже с загранпаспортами и с профессиями архитектора, инженера-конструктора и лётчика-испытателя, а также древние старцы, социальное положение которых студент, учащийся ПТУ. А в последний трети списков у него вообще произошёл заскок и писарчук вместо цифры «девять» стал машинально писать цифру «восемь». Выходило, к примеру, год рождения 1850-й. Получалось, что в круиз следуют ровесники Карла Маркса;
- в следующей графе писарчук в отместку за очередной подзатыльник, стал изгаляться над профессиями, творя невесть что: «врач-сантехник», «слесарь-гинеколог», «массажист-испытатель», «дворник-конструктор» и тому подобное. Шутник хренов!
Машинистки были профессионалами высочайшего класса, печатали автоматически, не вникая в смысл слов, а думая исключительно о любви, как на русском, так и на английском языке.
Тем не менее, списки вручили представителю турецких властей и мнимые Пушкины, Гитлеры, Унитазовы, Брежневы, грудные младенцы и ровесники Карла Маркса, врачи-сантехники и слесари-гинекологи благополучно миновали территориальные воды не только Турции, но и ещё трёх государств.
Но если бы кораблекрушение…
То сидеть бы уцелевшим и спасшимся в турецкой тюрьме, а туркам сходить с ума от такого странного заявленного контингента туристов на данном лайнере.
Вдруг откуда ни возьмись, на свет божий появилось полдесятка работников Комитета Государственной Безопасности, сокращённо КГБ.
Они тоже следовали в Сирию, маскировались под специалистов-ракетчиков. КГБэшники прошли на лайнер ещё днём до общей посадки. В предыдущем пути следования туристы принимали их за членов экипажа, болтали много лишнего, а те мотали на ус и всё записывали.
Чекисты потребовали:
- первое – провести маскировку лайнера под обычный туристический корабль;
- второе – запереть всех туристов-солдат на замки в каютах и запретить им высовываться в иллюминаторы.
Во времена железного занавеса военные моряки, вознамерившись сбежать за границу, именно в Босфоре прыгали за борт. В этом месте корабли следуют медленным ходом и не имеют права останавливаться, а турки в многочисленных, снующих по проливу, лодках тут же поднимали беглецов на борт и доставляли на берег.
Кэгэбэшники были правы. В данном случае побег хотя бы одного туриста мог сорвать всю операцию.
Сделали всё на высшем уровне. На верхнюю палубу вывели сотню принарядившихся по этому случаю девиц из состава экипажа и десяток туристов постарше (прапорщиков). Громко включили развлекательную музыку. Двум десяткам самых пьющих дизелистов дали выпить и те непритворными пьяными голосами со всей мочи распевали русские народные песни под аккомпанемент гармошки и балалайки.
В общем, всё было как надо, маскировка полнейшая и всеобъемлющая.
Вдруг майор обратил внимание, что турки в лодках показывают пальцами на лайнер и ржут, как лошади. Он наклонился, заглянул за борт и увидел гроздья винограда. В каждом иллюминаторе, куда и одна башка пролазит с трудом, немыслимым образом торчало три стриженные головы.
- Я вам покажу-у-у, вашу мать! – ядрёным басом заорал майор и луна от его голоса докатилась до Европейского берега Босфора.
Головы спрятались. То же самое майор проделал на противоположном борту лайнера, огласив своим диким воплем Азиатский берег знаменитого пролива, достигающего в некоторых местах ширины в шестьсот метров.
При проходе лайнера под мостом, связывающим Европу и Азию, туристы по традиции, рассказанной моряками, выгребли из карманов последние монеты и бросили в морскую пучину, чтобы живыми и здоровыми вернуться обратно.
После выхода из пролива Босфор вахту бдительности и маскировку сняли.
В составе одной из команд в круиз следовал ещё один майор, энергетик полка, весельчак и балагур Миша Чернышов.
Он ранее на протяжении нескольких месяцев был в командировке в Сирии, общеизвестный факт, но то, что добирался он туда и обратно не кораблём, а самолётом, мало кто знал.
За Мишей Постоянно ходила вереница молодых туристов, а он с умным видом обстоятельно отвечал на интересующие их вопросы.
- Товарищ майор! А как называются эти два острова? – спросил лысый от природы турист Баранов.
- Вот этот, слева, имени султана Сулейман-паши Второго, а справа имени Баранова!
-  Почему Баранова? Моего однофамильца-путешествинника?
- Нет! Ты посмотри! Ни деревца, ни кустика! Лысый как твоя голова!
В одном из самых узких мест пролива Дарданеллы (отчётливо видно оба берега) на противоположных сторонах виднеются два города. Кто-то из туристов спрашивает:
- А как эти города называются?
Не заметив, что в этот момент подошло сзади десятка два женщин и пяток мужчин из экипажа, Чернышов отвечает:
- Вон тот на Европейском берегу – НОВОГИБУНОВО, а тот на Азиатском – СТАРО****ОВО.
Много лет спустя, случайно и с удивлением узнал, что с лёгкой руки Миши Чернышова уникальные географические названия прочно вошли в обиход экипажей судов Черноморского пароходства.
К примеру, капитан сухогруза командует малоопытному рулевому:
- Возьми правей к Новогибуново! Да нет, много, назад! К Старо****ово!
В Средиземном море несколько раз над лайнером на небольшой высоте пролетали истребители-бомбардировщики с американских авианосцев, имитируя атаку.
Обогнув остров Кипр, корабль резко свернул с заявленного маршрута (по судовым документам в Ливию) и направился к сирийским берегам. Говорят, с эскортом из советских подводных лодок, некоторые из туристов утверждали, что наблюдали перископы.
На рейде у сирийского порта назначения к лайнеру причалил катер и на борт выгрузили ящики с автоматами (по числу туристов), боеприпасы к ним и тюки с арабской военной формой одежды.
В считанные часы лондонские денди обратились в мусульманское воинство.
Вскоре после раздачи автоматов Калашникова (по номерам и под личную роспись) и патронов к ним, в разных концах лайнера послышались автоматные очереди: по небрежности, халатности, баловству. К счастью никто не был убит или ранен, пострадали только потолки и перегородки кают и коридоров.
Старший помощник капитана, выйдя из рубки управления на верхнюю палубу, увидел там кучу окурков, рядом лежащий автомат Калашникова. Он забрал автомат и объявил по всему лайнеру:
- Господа туристы! Кто забыл автомат на верхней палубе, подойдите к рубке управления!
Прибежало семь человек, забывшие, где в данную секунду находится их личное оружие (под кроватью, в гальюне и т.д.).
Прилетело двумайорие в облаках из мата. По номеру был установлен истинный владелец оружия, который прежде, чем получить автомат, схлопотал им по горбу. Лжевладельцы не дожидаясь конца экзекуции рванули искать своё оружие в других местах и, надо сказать, легко отделались, получив в спину лишь только двадцатиэтажный майорский мат.
Предупреждает народная мудрость: «Со своим уставом в чужой монастырь не ходи», так нет, пошли. Уже в порту, в ожидании посадки в автобусы для следования на боевую позицию, два комсомольца из России полезли в частную апельсиновую рощу, ещё не зная тамошних драконовских законов по отношению к ворам ,не ведая, что в случае поимки их может ждать смертная казнь, приводимая в исполнение при стечении народа на центральной площади. Но это уже тема другого рассказа.
По-другому обстояли дела иной категории туристов. Они, вернулись домой, пересчитали детей, подержали жён (любовниц, невест) за места пониже талии. В подмосковном военно-пассажирском аэропорту эта группа отличалась развесёлым нравом. В связи с неожиданным для них запретом на провоз в мусульманскую страну спиртного, взятые из дому дорогостоящие водки и коньяки перекочевали в утробу путешественников.
Несмотря на свой качающе-падающий вид данные туристы таможенный досмотр прошли успешно, спиртное в утробе уже вне зоны досягаемости таможни.
Хуже дела обстояли у десятка украинцев с полупудовыми кусками сала. При всём желании десять килограммов сала перед посадкой не съешь!
Украинцы в мусульманскую страну улетели, а сало осталось на родине, его во владения Аллаха не пустили.
На таможне в аэропорту задержали лейтенанта. Злую шутку с ним сотворили собутыльники. Провожая товарища по общежитию в дальний путь, они обыкновенный кирпич завернули в лист ватмана, перевязали тесёмкой, сделали надпись «Секретно. Центральному Разведывательскому Управлению США» и незаметно для хозяина вложили в уже собранный чемодан.
При досмотре лейтенант не смог объяснить таможеннику содержание свёртка, последний прочитав надпись, вызвал работников КГБ.
Чекисты взяли с молодого офицера пяток объяснительных, проверили его подноготную до десятого колена. В лаборатории кирпич распилили на кусочки, провели химический анализ, пробу на радиоактивность.
Лейтенант присоединился к другим участникам круиза неделю спустя, а по возвращении из Сирии набил шутникам морды.



В КУРИЛКЕ:
Рассказчик закурил и сделал паузу. Тишину нарушил майор предпенсионного возраста.
- Куда только не бросает судьба военного человека? В молодости служил на границе Архангельской губернии. С трех сторон болота, с четвертой река, сухопутный остров, семь месяцев в году отрезан от внешнего мира. До ближайшего поселка сорок верст. Местные жители (и мы тоже) в шутку нарекли район Кажбоджей. По всей стране военные уже лет пять в зеленых брюках ходят, а мы все в синих, хрущевских.
Еду в отпуск, задерживает в Москве патруль:
- Вы почему в синих штанах?- У нас в полку все так ходят!
- Где служите?
Начал издалека, мол, местность называется Камбоджа, расположена она…. А старший патруля, не дослушав:
- Гляди, в этой стране наш брат служит! Иди с Богом, бедолага!
Мимо курилки шествует старшина командного пункта с термосами, за ним повар-солдат с подносом, на котором горка хрустящих котлет, тушеный кролик, салаты. Постарались, полдня колдовали над обедом для двух посредников на учении из Москвы и руководства полка. Команда куряк захлебывается слюной. Вдруг повар, споткнувшись за кочку, падает и роняет поднос. Из кустов выскакивают для огромных кобеля и подбирают деликатесы.
- Ах ты ж… - В матерном словаре прапора не хватает соответствующего выражения и пару минут он мычит, затем старшину прорывает десятиэтажной бранью.
- Велик и могуч русский язык! – пуская кольца дыма, подметил рассказчик. По большому счету мат не вредная, а пласт русской культуры. Не знаю какие слова говорит, к примеру, англичанин, попав молотком по пальцам, но если бы он знал наши выражения, боль была бы в два раза меньше. Зря ученые бьются над созданием общемирового языка, такой уже есть. Если вы за бугром (в Японии, Канаде, Голландии) зададите вопрос по-русски, вряд ли сразу поймут, на каком наречии глаголете. Попытайтесь выразить мысль четырехэтажным. Мгновенно сообразят, кто вы и что требуется, без словарей и переводчиков.
Однажды в Сирии, баловства ради, прослушал переговоры израильских летчиков. По русскому мату узнал, куда эскадрилья  направляется и что пилот Абрам имеет низкие навыки (его обозвали «долбанутым» и «хреном моржовым»). Пяток минут спустя обстановка на экране радара мою догадку подтвердила. Один бомбардировщик вернули на базу.
При общении с арабами было много курьезов на языковой почве…




Превратности языка и воинственный атеизм.

Оптимист учит английский,
Пессимист – китайский,
Реалист – автомат Калашникова.
                Народная мудрость.


Старшим, следовавшего из порта выгрузки автопоезда с ракетой, был невысокий мрачноватый майор, попутчиком в кабине – старший лейтенант, медик, зубной врач из полевого госпиталя. Водитель-солдат по армейскому табелю о рангах был четвёртой категории (шофёр, водитель, ездок, ездюк и …), но вскоре всё-таки ему представился случай перейти в «почётную» пятую категорию. Не разминувшись со следовавшим навстречу придорожным столбом в небольшом арабском селении (виноват, разумеется, некстати появившийся столб), он повредил колесо на тягаче, сорвал маскировочный чехол с автопоезда, и ракета стояла голой как танцовщица в стриптиз-баре.
Водитель, то бишь… и засучивший рукава майор, при помощи какой-то матери, принялись менять колесо на запасное, а зубной врач, как и полагается работнику интеллигентной профессии, с невозмутимым видом закурил в сторонке.
Постепенно образовалась толпа в несколько сот арабов, бегло осмотревшая ракету, затем окружившая старшего лейтенанта.
Вопреки своей мирной профессии, ростом он был 2 метра 12 сантиметров, телосложением не хуже Шварцнеггера, с кулаками размером в голову среднего человека. Он имел льняного цвета волосы и курносый нос на белом веснушчатом лице, и то, что он русский, мог определить даже марсианин. Непонятно, как только скудная вологодская земля могла родить такое богатырское от природы тело.
У пациентов этого зубного врача, при виде инструментов в огромных кулачищах, сама собой пропадала нестерпимая боль. Самый высокий араб еле доходил до плеча детины, и он возвышался над толпой как сельская колокольня над избами.
Вскоре был выискан и вытолкнут вперёд мусульманин, говоривший по-русски. Он по велению толпы, показывая пальцем на многотонную ракету, спросил:
- Ну что, теперь враги арабов не разбомбят?
Глубокомысленно посоображав, пуская кольца дыма, врач ответил:
- Хрен им! – и продемонстрировал характерный жест с пересечением обеих рук под прямым углом.
- Хрен им! Хрен им! Хрен им! – как дети запрыгали от радости все присутствующие, по несколько раз повторяя жест.
- Опять же, по настоянию аборигенов, посредник хитро прижмурившись, дипломатично спросил:
- А Вы лично кто? Разведка? Десант? Спецназ?
- Врач! – не задумываясь ответил офицер.
Долго хохотала толпа над неуклюжей (по их мнению) попыткой скрыть военную тайну.
Люди решили вывести хранителя военной тайны на чистую воду или хотя бы поставить его в тупик.
Воцарилась тишина, все навострили уши, а переводчик задал вопрос:
- А что же вы лечите? Кости? Сердце? Почки? Желудок?
Старший лейтенант вновь ответил правду:
- Зуб!
Начался Апокалипсис и, что удивительно, до перевода сказанного офицером.
Треть толпы, держась за живот, задыхалась от смеха, другая треть в истерическом припадке валялась в придорожном кювете, у последней трети от смеха текли слёзы.
Через полторы минуты (с испугу и уже с участием доктора) экипаж завершил работы по установке колеса и срочно уехал, не став маскировать ракету.
Позже туристы поняли причину истерического смеха, узнав, что слово «зуб» (или созвучное ему) в арабском языке обозначает мужской половой орган.
Коварен не только арабский язык, но и свой родной, русский. В те времена все русские, кто по каким-либо причинам пребывал в Дамаске, даю голову на отсечение, кожаные изделия (куртки, пальто) покупали в магазине у Абдуллы-Демократа. Пройти мимо его двухэтажного магазина у перекрёстка двух самых многолюдных улиц в центре Дамаска было невозможно даже гипотетически.
Владелец магазина всегда стоял у входа, зорко осматриваясь по сторонам. Русского торговец угадывал безошибочно за полкилометра (то ли интуитивно, то ли по едва уловимым приметам).
Он шёл навстречу, протягивал руку и почти без акцента говорил:
- Здоров! Абдулла-Демократ, владелец магазина! Заходи!

Словарный запас негоцианта был небольшой (несколько десятков русских слов) и при обслуживании одиночек рос медленно. Но после прибытия в Сирию нескольких тысяч туристов, которые переоделись в военную форму одежды сирийской армии и обосновались там надолго, положение в корне изменилось.
Во-первых, эти туристы были людьми иного пошиба, более весёлые, раскованные и коммуникабельные.
Во-вторых, магазин Абдуллы без всяких приглашений был в сфере интересов туристов, где они стремились рационально израсходовать заработанные нелёгким трудом лиры и пиастры на покупку товаров, являющихся на Родине дефицитными. Появлялись они там большими группами, человек 20-30, живо обсуждали ассортимент и качество товара и комментировали подробно каждую покупку. Пользуясь некомпетентностью остальных окружающих, в выражениях не стеснялись.
Абдулла обладал недюжинными лингвистическими способностями, всё впитывал как губка, и через пару месяцев свободно шпарил на разговорном русском языке.
Коварство родного языка туристы поняли, услышав проекции своих разговоров из уст владельца магазина, когда тот в их присутствии принялся обслуживать группу женщин (жён сотрудников Советского посольства):
- Заходи, на хрен, товара до хрена и больше! Сейчас я всё покажу! Примерь вот эту хренотень! Не хреново сидит! Не нравится? Брось в …, возьми другое! Ну теперь зашибись! Плати двадцать лир и семьдесят пять пиастров и забирай! Приходи почаще, твою мать, до свидания!
Как ни пытались туристы объяснить Абдулле-Демократу, каких слов при женщинах говорить нельзя, он ничего и не понял.
Откуда же бедному Абдулле знать, что у русских фактически два языка, а из того, на котором изъяснялись между собой туристы, общеупотребимо только каждое второе слово.
Высокохудожественные выражения Абдуллы хотя и несколько шокировали жён дипломатов, но всё равно не так, как однажды родной язык привёл к состоянию столбняка простого русского парня рядового Капустина.
По образу и подобию туристического был сформирован сирийский полк. Сначала его отправили в Россию, где арабские ПВОшники обучались опытными инструкторами в учебном центре, выполняли боевые стрельбы на полигоне. Ещё полгода военнослужащие сирийского зенитного ракетного полка ежедневно посещали боевую позицию русских в Сирии, обучаясь боевому мастерству. Контакт между русскими и арабами облегчался тем, что значительная часть сирийских офицеров заканчивала военные учебные заведения в Советском Союзе, другая бегло изучила русский язык во время пребывания в России. Кроме того, из Москвы прислали четырёх переводчиков. Три из них были туркменами, а один узбек. Все четыре окончили мусульманское религиозное учебное заведение, где в совершенстве освоили арабский язык ,но вместо того, чтобы стать священниками, пошли служить в армию в качестве переводчиков и к данному моменту уже имели воинские звания старших лейтенантов. Три из них были на самом острие общения, а о четвёртом мало кто знал, ибо он, в основном, занимался переводом документов.
Каждому солдату на месяц, в первых его числах, выдавалось по двадцать пачек сигарет. Некоторые, неэкономные курцы, выкурив месячную норму уже к двадцатому числу, принялись клянчить курево у иностранцев, пользуясь безотказностью последних.
Выработался оптимальный алгоритм:
1. подход к арабу с заискивающе-просящим видом.
2. приветствие на арабском языке: «Мархабат!», то есть по-русски «Здравствуй!».
3. Просьба: «Садык (товарищ)! Покурить!» - в сочетании с характерным жестом курильщика.
Нашлись «стрелки-профессионалы», чрезмерно злоупотреблявшие щедростью мусульман. Один из таких, рядовой Капустин в глазах коллектива попал в глупейшее положение.
- Щас ещё одного туземца расколю на  полпачки сигарет! Учитесь, пока я жив! – заявил Капустин толпе курцов у входа в подземное сооружение Командного пункта, пустившей единственную сигарету по кругу, узрев выходящего из сооружения вояку-араба.
Он шагнул навстречу, применил свой талант и всегда срабатывающий алгоритм, но …
Араб на чистом русском языке громко ответил:
- «Кол» в рот, вместо сигареты! Да такой, чтобы из задницы дым пошёл! Я тебе не «садык», а старший лейтенант Рахимов, твою мать!
Это был советский переводчик, узбек по национальности, которого мало кто из солдат знал в лицо.
В экстремальных условиях, русская душа требовала разудалого выхода и отнюдь не только в крепких выражениях, но возможностей «расслабиться» в мусульманской стране очень мало.
Рядом (километрах в десяти от боевой позиции) находился небольшой арабский городок – спутник Дамаска. Его ПВОшники обязательно проезжали, следуя по служебным делам и возвращаясь обратно. Иногда они, попросив у командира полка автобус, выезжали ознакомиться с достопримечательностями и бытом сирийской столицы и истратить заработанные лиры и пиастры в свободное от боевого дежурства время.
Несмотря на крохотность, в городке было много магазинчиков с изобилием товара японского и европейского происхождения. Имелась там аптека, отвечающая всем мировым стандартам. В жару в ней было прохладно, работал кондиционер, за несколькими столами можно было попить минеральной воды, прохладительных напитков, съесть сэндвич. А главное, владелец  аптеки Ахмет немного калякал по-русски.
Группы туристов в сирийской военной форме одежды из ближайшего русского гарнизона периодически навещали аптеку на развилке дорог у окраины городка.
  - Ахмет, «калошу»! – кричали туристы с порога.
Владелец аптеки сокрушённо качал головой, снимал с полки пластмассовую (наглухо запаянную) полуторалитровую ёмкость с этикеткой, где схематично изображались череп и две скрещенные кости и была надпись на нескольких языках: «яд, смертельно». По-арабски содержимое бутыля называлось «кыхюль», спирт по-русски.
«Калошей» русские именовали его за характерный привкус, соответствующий запаху резиновой обуви, одеваемой поверх валенок. Туристы заказывали Ахмету ещё пепси-колу, разбавляли «калошу» и поглощали смесь, закусывая сэндвичами.
Любопытный и любитель поболтать, Ахмет подсаживался к туристам и заводил разговоры, смысл которых состоял в том, что пить нельзя, жидкость – смертельный яд и применяется арабами исключительно для примочек и натираний.
Эти доводы со временем рассыпались в прах, вместо того, чтобы помереть здесь прямо в аптеке, туристы краснели, веселели, уезжали, а через некоторое время снова посещали аптеку.
Тогда Ахмет стал приводить другой неоспоримый довод:
- Нельзя пить «кыхюль» - Аллах накажет!
На что туристы приводили тоже веские контрдоводы:
- Ахмет! Посуди логически! Сколько людей на земном шаре? Пять миллиардов! А сколько Аллахов? Один! Разве один способен уследить за миллиардами?
В принципе, доводы русских иногда казались Ахмету действительно логичными. Осложнилась обстановка, и только через два месяца туристы вновь посетили аптеку. За стойкой вместо Ахмета трудилась его жена, ни слова не понимавшая по-русски.
То, что требуется русским, она выдала правильно, руководствуясь предыдущим опытом. На вопрос туристов, где же Ахмет (с применением арабских слов), она долго непонятной скороговоркой что-то объясняла, обхватывала руками голову, закатывала глаза, поднимала кверху руки, очевидно призывая в свидетели Аллаха.
Туристы никак не могли понять, заболел, ранен, убит?
Когда питьё смертельного яда подходило к концу, из подсобного помещения неожиданно вышел Ахмет. Его внешний облик (природный цвет лица – зелёный, голова обвязана мокрым полотенцем) свидетельствовал, что араб в синдроме огромнейшей похмелюги.
Правоверный мусульман подошёл к столику с туристами и сказал:
- Налей «кыхюля» Ахмету, Аллах не уследит!
Воистину – воинствующий атеизм!

В КУРИЛКЕ:
Неожиданно заверещала сирена тревоги. Вмиг опустели курилки с обеих сторон огромного бункера. Функционеры заняли места в составе боевых расчетов. В небе над Рязанью стремительно набирал высоту невесть откуда взявшийся самолет без сигнала опознавания «Я свой». Удивлены посредники, по замыслу учения такого не планировалось.  Оператор радиолокационного комплекса считывает высоту полета неопознанного объекта командиру полка, а тот по громкой связи докладывает командиру корпуса:
- Высота десять!
- Высота десять километров!
- Высота пятнадцать!
- Высота пятнадцать километров!
- Высота сто!
- Высота сто километров!
Пауза. Из динамика генеральский бас:
- Ты что, полковник, дурак? На такой высоте только спутники летают!
- Локатор? Ты в чем мне высоту докладывал?
- В гектометрах, сотнях метров, так по наставлению положено!
- Понимаешь, это уже хреново!
Возмутителем спокойствия оказался разведчик погоды, взлетевший на авиабазе ВВС с неисправной аппаратурой определения государственной принадлежности цели.
Нарушителя порядка использования воздушного пространства вынудили к посадке, и заседание под сенью ив продолжилось. Идет шутливый разговор.
- Когда баталия закончится?
- В шестнадцать часов ночи.
- Когда отдохнем?
- Вчера!
- Может, другим сигнал «отбой учению» дали, а о нас забыли?
Остряк на вопрос отвечает анекдотом:
- В ходе одного учения, по вводной, забросили дивизион в тайгу, и о нем забыли. Вспомнили спустя год. На вертолете прилетел генерал. Ходит по позиции, везде ржавая техника валяется, а людей не видать. Наконец, заметил на сосне аборигена в лохмотьях. После длительных уговоров туземец с дерева слез.
- Я – Вася! – тычет в грудь пальцем генерал, пытаясь войти в контакт.
Неожиданно оборванец принимает строевую стойку.
- Командир стартовой батареи капитан Иванов!
Майор М., бросая окурок, вновь приступает к обязанностям рассказчика.
- Мы в Сирии не настолько одичали, но приступы окопной болезни были. Однажды с перепугу едва не грохнули пассажирский «Боинг»…


Родились в рубашке.

Достаток распутного равняется короткому одеялу:
Натянешь его к носу, обнажаются ноги.
Козьма Прутков.

Сам круиз проходил интересно и содержательно, даже несмотря на то, что девяносто девять процентов всего времени туристы путешествовали в пределах боевой позиции, изучая достопримечательности куска пустыни размером три на четыре километра и близко знакомясь с сексуальными возможностями расположенной там ракетной техники.
Вся территория была ограждена внутренним и внешним ограждением, разнесённым на 150 метров, между которыми располагалось минное поле. Изнутри позиция охранялась прибывшей вместе с ракетчиками советской мотопехотой на БТРах, снаружи батальоном сирийских десантников (командос).
Этот анклав был сродни Бермудскому треугольнику:
- туристы преображались в стражей передовых воздушных рубежей мусульманского мира, ввезённые извне сельскохозяйственные грузы трансформировались в ракеты, радары и другую военную технику;
- искажался временной контоминимум, сутки имели 36 часов (12 часов боевое дежурство, 12 часов отдых после него, 12 часов подготовка), потеряли смысл дни недели числа месяца, всё заменил тридцатишестичасовой цикл бытия;
- стали происходить метаморфозы в психике индивидуальной и коллективной.
Представьте себе график жизни среднетипичного туриста:
12 часов боевое дежурство:
Техника молотит круглосуточно, в бетонных подземельях температура временами достигает +600, обстановка сложная, рука у кнопки «Пуск ракеты». Турист за смену выпивал ведро воды, выделял столько же пота, терял килограмм веса, потерю нервных клеток не сосчитать.
12 часов после боевого дежурства:
Жара нестерпимая, особенно после ночной смены. Тьма всякой погани – пауки, скорпионы, фаланги и главный бич, препятствующий нормальному отдыху – москит.
Развели подлую тварь сами туристы. Канализационные стоки были выведены в низину в километре от позиции, где образовалось озеро-инкубатор. Спасались туристы от москитов, ставя один вентилятор у изголовья, а другой у ног, и включив их навстречу друг другу.
При наружной температуре воздуха плюс сорок градусов, некоторые умудрились таким образом схватить воспаление лёгких.
12 часов подготовка к боевому дежурству:
Изучение технических вопросов, разведывательной информации о дислокации самолётов противника, предполагаемые его действия на ближайшие двенадцать часов. Вскоре многочасовые занятия превратились в кратковременные инструктажи и встал убийственный вопрос – что делать в свободное время. Навалилась эпидемия такой болезни, как ностальгия – дым отечества сладок и приятен, извела тоска по русским берёзкам.
Через полгода началось то, что великий русский писатель Михаил Шолохов назвал «окопной болезнью».
В противоборстве с жарой туристы прикрыли от солнца маскировочными сетями пространство у входов в домики и установили там ёмкости (резиновые) объёмом 6, 9, 12 кубических метров. Однако к источникам влаги стала сползаться разная пустынная нечисть. К примеру, бултыхнется по привычке прямо в одежде прибывший с боевого дежурства турист, вынырнет, а в десяти сантиметрах от носа на него глазеет гадюка, недовольная тем,  что её потревожили.
Более радикальным средством от жары оказалась русская баня. Кроме стационарной соорудили ещё десяток в передвижных кунгах (кабинках без аппаратуры).
Посидел в парилке, попил квасу и вроде как вновь на свет родился, окружающая жара кажется прохладой. Вместо берёзовых веников пользовались эвкалиптовыми. Научили париться арабов.
Правда жители знойной пустыни в парилке сидели на корточках у входа.
Со складов полка исчезло две двухсотлитровых бочки с эпоксидной смолой, в результате чего началось производство украшений, сродни и неотличимых от янтарных. Нещадно вылавливались пауки, скорпионы, фаланги и  другие насекомые. Они заливались смолой и отшлифовывались. Каждый турист считал своим долгом иметь до сотни произведений искусства, а по их качеству перещеголять остальных.
От одного туриста-туркмена практически все обучились ловить змей и сдирать с них кожу, которая пошла на изготовление галстуков, поясных ремней, на облицовку самодельных дембельских дипломатов.
От всякой пустынной нечисти позиция очистилась как казарма от мусора во время генеральной уборки в канун приезда комиссии.
А после того, как начальник химической службы побрызгал рукотворное озеро каким-то «фосгеном» или «ипритом», москитов стало меньше.
Если туристы помоложе в своём мастерстве последовали по пути лесковского Левши, то туристы постарше (офицеры) пошли по стопам Мичурина.
Они у входа в домики под маскировочными сетями взрыхлили песок, внесли удобрения и сделали грядки. Пользуясь привезёнными из России семенами, принялись ставить биологические опыты, обильно поливая растения водой (ещё один способ убить свободное от боевого дежурства время). Это как ничто лучше доказывает, что Россия – страна с крестьянской психологией.
Вырастало что-то несуразное:
- подсолнух с обычной верхней частью, но высотой ствола в четыре метра и диаметром у корневища более десяти сантиметров;
- помидорный куст двухметровой высоты и в центнер общим весом, на котором тысячи плодов размером не больше сливы.
Один селекционер вырастил напрочь отсутствующий в Сирии овощ – красную столовую свёклу, внушительных размеров и приличного качества.
Слух распространился по Дамаску, и тогда к нему потянулись толпы проживающих с семьями военных советников и, вообще, «хохлов всех национальностей», за таким необходимым компонентом борща.
Мичуринец сам был хохлом, и поэтому за три свеклы требовал с просителей или шмат сала, или бутылку БРЕНДИ… Первое достать в мусульманской стране было невозможно, а вот второе давали.
Пред многими домиками стояли десятилитровые бутыли, в которых на солнцепёке созревал хлебный квас. Хождение друг  к другу на пробу кваса превратилось в ритуал, аналогичный японской чайной церемонии.
Умелые технологии пользовались заслуженным авторитетом и почётом у сообщества.
Однако типичными проявлениями «окопной болезни» были отдельные курьёзные случаи. Вот один из всех, самый яркий.
Три лейтенанта, выпив вечером полуторалитровую, приобретённую в аптеке у Ахмета, бутыль смертельно-ядовитого «кыхюля» (судя по этикетке), именуемого в среде туристов «калошей», решили прогуляться. Как они потом писали в объяснительных записках: «В поисках женщин лёгкого поведения» (это в мусульманской стране).
Офицеры к удивлению прошли незамеченными сквозь посты мотопехоты (на БТРах с крупнокалиберными пулемётами), преодолели  внутреннее проволочное заграждение, как по танцплощадке прошлись по 150 метровому минному полю (о восьмое чудо света!), преодолели внешнее заграждение и посты, минометную батарею сирийских командос, ведущих охрану ракетной позиции с внешней стороны и направились к арабскому городку в пятнадцати километрах, пугая пустынных шакалов пьяными песнями.
В пустыне и днем легко потеряться, поэтому путешественники, поблудив часа три, дав круг в километров пятнадцать, выплеснув заряд отрицательной энергии и наполовину протрезвев, возвратились к наружному ограждению, но уже в другом месте. Только искатели женщин легкого поведения преодолели первое препятствие, как из-под ног впереди идущего выпорхнула и взорвалась на двадцати метровой высоте сигнальная мина, на десяток километров осветив яркой вспышкой (наподобие электросварки) окрестности. Тот остолбенел, как жена библейского Лота, никакая сила уже не смогла бы его сдвинуть даже  на сантиметр, хоть влево, хоть вправо, хоть вперед, хоть назад.
Два других лейтенанта, бессознательно, за 0,5 секунды оказались по другую сторону колючей проволоки, оставив на ней половину одежды (причем один левую, а другой правую) и тоже остолбенели. Так стояли они, как клоуны на арене цирка, у каждого отсутствовал ботинок, носок, штанина, рукав куртки, у одного с левой стороны, у другого с правой.
В ближайшем от места события домике, где обитали начальник полевого отделения Госбанка СССР, начальник финансовой службы полка и казначей, всю ночь шла азартнейшая игра в преферанс на деньги.
 В два часа ночи игроки сделали перерыв, вышли покурить на свежем воздухе и увидели вспышку сигнальной мины. Тогда эти самые далекие от войны люди, несколько разогретые спиртным, заскочили в домик и взяли автоматы, выскочив наружу, залегли в кювете и открыли стрельбу в направлении места срабатывания сигнальной мины. С подъехавшего БТРа в том же направлении дала несколько очередей из крупнокалиберных пулеметов мотопехота.
На командном пункте батальона сирийских командос услышали какофонию из автоматных и пулеметных очередей, еще ранее увидев вспышку сигнальной мины, приняли надлежащие меры: минометная батарея дала несколько залпов по квадрату, стала формироваться группа захвата из нескольких сот человек, со штатным вооружением и техникой. В следствии минометного залпа, в районе происшествия сработало еще десятка два сигнальных мин и создалось впечатление о наземном нападении противника.
Минут через десять весь полк (за исключением смены на боевом дежурстве) был в траншеях и окопах, в тысячу стволов постреливая хаотически в окружающую пустыню в самых разных направлениях.
Начальник химической службы, забыв с испугу, что на улице ночь, дал команду взводу химической защиты задымить при помощи специальных установок на шасси автомобилей ГАЗ-66 позицию. Темнота, ранее хоть немного освещавшаяся сиянием луны и звёзд, стала кромешной. В ней люди стали сталкиваться лбами, а автомобили буферами.
Волнение и напряжение передалось расчётам в бетонных подземельях, возглавляемых дежурным заместителем командира полка, подполковником.
Последний стал внимательно всматриваться в экран радара, обозревающего воздушное пространство Сирии, Ливана, Израиля, Иордании. Исходя из принципа «у страха глаза велики», руководитель дежурной боевой смены обнаружил впереди отметки от пассажирского Боинга, заходящего на посадку на гражданский аэродром Дамаска, ещё одну отметку от незаявленного самолёта.
Как оказалось потом это были гонимые звуковой волной, ввиду пыльной бури, метеоскопления. Подполковник приказал дивизиону непосредственного прикрытия открыть по предполагаемому самолёту-нарушителю огонь ракетой малой дальности. В точку разрыва этой ракеты самостоятельно (проявили инициативу и рвение) открыли огонь зенитные пушки. Пилот пассажирского Боинга, завидев впереди по курсу разрыв боевой части ракеты и гроздья разрывов зенитных снарядов, резко повёл самолёт на малую высоту и повернул воздушный лайнер обратно по маршруту, удирая от опасности.
Через некоторое время экипаж посадил Боинг на тот же аэродром, откуда взлетел, уверяя руководство авиакомпании, что в Дамаске сесть невозможно, там идут боевые действия и их обстреляли сначала ракетой, а затем из зенитных артиллерийских установок.
В момент разворота отметка от воздушного судна ввиду ухода на малые высоты исчезла с экранов радаров.
Поняв, что мифическая цель не что иное, как метеоскопления (такие отметки были впереди остальных находящихся в воздухе в этом районе самолётов), получив сообщение, что Боинг на аэродром Дамаска не сел, дежурная боевая смена во главе с подполковником посчитала, что сбила его, и приготовилась сесть в тюрьму, хоть в советскую, хоть в Сирийскую.
Шумиха улеглась, когда сирийские командос привезли на БТРе незадачливых любителей острых ощущений.
Проведённый анализ показал: плотность пуль и осколков в месте, где командос обнаружили стоящих как столбы лейтенантов была такова, что теоретически ни одно живое существо уцелеть бы не могло.
Неделю группа сапёров проводила ревизию минного поля и сделала заключение, что проходов в нём нет и мины не сработали по непонятной причине.
Да! Они родились в рубашке и остались живы.
При разборе происшествия кроме самих лейтенантов, больше всех пострадал начальник службы, которому подчинено подразделение, Иван Васильевич.

В КУРИЛКЕ:
Из Военного городка подкатил автобус с командирами подразделений и начальниками тыловых служб. Прибывшие направили стопы в святое место, впереди колонны пузатый и мордастый капитан. Это начальник продслужбы Кандалов. Два дремавшие в кустах кобеля вихрем мчатся ему навстречу, учуяв колбасных запах вперемежку со спиртным.
- Вот и рота почетного караула! Смирно! Где оркестр?
- Самый главный в полку начальник! – комментирует Остряк, - Только соберется отдать полковникам честь, как те руку тянут: «Здоров! Дай тушенки!». У него сплошное нарушение формы одежды: морда шире фуражки; сапоги не мокнут, живот прикрывает. Почему трезвый? Ха-ха! Ошибся, спиртным разит, как с пивной бочки! Кому война, а кому мать родна!
- Это вы хреновиной занимаетесь, а я реальным делом: сено для подсобного хозяйства заготавливаю.
- Почему эмблемы не сменил? – нападает Михеев.
- Какие эмблемы?
- Вышел приказ иметь знаки не по родам войск, а по виду занятий. Начвещ – два скрещенных  сапога на фоне портянки. Начпрод – ложка на тарелке. Политработник – два скрещенных языка на фоне газеты «Правда». Прапорам вводят кителя с левым погоном, правый все равно стирается при таскании домой мешком с казенным имуществом.
- К курилке подходит рядовой:
- Командирам подразделений и начальникам служб – в оперативный зал на совещание!
- О цэ хрен! – сокрушается интендант, пытаясь жевательной резинкой заглушить спиртовой дух.
Ему сочувствуют и советуют для облегчения дальнейшей участи штаны переодеть задом наперед. Кандалов посылает советчиков в… в общем, очень далеко. Естественный русский мужской разговор. В спину компания упражняется в злословии:
- Его не мешает периодически водить на прием к ветеринару!
- Коммунист! Все пускает налево!
- Живет все лучше и лучше, как бы это не было противно окружающим!
- Все в мире может быть, за исключением начпрода-трезвенника и


вегетарианца! Видел ли кто такого?
- Я видел, - берет бразды правления майор М., - выискали во всех тылах самого ущербного, и послали на фронт, в Сирию.
Первые месяцы пребывания на Ближнем востоке у интенданта сердце кровью обливалось при виде тонн выбрасываемых пищевых отходов. С идеей создания прикухонного хозяйства обратился к полковнику, но тот послал его вдоль по Питерской.
Украинцы – нация изобретательная. А еще среди ни есть «хохлы», которые слово «родина» пишут с маленькой буквы, а «Сало» - с большой. Без данного продукта их жизнь теряет смысл. При помощи соплеменников начпрод создал международную конрабандистскую цепочку. Ключевым звеном ее стал прапорщик-секретчик. При вояже в Советский Союз за блоками на секретную технику он приобретал поросят. Член экипажа военно-транспортного самолета, отвечающий за прием и укладку грузов, содействовал размещению вперемежку с секретными блоками, блоков хрюкающих. Таможенник-хохол закрывал на это дело глаза. Сирийский таможенник, курд по национальности, исполнял роль очередного хохла. Он по протестным мотивам умышленно допускал свинство во владения Аллаха. По данному каналу осенью и весной в мусульманскую страну проникло по полсотни нечестивых тварей.
Уже в мае осеннее поколение мигрантов стало выдавать на-гора продукцию. Сало стало основным средством взаиморасчетов между ракетчиками, сильно поколебав курс жидкой валюты.
А вот весеннему завозу не повезло. При пятидесятиградусной жаре поросята жрали только по ночам, росли длинными и худыми, больше смахивали на огромных крыс.
На заключительном этапе эпопеи боевое дежурство несли совместно русские и арабские расчеты. Тех и других питала наша кухня. В канун убытия интендант забил скопом всех поросят, и завалил боевую смену мясным рационом. Случился казус: мусульмане и невесть откуда взявшаяся в их родной стране экзотическая свинина.
В подземное сооружение командного пункта привезли обед. В узком длинном помещении принимают пищу офицеры дежурной смены. Два ряда сдвинутых столов. За ними, спиной к стене, лицом к средине, сидят офицеры, слева русские, справа арабские. Ближе ко входу – стол с посудой, хлебом, термосами. Один рядовой в белом халате и колпаке раскладывает пищу по тарелкам, второй разносит по столам, сперва своим. В каждой миске со щами – огромный кусище поросятины. Сервировщик ставит миски сирийцам, те деликатно встают и выстраиваются у стенки Солдата, наконец, осеняет, он выдачу прекращает. На арабской стороны остается лишь один мусульманин, до которого очередь не дошла. На ломанном русском он вопрошает:
- Мне почему не дали?
- Ему ставят двойную порцию, и он в такт с русскими наяривает свинину. Остальные арабы с ужасом ожидают, когда разверзнется трехметровой толщины железобетонный потолок, и злостного нарушителя Корана поразит, испепелит молния.
Хохлы есть и среди арабов, лозунг «хохлы всех стран объединяйтесь» - справедлив.
Продолжаю основную тему. Итак, следующий рассказ об Иване Васильевиче…


Хроника поездки в Ливан.
Самый отдаленный пункт земного шара к чему-нибудь,
 да близок, а самый близкий от чего-нибудь, да отдален.
Козьма Прутков

Разбор ночного происшествия завершился в 4:00, а в 6:00 начальнику службы радиоэлектронного противодействия Ивану Васильевичу предстояло убыть в путешествие. Надлежало выехать в Дамаск, посетить Синий Дом - резиденцию Главного советского военного советника в Сирии, сдать свои документы, получить разведывательную информацию. Затем маршрут движения лежал в соседнее арабское государство Ливан. Там базировались подчиненные Ивану Васильевичу подразделения радиоэлектронной борьбы.
Как и предписывалось, в 6:00 со стартовой позиции выехал УАЗ, в кабине которого сидели: водитель-ефрейтор, Иван Васильевич с мрачным видом, два солдата-телохранителя с автоматами. Начальник службы был зол по трем причинам:
Первая: Всю ночь не спал (лучше переесть, чем недоспать);
Вторая: В заключении разбирательства ночного происшествия получил самое серьезное дисциплинарное взыскание «Предупреждение о неполном служебном соответствии». А за что? За упущения в воспитании молодых лейтенантов! А как их, бугаев, воспитывать? Каждому привести по бабе вот с такими перд.... Извиняюсь, талиям? Так где же их взять?
Третья: Во время ночного задымления позиции химиком и его вонючим подразделением, штатный водитель оступился в траншею и подвернул ногу. За руль посадили такого, который за пределы позиции не выезжал, ни расположения улиц в Дамаске, ни специфики бытовавшего там движения не знал, абсолютно не был знаком с особенностями маршрута в Ливан и обратно.
Есть от чего прийти в уныние! В утреннем Дамаске интенсивное движение еще не открылось, и все шло гладко.
Майор дал указание водителю повернуть на следующем перекрестке направо, а сам, терзаемый мрачными мыслями на пару минут в полудреме отвлекся.
Именно столько времени для ефрейтора-водителя оказалось достаточно, чтобы в рвении совершить ошибку.
Несколько не доехав до перекрестка, он свернул в какой-то переулок, с размаху выскочил на площадь с тысячной толпой, с испугу затормозил и заглушил мотор. Пока снова заводил двигатель машины, дабы развернуться, сзади подошла толпа арабов, полностью закупорив обратный выход.
- Ты куда ж это, твою мать? - возвернулся к реальной жизни Иван Васильевич, но было уже поздно.
Это была та самая площадь, на которой происходила, ежедневно принародная казнь свезенных со всей страны осужденных за воровство. Проводилась она по утрам с 7:00 до 8:00. Майор слыхал ранее об этом, но ни разу не лицезрел. Теперь экипажу УАЗа поневоле пришлось стать участниками акции по поддержанию моральной и нравственной чистоты арабской нации.
Поразило отсутствие какой-либо полиции, службы безопасности и так далее. Не было подобия лобного места. На зеленой лужайке, в центре площади, в железной рамке на ножках висел портрет Президента страны размером два метра на метр.
В первых рядах толпы со скорбным видом стояли родственники и знакомые осужденных, далее мирно беседовали обыватели-ротозеи. В 7:00 толпа расступилась, пропустив к портрету два автомобиля: первый - полугрузовой-полулегковой, фирмы «Судзуки», второй - подобие нашего «Воронка».
Судилище проводил дедушка с бородой в чалме (по всей видимости, мусульманский священник или шариатский судья) и пять дюжих широкоплечих арабов (видно, судебные исполнители).
По сведениям, известным Ивану Васильевичу ранее, данный дедушка, по всей видимости, вел также предварительное следствие (заменяя наш уголовный розыск, оперативные службы МВД, прокуратуру и адвокатуру, вместе взятые), руководил задержанием преступника и заключением его под стражу, вел судебное заседание. Его работа, очевидно, облегчалась тем, что каждый, без исключения, мусульманин считал своим долгом добровольно донести до сведения суда обо всем услышанном и увиденном. Лжесвидетельство исключалось по причине того, что в случае выявления недостоверности, лжесвидетеля приговаривали к той же мере наказания, что и осужденного по его вине человека. За воровство существовало два вида наказания: до определенного уровня - битье кнутами на площади при стечении народа; после него - смертная казнь.
Туристов и ранее удивляли факты, когда заходишь в магазин, дверь открыта, полно дорогостоящего товара (золотые кольца, цепочки, часы швейцарских фирм, аудио, видеотехника), а самого торговца нет. Появляется он минут десять спустя. Оказывается, ходил через дорогу к своему коллеге поболтать, либо домой перекусить. Случаи воровства чрезвычайно редки, более чем в тысячу раз меньше, чем в России. Теперь туристам посчастливилось наблюдать первопричину общенародной честности.
Сценарий мероприятия был до ужаса прост. В Воронке все осужденные в белых мешках (из ткани, которую наши солдаты используют на подворотнички), подвязанных на шее, снаружи только голова, а все остальное внутри мешка. Смахивают на матрешек в магазине «Русские сувениры», но без хохломской или городецкой росписи.
Дюжие арабские молодцы (судебные исполнители) выгружают из Воронка девять мусульман, идущих на встречу с Аллахом, выставляют их в ряд лицом к толпе на всеобщее обозрение. Затем снимают портрет Президента и аккуратно кладут на лужайку в сторонке. В железной рамке вмонтирован блок с тросиком, на конце которого крюк. Ранее это устройство скрывал портрет.
Дедушка в чалме взбирается на кузовок автомобильчика «Судзуки» и зачитывает какой-то документ, видно приговор шариатского суда. Два судебных исполнителя подтаскивают первого из шеренги осужденных к рамке от портрета, приподнимают его на полметра вверх, третий вгоняет сквозь мешок преступнику крюк под нижнее левое ребро. Двое первых убирают руки. Слышится хруст ломаемых по очереди ребер под воздействием веса тела, крики казнимого. Когда крюк входит в сердце, тело повисает безжизненно, свидетельствуя, что мусульманин отдал богу душу. Тело снимают с крюка и отдают родным.
Родственники и знакомые плачут-голосят, мирно беседуют обыватели-ротозеи, обсуждая перипетии казни.
Процедура повторяется с другими осужденными. Время 8:00, казнь прекращается. Портрет водворяют на место. Оставшегося девятого заключенного грузят в Воронок, на завтрашний день он будет стоять в шеренге первым.
Толпа рассасывается и обратный выезд для УАЗа свободен.
- Ну что, комсомольцы, апельсинов не хочется? - спрашивает майор у своих телохранителей.
Да, это были именно те самые комсомольцы, которые по прибытии в Сирию полезли в частную апельсиновую рощу возле порта выгрузки, о чем сообщалось в самом первом рассказе.
После слов начальника у телохранителей зачесалось под нижним левым ребром, заныло под сердцем, засосало под ложечкой. А зря! Для военнослужащих имелась большая льгота (одна из главных): их в аналогичной ситуации не вешали на крюк, а расстреливали из автомата.
Ивану Васильевичу вспомнилось письмо от жены, в котором супруга сообщала, что три месяца назад у них обворовали гараж, что злоумышленники не найдены, так как у милиции полно дел, и не хватает законодательной базы.
УАЗ выехал на правильный маршрут, но драгоценное время было упущено и в Дамаске открылось интенсивное движение.
Военная машина подъехала к перекрестку улиц с двух и трехрядным движением. Военный водитель открыл рот и вернуть его в исходное положение уже не мог в течение следующего получаса.
На перекрестке не было ни светофора, ни регулировщика. Арабы спокойно, быстро, мирно и четко разъезжались, используя три десятка жестов высунутой в окошко рукой (щепотка из указательного и большого пальца: «спешу, понимаешь, пропусти, пожалуйста», если в ответ средний и указательный палец буквой «V» вверх - «Проезжай», если наоборот - «Не разрешаю», и так далее).
Ефрейтор наблюдал фигли-мигли на пальцах, как китайскую грамоту, и боялся стронуться с места. После получасового стояния и двадцатипятиминутного сочного мата в свой адрес, водитель в подражании арабам высунул в окошко кулак и рванул на перекресток. УАЗ ударил в багажник пересекающую ему путь японскую МАЗДУ, водитель которой истолковал жест ефрейтора «Проезжай, но побыстрее».
Из МАЗДЫ с развороченной вдрызг задней частью, вылезли четыре крутых арабских мужика с пистолетами наготове, а из УАЗа четыре туриста с автоматами Калашникова. Так как огневая мощь оружия была не в пользу коренных жителей, аборигены пистолеты убрали. Владелец японской машины, схватив Ивана Васильевича за грудки, стал гневно лепетать на своем мелодичном языке. То, что он справедливо требовал возмещения стоимости ремонта, было ясно без всяких переводов. Напрягая весь свой словарный запас из 200-300 арабских слов, офицер объяснил:
- Мы иностранцы, поехали разбираться в посольство СССР.
УАЗ проехал роковой перекресток и следовал в направлении посольства, расположенного в том же районе, что и Синий Дом. За ним впритык следовала поврежденная МАЗДА.
- Здесь в посольстве уж точно платить заставят! - подумал Иван Васильевич и дал команду водителю-ефрейтору резко свернуть к Синему Дому.
Синий Дом состоял из территории, окруженной проволочным заграждением в два ряда, на которой располагались три девятиэтажных жилых дома (синего цвета, оттого и название такое), соединенные галереями. В них проживали семьи советских военных советников, которых в Сирии было видимо-невидимо (у всех сирийских должностных лиц, начиная с командира батареи был Советский военный советник). Главный военный советник был как бы вторым Министром Обороны Сирии и здесь располагалась его резиденция и штаб.
Были там также русская школа, детский сад, библиотека, кинотеатр, столовая, магазин Военторга, госпиталь, баня и т.д.
Изнутри резиденцию охраняли и обороняли русские десантники, которые, в отличие от туристов, носили родную военную форму одежды, а не чужую. Наружную охрану осуществлял сирийский жандармский пост. Возглавлял его майор жандармерии Махмуд. Был он верзилой свыше метр девяносто ростом с внушительным животом. Это необычно, так как подавляющая часть арабских мужчин стройные и поджарые от юности до старости.
А еще Махмуд был страстным коллекционером значков. С ним у Ивана Васильевича давно сложились дружеские отношения. При каждом посещении Махмуд вручал начальнику службы сирийский значок, а в ответ тот ему русский.
Так как обмен значками обычно проводился на обратном пути, Махмуд, завидев знакомого майора на знакомом УАЗе махнул своим подчиненным и те открыли шлагбаум. Через полсотни метров шлагбаум подняли русские десантники. УАЗ развернулся, а его экипаж стал наблюдать дальнейший ход событий.
Своих соплеменников Махмуд задержал, долго слушал их объяснения, многократно переводя взгляд с разбитой МАЗДЫ на УАЗ и обратно. Приняв окончательное решение, жандарм ударом кулака в лицо сбил с ног владельца машины и капитально попинал его ногами. Несолоно хлебавши потерпевшие убрались восвояси.
В любой стране с жандармерией шибко не поспоришь. При выезде из Синего Дома Иван Васильевич справедливо наградил Махму¬да знаком отличника боевой и политической подготовки Советской Армии и Военно-Морского флота. Дальнейший путь вел в Ливан.
Внутри зоны, контролируемой сирийскими войскам было более-менее спокойно, имело место хождение валюты официально - сирийский фунт, а в обиходе - лира. Поэтому на каждом выезжающем лежала еще одна нелегкая обязанность. Ввиду войны в Ливане образовался канал беспошлинного ввоза товаров и они стоили там в два-три раза дешевле, чем в Сирии. Пытаясь рационально израсходовать заработанные нелегким трудом лиры и пиастры туристы снабжали путешествующих списком дефицитных на Родине товаров на трех листах и соответствующими суммами.
Миновав пограничный контрольно-пропускной пункт, УАЗ мчался по территории сопредельного арабского государства.
Общественное поручение по закупке японских магнитофонов, часов, кожаных пальто и курток, прочих тряпок, лежало и на Иване
Васильевиче. Не исполнить его опаснее, чем приказ командира полка. Начальник службы решил отъехать в сторону от основной трассы для заезда в магазин в горном ливанском селении.
Ивана Васильевича разморило, он дал указание водителю на третьем перекрестке свернуть направо, невольно расслабился и задремал.
Злополучный водила вновь допустил оплошность и свернул не на третьем перекрестке, а на втором. Пользуясь тем, что майор дремлет, ефрейтор километров двадцать пять петлял по горным дорогам и случайно выскочил к большому магазину в центре какого-то ливанского селения. По совпадению его архитектура и внутреннее ус¬тройство, оборудование были тождественны тому магазину, где Иван Васильевич бывал ранее.
Майор зашел в магазин и используя арабский словарный запас принялся объяснять владельцу какие товары и в каких количествах ему нужны. Боковым зрением сквозь окно Иван Васильевич заметил еще один подъехавший УАЗ (но без тента) и про себя подумал:
- А вот и сириец, братец по оружию за дешевыми тряпками приперся!
Вошедшего в магазин военного в форме цвета хаки принялся обслуживать продавец в дальнем углу торгового зала.
Владелец магазина отобрал требуемый товар и принялся расхваливать его качество в преддверии длительного процесса согласования окончательной цены. У арабов обычно цена завышается торговцем в два раза, а покупателем объявляется в два раза ниже реальной стоимости. В ходе торговли один мелкими порциями цену снижает, другой повышает, пока не сойдутся в одной точке и не ударят по рукам. В этом тот и другой находят особое удовлетворение.
Неладное майор почувствовал, услышав краем уха, как сириец коверкает арабские слова вперемешку с английской речью, а оглянувшись, он заметил в руке мнимого побратима по оружию каску с шестиконечной звездой. При более пристальном рассмотрении в окно, подъехавший УАЗ оказался Лендровером. Экипажи автомобилей уже давно держали друг друга на прицеле.
Подчиненные раньше расшифровали ситуацию чем начальники.
На боку у незнакомца висела кобура с пистолетом явно американского производства.
- Не успеет он пистолет вынуть, как я его прошью автоматной очередью! - то ли подумал, то ли поставил себе задачу Иван Васильевич. Он снял с предохранителя автомат, висевший на плече стволом вниз, и стал переводить его в положение изготовки к стрельбе.
Оглянулся и тип в другом конце магазина. Их взгляды встретились.
- О цэ хрен (так кажется автору)! - подумал липовый израильтянин англосаксонского происхождения видя, что тот, которого он принял за еврея (покрой и цвет военной формы одежды похожи), на самом деле является арабским офицером и собирается прошить его автоматной очередью.
Он со сноровкой потомственного ковбоя потянулся к пистолету.
Как в голливудском боевике, синхронно, из магазина вылетели оба начальника, щучкой влетели в кабины машин. Автомобили рванули в противоположных направлениях со скоростью 130 километров в час.
- Ты куда ж это, тварь, меня завез? - переводя дух заорал на ефрейтора майор.
А завез он его на территорию южного Ливана, оккупированную израильскими войсками, еще десяток километров и уперлись бы в пограничную заставу «Земли обетованной»!
Благо, что у американца на службе израильской армии уверенность, что он на своей территории поколебалась, иначе липовому арабу русского происхождения не сдобровать.
- А ведь я тоже в рубашке родился как и мои подчиненные лейтенанты! - вслух произнес Иван Васильевич и задумался.
Находясь под прессом вины за содеянное, водитель УАЗа весь дальнейший путь вплоть до возвращения в полк провел без приключений.

Да! Люди везде люди!

В КУРИЛКЕ:
В курилке вновь появляются начальники служб после совещания. Они озадачены и для исполнения указаний комполка готовы горы свернуть, но перед великими делами заскочили на минутку перекурить.
- Товарищ майор! Вы ничего не повествуете о боевых действиях! Я знаю, почти все офицеры вернулись оттуда с боевыми сирийскими орденами. Написали бы книгу! – обращается старший лейтенант.
- Есть рукопись где изложены серьезны вещи, а они пока являются секретом, поэтому я вряд ли кому ее покажу.
У нас ведь есть:
Топ, топ, топ, стук, стук, стук!
Я твой друг!
Привет Молчи-молчи!*
Информацию получи
А мне потом суши сухари за разглашение тайны.
Кстати…

* примечание: «Молчи-молчи» - так именуют оперуполномоченного КГБ при воинской части.

В 14.30 бронированная дверь бункера с грохотом распахнулась, выплеснув наружу участников совещания, командиров дивизионов и начальников служб. Они готовы во исполнение указаний полковника горы свернуть, но после перекура. Делятся впечатлениями.
- Услышали о себе много интересного, получили пенделей и тьму заданий. Что за невезение!
- Невезение есть кара за глупость! – зубоскалит сапер полка.
- Валерий Михайлович, нет ничего омерзительнее твоих истин! – негодует подполковник, командир технического дивизиона. – Лучше уж послушать о Сирии. Продолжай, Игнатьевич. Ты, правда, анекдотики рассказываешь, а ведь большинство офицеров оттуда вернулось с боевыми сирийскими орденами. Написал бы книгу, как было на самом деле!
- Пока достаточно сухарей не насушил, чтобы держать ответ перед КГБ за разглашение государственной тайны. Кстати работники этого достопочтимого ведомства тоже оказались участниками круиза. Полдесятка их маскировалось под ракетчиков. Никакой разведывательной работы в чужой стране они не вели, это в их компетенцию не входило. Кагэбэшники были веселыми ребятами, иногда попивали кихюль. Остальные туристы относились к ним благосклонно, хотя те, благодаря навербованной агентуре, точно знали, кто что сказал, кто чихнул антиподом головы. Иногда информация перерастала в оргвыводы.
У главного чекиста должность именовалась «заместитель командира полка по общим вопросам». Каждого выезжающего за пределы позиции он инструктировал о правилах поведения в мусульманской стране, следил, чтобы они брали с собой табельное оружие, чтобы офицер выезжал обязательно в сопровождении двух автоматчиков-телохранителей.
Сообща работники спецслужбы курировали вопрос режима секретности, дабы туристы  не передали арабам те сведения, которые им знать не следовало. Вели профилактику конфликтных ситуаций между русскими и сирийцами.
Такие случаи имели место. В конце командировки (при передаче боевой техники) поспорили два капитана (начальники радара), и капитально надавали друг другу по мордам. Улаживать межнациональный конфликт принялись оба полковника и два работника спецслужб (с нашей стороны замаскированный чекист, с сирийской – официальный работник службы безопасности «МУХАБАРАТ»). При примирении драчунов оказалось: советский капитан по национальности грузин, арабский – тоже, его дедушка эмигрант. Обнялись офицеры и заплакали оттого, что так поздно узнали о родстве. Подвела горячая кавказская кровь.
Кстати, когда сирийский полк полгода находился на обучении в Советском Союзе, работники МУХАБАРАТ выполняли те же функции. Но люди есть люди, иногда сотворят такое, что ни одна безопасность предугадать не в состоянии.
При совместном несении боевого дежурства во время перекура русские офицеры часто обращались к сирийскому подполковнику с просьбой:
- Расскажи о Машке!
О достоинствах русской женщины араб мог рассказывать часами. Его отец был владельцем завода, поэтому сириец убыл в Россию со значительным запасом валюты. В учебном центре под Ленинградом он приноровился, переодевшись в цивильную одежду, ездить по воскресеньям в город на Неве, вопреки мусульманским постулатам, посещать ресторан «Баку», где его принимали за азербайджанца. Однажды познакомился там с красавицей. Незабываемую ночь они провели в гостинице. В следующий выходной после ресторана Машка пригласила его на квартиру. Затем завела сирийца в закоулки, где три русских амбала обчистили до нитки. Три часа бравый мусульманин дефилировал по Питеру в одних трусах в горошек, а из обезьянника в отделении милиции его вызволили лишь утром. Ему не жалко тряпья, часов, валюты, главное – впечатление от близости с Машкой на всю жизнь.
Так и быть! Работника КГБ среди нас нет, тайных агентов, надеюсь, тоже, посему слушайте о вещах несколько посерьезней…


Как русские защищали Дамаск.

Где начало того конца,
Которым заканчивается начало?
Козьма Прутков.

     Несколько повторюсь для тех кто в самом начале моего рассказа отсутствовал! – вздохнул майор.
     Ближний Восток! То ли Запад, заплутавший на востоке, то ли Восток, слишком далеко забредший на запад? В древности – Иисус Христос и Понтий Пилат, крестовые походы в Средневековье, пять арабо-израильских конфликтов века двадцатого. Болевая точка планеты. След своего сапога оставила там и Россия.
Израиль тщательно подготовил и нанес массированный авиационно-ракетный удар по группировке ПВО «Федда», и практически ее уничтожил. Столичный оазис остался без прикрытия, и Сирия грозила военное поражение.
Это была самая крупная военная операция со времен Второй мировой войны.
В тот момент израильские военно-воздушные силы насчитывали свыше семисот боевых самолетов, что сравнимо с авиационной мощью Федеративной Республики германия. Летчики имели высокую подготовку, обладали боевым опытом, значительную часть их составляли американцы с двойным гражданством. Управление боевыми действиями практиковалось с воздушных командных пунктов «ХОККАЙ», что на порядок эффективнее, чем с наземных. Один такой самолет управлял действиями тридцати истребителей-бомбардировщиков, выдавая им целеуказание по ста пятидесяти воздушным и наземным объектам.
Преимущество в авиации было не только количественным. К примеру, основной сирийский истребитель МИГ-23П имел дальность поражения ракетами 24 километра, а израильский Ф-15 ИГЛ мог одновременно поражать пять воздушных целей на удалении до 90 километров.
Сирийские наземные средства ПВО имели на вооружении советские устаревшие зенитные ракетные комплексы С-75 (дальность поражения 35 км, а на пассивном участке полета ракеты, где вероятность нижу до 50 км) и С-125 (зона поражения 17 км).
Израильские самолеты, барражируя на безопасном для себя расстоянии (в 60 км от передовых дивизионов) были способны поражать их противолокационными ракетами «ХАРМ» (дальность пуска 100 км) и наводимыми по лазерному лучу управляемыми авиационными бомбами «УОЛАЙ-2» (дальность бомбометания до 70 км).
Задолго до операции израильтяне засекли координаты радаров, стартовых позиций, аэродромов, при этом были использованы данные детальной спутниковой разведки США. Большинство связных радиостанций в сирийской армии были французского производства и возможности по их подавлению заранее изучили. В семидесяти верстах от Дамаска, на Голанских высотах, противник развернул мощнейшие станции радиопомех. Несколько месяцев израильская авиация провокационными полетами измотала сирийские расчеты ПВО и довела их до изнеможения.
Накануне удара противник развязал десяток небольших приграничных воздушных сражений, чем рассредоточил усилия сирийских ВВС по всему фронту.
За час до налета над территорией Ливана израильские самолеты распылили радиоотражающую фольгу. Восходящие потоки воздуха перенесли ее через горный хребет на территорию Сирии, затруднив радарам обзор пространства и наведение ракет.
За несколько минут до широкомасштабного нападения началась постановка радиопомех с сотни самолетов и десятка наземных радиостанций. Нарушилась связь Центрального Командного Пункта ПВО Сирии с соединениями, тех с бригадами и полками, огневых частей с дивизионами, пунктов управления авиацией с находящимися в воздухе истребителями. Впервые в истории по стартовым позициям ударили ракеты класса «Земля-Земля», запущенные с территории Израиля.
Уничтожив ракетами «ХАРМ» радары, стартовые позиции управляемыми бомбами «УОЛАЙ-2» в первой линии, противник воздействовал на следующую. Воздушная армада, волна за волной, наносила повторные удары, используя  ракеты, авиабомбы всех типов (обычные, шариковые, кассетные, объемного взрыва).
Было уничтожено двадцать восемь зенитных ракетных дивизионов, все комплекс радиолокационной разведки, половина командных пунктов и узлов связи, получили повреждение взлетно-посадочные полосы аэродромов.
Стране грозило во¬енное поражение и ее правительство обратилось за помощью к Со¬ветскому Союзу.
Такая помощь была оказала. По всей видимости, вначале состоя-лось политическое решение, а затем была поставлена задача воен¬ному ведомству. Планирование операции, в название которой вхо¬дило наименование гор на территории СССР с цифрой 2, началось из анализа опыта боевых действий. В Генеральном штабе и Главном штабе войск ПВО тогда еще сидели умудренные опытом генералы и старшие офицеры, способные правильно оценить обстановку и при¬нять оптимально верное решение. Из оценки обстановки были сде¬ланы следующие ключевые выводы:
- восстановление и перестройка системы противовоздушной обо¬роны процесс длительный, на годы;
- баланс сил следует выровнять резко и внезапно, поставив про-тивника перед свершившимся фактом;
- применить самое мощное оружие ПВО, чем свести преиму¬щество противника в средствах воздушного нападения на нет.
Эти выводы легли в основу замысла операции, который предусматривал:
- послать в Сирийскую Арабскую Республику оперативную груп¬пу советских войск (то есть ограниченный контингент);
- определить состав: управление опергруппы и два воинских формирования, общей численностью несколько тысяч человек;
- вооружить воинские формирования зенитными ракетными ком¬плексами «ВЕГА» с максимальной дальностью поражения до 250 километров (это самый дальнобойный в мире из всех серийных ЗРК, как тогда, так и на момент выхода книги).
Исходя из замысла проблемой №1 стала скрытность и маскировка операции. Противник мог воспрепятствовать доставке в арабс¬кую страну вооружения и советских войск, мог нанести удар в момент их развертывания. Больным был также вопрос заблаговременного строительства и оборудования боевой позиции с массой подземных бетонных сооружений, дорог, коммуникаций.
Было решено строительство боевой позиции произвести под ви¬дом гражданского узла связи, поручив его частной строительной фирме другого социалистического государства, широко выполнявшей подрядные работы в странах третьего мира.
Поставку вооружения в Сирию произвести по морю, сухогруза¬ми, под видом сельскохозяйственной техники, а личного состава под легендой путешествующих по Средиземноморью туристов, которых затем переодеть в тамошнюю военную форму одежды.
В детальном Плане операции было спланировано штабами все и вся, до мелочей (окромя русского менталитета, который создал почву для первых рассказов в книге). Не менее серьезные задачи в ходе операции возлагались на сирийскую сторону, которая была обязана:
- построить внутри боевых позиций военные городки;
- развернуть элементы наземной обороны (внутренние и внешние: проволочные заграждения, минные поля, траншеи, эскарпы);
- организовать подразделениями командос (оснащенных броне-техникой, минометами, артиллерией) внешнюю наземную оборону;
- развернуть вокруг боевых позиций прибывающих войск полки ЗРКС-125;
- прикрыть от ударов с воздуха и обеспечить наземную оборону порта выгрузки, автоколонн на марше;
- накопить на позициях запасы горюче-смазочных материалов, продовольствия, вещевого имущества, организовать электропитание и водоснабжение.
При планировании операции была разработана штатная структура воинских формирований. Вместо одного полнокровного (способного вести боевые действия) расчета предусматривалось три, с целью, чтобы противник не измотал личный состав как при подготовке удара по группировке «ФЕДДА», о чем шла речь ранее. Пла¬нировался также четвертый боевой расчет для восполнения потерь.
Частная строительная компания социалистической страны получив от сирийской стороны заказ на возведение гражданского узла связи, финансы, проектную документацию, принялась творить «не ведая что».
Ни руководство, ни рабочие не догадывались об истинном назначении объекта. Если бы информация дошла до противника, то не исключено, что на головы строителям могли посыпаться бомбы и ракеты.
Сирийцы развернули вокруг новостроек под Дамоском и на Северо-западе полки ПВО (по четыре дивизиона С-125), приступили к выполнению других, возложенных на них задач по строительству и оборудованию военных городков, объектов наземной обороны, накоплению материальных средств, подготовке сил и средств к встрече ограниченного контингента Советский войск.
Базовые полки стали стержнями новых воинских формирований, цементирующей их основой. Полное штатное укомплектование полков провели перед выездом на полигон. Туда прибыли, для четырехкратного дублирования, лучшие специалисты, отобранные в других воинских частях. Увеличился численный состав не только боевых расчетов, но и подразделений боевого обеспечения (к примеру: рота связи - 200 человек, автомобильная рота - 150 человек).
Появились новые подразделения:
- дивизион непосредственного прикрытия, оснащенный ЗРК ближнего действия, способный уничтожать малоразмерные цели (авиаракеты, авиабомбы, снаряды), численностью 350 человек;
- подразделения зенитной артиллерии и мотопехоты, радиоэлек-тронной борьбы;
- подразделения: инженерно-саперное, химическое, хозяйствен¬ное. К примеру, в ведении последнего имелся автономный заводик по выпечке хлеба, швейная мастерская, парикмахерская и все другое для обеспечения быта;
- полевой госпиталь (9-12 врачей).
Было даже полевое отделение Госбанка СССР.
Хотя воинские формирования имели статус полков ПВО, это было нечто большее, как по численности (в 5-6 раз), так и по возможностям вести автономные боевые действия.
Им присвоили новые истинные номера и дали условные наименования (для обихода и переписки) «в/ч Полевая почта №... »
Переброска вооружения, людей, развертывание боевой техники на позициях, как и планировалось, происходили в сезон пыльных бурь, когда визуальное наблюдение со спутников и самолетов затруднено.
 Не знаю, что творилось в стане противника но предполагаю, что появление у Сирии нового вида оружия было неожиданным. По данным воздушной и спутниковой разведки был определен тип оружия, всплыли его тактико-технические характеристики. Самолеты, барражировавшие в 40-50 километрах от сирийских границ, и чуть дальше воздушные командные пункты «ХОККАЙ», ушли далее на 100 км, затем осознав, что они все же в зоне поражения еще на 100.
Истребители, вылетев из основной авиабазы на севере Израиля «ДАВИД» уже оказывались в зоне зенитного ракетного поражения русского полка.
Сведения о том, что новое оружие эксплуатируют русские, и не просто специалисты, а советские линейные боевые воинские части, вызвали у израильтян шок.
Уничтожить сразу советские военные формирования противник побоялся, ввиду высоких ожидаемых потерь, не хватило ему русской бесшабашности.
Израильтяне стали искать технические способы подавления ЗРК помехами, отрабатывать тактику, при которой их потери были бы меньше.
Попытка провокационными полетами и имитацией удара измотать расчеты не увенчалась успехом, техника работала надежно, а три боевых расчета поочередно сменяя друг друга, успевали отдохнуть.
Тогда противник устроил длительную войну нервов. Замысел ее был следующим:
- создать обстановку, имитирующую начало боевых действий, но не доводить ее до логического конца;
- спровоцировать пуск ракет русскими за пределы территории Сирии;
- использовать предыдущий факт как повод к действительному массированному воздушному удару или наземному вторжению;
- втянуть в противоборство с русскими полками ПВО авиацию США.
В данной ситуации проигрывал тот, у кого сдали нервы. Во избежание случайностей вести огонь комплексом «ВЕГА» над территорией Сирии предоставлялось право без ограничений, а вот производить пуски ракет за пределы границ государства только с личного разрешения Президента страны Хафеза Асада.
В условиях скоротечности противовоздушных сражений (счет времени идет на секунды), когда практически невозможно определить, то ли это начало боевых действий, то ли имитация, на установление связи с первым лицом страны явно не хватило бы времени.
Ситуация станет более понятной если дать хронику типичных двадцати минут боевого дежурства.
Июль-месяц. На командном пункте боевой расчет во главе с дежурным заместителем командира полка. Воздух раскаленной пустыни подается в подземелье на охлаждение работающей круглосуточно техники.
Охладители не справляются и на рабочих местах свыше +500. Каждый занят своим делом. Одни отображают на планшетах траектории движения всех находящихся в воздухе летательных аппаратов, рисуют формуляры целей (тип, количество в группе, высота, скорость). Другие отслеживают воздушную обстановку по экранам радиолокаторов разведки. Третьи осуществляют связь, взаимодействие с Центральным командным пунктом ПВО Сирии, с другими ракетными соединениями и авиационными частями, с подчиненными подразделениями. Инженерно-технический состав поддерживает работоспособность аппаратуры.
В таких же подземных сооружениях дежурят расчеты зенитных ракетных дивизионов. Все от жары обливаются потом, все в напряжении, нервы как струна.
Возле каждой из двенадцати пусковых установок на скамейке под навесиком из маскировочных сетей сидит на солнцепеке стартовый расчет. Далее, чем на 20 метров от ракеты отходить запрещено.
По позиции снуют машины дивизиона непосредственного прикрытия, способные вести боевые действия в движении. По периметру - зенитные артиллерийские установки. Их расчеты визуально отслеживают наземную и воздушную обстановку.
Все это хозяйство в данный момент подчинено дежурному заместителю командира полка. Подполковник принимает доклады с мест, отслеживает по индикатору кругового обзора и планшетам перипе¬тии воздушной обстановки, отдает необходимые распоряжения.
Экран еще чист, отметок от самолетов не наблюдается. Однако по сетям оповещения (очевидно по данным агентурной разведки) приходит сообщение:
- Начинается массовый взлет израильской авиации с таких-то авиабаз!
Вскоре в воздушном пространстве над Израилем появляются группы боевых самолетов. Радиолокационные отметки от них множатся на экране радара в Южном и Юго-Западном направлениях.
Внимание подполковника отвлекает появление отметок от целей на Северо-западном азимуте. Это большая группа палубных самолетов с авианосцев США следует к берегам Ливана и барражирует там, с одной стороны, усложняя обстановку в данном направлении, с другой стороны, уже находясь в зоне поражения зенитного ракетного комплекса.
Половина боевых самолетов неприятеля перемещается в воздушное пространство над Ливаном. Часть из них осуществляет бомбардировки восточных пригородов Бейрута и сирийских войск в доли¬не БЕКАА, другие барражируют вдоль ливано-сирийских границ.
Внезапно полсотни израильских самолетов появляются в небе над Иорданией.
Угрожающее полукольцо замкнулось. Особенное положение на Северо-Западе, какие из самолетов израильские, а какие принадлежат США разобраться невозможно.

- В воздухе четыре воздушных Командных пункта ("ХОККАЙ"). Они вошли в циркулярную связь с остальными самолетами. Возможен массированный удар! - идет доклад из подразделения радиоэлектронной борьбы, маскирующегося в самом Ливане либо под группировки исламских фундаменталистов, либо под сирийские войска. Это подразделение осуществляет радиоперехват разговоров летчиков между собой, с Воздушным Командным Пунктом, с аэродромом, фиксирует частоты бортовых связных и радиолокационных станций.
Одновременно хаотическое движение отметок от целей прекращается, векторы их движения направлены на Дамаск.
Воздушная армада в несколько сот новейших летательных аппаратов с пяти направлений устремляется в направлении сирийской столицы.
Впереди каждой группы следуют специальные самолеты - постановщики активных радиопомех. Включаются наземные радиостанции постановки помех, расположенные на господствующих и оккупированных Израилем Голанских Высотах.
Пропадает связь с Центральным Командным Пунктом Войск ПВО Сирии и теперь подполковнику предстоит руководить боевыми действиями полка абсолютно автономно, уповая только на свой опыт и интуицию. Он командует:
- Ракеты на подготовку!
В ракетах раскручиваются гироскопы, бортовые системы включаются и готовятся к переходу на автономные источники электропитания.
- Провести целераспределение!
На каждую ракету передаются координаты и параметры движения конкретного самолета. Ракета переводится пусковой установкой на угол старта, разворачивается в направлении полета противника. Антенна головки самонаведения ракеты сопровождает предназначенную цель.
После старта ракетой управлять не требуется, она сама погонится за нужным самолетом, лишь бы радар его облучал (подсвечивал).
Передовые израильские истребители-бомбардировщики уже на удалении менее ста километров. Это рубеж пуска противорадиолокационных ракет «ХАРМ», а вскоре рубеж применения противником высокоточного оружия «УОЛАЙ-2».
Люди в боевом расчете макушками голов чувствуют, что они уже под ударом оружия противника. Сидения становятся горячими, как раскаленные сковородки, при температуре + 50 0С у многих ручьями течет холодный пот.
- Батальону радиоэлектронной борьбы! Врубить противнику по¬
мехи по всем каналам управления и связи!
По команде подполковника в Ливане люди в обличье исламских фундаменталистов включают мощнейшие переносные, перевозные

радиостанции помех, значительно затрудняя противнику процесс управления Воздушной армадой.
- Дивизиону непосредственного прикрытия! Приготовиться к уничтожению малоразмерных целей - авиационных ракет, бомб, снарядов!
- Взводу химической защиты! Воспрепятствовать лазерному наведению! Задымить позицию!
Химики разъезжают по позиции на специальных автомобильных установках, распыляют аэрозоль и вскоре позиция напоминает гор¬ный хребет, составленный из облаков дыма.
- Всех в военном городке укрыть в траншеях! Усилить наземную оборону!
Все, кто не занят на боевом дежурстве, занимают места в траншеях, огневых точках, усиливая наземную оборону на тысячу стволов.
- Развернуть полевой госпиталь!
- Техническому дивизиону! Подготовить технологический поток к восполнению боекомплекта ракет на стартовых позициях! Подготовить аварийно-спасательную команду!
Все предварительные боевые распоряжения отданы и возникает главный вопрос: сбивать или не сбивать, уничтожать или не уничтожать?
Глаза подполковнику застилает катящийся со лба градом пот.
Мысль работает в темпе, как у летчика, самолет которого терпит катастрофу. Если сейчас нажать кнопку пуск ракет, то обломки уничтоженных самолетов и ракет соответственно упадут на ливанской территории, что может вызвать широкомасштабный военный конфликт. Если ракеты не пустить сейчас, то через одну минуту будет уже поздно, противник уничтожит радары. Тогда поражение, гибель однополчан.
Передовые самолеты противника пересекают границы воздуш¬ного пространства Сирийской Арабской Республики, углубляются километра на три... и разворачиваются обратно.
Минут десять подполковник находится в состоянии прострации. Затем подменившись у экрана офицером боевого управления, жадно курит у входа в Командный Пункт. А ведь человек он не курящий. На голове у подполковника прибавляется седых волос. Так изо дня в день. Меняются: наряд сил, направления удара, маршруты движения. Со временем кажется, что все ранее происходившее было подготовкой, а именно сейчас, в твое дежурство произойдет настоящий удар.
Случалось у некоторых «крыша ехала». Один из капитанов, сменившись вечером с боевого дежурства, пошел в клуб. Во время де-монстрации кинофильма он уснул и очнулся во время, когда на экране шел фрагмент сухопутного боя. Офицер потерял грань между реальностью и условностью. Он упал на пол и разрядил в экран обойму патронов из пистолета Макарова.
Это действительно была война нервов. Израильские летчики не были гарантированы от того, что при достижении границ Сирии по ним не произведут пуски ракет. Очевидно, и в кабинах боевых машин тоже было не совсем комфортно.
Боевые порядки полка посетил находившийся в Сирии с официальным визитом Начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР.
Маршала растрогал до слез стартовый расчет, русские парни в знойной сирийской пустыне.
- Как, сынки, дела?
- Нормально, товарищ Маршал Советского Союза!
- Какие есть просьбы?
- Нам бы в свободное время родное телевиденье, а то на арабском ничего не понятно, да и смотреть нечего! Еще бы почту почаще, а то лишь раз в месяц!
Вскоре установили по приказу Маршала спутниковую антенну, а на ближайший военный аэродром еженедельно военно-транспортный самолет стал доставлять почту с Родины.
Офицеры высказали Маршалу критические замечания в отношении советских военных советников ввиду их слабой компетентности. Сирия была наводнена военспецами. У каждого командира (начиная с батареи) был советник в равном с ним воинском звании. Они прибывали в страну с семьями, им предоставлялись фешенебельные квартиры в столице и крупных городах, никакого боевого дежурства не несли, зато получали в сирийской валюте в 6-7 раз больше, чем ракетчики из боевых частей.
Через месяц началась чистка рядов советников. Некоторые из них, убывая ранее срока домой, заявляли инициатором экзекуции:
- Ничего! По прибытии В Союз наши дядюшки с большими звездами вам еще покажут Кузькину мать!
И действительно, впоследствии случаи мести были. На это хлебное и доходное место значительная часть военспецов попала по протекции, либо благодаря личной изворотливости.
Лично мне двухмиллионный Дамаск при первом его посещении чем-то напомнил Баку (где я неоднократно бывал). Показался он даже более европейским, более цивилизованным и культурным. А когда первый попавшийся арабский торговец произнес по-русски: «Месье! Купите японские часы с калькулятором!», это меня ошеломило.
Впервые (и в последний раз) за свои 27 лет службы увидел армию такой, какая она должна быть.
Нет авралов, проверок, комиссий, показухи и очковтирательства; чинодральства, чванства, рвачества и воровства.
Нет пустословия, идеологического давления, «дедовщины» среди солдат, строевой муштры. Нет хозяйственных работ.
Каждый без дополнительных команд занимался определенным делом и сложившаяся система функционировала как заведенный механизм, не требуя особых командных усилий и воспитательных мероприятий.
Для несущих боевое дежурство существовал тридцати шести часовой ритм жизни (12 часов вахта, 12 часов отдых. 12 часов подготовка): многие офицеры так вписались в него, что по возвращении домой долго не могли войти в колею нормальных календарных суток. Солдаты подразделений обеспечения жили по распорядку, привязанному к динамике жизнедеятельности полка. Солдат из подразделений мотопехоты называли ночными людьми. Днем они отсыпались в домиках, а с наступлением темноты выезжали на БТРах по периметру позиции или занимали места в огневых точках. Службу в составе суточного наряда несли военнослужащие, нигде кроме этого не задействованные.
Личное оружие, у всех при себе, ночью оно хранилось рядом с кроватями (у офицеров в изголовье, у солдат в незапирающихся пирамидках).
Однажды, проходя мимо домика, вижу знакомого солдата, который вместо того, чтобы спать после боевого дежурства, сажает и по¬ливает какие-то колючки.
- Петров! А ты почему не отдыхаешь?
- Э-э-эх! Дайте, товарищ майор, хоть чем-нибудь отвлечься! Поначалу оказались не у дел политработники, воодушевлять и воспитывать оказалось некого, все заняты делами. Им пришлось стать штатными функционерами в составе суточного наряда, либо вспоминать (осваивать) военную специальность и наравне с другими нести боевое дежурство.
Ракетчики проживали в однотипных сборно-щитовых домиках (солдаты по десять человек, офицеры по четыре). Главное отличие быта: в офицерских домиках был холодильник, душ и туалет, а сол¬датские душевые и туалеты располагались в отдельных сооружениях.
Военный городок размещался в дальнем углу позиции, там же был единственный проезд в минном поле, на одном конце дороги русское КПП, на другом - блокпост сирийских командос.
Кроме полутора сотен сборно-щитовых домиков там были зда¬ния хозяйственного предназначения (водонапорная башня, склады всех служб полка, столовые, бани, заводик по выпечке хлеба и т.д.), а также здания штабов, клуба, полевого госпиталя, мастерских.
Система оплаты труда офицеров была такая же, как и в Группе Советских Войск в Германии. Один оклад шел на Родине и его по доверенности получали семьи. Второй в Сирии, часть которого пе-реводилась на аттестат в полевом отделении Госбанка СССР, а часть выдавалась в местной валюте на руки:
- от прапорщика до капитана - 500 лир;
- от майора до полковника - 800 лир;
- солдат / сержант - 50/70 лир.
Курс валюты на то время: за один доллар - 5 лир.
По пятницам у домика, где размещалось отделение фельдъегерско-почтовой связи, столпотворение. Там все свободные от боевого дежурства офицеры и солдаты. Каждый пришел получить весточку из далекой Родины, принес свое письмецо. Зная, что переписка под¬лежит цензуре, там скупые строки: «Жив, здоров, все нормально!». Несколько часов ждут прибытия машины с почтой, убывшей на бли¬жайший аэродром к военно-транспортному самолету из СССР, еще томительный час, когда почту рассортируют.
Кстати, адрес у нас был: «г. Москва-400, в/ч полевая почта №... ».
Один мой родственник, не разобравшись, где я нахожусь, мне написал:
- Молодец! По адресу вижу, в Москву перебрался? На днях буду в столице проездом и заскочу. Если можешь, то купи мне кофемолку и электросоковыжималку!
Как оказалось потом, мой родич часа полтора терроризировал, работников Московской Военной комендатуры требованием  объяснить, как проехать к данной Воинской части.
Наконец, один из них, самый прямолинейный, ему заявил:
- Пошел ты на фиг! Данная Воинская часть не в Москве, и даже не в Советском Союзе! Где я и сам не знаю, а тебе тем более знать не положено!
Время шло и оно работало не на противника. Восстанавливалась общая система ПВО Сирии. На вооружение Военно-Воздушных Сил ста¬ли поступать более современные истребители, в их числе и МИГ-25.
Хотя противник продолжал держать боевые расчеты полка в напряжении, его натиск спал. Очевидно, израильтяне примирились с пребыванием Советских Войск в Сирии, как с неизбежным факто¬ром и отказались от планов по их уничтожению.
Одна их радиокомпания вещала на русском языке специально для ограниченного контингента советских войск в Сирии. Девяносто пять процентов времени радиопередач занимала популярная и русская народная музыка, в перерывах которой шли призывы:
- Зачем вы здесь? Вас ждут семьи! Возвращайтесь на Родину! Не
оставляйте арабам ракетную технику, они такие-сякие!
Но больше шокировали другие передачи:
- Поздравляем с днем рождения майора Сидорова из Москвы! Желаем счастья, здоровья и скорейшего возвращения на Родину! В его честь исполняем песню «Москва златоглавая».
Утечка информации шла не с боевой позиции, а с родной страны.
Поразило доброжелательное отношение всего населения, без исключения к русским и в особенности к ракетчикам, носившим сирийскую военную форму одежды. А ведь было это уже на фоне афганской войны!
Тем временем завершился процесс передачи вооружения и совместного боевого дежурства русских и сирийских расчетов.
Военные туристы из России вновь переоделись в костюмчики иностранного производства.
Состоялся торжественный момент прощания братьев по оружию. Каждому от рядового до полковника сирийцы подарили хорошие и дорогие часы, произведенные в Швейцарии.
В клубе провели общее собрание, на котором русские пожелали сирийцам успехов в боевой деятельности и не осрамить престиж ракетного оружия, а те, в свою очередь, выразили глубокую благо¬дарность за оказание помощи в противостоянии с врагом.
Заместитель Начальника Генерального Штаба Вооруженных Сил Сирии вручил группе русских офицеров (мне в том числе) сирийские боевые ордена. Без особых приключений военные туристы на пассажирских лайнерах вернулись в Советский Союз и разъехались по родным воинским частям.
Таким образом, несмотря на все изъяны бывшего СССР его военная машина работала четко, слажено и грамотно.
Однако она обладала большой инерционностью. Ракетчики, получив огромный боевой опыт, пытались доказать военным бюрократам, что необходимо в корне менять систему боевой подготовки войск ПВО, организацию боевого дежурства, вообще весь уклад воинской жизни.
За это многие поплатились своим карьерным ростом. Правда никому не нужна.

В КУРИЛКЕ:
В 15.30 неожиданно материализовалась фигура командира полка. Увидев участников совещания, так и не приступивших к исполнению полученных час назад распоряжений, полковник диким голосом заорал:
- Это что за исполнительность? Панихида! Всем по выговору!
С испугу даже заурчал двигатель автобуса. Одни красные командиры заняли место в ПАЗе, другие нырнули в подземелье. Начальник инженерной службы мог выдать десятка два четверостиший с любимым командирским словом «панихида», выражающем крайнюю степень недовольства. К примеру, идет строевой смотр:
Очередная панихида,
С проверкой внешнего вида,
Под руководством начальников,
На уровне мхов и лишайников.
Однако, схлопотав взыскание, остряк улетучился в направлении поля своей деятельности раньше других. С перепугу курилку стали покидать все офицеры, но комполка их остановил:
- Остальным сидеть! Начальник разведки! Прямо здесь проведите занятие с офицерами по характеристикам самолетов иностранных армий, по тактике действия своей авиации!
Удаляясь, полковник остановил автобус:
- Чуть не забыл!  Командирам дивизионов подойти к проверяющим! Доложите, что вы там настреляли, условные точки уничтожения не совпадают с данными штурманской проводки. Есть у них вопросы к начальникам медицинской и продовольственной служб. Уедете позже!
Перед самым входом в бункер командир напал на попавшегося навстречу с не раскуренной сигаретой во рту лейтенанта. На оправдание, мол, в курилку иду, заявил:
- Если я, к примеру, иду в туалет, то могу принадлежности вытащить заранее? Выговор!
На детском лице лейтенанта гримаса готового расплакаться ребенка.
Когда грозный начальник нырнул в подземелье, смельчаки бросают ему вслед реплики:
- Тому удивляется вся Европа, какая у полковника обширная шляпа!
- Наш командир страдает пороком зрения, замечает недостатки подчиненных и не видит их достоинств. В конце учения у него душа в отгуле.
Некоторые курцы апеллируют к лейтенанту:
- Не попадайся на встречу начальнику, встречная полоса бывает раздолбана!
- Лейтенант – это когда еще не думаешь о жизни матом!
Мимо курилки вновь шествуют старшина и повар. На подносе яства уже рангом ниже.
- Смотри, тварь, не упади опять! – предупреждает прапорщик солдата.
Выполняя приказ, начальник разведки вместо тактики действия своей авиации повествует историю, к которой сопричастен. Подполковник на майорской должности (ранее был на полковничьей) кубарем скатился по служебной лестнице на две ступени вниз, зато из песков Туркмении попал служить в родные края.
В жизни часто бывает: иду по асфальту я в лыжи обутый, то ли лыжи не скользят, то ли я долбанутый!




Репортаж о пропавшем бомбардировщике

Вышел Заяц на крыльцо
Почесать свое яйцо.
Лапу сунул - нет яйца,
Так и грохнулся с крыльца!
Рязанская частушка

Начало этой истории положили работники Главного штаба авиа-ции. Чем выше штаб, тем дальше он от реальной жизни. У его со¬трудников напряжение от длительного сидения на заднице ударяет рикошетом в голову, провоцируя там «заумные» мысли.
Намечалось тактическое учение с полком тяжелых бомбардиров-щиков. Управление боевой подготовки, как полагается, разработало планирующие документы и два бравых полковника понесли их на утверждение главнокомандующему. Маршал авиации бегло оз¬накомился, но вместо утверждения состроил кислую мину и произнес тираду:
- Все по шаблону! Из года в год перепечатываете, только даты меняете! Ума не хватает спланировать интересное и нестандартное? Штаны просиживаете, разжирели, как караси! В войска отправлю!
Что может быть страшнее данной угрозы? Снижение в должнос¬ти и в воинском звании на одну, ступень вместе взятие ничто по сравнению с перспективой сменить место службы в Москве на военный городок какой-нибудь линейной боевой части у черта на куличках. Полковники постарались, новым Планом учения маршал остался доволен и объявил благодарность.
Замысел был таков:
Тема: Скрытое преодоление системы ПВО вероятного противника и нанесение удара по объекту на предельно-малых высотах с выключенными средствами радиоизлучения.
Район учения (он же условно территория вероятного противника): акватория Каспийского моря и с востока прилегающая пустыня, городок на восточном побережье - условно главный вражеский объект.
По замыслу: бомбардировщикам полка надлежало при достижении рубежа учения перейти на высоту полета до ста метров от поверхности и, выключив связь, радионавигационное оборудование, двигаясь по штурманской проводке и наземным ориентирам, достичь объекта, нанести имитируемый ракетно-бомбовый удар и таким же тихим сапом вернуться обратно.
Само учение вначале шло точно по замыслу. Пролетев тысячу километров, три десятка боевых машин достигли рубежа и пилот бомбардировщика №1 - командир полка проводит перекличку по цир¬кулярной связи и объявляет установленный сигнал.
Экипажи переводят бомбардировщики на высоту ста метров, прерывают связь друг с другом и землей, выключают радионавигационное оборудование, ведут машины по штурманской проводке, отслеживают наземные ориентиры и вообще, «глядят в оба», чтобы в ночных условиях не столкнуться с землей и друг с другом.
Нервное напряжение выше человеческих возможностей. Штурман бомбардировщика № 21, неправильно сориентировав планшет, прокладывает курс с ошибкой 180 градусов (непредсказуемый заскок). Из-за его данных «двадцать первый» совершает противоположные движения:
- все на Юг, он на Север;
- все на Восток, он на Запад;
- все проносятся над городком на восточном побережье (жителей которого предупредили и обязались возместить им ущерб), он наносит условный ракетно-бомбовый удар по городу на противоположном берегу (вышибая оконные стекла звуковой волной и вызывая панику среди жителей и местных властей);
- все следуют на Запад, а он на Восток, им навстречу.
На мгновение маршруты группы и одиночки в центре Каспия (в точке, где предусмотрена перекличка) пересекаются.
Полковник проводит перекличку, «двадцать первый» докладывает, что все у него нормально, есть правда незначительная неисправность: при учебном бомбометании не до конца (сантиметров на двадцать) закрылся бомболюк.
Связь снова выключают и теперь пути полка и одинокого его бомбардировщика расходятся надолго. Полк берет курс на родной Север, а «двадцать первый» на неизведанный Юг.
На выходе из района учений командир полка проводит перекличку. В момент связи с «двадцать первым» внимание полковника отвлекает связь с Землей и он автоматически перескакивает на «двадцать второго».
Мысли командира заняты празднованием дня рождения супруги: накрыт стол, собрались гости и ждут его возвращения.
Первым приземлив самолет, полковник дает указание дежурному по аэродрому доложить после посадки последнего бомбардировщика ему на квартиру, садится в служебный УАЗ и убывает в военный городок.
В квартире овация изошедших слюнями гостей, еще пару минут и все за столом, торжество начинается.
Между первой и второй рюмкой докладывает дежурный по аэродрому:
- Сел последний самолет! (им использована информация не со стоянок эскадрилий, а полученная от локаторщиков привода).
Между второй и третьей комполка докладывает командиру дивизии:
- Товарищ генерал! Тактические задачи и план учения выполнены! Все бомбардировщики на базе!
- Молодец, Илья Петрович! Готовь в мундире дырку под орден!
После пятой рюмки вновь следует доклад дежурного по аэродрому:
- Бомбардировщик №21 отсутствует в наличии! (панику подняла бригада техников, которая своего детища, на котором им надлежало провести послеполетное обслуживание, не обнаружила).
Полковник оказывается в худшем положении, чем Заяц из частушки, послужившей эпиграфом к рассказу.
А следовавший на Юг бомбардировщик №21 вышел из района учений и должен был получить статус воздушного судна-нарушителя режима полетов и санкции со стороны осуществляющих контроль воздушного пространства войск ПВО. Но те приняли его за иностранный пассажирский лайнер, взлетевший из аэропорта столицы одной из Закавказских республик (о том, что он не взлетел из аэропорта, уведомить забыли). Все совпадало: и время, и маршрут, только высота полета (на 10 километров ниже, чем по заявке) портила всю гармонию. Последнее обстоятельство оператор локатора сообразил уже перед пересечением Государственной границы, и посчитал своим долгом произвести (хоть и запоздалый) доклад по оперативной линии:
- Товарищ подполковник! Пассажирский самолет улетел за границу согласно заявке, но почему-то на предельно малой высоте!
- Улетел так улетел, ну и хрен с ним! - подытожил подполковник.
Стопятидесятитонная громадина ураганом проносится над зданием одной из пограничных застав, вышибая звуковой волной стекла. Начальник заставы докладывает командиру пограничного отряда :
- Товарищ полковник! Огромный самолет улетел над заставой за границу!
- Вы там, вашу мать, лучше следите за контрольно-следовой полосой и контрабандистами, а все то, что летает - в ведении войск ПВО!
Начинается заграничный круиз экипажа на служебном транспортном средстве: короткий в одной сопредельной мусульманской стране и более длительный в другой. Штурман меняет курс (как ему ка¬жется на Запад, а на самом деле на Восток), маршрут проходит в пятидесяти километрах по ту сторону границы, параллельно ей.
Несмотря на мусульманский праздник, кратковременность пребывания в гостях, радушные хозяева успевают обстрелять бомбардировщик зенитным ракетным комплексом «Усовершенствованный Хок», правда вдогон. Одна ракета взрывается далеко позади. Один-единственный осколок боеголовки все-таки в самолет попадает, повредив (выключенную в тот момент) аппаратуру, отслеживающую его координаты в пространстве. Вторая ракета входит в щель неплотно прикрытого бомболюка, и там застревает, ее боеголовка не взрывается. (Примечание: впоследствии это свидетельство пребывания в зарубежье бомбардировщик, сам того не ведая, притащил на Родину, как гулящий муж след от поцелуя любовницы на щеке).
Экипаж, разумеется, об обстреле ничего не ведает, радиоаппаратура выключена, что происходит в задней полусфере визуально не видать.
Спасает жизнь членов экипажа и то, что средь гор высоких заключительный участок слепого маршрута совпадает с долиной реки и ущельем, по которому путешественники влетают в воздушное пространство другой мусульманской страны, где в этом районе никаких ПВО нет:
- Рубеж, господа! - торжественно объявляет штурман.
Первый пилот - командир бомбардировщика, осуществляет все переключения, отдаёт команды и комментирует свои действия:
- Штаны подтянуть! Набираем высоту двенадцать тысяч метров. Включаем связь, радионавигацию. Внизу под нами моя Родина, приволжские степи... А! А! А??
Радиовысотомер показывает, что внизу горный массив, а в первых лучах восходящего солнца горы проглядывают визуально. Включают аппаратуру, отслеживающую пространственные координаты - не работает. В связных приемниках на всех частотах тишина.
- Первый... первый... земля... земля... - ответьте «двадцать первому»! - вопят с борта бомбардировщика сначала по кодированным, затем по открытым прямым каналам связи.
Запас авиационного топлива стремится к нулю. Выдается сигнал воздушного судна, терпящего бедствие. Эфир на разных частотах сотрясают вопли:
- Кто меня видит или слышит, дайте, Христа ради, пеленг!
Оператор локатора приграничных ПВО одним глазом отслеживает действия руки по раскрашиванию дембельского альбома, другим глазом воздушную обстановку на экране индикатора обзора:
- Рейсовый пассажирский «Тегеран - Мешхед» на сопредельной стороне идет по установленному коридору! - докладывает ефрейтор, не врубившись: почему иностранный самолет выдает сигнал опознавания «Я свой», а потом еще и сигнал «Бедствие». Паника наступает, когда мнимый иностранный пассажирский резко берет курс на север, пересекает границу, а радиолокационная отметка от него напрочь исчезает со всех экранов радаров. Дежурные силы зенитных ракетных войск переводятся в готовность №1. В воздух взмывают истребители.
Спасательный круг бомбардировщику бросают совсем с неожиданной стороны. На аэродромчике сельхозавиации близ аула-райцентра двадцатилетний туркменский парень Саид в предрассветный час крутил ручку настройки приемника. Услышав вопли и желая оказать помощь какому-нибудь заблудившемуся «кукурузнику», Саид включил имеющийся маломощный радиомаячок.
Спустя минут десять, слышится рев и на аэродромчик садится нечто огромадное и для местных жителей инопланетарное.
Успешной посадке содействуют:
- пустые топливные баки и отсутствие вооружения (бомб, ракет) на самолете;
- скальное основание аэродромчика, асфальтированное шоссе в створе посадочной полосы и твердая каменистая площадка за ней, заканчивающаяся песчаными барханами.
Летающий монстр, начав приземление на шоссе за километр от начала посадочной полосы, промахивает полкилометра после ее окончания, шасси зарывается в песчаный бархан и останавливается.
К нему подбегает десяток служащих аэродромчика и подъезжает УАЗ с четырьмя милиционерами.
В предрассветных сумерках, над головами приближающихся гремит залп из хвостовой вращающейся авиационной пушки. Видимо, экипаж сомневался в государственной принадлежности пункта приземления. Служащие в испуге промахиваются километра на два мимо места своей работы, милиционеры через пять минут уже в райцентре и лихорадочно названивают о происшествии, куда только можно.
Окончательно рассвело. Через час на место происшествия прибывает автобус из ближайшего соединения ПВО (со специалистами и вооруженным караулом) и вертолет пограничников (с работниками КГБ).
Завидев родимую военную форму одежды, экипаж через нижний люк показывается на свет божий.
- Это что за местность? - спрашивает командир корабля в гробо¬вой тишине.
- Восток Туркмении!
Пилот разворачивается к штурману:
- Это куда же ты, ****ища, нас со своей проводкой завел?
Далее командир от души бьет подчиненного в подбородок. Штурман кубарем катится по бархану вверх. Работники КГБ разводят членов экипажа по разным помещениям для снятия показаний.
К аэродромчику близ аула доставили обслуживающую технику, топливо, удлинили взлетную полосу и недели три спустя бомбардировщик №21 (уже с другим экипажем) улетел.
Злые языки утверждают, что экипажу (штурману уж точно) выписали путевку на экскурсию по ленинским местам Сибири. Появилось много путешественников к новому месту службы с понижением в должности, либо в поисках работы на гражданском поприще (в ВВС - за плохую организацию, в ПВО - за ротозейство).
Командир полка Илья Петрович тоже сменил военное платье на цивильное. Говорят, временами он заглядывает в шифоньер, где висит полковничий мундир с дыркой под предстоящий орден и вздыхает: «Фортуна нон пенис - черт ее подери!». Далее отмечает один и тот же праздник - «Триста лет русскому граненому стакану».
Повезло лишь полковникам в главном штабе авиации, больше они таких рисковых учений не планируют.

В КУРИЛКЕ:
Подул ветерок, посвежело, запахло озоном, невдалеке пронеслась короткая летняя гроза. Появились начальники служб, оставшиеся по регламенту на КП. Их тянуло в курилку, как убийцу на место преступления.
Тщедушного вида капитан по фамилии Хлянин, сосед Остряка справа, вздыхает:
- Зачем мы здесь сидим? Кому это нужно? Чем дольше служу, тем меньше понимаю логику войск ПВО!
- Анекдот на эту тему! Из армии в гости к деду прибыл внук. Старик интересуется:
- Представляю что такое флот, авиация, пехота, артиллерия, танковые войска, но что за ПВО, где ты служишь, никак в толк не возьму!
- Я тебе завтра дед на практике покажу!
В четыре утра гремит набатом церковный колокол. Односельчане собираются, а внук им с колокольни:
- Все собрались?
- Все, а что случилось?
- Всем разойтись, моему деду остаться! Запрягай лошадь в сани, едем по дрова!
- Какие сани? Август-месяц!
- Для перестраховки, в соседнем селе колесо от воза отлетело и зашибло мужику ногу!
Прибыли в лес.
- Квадратное катить, круглое кантовать! Пилить не поперек, а вдоль ствола! Грузи верхушками вперед! Разгружай назад! Жаль противогазов нет! Темнеет, с задачей мы не справились! Будем считать сегодняшний день выходным, завтра выезд часом раньше. А что ты дед за щеку держишься? Зуб удалять требуется? Тяжелый случай, у нас, в ПВО, все через задницу делается!

Подходит старшина командного пункта, и Михеев переключает внимание на него.
- Полководцев накормил?
- Да, отнес!
Офицер служит, пока ноги носят, а прапорщик – пока руки. Чему учит Всемирная история? Первобытное племя убило мамонта. Один неандерталец руководил охотой, так появились первые командиры. Второй разделил половину туши среди соплеменников – так появились первые замполиты. Ночью вторую половину туши кто-то спер. Так появились первые прапорщики. Только они познали истину успех приходит не к тому, кто рано встает, а к тому, кто рано несет. Кстати быть прапором – единственный в России бизнес, где нет евреев. Тезка! Знай с кем красть, возможно, тебе с ним сидеть!
- Господи, Господи! Прости мою душу грешную, не введи в искушение прикончить чадо твое! Заткни глотку рабу твоему Валерию Михайловичу! Не оставь прапорщика в роковую минуту!
- Обращаясь к Всевышнему, не говори что ты прапорщик. Бог создал Адама по своему подобию, а ваш брат есть творение Сатаны!
Не вытерпев злословия, обидчивый старшина следует в сторону казармы.
- Ухожу… Ухожу… За топором… За топором и лопатой… Чтобы труп закопать!
Тщедушный капитан вновь о наболевшем:
- Что там наши жены эти шесть суток делают? Жена капитана Хлянина капитально погуливала, последнее  время со старшим лейтенантом  Шурой Шемягиным, сидящим в курилке напротив. Поэтому подковырка Остряка у остальных вызвала улыбку, а у капитана зеленый оттенок лица.
- Спроси у Шуры,  у него член на три версты впереди мысли летит!
- Шутки у тебя, Валерий Михайлович, овражные! – стараясь сохранить спокойствие, нервно выдавил Хлянин.
- По иному быть не может. Загнали наш военный городок в глубокий овраг, дабы меньше население облучалось радарами. Смотрим на окружающий мир снизу вверх, по-овражному мыслим, оттого множество прикольных историй с нами происходит.







ГЛАВА 2. ПРИКОЛЫ ВОЕННОГО ГОРОДКА


Кто в армии служил,
тот в цирке не смеется.
Народная мудрость.

Маленькие закрытые военные городки абсолютно как люди:
- долго вынашиваются в недрах Министерства Обороны

рождаются в страшных муках;
- развиваются и хорошеют как дети;
- вступают в эпоху своего наивысшего расцвета;
- незаметно дряхлеют (как по оборудованию, так и по составу населения);
- тяжело болеют при передаче из одного военного ведомства в другое;
- умирают при сокращении или передислокации воинских частей, их образующих.
В маленьких закрытых военных городках ни с чем не сравнимая атмосфера и аура. Со временем у их обитателей вырабатывается особая психология.
ЗДЕСЬ:
- одни на всех бытовые и социальные проблемы;
- мужья объединены общей служебной деятельностью, сутками, неделями, месяцами пропадают на службе и боевом дежурстве, часто служебные противоречия пересекаются с личными отношениями вне службы и наоборот;
- при особой компактности каждый на виду, как голый в бане;
- безработица женщин и один на всех магазин Военторга, основное место времяпровождения, сосредоточения новостей, перемывания косточек всем и вся.
Россия имеет две армии:
ПЕРВАЯ – армия расположенных в городах элитных частей, штабных и тыловых учреждений, военных учебных заведений и т.д. Она сытая, довольная, холеная и как флюгер отслеживает веянья в государственной политике.
Когорта военнослужащих элитных частей, штабных чиновников, интендантов, преподавателей в мундирах ежедневно мельтешит перед глазами обывателя. Последний по ним делает вывод об армии вообще.
Ее деятельность наблюдают писатели, журналисты и отображают в своих произведениях.
ВТОРАЯ – армия боевых линейных частей, расквартированных в обособленных дальних гарнизонах, маленьких закрытых военных городках, разбросанных по необъятной стране.
Обыватель эту армию не видит, не знает и не понимает. Там не живут писатели, ни журналисты, случается, совершают туда вояж, но увиденное отображают поверхностно, как правило, «с парадного входа».
Работники пера, проходившие срочную службу, бывает выносят на страницы печати свои впечатления, но их анализ не выходит далее порога казармы.
У офицеров Второй армии, отягощенных службой и бытовыми проблемами, нет ни свободного времени, ни склонностей к литературному творчеству.
Эта армия и тащит на себе телегу, именующуюся «обороноспособность страны».
Зато, в отличие от элитной армии, в ней и люди, и служебные отношения попроще, более глубоки корни в народе, более живы древние традиции.
Читая «Военные афоризмы» Козьмы Пруткова кажется, что они только вчера написаны, а ведь уже 150 лет прошло.






1. ОДИН ДЕНЬ ПОЛКОВНИКА ИВАНА ДЕНИСОВИЧА

Иногда достаточно обругать                человека,
чтобы не быть им обманутым.
Козьма Прутков

Если армейский язык на треть состоит из мата, то у нашего командира полка Ивана Денисовича вредная составляющая в критических ситуациях доходила до девяти десятых.
Полковник слыл в Войсках ПВО одиозной личностью, но не столько «изящной словесностью», как в большей мере курьезными случаями, о которых ходили легенды. Вот некоторые из них.
Именно Иван Денисович ввел в общеармейский оборот определение Воинскому эшелону.
Дело было так. Раз в два года полк выезжает на государственный центральный полигон. Там в течение месяца, в пустыне близ озера Балхаш, ракетчики проводят боевые пуски ракет по реальным воздушным целям, самолетам и ракетам-мишеням. Личный состав, вспомогательная и автомобильная техника следуют эшелоном вагонов на семьдесят, который движется вне графика и с многочисленными остановками. Иногда путь от Рязани до станции назначения занимает до десяти суток. Во время стоянок главные задачи наряда по эшелону обеспечить: охрану, порядок, не допустить проникновения в вагоны посторонних лиц, соблюдение режима секретности.
Во время стоянки эшелона, на небольшой станции в зауральской степи через полуоткрытое в купе окно, Иван Денисович слышит диалог на перроне. Две девицы слезно умоляют дежурного по эшелону разрешить им проехать до следующей станции. Никак девушки не поймут, почему нельзя, хотя дежурный ссылается и на требования наставления по воинским перевозкам, на устав, на военную тайну.
Будучи недовольным непрофессиональными объяснениями подчиненного, командир полка вышел из вагона сам:
- Потому, понимаешь, нельзя, что воинский эшелон - это полкилометра хренов и семь ящиков яиц!
Другой случай. Начальник штаба зашел к командиру чтобы ознакомить его с поступившим по секретной почте приказом, в котором генерал за хамское отношение к подчиненным офицерам объявлял Ивану Денисовичу выговор и предписывал впредь быть вежливым, обращаться к ним на «Вы».
В это время полковник распекал начальника инженерной службы.
- Буду всегда вежливым, буду всегда на «Вы», - зарекся навсегда Иван Денисович и, кипя от гнева, вновь обратился к провинившемуся:
- Товарищ гвардии майор! Вы-Вы-Вы-Вы-... (заклинило)..Вы ХРЕН!
Следующий случай. В Главном Политическом Управлении СА и ВМФ существовал женсовет, в функции которого входила работа с женами военнослужащих, организация культурных и воспитательных мероприятий. Однажды в гарнизон с проверкой работы командования с женами офицеров прибыли две представительницы этого отдела.
Дежурный по штабу провел женщин в кабинет командира . На столе снятая телефонная трубка, Иван Денисович, в поисках нужного документа рылся в огромнейшем сейфе, виднелась только кормовая часть, к вошедшим даже не повернулся.
- Товарищ полковник! Здесь прибыли проверить, какую мы в гарнизоне проводим с женщинами работу!
- Какую там работу! Трахаем потихоньку!
Женщин как ветром сдуло, а неделю спустя пришел выговор за хамство уже от самого начальника Глав ПУРа.
- Взыскание, понимаешь, не за хрен получил, а за правду!- сокрушался Иван Денисович.
Таких курьезов было много, но рассказ совсем об ином.
В злополучный субботний вечер Иван Денисович лег спать в 24:00, с крайне плохим настроением, но с хорошим подспудным предчувствием.
Сразу навалил кошмарный сон. Полковнику снится...
Звонок по телефону: «Вас вызывает генерал в штаб!». Он одевается... почему-то в сапоги, портупею (что совсем необязательно)… Никак не может отыскать головной убор, и вместо папахи надевает гражданский картуз. Выходит из подъезда... Кромешная мгла, ни огонька...
Окно в клубе ранее было забито большим портретом Карла Маркса... Сейчас вместо портрета огромная рожа капитана, которому надлежит быть оперативным дежурным и находиться на подземном командном пункте в десяти километрах отсюда. Капитанская рожа кривляется, строит полковнику гримасы, шевелит ушами.
Вход в здание штаба... Перед ним генерал, одетый в сапоги и при портупее, а на голове узбекская тюбетейка. Он яростно орет:
- Где моя папаха? Я тебе покажу, дундук поганый!
А в это время, в полночь, на командном пункте гвардейского полка героически боролась со сном дежурная боевая смена - два десятка солдат, сержантов, прапорщиков, во главе с приснившимся полковнику капитаном, оперативным дежурным.
Скуки ради, механик дальней связи на замечание в свой адрес (за несвоевременный ответ по телефону) отпускает шуточку телефонистке на командном пункте корпуса ПВО, не подозревая, что туда прибыл генерал (который тоже приснился полковнику).
Минут пять спустя капитан получает звонок от телефонистки вышестоящего КП:
- Накажите своего механика дальней связи! На мое замечание он ответил, мол, «кол» тебе в одно место!
- Давно сказал?
- Минут пять назад!
- Тогда «кол» пора уже вынимать!
На квартире у Ивана Денисовича звонит телефон, и  прерывает кошмар. В холодном поту комполка поднимает трубку и услышав голос генерала, чертыхается:
- Тьфу, твою мать! Сон в руку - жди неприятностей!
И действительно, следует распоряжение:
- во-первых: за хулиганство накажи своего оперативного дежурного, случайно стал свидетелем;
- во-вторых: для проверки авиабазы Военно-Воздушных Сил у вас там в Рязани через час вылетает из Москвы на вертолете Маршал. Для обеспечения внезапности проверки, вертолет сядет у тебя в боевых порядках. Предоставь ему свою «Волгу», но не вздумай авиаторам позвонить.
На всякий случай, и сам «подмойся»! Наведи везде порядок, особенно в казармах, старый хрыч по ним может сделать круиз с далеко идущими выводами.
Это его любимый конек!
Иван Денисович принимает решение убрать солдат из казарм под видом плановых (по расписанию) ночных тактических занятий.
Оперативный дежурный, получив от полковника по телефону выговор и угрозу в виде «кола» в то же самое (которое они предлагали телефонистке) место, включает сигнал тревоги.
В военном городке воет сирена, ей вторят завыванием собаки в окрестных деревнях, все, кто в полку живой, через двадцать минут на рабочих местах.
По громкоговорящей, транслируемой на все рабочие места, связи на весьма колоритном и специфичном языке Иван Денисович ставит задачи по наведению порядка.
Он оставляет у входа в командный пункт свою «Волгу», а сам на УАЗике убывает в основной городок лично руководить подготовкой к показу казарм, собираясь там встретить Маршала.
Под легендой плановых (дописали в расписания) ночных занятий, казармы пусты, личный состав на позициях. Суточный наряд одет в новое, хрустящее обмундирование и, под руководством старшин, вымывает, вычищает казармы, полы блестят, как у кота... гм... глаза.
Локаторы обнаруживают вертолет с Маршалом вскоре после взлета его с подмосковного аэродрома и сопровождают. Наконец вертолет обнаружен в бинокль на посту визуального наблюдения КП.
В оперативном зале группа военнослужащих женщин (планшетистки, телефонистки, секретчицы, прибывшие по тревоге) слезно умоляют оперативного:
- Разрешите хоть раз в жизни посмотреть Маршала!
- Хорошо! Только у входа в КП. В дверном проеме, чтобы вас видать меньше!
С поста визуального наблюдения докладывают:
- Вертолет приземлился, Маршал сел в «Волгу» и уехал в основной городок!
Вернулись женщины, раскрасневшиеся от возбуждения.
- Ну как? Маршала посмотрели?
- Ха-ха-ха! Наполовину!
Ситуацию капитану прояснил сменившийся часовой: у профессиональных военных летчиков есть традиция перед вылетом и после него помочиться под шасси самолета. Маршал, авиатор по происхождению, выйдя из вертолета по традиционной привычке пошел слить жидкость к задней консоли. Хвостовая часть закрывала верхнюю половину Маршала и помешала ему увидеть десяток глазеющих особ женского пола с противоположной стороны винтокрылой машины, у входа в КП.
Последним же была видна только нижняя часть Маршала. Говорят женщины, там было на что посмотреть!
Маршал в сопровождении Ивана Денисовича пунктуально проверил три казармы и остался доволен. В четвертую, самую показательную за 30 секунд до появления там Маршала (выйти обратно было поздно) ввалилась команда с загрузки угля в котельной, вся чумазая и, как на подбор, в рваной одежде.
Позеленевший лицом старшина дико заорал:
- Сгною! Утоплю в сортире! Прячьтесь! Хоть по канализации ухо дите, хоть залезайте под обои, как тараканы!
Маршал и здесь проверил все казарменные помещения. В последнем, туалете, заглянул в каждую кабинку и, взявшись за ручку двери в последнюю, объявил удивленному старшине благодарность. Все-таки, открыл дверь последней кабинки, а там:
- над одним унитазом;
- как сельди в бочке или клубок змей;
- скорчившись в самых невероятных позах;
- чумазых и грязных одетых в тряпье, хуже нищих находились девять солдат во главе с сержантом, выполняя приказ старшины.
В 1 час 30 минут, дымок от выхлопной трубы двигателя уезжающей с Маршалом «Волги» (самый приятный в мире запах) нежно щекочет ноздри вытянувшихся в струнку Ивана Денисовича и его заместителей.
Дан приказ на возвращение всего и вся в исходное состояние. Толпы офицеров и прапорщиков двинулись домой на квартиры, а вереницы солдат в казармы.
Не успел командир полка дома чаю попить, как с контрольно-пропускного пункта доложили, что «Волга» с Маршалом вернулась и проследовала в автопарк.
- Алло, автопарк! Товарищ Маршал...
- Сиди дома и не вздумай приходить! Дело житейское, колесо пробили, сейчас твои спецы заменят и через пять минут я уеду!
Пока кипит техническая работа по замене колеса, Маршал, повинуясь внезапно возникшей нужде, заходит в наружный посреди автопарка туалет.
В богоугодном, куда и цари пешком ходят, заведении не горит ни одна лампочка, и только луна через окошки крайне тускло освещает общую панораму.
Маршал задумался в глубоком присесте.
Вдруг откуда ни возьмись, в туалет заскакивают два «дембеля», позже других возвращающихся с боевой позиции в казарму. Их глаза к темноте не адаптировались и один из них стащил с головы Маршала папаху, затем, увидев лысую голову напялил на нее старую, рваную и засаленную шапчонку, приговаривая:
- Носи, салага стриженный, а то башку простудишь и соплями изойдешь!
Выскочив наружу туалета и узрев в руках необычный головной убор, злоумышленники растворились во мгле.
Взвыла сирена, полк построили на плацу и бросили на поиск папахи. Учиненный розыск результатов не принес.
Иван Денисович предложил Маршалу полковничью, новенькую со склада, но тот отказался ее взять. Он на большую лысую голову надел как тюбетейку старую заеложенную и маленькую солдатскую шапчонку, сел в «Волгу» и уехал, заявив перед отъездом командиру полка:
- Я тебе еще покажу! Дундук поганый!
Дым из выхлопной трубы «Волги» на сей раз показался смертельно-ядовитым.
После убытия Маршала вновь произошло построение полка на строевом плацу.
В ходе двадцатиминутной речи Иван Денисович излил на головы подчиненных, на всех скопом: и офицеров, и прапорщиков, и солдат; весь свой запас красноречия, где приличные слова были в меньшинстве и в процентном отношении составляли не более, чем грибы в дремучем лесу.
Он сосчитал свою дальнейшую, а возможно и нынешнюю карьеру законченной и убыл домой.
Не спалось, в голову лезли афоризмы:
- надпись (эпитафия) на могиле: «Здесь лежит офицер ПВО, не пулей убит - задолбали его!»;
- в ПВО закон курятника: забраться повыше и нагадить на головы нижестоящим;
в ПВО система «ЖЕЛУДЬ»: либо ты вырастешь дубом, либо тебя сожрут свиньи, а если ни первое, ни второе, то сгниешь к чертовой матери;
- чем больше в армии дубов, тем крепче оборона.
Мирный храп жены вызвал в уме бытовавшую в военном город¬ке детскую считалку:
Папа служит в ПВО,
Плечи - ВО, и морда - ВО!
Мама служит в ПВО,
Всем дает, а папе - ВО!
Только через час наваливается сон и полковнику снится... Генерал... одетый в сапоги, шинель, портупею, а на голове белая панама...
Генерал орет:
- Дрыхнешь, ****ина?
Иван Денисович просыпается от воя сирены тревоги.
В воскресенье, в 5 часов 30 минут, на гвардейский Краснознаменный орденов Кутузова и Александра Невского зенитный ракетный полк внезапно напала комиссия из Московского ордена Ленина округа ПВО. Это первый патрон в обойме происков и мести Маршала.
По его распоряжению из Рязани, она была в авральном порядке составлена в считанные минуты из первых подвернувшихся под руку в штабе и на КП округа офицеров. Комиссия, выехавшая из Москвы в Рязань на двух РАФиках, состояла из специалистов по технике и боевой подготовке, политработников, интендантов, дежуривших в окружном госпитале медиков.
Возглавлял комиссию полковник, который вручил оперативному дежурному на КП полка пакет с распоряжением о переводе в высшую степень боевой готовности. Последний, как ему и надлежит, включил сирену тревоги.
Началось выполнение предписанных боевыми документами мероприятий по усилению боевой мощи полка, подготовке к отмобилизованию и переходу на штаты военного времени, по накоплению готовых ракет на стартовой позиции, выдаче в подразделения боеприпасов, касок, гранат, секретных противогазов, неприкосновенного запаса продовольствия, рассредоточению материальных средств со складов на позицию.
Появились первые боевые потери, начало которым положили сами проверяющие.
Полковник-медик (в душе карьерист) зашел в одну из казарм.
- Смирна-а-а-а! Товарищ подполковник...
Вышел конфуз, полевая форма одежды не надевалась медиком лет десять.
Приколов в штабе еще по одной звезде на погоны (другого образца, более ярких), карьерист-медик проследовал в ту же казарму. Тот же дневальный увидев только более яркие звезды заорал:
- Смирна-а-а-а! Товарищ майор...
- Повылазило, вашу мать? - взорвался полковник, бросив о пол фуражку, - скоро вы меня в капитаны произведете!
Он поднял фуражку, и не став ничего проверять, ушел с обидой в другую казарму.
Очнувшись от шока, дневальный позвонил своему коллеге:
- Вась! Там к тебе проверяющий пошел. Капитан, ага!
- Смирна-а-а-а! Тарыщ капитан... - загремело в соседней казарме.
Полковника с приступом инфаркта на носилках доставили в медицинский пункт.
Четырнадцать часов шло приведение ракетного полка в высшую степень боевой готовности.
Сожгли сотни тонн горючего, израсходовали тысячи киловатт/часов электроэнергии.
Последний этап приведения происходил на фоне вводной «ядерый взрыв» вблизи стартовой позиции. По боевым порядкам полка ракетно-бомбовый удар нанесла авиаэскадрилья стратегических бомбардировщиков США «Б-52». Недоспавшие люди, да еще и в противогазах и химкомплектах, непроизвольно вывели из строя именно столько единиц техники, сколько и предполагалось от удара противника.
В медпункт поступил взвод солдат с травмами, санитарные потери.
По распоряжению Маршала с окрестных аэродромов была поднята авиация и брошена на гвардейский полк в качестве контрольных целей, то есть с выключенными ответчиками «Я свой».
Все контрольные цели полк обнаружил, сопровождал и условно уничтожил в меру своих огневых возможностей.
Были незначительные замечания по боевой готовности и боевой подготовке, но они в Акте проверки занимали менее одной десятой его объема, остальное «накопали» интенданты, политработники и медики.
Тыловики обнаружили в солдатской столовой ложки с просверленными отверстиями и надписями «УЧЕБНАЯ», другие нестандартные повышенной вместительности с надписями «ИЩИ СУКА МЯСО».
В свинарнике прикухонного хозяйства взору проверяющих предстали полсотни борзых, как гончие собаки, свиней, а среди них три хрюши неимоверной толщины с бирками на шеях «Командир», «Замполит», «Зам по тылу». Политической подоплеки (намека на имущественное состояние офицерского коллектива) не было.
Просто солдат-свинарь решил выслужиться и заработать отпуск. На просьбу начальников подобрать им к Новому Году свинок получше (разумеется, с оплатой через кассу) он кормил до отвала (поочередно в соответствии с иерархией) первых трех с бирками, а потом оставшимися продуктами всех остальных скопом.
Политработники устроили прием жалобщиков, вовсю запустили механизм высматривания и вынюхивания, однако «дедовщины» в полку, окромя случая с Маршалом, не обнаружили.
Полковник-медик, оклемавшись от инфаркта, включил в Акт свои выводы об обитателях медицинского пункта и порядках, там царящих (об этом отдельный рассказ «Палата №6»).
- Знал бы, я ему вместо глюкозы касторки, - сокрушался капитан-начальник медпункта, личность в войсках ПВО тоже одиозная.
Посчитав вопросы проверки исчерпанными, председатель комиссии дал команду на возвращение в состояние обычной боевой готовности.
В 20:00 после приведения всего и вся в исходное состояние, офицеров и прапорщиков отпустили на полчаса позавтракать, с последующим совещанием по «разбору полетов». Личный состав по плану выходного дня отправили прямо с позиции в клуб воинской части на просмотр художественного кинофильма «Чапаев» (восьмой раз в этом году).
Ивана Денисовича из равновесия вывела следовавшая с позиции в клуб стартовая батарея.
Увидев командира полка и проверяющих и по уставной команде ведшего строй сержанта: «Шевели копытами, козлы, на хрен!», батарея перешла на приличный строевой шаг, а после не менее уставной команды: «Звук!» - завопила дурными голосами суперхит шестидесятых:
Нам, по велению страны
Ключи от неба вручены!
Ключи от неба звездного...
Разумеется, качество исполнения Ивану Денисовичу не понравилось:
- Загундосили, отличники хреновы? Вместо художественного фильма хрен вам во весь экран и два часа строевой подготовки!
Тренируясь строевой слаженности и выйдя за пределы слышимости ушей начальства, штрафная батарея запела четко и мелодично, на тот же мотив совсем другие слова:
Выше ногу, папуасы!
Полкану нужны лампасы!
А комбату две звезды,
Остальным всем до ...!
В 21:00 началось совещание. Полковник-руководитель комиссии (человек, по всей видимости, с садистскими наклонностями) с Актом проверки в виде стопки печатных листов в руках поднялся на трибуну, мстительно предвкушая удовольствие от мысли, как он пригвоздит присутствующих категоричными фразами.
В общем, из Акта выходило, что место командованию полка на нарах в тюремной камере, поближе к параше, а всем остальным офицерам - в загоне для крупного рогатого скота.
Некоторая пауза, гробовая тишина, и вдруг слышится сочный храп одного из старших лейтенантов (наподобие шума танкового двигателя).
Данный факт почему-то привел докладчика в состояние истерики. Он швырнул Акт с трибуны и листы разлетелись по всему залу.
- Нечего метать бисер перед свиньями! Все свободны! Свои фамилии услышите в приказах Командующего войсками округа с наказанием виновных! Многие потеряют звезды, многие полетят с должностей...
Снова воет сирена, полная неожиданность для проверяющих.
На сей раз, дело обстояло серьезно.
Генеральный штаб втайне (не знал даже Маршал) подготовил и осуществил проверку боевой готовности на Европейской части страны сразу двух видов вооруженных сил - ПВО и ВВС. Особенностью ее была не только скрытность подготовки, но и то, что впервые был выбран именно выходной день.
Самолеты противника, которые следовало обнаружить, сопровождать и условно обстрелять, имитировала авиация, находящаяся на территории стран Варшавского договора, в Закавказье, в Средней Азии, за Уралом, а также самолеты ВМФ.
Лучше всех в Европе с задачей справился полк Ивана Денисовича.
Позвонил Маршал.
- Товарищ Маршал! Папаха нашлась, - начал рапортовать полковник (злоумышленники, поняв, из-за чего весь сыр-бор, подбросили ее к штабу).
- Да хрен с ней, с папахой! Положи ее в музей боевой славы! Какой молодец! С задачей Генштаба справился не то, что мои долбанные ВВС! Обязательно двину тебя на повышение, в генералы! А председателю комиссии скажи, пусть Акт проверки засунет себе в задницу! Позови к телефону, я сам дам ему такое распоряжение!
Командир полка дал указание штабу к утру готовить материалы фотоконтроля, предупредил остальных, что в понедельник строевой смотр будет, как и планировалось, в 8:30, чтобы сейчас ночью все погладились и подстриглись, и в 23:00 в приподнятом настроении убыл домой.
Минут двадцать спустя, в пятый раз за минувшие сутки вновь завыла сирена. То, что она вместо положенных трех минут вопила целых пятнадцать, дало основание жителям военного городка полагать о начале военных действий. Все были на рабочих местах согласно боевому расписанию.
Виновником торжества был тот самый оперативный дежурный, с которого начался рассказ. Он свернутой в рулон газетой бил мух на пульте управления и, сам того не ведая, врубил тумблер включения тревоги, а звучания сирены в подземном командном пункте не слышно.
Офицерское сообщество готово было убить капитана, но узнав, что он своими действиями сорвал предстоящий строевой смотр, порешило: «Пусть живет, собака!».
Уж очень много народу было не готово к строевому смотру.
Иван Денисович лег в кровать в 24:00 и мгновенно уснул.
Ему приснилось:
Зазвонил телефон... Полковник берет трубку, а оттуда голос ге-нерала...
Как пружина командир полка вскакивает с кровати (насмерть перепугав жену) просыпается уже стоя и говорит:
- За такой один день точно с ума сойти можно! Уже «крыша начала ехать»! Нужно лекарства выпить!
Иван Денисович следует на кухню, готовит лекарство: в полный фужер одной жидкости добавляет шесть капель другой, перемешивает и залпом выпивает. Через минуту нервная система успокаивается, стресс снят. Полковник ложится в кровать и спит крепко до утра без кошмарных сновидений.
Если у тебя, уважаемый читатель, тоже случится стресс, то для его снятия последуй примеру Ивана Денисовича. Лекарство называется «Спиртомицин» - шесть капель воды на фужер спирта.

В КУРИЛКЕ:
 - И-интересный был старик, между ног носил парик! – Комментирует рассказ начальник разведки Михеев. – Мне так задачу ставил: «Работайте до инсульта, хоть до инфаркта, но чтобы к утру мне была карта!». Гляди, начпрода из камеры пыток выпустили! Как прошло общение с посредниками?
- Первый пытался выдавить из меня военную тайну, мол, сколько продовольствия требуется на месяц питания полка, развернутого до штата  военного времени. Второй вообще тупой, семь раз спросил, почему я не работаю. Генеральские сынки, дослужившие при штабах от лейтенантов до подполковников. Москвичи, и этим все сказано. Прав был Кутузов – чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву!
- Не боишься, Виктор, работа в полку любых посредников обязательно завершается разграблением продовольственного склада? Кстати, почему обеда нет?
- В связи с окончанием учения на офицеров продукты в котел не закладывали! Покормят жены – кого свои, кого чужие!
Хлянин опасливо косится по сторонам, не намек ли это в его адрес. Месяц назад непутевая супруга брала четыре килограмма мяса. Женщины в очереди поинтересовались, зачем так много.
- Мужей ваших перед сексом подкармливаю, а то все какие-то слабосильные!
В диалог встревает Остряк:
- Начпрода голыми руками не возьмешь, к нему нужен особый ключ и отдельная камера.
Кому лапшу на уши вешаешь? Мы поставлены на довольствие полные сутки, с получки деньги вычтут! Создаешь запас тушенки за счет  наших желудков? Хлопцы, кастрируй его!
- Что скажет жена? – Вступается за интенданта тщедушный капитан.
- Хорошая жена бережет своего мужа и пользуется чужими!
Если ранее конфликт между Хляниным и Остряком назревал, то сейчас заполыхал. К счастью на сей раз обстановку разрядил усатый прапорщик Соловьев, начальник секретной части:
- Что за чертовщина? Только сейчас держал в руках связку ключей от сейфов!
Он обыскивает курилку, карманы близлежащих курцов. Пару минут спустя выясняется: прапорщик сел на ключи и связка прицепилась к штанам и болтается там, как консервная банка на хвосте у собаки.
Курьез вызывает смех, инициирует рассказ на тему чертовщины.


2.НОЧЬ ПЕРЕД ТОРЖЕСТВОМ


В своей жизни я встретил трех маршалов:
один похвалил меня; второй не обратил
на меня никакого внимания;
третий обозвал обезьяной.
Начальник связи полка

Ничто в этот воскресный день не предвещало беды. Оперативный дежурный на КП полка, капитан Глузин получил по телетайпу зашифрованную телеграмму, вынул из сейфа для расшифровки специальные кодовые таблицы, но тут солдат, исполняющий обязанности повара, принес и поставил на рабочий стол обед.
- Война войной, а обед по распорядку! Святое дело, давно морду кормить пора, - произнес капитан и занялся сначала более важным делом. В момент допивания компота в оперативный зал влетел прапорщик - дежурный по связи и «обрадовал» крайне неприятным известием:
- Вышли из строя все три радиостанции! Отсутствуют радиоканалы, связи по радио нет!
По случаю выходного дня, ну очень долго, пришлось разыскивать по телефонам и вызывать на КП командира роты связи.
Спустя час еще более страшная новость - пропала вся проводная связь. Как оказалось потом, на полпути между позицией полка и Рязанью, пьяный тракторист рванул с поля в деревню за добавкой, забыв поднять плуги, и на глубине метр у обочины дороги перерезал кабель, связывающий полк с внешним миром.
Создалась критическая и немыслимая для ракетного полка ситуация: кроме связи половой нету связи никакой. Апокалипсис.
Пришлось докладывать комполка и по его указанию разыскивать через посыльных начальника связи, которому еще надлежало неделю быть в отпуску. Тот прибыл на КП и возглавил ремонт радиостанций, а командир роты связи во главе экспедиции в составе трех машин и двадцати солдат двинулся по полям Рязанщины отыскивать повреждение.
Из-за этих всех забот капитан о полученной два часа назад и нерасшифрованной телеграмме забыл. Часа через три при помощи маломощной портативной радиостанции установили связь с батальоном радиотехнических войск на противоположной окраине Рязани.
- А к вам еще генерал не подъехал? - спросили оттуда.
- Какой еще, на хрен, генерал? - ужаснулся оперативный дежурный.
- Генерал-лейтенант, заместитель командующего округом! Был звонок, что он три часа назад выехал на машине из Москвы в ваш полк!
- Ни-и-и хрена себе! - воскликнул шокированный Глузин, лихорадочно набирая номер домашнего телефона командира полка. В это время по громкоговорящей связи послышался блеющий голос заикающегося солдата с контрольно-пропускного пункта позиции:
- Та-та-таварищ ка-ка-капитан...
- Да погоди ты, чудо в перьях! Поговорю с командиром, потом тебя выслушаю!
- Товарищ полковник! По непроверенным данным к нам из Москвы выехал Генерал... А кстати, вот и он!
Перед задравшим ноги на стол капитаном (дурная привычка) стоял тот самый Генерал, о прибытии которого безуспешно пытались доложить с контрольно-пропускного пункта.
Глузин как пружина взлетел из кресла и вытянувшись в струну, принялся рапортовать:
- Товарищ генерал-лейтенант! Такой-то гвардейский Краснознаменный зенитный ракетный полк находится в боевой готовности «обычная», дежурные силы в готовности №3... , - затем рухнул на пол (от длительного лежания на столе отекли ноги).
- Ты что, пьяный? Ноги отекли? Не хрен их на столе держать! Мои указания пять часов назад получил? Почему здесь командира полка нет?
Глузин вспомнил о нерасшифрованной телеграмме, которую он на время обеда спрятал в сейф, бетонный пол показался мягче перины, вставать расхотелось. Он, приподнимаясь на одно колено, только и смог ответить:
- Никак нет!
Из узла связи выскочил и нос к носу столкнулся с Генералом майор-начальник связи полка. Оба остолбенели. Начальник службы от наличия на КП высокого командира в такой неподходящий, чреватый закатом карьеры, момент, Генерал - от внешнего вида майора. За время отпуска тот отрастил длинную прическу, усы, бороду, бакенбарды, поверх модного джинсового костюма одет был в старую и рваную, засаленную зеленую телогрейку.
Первым дар речи обрел Генерал и спросил оперативного дежурного, показывая пальцем на майора:
- Это что за обезьяна?
- Это начальник связи полка!
- Почему он в таком виде?
- Он еще в отпуску!
- А какого хрена он здесь делает, если в отпуску?
Наконец, осознав, что майор тоже «Хомо Сапиенс», обратился к нему напрямую:
- Проводные каналы дальней связи есть!
- Так точно! - глазом не моргнув схитрил начальник связи, отчетливо понимая, что противоположный ответ чреват немедленным разменом одной большой звезды на четыре маленькие.
Пока Генерал сделал три шага к телефонному аппарату, начальник связи был уже на коммутаторе, выхватив трубку у дежурившего там солдата.
- Алло! - говорит в трубку Генерал.
- Слушаю «Паровоз» (позывной узла связи полка)! - молодцеватым голосом бравого солдата второго года службы отвечает майор.
- Сынок! Соедини меня с «Чугуном» (позывной корпуса)!
- Слушаю «Чугун»! - писклявым голосом девушки-телефонистки отвечает начальник связи из соседнего помещения.
- Девушка! Мне «Кирпич» (позывной округа в Москве)!
- Слушаю «Кирпич»! - доносится имитируемый кокетливый голос женщины бальзаковского возраста.
- Красавица! Соедини меня с дежурным по связи округа!
- Слушаю, дежурный по связи войск округа, полковник Иванов! - гундосит шаляпинским голосом майор.
- Вы мою телеграмму пять часов назад в Рязанский полк передали? Что значит никак нет? Отстраняю Вас от должности!
- Есть! - забывшись, уже своим настоящим голосом отвечает начальник связи полка.
- На родном КП округа одни сволочи, - взрывается Генерал, - по моей телеграмме полк должен был выполнить тьму мероприятий! Козлы! Что-то остальных дежурных по связи знаю, а вот полковника Иванова не помню! Впрочем, неважно! Капитан, включай сирену тревоги!
Завыла сирена, опустели казармы. Захлопали двери в квартирах офицеров.
Компания, обмывавшая присвоение очередного воинского звания на квартире у командира стартовой батареи по тревоге убыла прямо из-за стола сильно навеселе, причем один из собутыльников прихватил с собой три бутылки водки.
После докладов о прибытии на рабочие места согласно боевому расписанию, микрофон взял Генерал:
- Оперативное время 20:00. Ваш полк признан, неожиданно, лучшей ракетной частью в Вооруженных Силах и награжден от имени ЦК КПСС памятным Знаменем. Завтра, в понедельник, в 8:00 состоится торжественное вручение Знамени. Приедут на торжество один из членов Политбюро и Маршал - Заместитель Министра Обороны. По моей телеграмме вы еще шесть часов назад должны были начать выполнение мероприятий по подготовке к торжеству, но некоторые козлы на КП округа это дело сорвали. Я еще разберусь!
Ставлю задачу!
Работаем следующим образом:
- до двух часов ночи - наведение порядка везде, где только можно;
- с двух до трех - переодевание в парадную форму одежды;
- с 3:00 до 7:00 - тренировка в отработке строевых приемов и ри-туала торжества.
Начальнику политотдела:
- обеспечить оркестр, внушительный - рыл на пятьдесят. Возьмите у десантников через начальника гарнизона. Правда, у них сегодня День Воздушно-Десантных Войск и оркестр может быть в непотребном состоянии, продумать запасной вариант;
- для члена Политбюро подготовить к показу Музей Боевой Славы и Ленинские комнаты.
Заместителю по вооружению:
Для показа Маршалу подготовить лучшую пусковую установку и сто раз прогнать автоматическое заряжение, чтобы, не дай Бог, тьфу-тьфу, осечки не было.
Заместителю по тылу:
На всех складах и тыловых объектах навести порядок, на момент посещения они должны быть открытыми.
Все доклады о выполнении на командный пункт, проверяет командир полка, потом я и мой помощник.
За работу!
Закипела титаническая творческая работа. Полы скребут, моют и красят, потолки белят, кюветы чистят и ровняют, масляной зеленой краской из пульвелизатора подкрашивают порыжевшую траву.
Вкратце, в трех словах, процесс называется «Закат солнца вручную».
Генерал вызывает на КП начальников служб и ставит им дополнительные задачи.
Двое из них, выйдя из оперативного зала и не заметив следовавшего сзади Генерала, обмениваются впечатлениями:
- Вдруг откуда не возьмись, появился в рот смотрись!
- Как хорошо быть генералом, лучше, синьоры, я вам работы не назову!
- Вы что сказали, товарищ капитан?
- Приятно, когда получишь конкретную задачу!
- Понятно! Врете генералу! Выговор! А Вы что сказали, товарищ майор?
- Как хорошо быть генералом...
- Ну и как Вы думаете?
- Да вот не знаем...
- Хорошо! Генералом быть хорошо! Так и передайте всем остальным! Генералом быть хорошо, если бы не такие козлы, как вы!
Чертовщина стала проявляться, как ей и положено, в полночь. По громкоговорящей параллельной сети проклюнулись голоса, воспринятые Генералом сначала за радиоспектакль.
- Оператор Петров! Выйди из кабины!
- Да я вот ремонтирую, кнопка на микрофоне громкоговорящей связи заела!
- Иди косить траву перед входом в бункер, едрена мать!
- Вы че приперлись?
- На шальную халяву! Идет слух, что ты, убегая из-за стола, три бутылки прихватил. Наливай! Стакана нет? Не боеготова у тебя кабина управления, стартом по самому главному параметру! Вымой пепельницу! Вот видишь, учись, пока я жив!
- За что выпьем? За то, чтобы наши дети не боялись паровоза!
- Буль-буль-буль. Кха-Кха! Эх, и крепка же Советская Власть!
Генерал навострил уши и вопросительно посмотрел на полковника.
Комполка воспринял спектакль за сверхнаглости баловство (и ранее бывали случаи, когда солдаты в отсутствие на рабочих местах офицеров, кукарекали и лаяли по-собачьи в эфир, но такого...).
- Прекратите баловаться по громкой связи! Офицеров к микрофонам! Первый! Кто? Второй! Кто? Двадцать первый! Кто?... Двадцать третий! Кто?
У всех микрофонов были офицеры, однако спектакль продолжался.
- Еще по слухам пришли? До нас дошли слухи, что до вас дошли слухи, что в Одессе с мясом плохо! Не верьте слухам, в Одессе с мясом хорошо, а вот без мяса плохо! Итак. Вся компания в сборе, не хватает только Лехи, он на КП слюни глотает! Наливай! Буль-буль-буль! Эк иха-кря!
Радиоспектакль приостановил тот самый Леха, узнав всех собутыльников по голосам. Он по телефону позвонил на стартовую батарею:
- Козлы! Прекратить! Вас весь полк слышит!
Трансляция прекратилась, но не действие, неисправный микрофон обмотали полотенцем.
Чертовщина продолжалась в ином виде. Дежурный по полку (в здравом уме и при ясной памяти, основываясь на докладах с мест) сообщил:
- Маршал ходит по казармам!
Генерал и командир полка выпили по три таблетки валидола и со скоростью звука умчались в основной городок.
На сей раз шалил «пятнадцатилетний капитан» (именно столько лет он пробыл в этом звании и готовился на пенсию) по фамилии Урусов.
Он, вместо находившегося в отпуске прапорщика, навел порядок на складе боеприпасов, с соседями по сооружению, прапорщиками продовольственной и вещевой служб «махнул» стакан и принялся чудить.
Поначалу разнес по казармам и вручил суточному наряду по рулону крупнозернистой наждачной бумаги и приказал, ссылаясь на указание командира полка, нарезать куски размером 10x10 см и разложить по кабинкам в туалетах, что было в точности выполнено.
Затем, выпив еще стакан, заскочил в Музей Боевой Славы, облачился в мундир Маршала времен Великой Отечественной войны, подаренный музею. В новом обличье его не узнали. Совершив обход всех казарм, он, незамеченным, водворил мундир на место.
Генерал и полковник, не найдя Маршала, посчитали, что имеют дело с явлениями массовой галлюцинации.
После докладов с мест (кстати, к тому времени восстановили связь), после двойной проверки командиром и Генералом, была дана команда на переодевание в парадную форму одежды.
В 3:00 полк с боевым знаменем, с оркестром при свете прожекторов стоял на строевом плацу.
- Командир полка! А все ли у вас в строю?
- Абсолютно все, кроме лиц на боевом дежурстве и в суточном наряде!
- А что там такое?
Сзади строя, крадущимися шагами, шатаясь в разные стороны, двигалась непонятная фигура в бушлате.
- Подойдите ко мне! Вам. Вам говорю! - рассвирепел Генерал.
Фигура, не найдя промежутков между строями, как лось по подлеску, двинулась сквозь парадную колонну автомобильной роты, роняя наземь спящих солдат, и остановилась в первой шеренге.
- Ко мне! Ко мне, я сказал! Как Ваша фамилия?
Фигура сделала еще два шага вперед и изрекла:
- Мырв Гырв! - что в переводе с пьянющего на русский означало «Майор Григорьев».
Это был начальник физической подготовки полка, мастер спорта по борьбе. Этот офицер неделю назад был исключен из списков полка в связи с переводом в город Якутск. Ожидая билета на самолет, Григорьев отмечал важное в своей жизни событие, то есть «квасил», потеряв ориентацию, где день, а где ночь.
Забрел к строевому плацу он в поисках ночных собутыльников, а при виде строя сработал инстинкт встать в него.
Накануне в воскресенье был День Воздушно-Десантных Войск, поэтому музыкантов собирали по Рязани всю ночь. Оркестр имел жалкий вид:
- у оркестрантов природный цвет лица (зеленый-зеленый), их руки дрожали как лопасти вентилятора;
- из труб выходил такой конус паров спиртного, что поднеси спичку - и музыкальные инструменты (кроме барабана) превратятся в огнеметы.
Генерал понимал жизнь и после того, как оркестр сыграл вместо строевого марша что-то среднее между танго и русской кадрилью, остановил тренировку, объявил на полчаса перерыв, а командиру полка распорядился:
- Оркестр опохмели, иначе дела не будет! Я поеду к домику дежурной смены и немного отдохну. В дальнейшей тренировке будет участвовать мой помощник. В семь утра лично проверю конечный результат.
Вызванная заведующая магазином Военторга выдала каждому музыканту за казенный счет по полбутылки сухого вина.
Два полковника, однокашники по военной академии, вместе с продавщицей зашли в подсобку (дверь снаружи магазина) пропустить по стаканчику вина.
Жена командира полка была дама ревнивая, особенно ревновала дражайшего супруга к заведующей магазином (и не беспочвенно). Наблюдая с балкона собственной квартиры, она пропустила вход в подсобное помещение московского полковника, за то своего мужа в компании с женщиной увидела сразу. Ворвавшись в миниресторан, супруженция со сноровкой заправского каратиста нанесла женщине удар ногой в живот, недопитой бутылкой 0,7 литра засветила своей половине под глаз, а за компанию и по лбу московскому гостю, как свидетелю безобразия.
Далее тренировка шла успешно, оркестр играл как надо. Парад полка принимали два полковника на трибуне. Командир в больших темных очках (все равно еле скрывающих фингал под глазом) смахивал на стрекозу.
Представитель штаба округа стоял в надвинутой козырьком ниже глаз фуражке, ибо шишка на лбу смахивала на лампочку на каске шахтера.
Отдых генерала в специальной комнате домика дежурной смены потерпел фиаско.
Поначалу он стойко воевал с люфтваффе в виде комаров с ближайшего болотца, но когда в наступление двинулись войска Гудериана в образе клопов, завезенных сюда с Севера вместе со сборным деревянным сооружением - не выдержал и пошел отдыхать в салон автомобиля.
У входа в домик, раздетый по пояс, мордастый, прапорщик обливался холодной водой.
- Сынок! Ты кто?
- Прапорщик Тимохин. начальник пожарной команды!
- Ты то мне как раз и нужен! Приказываю: этот домик к такой-то матери сжечь и через два часа доложить!
- Товарищ полковник! Генерал приказал сжечь домик для дежурной смены. Если не выполню, то он меня накажет!
- Я тебе, козел, сожгу! В тюрьму сядешь!
В 7:00 Генерал провел репетицию ритуала и остался доволен. Вскоре появились высокие гости в сопровождении менее высоких. Правда, вместо члена Политбюро прибыл партфункционер на два ранга ниже.
Делегация разделилась на две части: первая, во главе с партбоссом, отправилась в Музей Боевой Славы и по ленинским комнатам; вторая, во главе с Маршалом, на пусковую установку.
Чертовщина, которой надлежало с наступлением рассвета сгинуть, только сейчас по-настоящему проявила свою прыть.
На сто первый раз автоматическое заряжение (когда ракета сама выезжает из ангара и движется по рельсам, без вмешательства человека перегружается с заряжающей машины на пусковую установку, и та разворачивает ракету на угол старта), не прошло.
Расчет, Маршала и свиту переадресовали на другую пусковую установку.
Там прибывшие увидели сидящим на носу ракеты, на четырехметровой высоте, шестилетнего пацана из военного городка. Он проник на стартовую позицию через открытые по случаю маневров Маршала запасные ворота и сейчас воображал себя космонавтом.
- Мальчик! Слезай оттуда! Это опасно для жизни! - засюсюкал Маршал.
- Пошел ты в ...!
Да-а-а-! Так далеко Маршала не посылал никто вот уже лет двадцать!
- Это вам техника безопасности, боевая готовность и режим секретности! Судить вас нужно, а не знамя вручать, - взбеленился Маршал и уехал смотреть казармы.
Там при осмотре одной из казарм совместно с представителем Политбюро произошел окончательный взрыв негодования.
Формальным поводом послужил портрет Ленина, висящий над дверью в канцелярии командира дивизиона.
- Почему Владимир Ильич смотрит каждому входящему в канцелярию солдату не в лицо, а в задницу?
Само торжественное вручение памятного знамени прошло на высоком уровне, старания Генерала не прошли даром.
Но зато не туда глядящий Владимир Ильич сыграл в судьбе командира полка злую шутку, на три года задержав повышение по службе. Вот уж воистину:
Листья клена
Падают с ясеня
Эх ни фига себе,
Ой ни хрена себе!


В КУРИЛКЕ:
Появился начальник медицинской службы майор Каверин, державший ответ перед посредниками. По сияющему лицу видать – отчитался успешнее. Новое звание он получил в канун учения.
- Гляди, медик уже майор? – Изумляется остряк. – Как быстро время летит, вроде вчера в бане мылся, а уже год прошел! Не положено звезды менять пока их не обмыл, нарушение традиции! Тащи спирт, а ты, вождь краснокожих, начпрод фигов, тушонку! Сейчас выйдут командиры ракетных дивизионов, и автобус отчалит в военный городок. Там прихватите эстетическое оформление застолья и обратно. Чуть не запамятовал, Леру Хлянину, муж истосковался!
Начальник инженерной службы перешел Рубикон. Сосед по скамейке еле удержался от активных действий.
- Ха-ха-ха! – Ржет химик (майор Русанов). – не забудьте о шефе полкового лазарета! Уважаю, крутой мужик, интересно пообщаться. По всем войскам ПВО о нем анекдоты ходят! Расскажу о порядках в его епархии…



3. ПАЛАТА № 6


Усердный врач подобен пеликану.
Козьма Прутков

Покойник перед смертью потел?
Это уже хорошо!
Начальник полкового медпункта

Лицом гвардейской воинской части, ее визитной карточкой был медицинский пункт полка. Ввиду затянувшегося ремонта, больные размещались в двух восьмиместных палатах: в одной инфекционные больные, а в палате №6 остальные.
В палате №6 занимал первую койку и был самым старшим среди больных по воинскому званию майор Чернов, недавно прибывший в полк на должность председателя партийной комиссии при политическом отделе. Политработник получил травму на производстве и с диагнозом «Не все дома» ждал дальнейшего этапирования в военный госпиталь или «дурдом».
В первые же дни пребывания в полку Чернов стал невольным свидетелем диалога между пожилым (предпенсионного возраста) майором и год назад прибывшим в воинскую часть молодым лейтенантом:
- Товарищ майор! Вы мне рекомендацию для вступления в партию не дадите?
- А как же, дам! Неси четыре бутылки коньяка и будет тебе рекомендация!
Не отходя от кассы в тот же день, Чернов собрал на заседание партийный комитет с повесткой дня: персональное дело коммуниста майора Королева.
Комитет тоже был недавно избран, в него входили представители первичных партийных организаций разных подразделений и это было второе заседание.
Два часа члены партийного комитета (в большей части, председательствующий) изобличали стяжателя в погонах, каких только гневных слов в его адрес не говорили, а тот сидел как ни в чем не бывало, с улыбающейся рожей. Это вконец разозлило Чернова и членов комитета.
Председательствующий поставил на голосование и большинством голосов порешили: мерзавца из членов Коммунистической Партии Советского Союза исключить.
После некоторой паузы Чернов произнес убийственные и роковые слова:
- Партийный билет на стол!
- С удовольствием, но его у меня нет! Я беспартийный.
Как исключение из правил, майор Королев, занимавший чисто техническую, но не командную должность, членом партии не был и давать рекомендацию вступающему в КПСС не мог.
Партийный функционер мгновенно стал «притчей во языцы» по всем войскам ПВО, по его карьере в сфере политическое работы был нанесен непоправимый удар. Из-за мучительных душевных переживаний в последующие месяцы майор получил тяжелейшую психическую травму. Вскоре проявились ее последствия.
Три дня назад Чернов на личном автомобиле еще с тремя офицерами-однополчанами возвращался из командировки. Проезжая высоченный мост через реку Оку близ Рязани на скорости более девяноста километров в час, он бросил руль, повернулся к сзади сидящему пассажиру и стал рассказывать анекдот.
Некоторое время автомобиль следовал без управления, по инерции соблюдая прямолинейную траекторию, но уже кося в стороне ограды моста.
У всех троих пассажиров фуражки поднялись на два сантиметра, а на враз позеленевших лицах появилось выражение, которое бывает в момент отрезания серпом мужских гениталий.
Сидящий сзади пассажир (которому адресовался анекдот) через голову водителя схватил руль и легковушка стала выписывать кренделя от встречного потока машин к перилам моста.
Сидящий рядом, убрав ноги шофера, в шоке, руками, как заправский пианист, стал нажимать педали газа и тормоза поочередно, отчего «летучий голландец» принялся совершать скачки наподобие кенгуру. При подключении пассажира №3, который устными распоряжениями синхронизировал и упорядочил действия первых двух, автомобиль у самой кромки моста был остановлен. Водителя заменили пассажиром.
По прибытию в полк, поседевшие попутчики автомобиль поставили в гараж, ключи от него вручили жене, а блюстителя партийной морали насильно водворили в медицинский пункт для дальнейшего этапирования в военный госпиталь.
Вторую койку занимал капитан, начальник автомобильной службы полка, бывший десантник. Как полагается десантнику, лежал он с сотрясением головного мозга и переломом руки, причем вторая травма странным образом происходила из первой.
В ПВО десантник попал служить по очень курьезным обстоятельствам, а именно - покрасовался перед дочерью Заместителя Командующего Воздушно-десантными войсками в весьма интересном виде.
Перед самым вылетом самолета с начинающими спортсменами из клуба парашютного спорта инструктора прихватил приступ аппендицита. Чтобы не срывать вылет, руководство клуба запросило помощь в воздушно-десантном полку. Под руку подвернулся этот самый капитан, ему и поставили задачу выполнить роль инструктора.
Когда офицер прибыл к самолету, внутри его сидел уже битый час контингент парашютистов в полном снаряжении.
- Половину прыгунов придется в люк выбрасывать под зад коленкой, - подумал капитан, глядя на юные и грустные лица под десантными шлемами. После взлета десантник, руководствуясь опытом работы с солдатами, решил снять психологический стресс. Он, вопреки инструкции, закурил и предложил остальным, но те отказались. Рассказал ну очень сальный анекдот, никто не засмеялся. Затем капитан под самым носом у крайнего парашютиста открыл дополнительный люк и помочился туда, затем, стряхивая с прибора капли, спросил у внимательно следящего за его манипуляциями спортсмена:
- Ну что, лямки парашюта яйца не жмут?
- Нет! Мы здесь все девушки, - ответила дочь Замкомандующего ВДВ.
В полку ПВО капитан демонстрировал всем кота по кличке «Васька-десантник». Тот постоянно спал на шкафу в коридоре, напротив ванной, а брошенную пищу ловил в полете с двухметровой высоты.
Жена, уходя в магазин, оставила супруга плескавшимся в ванной, а по возвращении обнаружила его лежащим в коридоре, без сознания и в голом виде.
Вызванные женой из медпункта санитары обвернули бездыханное тело начальника автомобильной службы простыней, положили на носилки и понесли к машине, чтобы отвезти в госпиталь. В пути следования пострадавший пришел в сознание и рассказал, что с ним произошло. Медработники от хохота уронили носилки и капитан в дополнение к сотрясению мозга получил перелом руки.
Оказывается, когда он, пятясь назад в коридор, вытирал пол в ванной, кот в прыжке схватил когтями болтающиеся принадлежности. Начальник автослужбы резко выпрямился, ударился головой об стенку и потерял сознание.
Третью койку с травмой головы занимал прапорщик Горбатов по кличке Карлсон (абсолютно одинаковых размеров: что в высоту, что в ширину, что в толщину).
К командиру полка обратилась с заявлением сорокалетняя женщина из окрестной деревни, мол накануне вечером на нее напал человек в форме прапорщика и пытался лишить ее невинности.
В знак доказательства борьбы женщина держала в руках большой клок волос с головы злоумышленника.
Все прапорщики полка были выстроены в одну шеренгу в укромном месте автопарка. Впереди полковника вдоль строя шла потерпевшая с клоком волос в руке, внимательно всматриваясь в лица и фигуры оторопевших прапорщиков. Вдруг она пальцем указала на Горбатова и тот, потеряв сознание, упал плашмя на спину, ударившись головой об асфальт.
О том, что прапорщик Горбатов не виноват, стало ясно всем, в том числе и виновнице торжества, когда при падении откатилась в сторону фуражка и обнажилась лысая, как колено, голова.
Четвертую койку занимал самый давний обитатель медпункта, физически здоровый, но с суицидальными наклонностями ефрейтор Петров по кличке «Супермен».
Как подобает водителю, пострадал он на почве автопроисшествия. Мотор его ЗИЛа заглох в военном городке, как раз напротив магазина Военторга, где открытия торговой точки ждали полсотни женщин, ежась от непогоды и согреваясь перемыванием косточек всем и вся.
Несмотря на получасовое старание водителя, двигатель в зимних условиях никак не заводился. Петров увлекся ремонтом настолько, что почувствовал потребность в отправлении мелкой нужды, только когда она подперла внемоготу.
- «Добежать до туалета в казарме не успеть», - подумал ефрейтор и решил проявить солдатскую смекалку. Он, сидя в кабине, к клапану, сбрасывающему внутреннюю жидкость организма, приладил метровый шланг диаметром в десять сантиметров и запахнул полы шинели. Затем вышел на противоположную к магазину сторону автомобиля, под видом ремонта вытащил из-под полы шинели шланг, справил мелкую нужду, постучал шлангом по колесу и спрятал его под полу шинели.
Возвратившись в кабину, Петров снял шланг и положил его на место, под сиденье, включил зажигание и двигатель, как по мановению волшебной палочки завелся, автомобиль уехал в автопарк.
Не предполагал ефрейтор, что вторая половина женской очереди, скрывающаяся от ветра в полуразрушенном здании на противоположной стороне дороги, внимательно следит за его манипуляциями.
Вскоре жены офицеров стали задавать мужьям вопросы, кто такой ефрейтор Петров и чем он примечателен, те, в свою очередь, пытать старшину автороты, контролирует ли он помывку подчиненных в бане и что необычного среди них приметил.
В одной семье состоялся откровенный разговор:
Муж: - Брось ты. Такого размером даже у быка не бывает!
Жена: - Сама видела, по колесу постучал!
К Петрову приклеилась кличка «Супермен», а от некоторых женщин стали поступать предложения на рандеву. Все это вкупе со злословием товарищей чуть не довело скромного парня до беды. Для восстановления душевного равновесия его поместили в медпункт.
Обитателем пятой койки был рядовой Птицын, весь с расквашенной физиономией и другими менее тяжкими повреждениями, полученными на свадьбе друга, с которым они вместе ходили в детский сад, учились в школе, а ныне служили в одном дивизионе.
Вопрос, казалось, был решен положительно, командир дивизиона заранее выписал на день свадьбы друга увольнительную Птицыну. Но отдал ее старшине, с которым у рядового были давние неприязненные отношения.
Чтобы на свадьбу попасть, пришлось двое суток нести службу в суточном наряде. Зловредный прапорщик, пользуясь отсутствием командира дивизиона, пообещав по договоренности отпустить Птицына в 12.00, к началу церемонии бракосочетания, заставил его нести службу до смены суточного наряда, и еще после нее драить унитазы три часа до 21:00.
К прибытию Птицына торжественное застолье у друга шло уже пятый час. Опоздавшего рядового заставили сразу же выпить штрафной фужер размером 0,3 литра. Через пять минут последовал тост и очередная рюмка водки, после которой Птицын отключился.
Воина поместили на кровать в соседней комнате, а о его пятиминутном участии в свадьбе гости забыли.
В 1:00 в доме, ввиду короткого замыкания электрокабеля, пропало электричество.
Молодые и их родители ушли отдыхать в пустующую квартиру соседей. Гости по половому признаку разделились на две части. Женщины для отдыха заняли одну комнату, а мужчины вторую. Два самых ревнивых мужа постелили матрац и легли отдыхать у порога женской комнаты, до утра щекоча друг другу нервы анекдотами о неверных женах.
На кровать с пребывающим в отключке Птицыным умостилось еще три женщины. Он очнулся от того, что его кто-то внимательно ощупывает.
- Бабы! Здесь мужик лежит!
- Ты, Машка, всегда как напьешься, так тебе мужики мерещатся!
Птицын снова отключился (так он уверяет всех, но никто ему не верит).
С рассветом после выхода женщин из комнаты спящий рядовой был стащен с кровати и зверски избит ревнивыми мужьями, посчитавшими, что солдат в комнату проник через форточку на седьмом этаже.
Шестой обитатель палаты лежал с ушибом локтя и переломом двух ребер грудной клетки. Повреждение он получил при несении караульной службы, попал в медпункт прямо с поста по охране складов.
Рядом с постом, в потайном от посторонних глаз закоулке, осуществляли следственные действия заместитель командира полка по тылу и два милиционера с собакой.
У подполковника, знатного на всю область кроликовода (его хобби), чья-то вражья рука на почве служебных дрязг, ночью в сарае у дома топором порубила три десятка породистых животных.
Проходя мимо строя ни живых, ни мертвых офицеров, прапорщиков, розыскная милицейская овчарка залаяла на начальника продовольственного склада.
- Ах ты подлец! - вскипел зам по тылу.
- Товарищ подполковник! Я же Вам ночью со склада приносил в сарай восемь килограммов мяса и ящик тушенки! Вот она и лает на меня!
Вдоль шеренги послышались ехидные смешки, а на левом фланге строя сдержанный хохот.
- Замолчать! Это недоразумение! - рявкнул ядреным басом подполковник, непонятно к кому обращаясь, к милицейской собаке или к левому флангу.
С испугу овчарка вырвала поводок из рук сопровождавшего ее милиционера, и стремглав бросилась наутек и сшибла с ног идущего мимо с разинутым ртом часового.
На седьмой койке провел некоторое время карьерист полковник, медик из рассказа «Один день Ивана Денисовича» отходя от инфаркта.
Небезызвестной и одиозной личностью в войсках ПВО был сам начальник медицинского пункта. Забегая вперед скажу, что последний, восьмой обитатель палаты чисто на его совести.
Капитан первым в войсках изобрел самый верный способ борьбы с симулянтами-новобранцами из Средней Азии и Закавказья.
Очередного «косившего» джигита он внимательно выслушивал, сочувствуя ему, вклинивая в разговор восклицания: «Страшное дело!», «Только госпиталь!». Замерял давление, затем давал выпить три таблетки и просил обойти три раза вокруг здания медпункта перед новым замером давления.
На втором круге мнимые больные улетучивались в направлении ближайшего туалета. Так как не каждому удавалось достичь заветной цели, то и появлялись они в медпункте только при действительном заболевании.
Начальник медпункта по внешнему виду и повадкам смахивал на водопроводчика, но в медицине был профессионалом, скрупулезным человеком и педантом.
Вот и в этот раз вместо формального осмотра молодого пополнения перед распределением его из войскового приемника по подразделениям, капитан организовал нечто вроде медицинской комиссии высокого ранга.
Кроме трех штатных санитарок, к ее работе он привлек четырех безработных жен офицеров с высшим медицинским образованием.
Как на автомобильном конвейере, каждого, раздетого до трусов, молодого солдата взвешивали, обмеривали, проверяли зрение, слух и давление, а в конце конвейера на основании данных капитан делал заключение.
Сбой в работу конвейера внес молодой солдат Пентюк, детина двухметрового роста, косая сажень в плечах. После обмера его грудной клетки женщиной ростом метр пятьдесят у Пентюка резко изменился профиль и он спрятался за шкаф.
- А где этот хренов Пентюк? - заорал капитан, видя несоответствие фамилий на старте и финише.
Один из молодых солдат объяснил медику на ухо щекотливость ситуации. Капитан вручил носовой платок, велел намочить его под краном с холодной водой и передать его Пентюху, чтобы тот приложил к нужному месту (испытанный народный рецепт).
Время шло, все солдаты комиссию прошли и одевались, женщины сидели на рабочих местах и ждали команды сурового капитана, Пентюк стоял за шкафом - рецепт не помогал.
По телефону послышался звонок от командира полка Ивана Денисовича:
- Товарищ капитан! Что Вы, блин, там за цирк устроили? Я с командирами дивизионов уже час жду Вас со сведениями по здоровью новобранцев! Чтобы через три минуты был у меня в кабинете! Бля... мля... блин... мать!
Разъяренный медик, забыв о присутствии семи женщин, подошел к шкафу, за которым прятался Пентюк и диким голосом заорал:
- Ты-ы! Твою мать! На медкомиссию пришел или на хрену тряпки сушить?
Пытаясь с испугу решить вопрос механическим путем, Пентюк на практике доказал справедливость народной мудрости: «Сдуру и член сломать можно», став, таким образом, восьмым обитателем Палаты №6.
Карьерист медик, полковник, оклемавшись от инфаркта на седьмой по счету койке, включил в Акт проверки следующее:
1. В полку нездоровый морально-психологический климат, в результате чего получили травмы:
- психологические - майор Чернов и ефрейтор Петров;
- физическую - прапорщик Горбатов.
2. В полку на низком уровне работа по соблюдению правил техники безопасности, в результате чего получили травмы начальник автослужбы, рядовой Птицын, рядовой Дундуков (часовой) и молодой солдат Пентюк.
3. Начальник медпункта груб, в целях профилактики заболеваний применяет запрещенные методы, а именно таблетки «Пурген».

В КУРИЛКЕ:
Начальник медицинской службы развеселился до икоты, расчувствовался и, прихватив интенданта, уехал в военный городок (за десять верст) исполнять пожелание коллектива.
В преддверии возлияния у курцов (и иже с ними) возбужденное радостное настроение. Исключение лейтенант, схлопотавший взыскание (формально за не раскуренную сигарету, фактически за доклад подчиненным оператором высоты в гектометрах, вследствие чего генерал обозвал полковника дураком). Члены компании его успокаивают.
- Не нервничай, лейтенант, все победы начинаются с первого взыскания, полоса неудач чаще всего оказывается взлетной!
- Если переступил порог КПП, избавься от миражей! Сбили с ног – отвечай: виноват – исправлюсь!
- Поверь моему опыту: лейтенанту кажется, что счастье впереди, майору, что оно было в лейтенантские годы.
- Жизнь все расставит по своим местам! – приводит главный аргумент сорокалетний капитан Михалыч. – Возьми подполковника Волкова: дивизион лучший в округе, жена красавица, трое сыновей. А в молодости таким разгильдяем был, хотели его из армии уволить. И жена у него вторая! Сейчас расскажу…








4. ПОВЕСТЬ О ЛЕЙТЕНАНТЕ ВОЛКОВЕ

Бывает, что усердие превозмогает и рассудок
Козьма Прутков

Единственным недостатком в аттестации выпускника военного училища лейтенанта Волкова было «Склонен к карьеризму». Товарищи по курсантской батарее еще подметили у него полудетское восприятие окружающей действительности.
По прибытии в воинскую часть Волков поставил перед собой две задачи:
№1 - Сделать карьеру по службе (в перспективе дослужиться до генеральского звания);
№2 - Скопить деньги и на зависть однокашникам приобрести легковой автомобиль.
Для достижения цели №1 он по 16 часов пребывал на службе, в совершенстве освоил военную технику, но до такой степени замордо

замордовал свой взвод занятиями и тренировками, что подчиненные ходили, как зачумленные.
Осуществляя вторую цель, лейтенант питался хлебом и чаем. Также Волков на месяц покупал четырехсотграммовый батон колбасы, размечал ее линейкой по длине на тридцать частей и съедал в день не более, чем отмечено риской. Случались трагедии: во второй половине месяца от мясного продукта, хранившегося в прикроватной тумбочке, исходило такое зловоние, что соседи по комнате в офицерском общежитии выбрасывали колбасу в мусор (там сей продукт не ели даже собаки). Тогда лейтенант учинял сотоварищам по комнате скандал:
- Я еще неделю должен был этой колбасой питаться!
До первого числа следующего месяца мясопродукт в рационе Волкова отсутствовал.
Спустя год лейтенанта постигло разочарование:
- до покупки автомобиля было еще далеко;
- с карьерой вопрос обстоял еще хуже, на очередной ночной тренировке задроченные подчиненные солдаты уронили с пусковой установки учебную ракету, та разбилась и вообще встал вопрос о снижении Волкова на одну ступень в воинском звании, до младшего лейтенанта.
Тогда карьерист пошел иным путем, решив достичь того и другого, карьеры и автомобиля, через удачную женитьбу. Он взял в жены дочь заместителя командира полка по тылу, разбитную девицу лет на пять старше себя.
Тесть купил молодоженам автомобиль, Волков досрочно получил звание старшего лейтенанта и был назначен на капитанскую должность заместителя командира батареи по технической части. А когда уважаемый тесть стал зам по тылу корпуса, штаб полка стал готовить документы о назначении Волкова на майорскую должность и направлении его на учебу в Военную Академию.
Все шло «как по маслу», но... наступила, как говорится, «смерть на взлете».
Жена изъявила желание съездить на неделю к матери, по новому месту службы отца в Москве. Волкову в день отъезда супруги надлежало заступать в наряд в качестве дежурного по полку. В 17:30 посадив жену на автобус, Волков пошел на развод суточного наряда.
Офицер проживал (как и все остальные в этой воинской части) в отдельном сборно-щитовом деревянном домике, называемом финским. Незадолго до полуночи дежурный по полку, выйдя из штаба, вдруг заметил, как в окнах его жилища загорелся, а затем потух свет.
В предыдущем месяце в военном городке имели место случаи проникновения посторонних лиц в квартиры офицеров и воровства ценных вещей и имущества.
«Воры!» - подумал Волков и загорелся желанием непременно их изловить.
Он вызвал караул, поднял по тревоге дежурное подразделение. Операция была проведена по всем правилам военного искусства. Одна группа плотным кольцом окружила местность вокруг финского домика, другая во главе с дежурным по полку ворвалась внутрь, в коридор, затем в спальню, где в окнах загорался и потухал свет.
Взору группы захвата представилась дочь зама по тылу корпуса в постели с двумя мужчинами, занимающаяся ну очень интересным делом.
Оказывается, неверная супруга в автобусе встретила двух близко знакомых до замужества мужчин, сошла с ними на первой же остановке автобуса, поиграла в кошки-мышки в лесу, затем привела домой, решив, что тайно от мужа она уедет к матери первым утренним автобусом.
Мы с вами, читатель, люди взрослые и понимаем, что это не простая супружеская измена, а махровый разврат, тем более получивший, ввиду множества свидетелей, огласку, и мы должны посочувствовать Волкову! Все перевернулось в его душе.
После смены с наряда он забрал свои некоторые пожитки (самый минимальный набор) и перебрался в общежитие к холостякам.
Впервые в жизни, в 22 года, он выпил спиртное и закурил. Волков написал рапорт на увольнение из армии. Однако высокопоставленный тесть через кадровиков тормознул прохождение документов, надеясь, что семейное счастье у дочери еще восстановится.
Чтобы создать условия для увольнения из армии по статье «Дискредитация офицерского звания» Волков стал безмерно пить, а равного ему гуляки-дамского угодника в окрестных домах отдыха Подмосковья не было.
Он продал подаренный тестем автомобиль, купил мотоцикл, а денежную разницу в течение трех месяцев прокутил.
Общежитие располагалось в одной из квартир единственного в военном городке двухэтажного кирпичного здания на 16 квартир, и Волков замордовал всех жителей этого дома. Возвращаясь с гулянки в час ночи на мотоцикле без глушителей, Донжуан делал вокруг дома десять-двенадцать кругов и бросал мотоцикл, не заглушив двигатель. Затем запирался в своей комнате, включив на полную громкость мощнейший магнитофон (тоже подарок тестя) и засыпал как младенец. Обитатели глушили двигатель мотоцикла, выключали рубильник электропитания всего дома и договаривались ранее семи утра его не включать. Нарушителя соглашения ждало всеобщее возмущение остальных, ибо при включении электропитания дом содрогался от музыкальной какофонии.
На службе Волков демонстративно бездельничал, вместо армейских уставных ботинок на ногах носил комнатные шлепанцы, впереди него обычно следовала дрессированная крыса.
Тесть тестем, но налицо из-за безнаказанности дурной пример для подражания и командир полка добился того, что Волкова из старших лейтенантов разжаловали в лейтенанты и снизили в должности. Командир полка запретил лейтенанту вообще появляться на службе, и мучаясь бессонницей, ломал голову, как спихнуть эту напасть со своих плеч.
Помог случай. Во все воинские части корпуса пришла разнарядка выделить во вновь формируемый полк с местом дислокации под Рязанью по десять солдат (самых лучших отличников боевой и политической подготовки) и по два самых грамотных и дисциплинированных офицера. Все команды, распоряжения, указания в армии исполняются со скрупулезной точностью, иногда правда с точностью до наоборот.
Командир полка откомандировал десять солдат (антиотличников антибоевой и антиполитической подготовки, которым предстояло держать ответ перед судом военного трибунала за драки, пьянки и самовольные отлучки) и двух офицеров (лейтенанта Волкова и такого же кадра, как и он).
Отбывающим штаб полка оформил дела и характеристики, позволяющие им занять место на посту №1 (у мавзолея Владимира Ильича Ленина).
В служебной карточке лейтенанта Волкова значилось вместо двадцати взысканий двадцать поощрений. Командир полка три дня пил взапой от радости, что избавился от этого лейтенанта, этакого ходячего ЧП.
Аналогично поступили и другие командиры, таких как лейтенант Волков в штате формируемого полка оказалось очень и очень много.
Всех делегированных в новую воинскую часть напутствовал генерал:
- Вы, лучшие из лучших, на четыре месяца едете в Учебный Центр зенитных ракетных войск под Ленинградом осваивать новую технику! Пока вы учитесь, там под Рязанью будет построен военный городок, благоустроенное жилье. Вас ждут перспективы по службе.
В добрый путь, товарищи офицеры!
В Учебном Центре лекции, практические занятия, после обеда три часа самостоятельной подготовки. Конспекты, учебники, технические описания, умудренные опытом преподаватели. Нет изнуряющих боевого дежурства и службы в суточном наряде, отсутствует груз ответственности. После армейской напряженки не жизнь, а малина. В этих условиях, а также получив от жизни фору в виде отличного послужного списка, большинство офицеров воспрянули духом и решили начать жизнь с чистого листа. Такая задумка была и у лейтенанта Волкова, однако как не везет - так и не везет.
В субботу занятия заканчивались в 14:00 и до 8:00 понедельника офицеры свободны. В первый воскресный день студенты рванули из учебного центра кто куда:
- одни в Питер, изучать достопримечательности;
- другие в ближайший от учебного центра городок (сходить в кино, попить пива, посидеть в ресторане, провести разведку боем насчет «поджениться» на время четырехмесячной командировки);
- третьи отдыхать на природу (в лес, на озеро, на речушку), прихватив с собой винца в качестве эстетического оформления летнего отдыха, и при том, коллективного.
Лейтенант Волков был в числе «других». Уже обладая достаточным опытом межполового общения, он в первые же часы пребывания в небольшом городке вблизи Ленинграда, вычислил женщину без комплексов.
Это была сочная и аппетитная молодка, лет тридцати пяти, замужняя, пышная и румяная, а сквозившая от нее сексуальная неудовлетворенность свидетельствовала о муже-алкоголике.
Познакомившись в ресторане, уже через два часа, без всяких проблем, Волков был у новой знакомой дома в постели и занимался любовью.
По безалаберности и недосмотру хозяйки дома (видно спешила, было невтерпеж), пьяный муж спал в соседней комнате и появился в самый что ни на есть неподходящий момент.
Далее, в течение трех часов, жители городка воочию наблюдали странный марафон: впереди бежит молодой парень в одних трусах (все, что успел надеть), а сзади мужик с топором и криками «Убью гад!». Наконец, обоих изловила милиция и вникла в щекотливую ситуацию.
Так как мужик имел при себе удостоверяющие личность документы, а за время трехчасового марафона окончательно протрезвел и как бы являлся лицом потерпевшим (рогатым, не зря в сказке сестрица Аленушка говорила братцу Иванушке: «Не пей, а то рогатым станешь!»), то его из милиции отпустили раньше.
Это было роковой ошибкой. Когда двадцать минут спустя к дому зазнобы подъехал милицейский УАЗ с двумя милиционерами-сержантами и облаченным в одни трусы армейским лейтенантом, во дворе дома догорал костер, составленный ревнивым мужем из мундира любовника жены. Вместе с ним сгорели документы и выданная вперед четырехмесячная зарплата.
Сержанты-милиционеры заявили:
- Единственное, чем тебе, лейтенант, мы можем помочь, так это отвезти в Учебный Центр и не разглашать обстоятельства, а сказать, что тебя ограбили. Если хочешь, то подавай на гражданина в суд, а мы выступим свидетелями!
Кстати, своего обещания в части «не разглашать» они не сдержали, менты всегда менты.
Наступил полнейший, всеобъемлющий и жуткий крах: ни одежды, ни денег. Как бы там ни было, а занятия посещать необходимо. Началось восстановление статус-кво.
Ботинки Волков смастерил из найденных на мусорке солдатских стоптанных сапог, обрезав у них голенища.
Там же была обнаружена зеленая офицерская форменная рубашка черного от грязи цвета. Возле гаражей нашлись брюки к кителю, которыми местный офицер длительное время протирал двигатель личного автомобиля.
Один из местных офицеров подарил Волкову китель своего тестя. Он был из материала уже лет двадцать не выпускавшегося и необычного ядовито-зеленого цвета, как у пограничников на фуражках.
Фуражку предоставил какой-то местный пацан, который ушил отцовскую так, что ее верхняя часть стала в два раза меньше размером, а лакированный козырек торчал перпендикулярно земле.
Началась самоличная стирка и глаженье униформы. Более других переходу в чистое состояние сопротивлялась рубашка. По совету друзей лейтенант постирал ее в ведре с бензином и по недомыслию повесил в умывальнике на батарею сушиться.
Какой-то мимо проходивший куряка крайне неаккуратно швырнул окурок и тот срикошетил на рубашку, та вспыхнула синим пламенем. Спасти удалось только рукава, воротник и околоворотниковое пространство.
 Лейтенант Волков одел ошметки от рубашки, брюки с пятнами от солидола, самодельные ботинки на босую ногу, ядовито-зеленого цвета полуистлевший китель, взял в руку фуражку (надеть ее на голову побоялся) и пошел докладывать командиру дивизиона о том, что уже готов посещать занятия.
Мрачный от рождения подполковник первый раз в жизни широко улыбнулся и сказал:
- Ну тебя на фиг! До конца недели сиди в гостинице Учебного Центра и никуда в таком виде не показывайся, иначе все подохнут со смеху!
Офицеры пустили шапку по кругу и собрали деньги пострадавшему на почве любви, то есть от стихийного бедствия, на приобретение новой военной формы одежды и пропитание.
В очередное воскресенье Волков поехал в Питер, в Военторг за покупкой.
По установленным в то время порядкам работники Военторга отпускали предметы военного обихода либо лицам в военной форме одежды, либо при предъявлении удостоверения личности офицера (для солдат - военного билета).
Для поездки лейтенант одолжил мундир и на всякий случай удостоверение личности у пожилого капитана, Константина Ивановича, тот был заядлым рыбаком, никуда не выезжал, а ходил с удочками на озеро и военная форма одежды на выходной день ему не требовалась.
У Константина Ивановича внешность была настолько уголовного типа, какая бывает у одного на сто миллионов. Кругломордое лицо носило на себе зэковскую печать в виде сети характерных морщинок. В правом углу рта всегда торчала, одна за одной меняемая, папироска Беломора. В левом углу рта блестел золотой зуб. Правый глаз был какой-то отрешенный, а левый косил как у профессионального вора-карманника. Что-то ЗЭКовское выпирало и в остальной фигуре, и в походке, и в хриплом прокуренном голосе.
Стоило капитану появиться в городе одетым в гражданское платье, как любой работник правоохранительных органов считал своим долгом подойти и проверить документы. Константин Иванович показывал удостоверение личности офицера, но ему не верили, считая, что он документ украл.
Каждый уголовник тоже считал своим долгом подойти и спросить:
- Ты, пахан, сколько срок мотал?
- Двадцать три года, - отвечал капитан, имея в виду выслугу лет в армии.
Уголовники качали головами и на всякий случай отходили подальше от такого крутого пахана.
В воскресенье вечером лейтенант Волков из Питера, как он это обещал капитану, не вернулся. Не было его и в понедельник утром.
- Убивать таких из рогатки нужно! - возмутился Константин Иванович, зная, что Генерал - начальник Учебного Центра - именно на этот день назначил строевой смотр офицеров, с проверкой всех поименно.
Генерал заранее предупредил:
- Кто не явится - будет отчислен и откомандирован из Учебного Центра, а письмо с предложением уволить из армии пойдет Командующему округом.
Не придти - значит подписать себе приговор, а тут до пенсии осталось пару лет.
Капитан надел все, что было у лейтенанта Волкова. Мрачный командир дивизиона не видел еще фуражку, этакую тюбетейку, с гимназическим козырьком, которая в диссонанс с уголовного типа кругломордой физиономией капитана выглядела в сотни раз нелепее, чем на голове Волкова.
На плацу начался строевой смотр. Там были офицеры обучаемых частей, преподаватели и инструкторы Учебного Центра, расположенных там школы прапорщиков и сержантов, подразделений обеспечения учебного процесса, всего свыше тысячи человек.
Константин Иванович вышел на строевой плац с некоторым опозданием, минуты три после начала смотра. На этом строевой смотр и закончился.
Вряд ли со времен Рождества Христова был такой случай массового истерического припадка смеха, длившегося более десяти минут! Казалось, что свыше тысячи человек сошли с ума. Забегая вперед скажу, что сам Генерал, распустив строевой смотр, заперся в кабинете и еще полчаса ржал как лошадь.
По всему Учебному Центру висели афиши, сообщающие о том, что на сегодняшний вечер в клубе ожидается выступление известной цирковой трупы.
Генерал и руководство посчитало, что это пришел загримированный ведущий клоун этой трупы и списало срыв строевого смотра на формулу «Искусство требует жертв».
А лейтенанта Волкова в Питере на полпути к Военторгу задержал патруль. За что задержал? За несоответствие юного вида обладателя капитанского мундира.
Получалось, что вторую медаль «За безупречную службу в Вооруженных Силах» он получил, находясь в школе, первую в детсадике, а с предъявленного им патрулю удостоверения личности смотрела фотография совсем другого человека, причем ЗЭКовской наружности.

В КУРИЛКЕ:
- Ха-ха! А вот и герои сюжета!
Подтянутый, ладно скроенный, сорокалетний подполковник, командир второго зенитного ракетного дивизиона не может понять причины пристального внимания к себе.
- Где автобус?
- С тыловиком и медиком уехал на Большую Землю, вскоре вернется!
- Дайте закурить!
- Вы же некурящий, - удивляется лейтенант.
- При такой жизни не только закуришь, но и запьешь. Кстати в  молодости лет пять дымил. Легче отказаться от великих идей, чем от вредных привычек. Я худо-бедно отчитался, а у Зайцева дело хужей – треть обстрелов не подтверждается. Эх! Граммов триста бы сейчас, да залпом,, в один присест! Да тушенкой закусить!
- Мечты сбываются! Сейчас подвезут и то, и другое!
- В-вот бля п-попомните мое с-слово, н-начпрод бля, бля обманет бля, бля, бля! – высказал сомнение инженер службы ракетного вооружения майор Никандров. Самый грамотный офицер шесть лет назад, в результате автоаварии приобрел странного вида заикание. К примеру, работу электросхемы он объяснял так:
- Ток через бля-бля диод идет на бля-бля конденсатор!
Майора освободили от марксистско-ленинской подготовки (была такая наука в советские времена). У него получалось:
- КПСС бля-бля учит бля-бля-бля… Карл бля Маркс бля-бля сказал бля-бля-бля!
- Есть такое опасение! – соглашается с мнением заики Остряк и выдвигает свою кандидатуру на роль тамады в предстоящем застолье. – Лейтенант! Не сочти за дедовщину, сбегай в казарму и возьми на всякий случай чего-нибудь съедобного.
Войдя в раж, начальник инженерной службы косится в мою сторону:
- Спирт еще за горизонтом, а у Панькова уже слюни текут!
Я хоть и разогреваюсь медленнее утюга, но оскорбление уже чересчур.
- Валерий Михайлович! Почему вы прапорщиков ненавидите? Не воруют, а приватизируют мелкими порциями. Не надеясь на государство, повышают благосостояние себе сами. Вы, офицеры, не от мира сего – проходите мимо плохо лежащего. Мечтаете стать полковниками, генералами? Наша вершина карьеры – кореш командиру полка, адъютант генералу либо начальник продовольственного склада.
- Кто сказал «ненавижу»? Я их боюсь! Лет десять назад был в длительной командировке в столице, на базе. Тамошний командир за… впрочем неважно… объявил трое суток ареста. Поехал отбывать наказание. Зашел в комендатуру по улице Новобасманной за направлением. На входе мордастый прапорщик мне, старшему лейтенанту, говорит:
- Ты зря приперся! На гауптвахте свободных мест нет!
- Не «ты», а «вы»! Я вместе с тобой коров не пас!
- Он, открыв дверь ближайшего кабинета:
- Петрович! Тут какая-то ****ища пришла и права качает!
Вышел подполковник и от имени коменданта Москвы, за нетактичное поведение, объявил мне десять суток ареста. Место нашлось, и вернулся я к службе лишь две недели спустя.
Всеобщий хохот инициирует лейтенант. Он притащил четыре буханки черствого ржаного хлеба и чугунок, ведра на полтора, с вчерашним, сваренным в кожуре картофелем. Все, чем раскошелился старшина командного пункта.
- Это ты прямо с корыта забрал? Объедать свиней, господа офицеры, не есть хорошо!
На дороге замаячил транспорт, но тревога оказалась ложной: вместо ПАЗика грузовик, вместо медика капитан со службы вооружения, вместо доставки спирта – сбор вывезенных на учение ящиков с гранатами, патронами, пулеметами.
Остряк комментирует личность старшего машины:
- Гляди! Деловой, побежал в бункер, предстать пред ясны очи полковника, мол, смотри я еще трезвый. Привезут спирт, стакан возьмет первым, морская натура!
Капитан Урусов попал в ПВО лет пять назад, после расформирования команды эсминца, проданного за рубеж. В результате титанических усилий только через год командованию полка удалось снять с капитана военно-морское обмундирование.
В отместку он все элементы формы одежды сшил из сукна требуемого зеленого цвета, но по морскому покрою, чем ставил в тупик всяких проверяющих на строевых смотрах. Получил десяток взысканий за игнорирование сапог, за фуражку-аэродром, за употребление морской терминологии, за демонстративное обращение к полковнику – товарищ капитан первого ранга. Еще Урусов имел кличку «пятнадцатилетний капитан», именно столько лет носил четыре звезды. При встрече с командиром полка он лихо отдавал честь, но вместо опускания правой руки пальцем показывал на погон, как бы намекая на необходимость присвоения майорского звания. Однако вершиной его творчества было празднование дня Военно-Морского Флота.
Торжество разворачивалось с четырех часов утра. Бывший мариман в своей квартире сервировал стол на тридцать персон. Выливал на лестничный пролет полсотни ведер воды, пока та бурным потоком не вырывалась на улицу из входной двери в подъезд. В шесть утра Урусов вывешивал Андреевский стяг и производил залп из двуствольного охотничьего ружья.
Луна от выстрелов среди трех, расположенных буквой «П», домов поднимала с постели население военного городка и оно поневоле выглядывало в раскрытые окна.
- Поздравляю с Днем ВМФ! Приглашаю в кают-компанию!
Минут десять спустя застолье шло полным ходом, с девяти утра окрестности оглашались морскими песнопениями, в полдень торжество перемещалось к ближайшему пруду и завершалось водными фейервериями после заката солнца.
- Замполит! – Остряк наезжает на капитана Циркулёва. – Плохо ты воспитываешь подчиненного прапорщика! Вопиющая дискредитация Хельсинской конвенции – забрал картошку у свиней и отдал для закуси майорам, подполковникам!
У капитана давно на душе неспокойно, назревает возлияние, быть его участником опасно для дальнейшей карьеры, уйти в сторону – фиаско в глазах коллектива.
- Может, отложим до сигнала «Отбой учению»? Вдруг полковник опять совещание назначит?
Полную информацию выдает начальник связи полка, майор Рашков. Он, прослушивая на коммутаторе телефонные разговоры, в курсе всех событий.
- Командир ждет в гости братана, дома будет раньше нас. Совещание исключается в принципе. Кстати о совещаниях. Об одном из них… Хочется и мне, братцы, блеснуть ораторским искусством! Хуже красноречия только кривожопие!


ФРАГМЕНТЫ ОДНОГО СОВЕЩАНИЯ

Переступая порог кабинета начальника,
соберись с мыслями, иначе вылетишь оттуда
 наподобие резинового мячика.
Козьма Прутков

Пятница, 16:00, клуб воинской части, совещание офицеров по подведению итогов жизнедеятельности гвардейского зенитного ракетного полка за месяц. По бокам зрительного зала висит полтора десятка таблиц размером два метра на метр, наподобие картинной галереи. Это поистине, произведения искусства; при помощи скупых цифр штаб полка выдал в сжатом виде всю информацию о деятельности тысячного коллектива за месяц. Там отражены результаты проверок; уровень подготовки подразделений и лично каждого офицера; состояние воинской дисциплины, боевой готовности, боевого дежурства; спортивная и рационализаторская работа и так далее, и тому подобное.
На сцене трибуна, столы для президиума, где сидят заместители командира полка.
В зале почти полторы сотни офицеров и прапорщиков. Ждут прибытия полковника. Пауза. Ее, как всегда, заполняет рассказом очередного анекдота начальник инженерной службы.
- Приняли на работу немого сантехника. Он заходит в штаб и жестами спрашивает у дежурного по полку, где руководство.
Поднимает руку высоко над головой, имитируя папаху:
- Командира нет, еще не приходил, - отвечает дежурный.
Немой дует в кулак и ударяет им по ладони, имитируя процесс постановки печати.
- Начальник штаба уехал на Командный Пункт!
Сантехник прикладывает ладонь ко рту и болтает ею:
- Начальник политотдела здесь!
Начальник политотдела косо смотрит на остряка-рассказчика с высоты президиума и это вызывает больший хохот, чем от смысла анекдота. В заднем ряду, не слушая анекдот, семь человек ведут ожесточенный спор не на жизнь, а насмерть, кому носить почетное звание «Охотник года». Четыре сезона подряд эта артель покупала сообща лицензию на отстрел двух-трех лосей в заповедных мещерских лесах, а в нынешнем промышляла на мелкую дичь в ближайших окрестностях. В минувшее воскресенье, в сезон запрета, больные тяжелым недугом решили не столько поохотиться, сколько сбить оскомину. За полдня скитаний всем скопом убили одного зайца, но данный факт охотников не огорчил, так как в рюкзаках у них кое-что было. В момент допивания последней, восьмой бутылки, на поляну к пирующим вышел здоровенный лось. Он, очевидно, преодолел реку Оку, обогнул большой город, так как в данной местности лосей нет. Несмотря на шок и большое количество принятого на грудь спиртного, все охотники открыли стрельбу и убили лесного гиганта. При разделке туши оказалось, что имеется след только одного попадания (шестеро с десяти метров промахнулись). Хотя мясо разделили поровну, спор длился на протяжении всей недели.
- Моя работа, самое мощное ружжо, одним выстрелом убить зверя можно только из него!
- Ружье, да. Только у него хозяин стрелок хреновый, на стрельбах ни с пистолета, ни с карабина в мишень попасть не может!
- Хочешь сказать, что лося завалил ты? Да у тебя же патрон были снаряжены мелкой дробью, на куропаток!
- Нечего примазываться, козлы, к чужой славе! Лось погиб от моего выстрела!
- Задолби меня в доску, какая наглость! Ты же вообще не стрелял! Пользуясь моментом допил всю водку! Наверное, с испугу!
- Сознаюсь, выпил! Но за то не промахнулся, как все остальные, у которых руки дрожали!
-Ну-ка! Скажи, тварь, у кого руки дрожали?!..
Входит командир полка.
-Товарищи офицеры! - командует начальник штаба и все встают и принимают строевую стойку.
-Товарищи офицеры! - отвечает полковник и все садятся.
Командир полка в отличном настроении, за прошедший месяц по всем направлениям все было как нельзя лучше (Тьфу-тьфу, не сглазить бы!). Однако спуску давать не стоит. Некоторые без нагоняя жить не могут, без «звизды», как без пряника. Но завершить консилиум нужно побыстрее, через полтора часа прибывают гости. Это руководство двух районов Рязанской области: Рязанского - на территории которого расположен военный городок и стартовая позиция; Пронского - где командный пункт. Всего рыл пятнадцать будет. Встреча организована полковником по совету генерала-командира корпуса. Комполка должен продемонстрировать гостям военные объекты и попытаться решить за счет удельных князьков и их окружения некоторые проблемы.
Далее по программе пикник, подготовка к которому началась.
- Товарищи офицеры и, понимаешь, прапорщики! Сегодня мы подводим итоги жизнедеятельности полка за май месяц.
Порядок работы следующий:
- доклад начальника штаба по вопросам боевой готовности, боевого дежурства и службы войск - 20 минут;
- доклад начальника политотдела по вопросам воинской дисциплины - 20 минут;
- далее выступлю, понимаешь, я;
-доведение итоговых приказов - начальник штаба…
Головы всех присутствующих направлены на выступающего, глаза смотрят командиру в рот. В этот момент открывается входная дверь, невидимая с трибуны. Синхронно все головы поворачиваются в направлении дверного проема, в котором застыла фигура прапорщика-командира хозяйственного взвода в широкой, сшитой на заказ фуражке (этакой сомбреро с козырьком).
- Я же предупреждал! Опоздал - получи взыскание за неявку, но в ходе совещания заходить не смей! Что там еще за «явление Христа народу»? Начальник строевой части! Бери ручку и записывай: строгий выговор...
- Тарыщ полковник! - выдавливает из себя прапорщик Болдин, - это же я!
- А, Андрей Васильевич, сейчас подойду!
Полковник «на полусогнутых» подбегает к прапорщику и выходит с ним за дверь.
- Ну как там?
- Забил и разделал теленка и двух подсвинков. Нужен начальник продовольственного склада, чтобы взять термоса и заквасить в них шашлык.
Полковник возвращается в президиум и снова принимает грозный вид.
-Начальник продсклада! Идите на склад, у вас прорвало водопровод, сюда можете не возвращаться!
Прапорщик на ходу ломает голову, водопровода на складе отродясь не было.
-Но прежде, чем начать доклад, вызвать сюда дежурного по части!
Очевидно, распоряжение полковника адресовалось начальнику штаба, чтобы тот скомандовал одному из командиров дивизионов, а тот послал за дежурным по полку какого-нибудь прапорщика или молодого лейтенанта.
Не успел комполка рот закрыть, как с места вскочил начальник инженерной службы, ответил «Есть» и выскочил из клуба.
Майор решил воспользоваться возможностью выкурить сигарету, на десять минут уберечь уши от переливания с пустого в порожнее, а заодно подначить своего коллегу-начальника химической службы.
- Володя! Сейчас командир объявил, что тебя увольняют из армии. За что? Не знаю, я же за тобой пришел, наверное, он тебе в клубе при всех и доведет! Я побежал!
Дежурный по части закрывает сейф с пистолетами офицеров полка, комнату дежурного, лихорадочно соображая: «За что!».
Вдруг его осеняет. Месяц назад, проверяя ящик с прибывшим на склад химслужбы имуществом, он обнаружил вместо одного огнемета два. Будучи в отрицательной фазе синусоиды, он продал излишек за ящик водки кавказцам (как они уверяли, для борьбы с грызунами и насекомыми).
Моментально спину оросил холодный пот, а из-под фуражки, как первач со змеевика самогонного аппарата, побежала струйка горячего. Лицо приобрело бледно-зеленый цвет.
Сейчас в клубе доведут приказ, вызовут караул и обезоружат. Дальше комендатура, камера на гарнизонной гауптвахте, следствие, военный трибунал, тюрьма. Может, сейчас застрелиться, пока пистолет не отобрали?
На ватных ногах майор заходит в клуб, не слыша собственного голоса докладывает:
- По Вашему приказанию прибыл!
Полковник отдает распоряжение:
- Через час или полтора подъедут к КПП руководители Пронского и Рязанского районов. Ты, лично, проведи их в штаб в мой кабинет и сразу сообщи мне!
- И это все? - вместо слова «Есть» спрашивает начхим.
- Нет! Еще при смене доложи дежурному по Управлению корпуса, что я отлучился по служебным делам, вместо меня - начальник штаба!
У майора кровь приливает к лицу, оно становится ярко-пунцовым. Он отвечает «Есть» и выходит из клуба. Проходя мимо шутника грозит кулаком.
- Что-то я переборщил, - думает Остряк, - грозит, как минимум, два фингала, но Володя, по-моему, в отрицательном цикле, откуплюсь двумя бутылками водки, вместе и выпьем.
Начальник штаба, недавно прибывший в полк, монотонным голосом излагает доклад:
- Боевая и мобилизационная готовность обеспечила выполнение боевой задачи...
Майор, дабы снять стресс, вызванный реальной угрозой химика, и чтобы не бросить невзначай какую-нибудь реплику и испортить отношение с новым начальником штаба, занялся изобразительным искусством. Он, применив набор фломастеров, на куске ватмана рисует картину, выполненную действительно талантливо, и вскоре запускает шедевр по рядам. По мере движения раритета возникают очаги смеха.
- Это что там смешного нашли в вопросах боевой и мобилизационной готовности? - прерывает доклад начальника штаба полковник, - я кое-кого накажу, прямо здесь, невзирая на субординацию! При прапорщиках!
- Товарищ майор! Встаньте!
Указанный майор поднимается. Не в силах подавить приступ смеха, его прорывает и он ржет несколько минут во всю глотку.
- У Вас со здоровьем все в порядке? Крыша поехала? Выйдите на десять минут на улицу, потом зайдете!
Полковник не видел картины, иначе сам бы ржал как лошадь. Там был изображен Волк из мультфильма «Ну, погоди!», который натягивая майку ниже колен пытается прикрыть гениталию больше его самого размером.
Командир полка смотрит на часы, видит, что совещание затягивается и прерывает доклад начальника штаба:
- Времени мало! Зачитывайте приказы по боевому дежурству и службе войск!
Начальник штаба успешно доводит итоговые приказы по боевому дежурству и службе войск, но когда в конце последнего приказа изрекает
фразу: «За халатное исполнение обязанностей дежурного по полку объявить выговор гвардии майору Полшишкину», зал взрывается грохотом хохота. Смеется и командир полка, и сквозь слезы:
- Неужели я такое подписал? Ты же вчера мне показывал проект приказа и там этого не было?
Вся соль в том, что в приказе прозвучала не фамилия, а прозвище начальника физической подготовки и спорта. Приклеилась кличка так: выходя после очередного разноса из кабинета командира полка на вопрос ожидающих порки: «Ну как, натянули?», спортсмен всегда отвечал:
- Не сильно! На полшишки!
Через пару лет истинная фамилия забылась, как офицеры, так и солдаты именовали начальника физической подготовки Полшишкиным.
Начальник штаба еще не изучивший фамилий всех офицеров, придя на службу в день совещания, обнаружил тьму недостатков в организации службы войск по вине дежурного по части. Он спросил у сержанта-дежурного по штабу:
- Кто сегодня дежурный по полку?
- Гвардии майор Полшишкин!
В рассказе «Ночь перед торжеством» именно этот персонаж дефилировал позади строя полка, накануне своего перевода в Якутск.
Кстати, его поездка была учебной, через месяц он вернулся обратно в полк. Пока майор пил, отмечая перевод, ждал билета на самолет, его должность занял другой, более шустрый и быть может, менее пьющий спортсмен. После возвращения начфиз приобрел аристократическую двойную фамилию «Полшишкин-Якутский».
Не разобравшись, начштаба без ведома командира включил в приказ новый пункт.
- Слово предоставляется начальнику политотдела! Посмеялись и хватит! Сейчас, понимаешь, плакать будете!
- Работа по укреплению воинской дисциплины строилась на основании Директив, - начинает политработник, сокращенно начПО.
- Василии Петрович! Покороче, времени нет, сам знаешь почему! По дисциплине офицеров, конкретные примеры!
- По дисциплине офицеров? Плохо они воспитывают своих жен. Вчера при следовании из клуба три сзади шедшие женщины забросали мою жену огрызками от яблок. Это жены таких офицеров...
- Ха-ха-ха-ха! - смеются все, в том числе и полковник.
- Василий Петрович! Надо, понимаешь, ближе к боевой деятельности!
- К боевой деятельности? Вчера присутствовал при боевой работе на Командном пункте. Расчет действовал профессионально, слаженно, но не хватает этакого артистизма...
- Брось, на хрен, Василий Петрович, боевая работа - это тебе не цирк! Лучше уж продолжай в своем ключе!
- Многие офицеры слабо работают над повышением своего идейно-теоретического уровня, не конспектируют работы классиков марксизма-ленинизма. Особенно начальник инженерной службы. Предлагаю лишить его тринадцатой зарплаты!
Остряк в гневе вскакивает:
- За что? Другие пьют и дебоширят, им ничего! Интересно девки пляшут!
Входит солдат:
- Товарищ полковник! Прибыл прокурор Рязанского района. Просит встретиться с вами или начальником политотдела.
- Василий Петрович! Сходи разберись, а я пока кое с кем по душам побеседую!
НачПО уходит, а полковник отчитывает начальника инженерной службы:
- Валерий Михайлович! Я, конечно, не такой дурак, чтобы лишить за такую фигню твою семью тех грошей, которые государство выделят нам в виде тринадцатой зарплаты!
Пауза. До полковника доходит, что он дважды сморозил ересь. Комполка всматривается в зал, определяя, кто побежит докладывать оперуполномоченному КГБ, затем продолжает:
- Все из-за твоего языка. Ты ведь на каждом углу рассказываешь анекдоты о политработниках. Мало того, сочиняешь частушки. Вот моя жена в магазине записала...
Полковник вытаскивает из кармана клочок бумаги и зачитывает:
В магазине склоки-свары
Нач ПО делит промтовары:
Себе ковер, кому ничё,
Кому хрен через плечо!
Но тринадцатой зарплаты я тебя все-таки лишу, но за другое, за вчерашний срыв боевой подготовки и регламентных работ на Командном Пункте.
Комполка доверительно обращается к залу:
- Вчера, понимаешь, сижу в кабинете. Под конец рабочего дня звонят мне из областного дорожного управления:
- Это что за строительство вы там затеяли в пределах придорожной полосы без согласования с нами? Что нет? Поезжайте и посмотрите сами! Не доезжая Малинищи. Там майор руководит, в пяти метрах от кювета роют ямы, сбивают щиты.
Мы спросили, что, мол, делаете, а он в ответ: «Езжайте на хрен дальше! Военная тайна!»
Приезжаю на КП и действительно строят. Оказывается, начальник инженерной службы, будучи дежурным по части, еще утром передает начальнику КП, якобы от моего имени, приказание следующего содержания:
- Завтра мимо позиции КП будет проезжать колонна Воздушно-Десантных войск и сделает привал. К 19:00 в пяти метрах от кювета построить восемь туалетов с размерами ям: длина - 3 метра, ширина - 1 метр, глубина - 4 метра. Целый день, с подъема и до 17:00 весь личный состав вместо занятий по боевой подготовке и регламентных работ рыл ямы глубиной четыре метра, колотил щиты. Где только доски достали?
Напрочь убил меня начальник КП! До майора дослужился, а одна извилина в голове! Майор Кирюхин! Ну как же это так? Получив приказание от второго лица, уточни у первоисточника!
Вот логически подумай! Зачем десантнику туалет, если он нужду и в кустах справить может? Зачем ямы глубиной четыре метра? Неужели десантник за один присест выдает 100 килограммов дерьма, больше своего веса, так и слон весом шесть тонн только сорок.
Садитесь, майор Кирюхин, был я о Вас лучшего мнения! Туалеты разобрали? Ямы засыпали? Хорошо!
Валерий Михайлович, мой тебе совет. Отеческий вроде не годится, не та разница в возрасте, лучше как старшего товарища. Не показывайся ты на Командном Пункте месячишку, даже по тревоге, я тебе разрешаю. Ведь забьют тебя там кирками и лопатами, или распнут как Иисуса Христа и прибьют гвоздями на туалете. А на наш отличный полк - чрезвычайное происшествие!
- Худо, - думает Остряк, - домой хоть по канализации из клуба добирайся с одной стороны химик, с другой - начальник КП, того и гляди пристукнут к ядрени-фени.
Вернулся начальник политотдела.
- Что там, Василий Петрович?
- Возникло «Дело об охотниках». Учудили!
Егерь нашел в рощице вблизи позиции полка шкуру, копыта и прочую требуху лося, а чуть подальше - следы пиршества. Там обнаружилась газетка (видно, сало заворачивали), на которой был написан адрес в/ч №..., дом, квартира, майор Ч. (почтальон писал). В военном городке пацан ему рассказал, что папа застрелил лося, что охотников было семь и остальные спорят с папой. Короче, егерь обратился к прокурору и тот требует, чтобы горе-охотники либо заплатили штраф, либо он возбуждает уголовное дело по факту браконьерства.
- Так, стрелки хреновы! Робин Гуды долбаные! Идите всем скопом к прокурору и платите штраф! Сами разбирайтесь, кому платить!
Еще не покинув высокое собрание, охотники открывают полемику:
- Ты больше всех орал, что лося завалил, ты и плати!
- Я и стрелять не умею! Зрение плохое, дальше пяти метров ничего не вижу!
- А у меня патроны была снаряжены мелкой дробью!
- А я во время стрельбы водку пил!
- А у меня от испуга руки тряслись!
- Жакан-то был не моего калибра!
- Раз мясо делили поровну, козлы, поровну и платить!
- Бля... мля... 6лин… мать!
Далее начальник политотдела разбирает «Дело о стекольщиках».
Стекольщик №1. Холостяк, гуляка, старший лейтенант Шура, в компании других холостяков проводил вечер в ресторане. Первый раз в жизни произошел сбой, остальные трудоустроились на ночь, а ему не повезло.
В расстроенных чувствах Шура добавил и поехал в военный городок на такси. Перед дверью общежития обнаружилось отсутствие ключа. Благо, квартира выделенная под общежитие, расположена на первом этаже. Старший лейтенант подставил скамейку и взобрался на подоконник, чтобы просунуть руку в форточку и открыть шпингалет окна. Его заклинило и он прошел через двойное оконное стекло, отпечатав свой силуэт и лег спать. Утром странную конфигурацию дыры в оконном стекле обнаружил представитель вышестоящего штаба, посетил обитель холостяков и раздул из мухи слона. На Шуре же не было ни одной царапины.
Стекольщик №2 пятнадцатилетний капитан (именно столько лет он проходил в этом звании и готовился на пенсию). Сам он проживал на третьем этаже, а отметить праздник 2 мая спустился к холостякам на первый. Там капитан крепко выпил и уснул, холостяки ушли. В это время на площадке между расположенными буквой «П» тремя домами, политотдел и женсовет устроили танцы. Музыканты расположились на грузовом автомобиле с откинутыми бортами. Они, пользуясь открытым в общежитии окном, подключили там шнур питания электроинструментов.
Капитан проснулся от музыкальной какафонии, и подумав, что он у себя в квартире, пришел в неописуемое недоумение. Как это может быть: в воздушном пространстве на уровне третьего этажа музыканты и танцующие пары?
- Это что за нечистая сила, твою мать? - дико заорал капитан и метнул в окно телефонный аппарат (времен отечественной войны, ТАИ-43, килограмм девять весом).
Вылетели не то, что стекла и оконная рама, а весь оконный блок в сборе, которым зашибло музыкантов, повредило некоторые музыкальные инструменты.
Запланированное культурное мероприятие было сорвано.
В доклад вклинивается полковник:
- Со стекольщиком №2 все ясно, горбатого могила исправит! Но ты то, старший лейтенант, молодой и способный. Водка до добра не доводит! Она вредит службе, семье, здоровью!
Начальник медицинской службы подтвердит последнее! Где он? Как в очередном запое? Я ему бля... мля... блин... мать... покажу!
Извините, непроизвольно перешел на французский. В то время, когда по всей стране идет кампания по борьбе с пьянством, что главное в нашей жизни зло - это водка...
Из-за противоположной к трибуне портьеры появляется огромный указательный палец, который сгибаясь и разгибаясь, манит полковника к себе. Это прапорщик Болдин, пробравшись через какой-то потайной ход на сцену (используемый артистами) подзывает командира к себе, считая, что его жеста в зале не видать. Комполка стремглав мчится к прапорщику:
- Ну что, купил?
- -Да!
- Сколько?
- Ящик!
-Мало, купи еще один! Возьми какую-нибудь марочную, подороже, не будет - тогда коньяк. Купишь и также тихонько зайдешь и доложишь!
На чем это я остановился? Водка - это зло! Объявляю Вам, товарищ старший лейтенант, выговор за самовольный выезд из военного городка! Сами понимаете, за пьянство во внеслужебное время я наказать не могу. Нужно общественное воздействие.
Начальник политотдела! Вместо того, чтобы морали молодому офицеру читать, найди ему бабу вот с такой «этой» и такими «этими» (показывает жестами), жени его и никаких проблем не будет!
Продолжай, Василий Петрович!
- Капитан Сорокин....
- Хватит о капитане Сорокине! Приказ о его увольнении из армии за дискредитацию офицерского звания лежит уже в штабе корпуса, через пару дней он по секретной почте придет к нам!
Заместитель начальника автомобильной службы капитан Анатолий Сорокин, в отличие от остальных пьющих лиц, действительно был алкоголиком. Он этого и не скрывал, а наоборот, уповал на данное обстоятельство, требуя увольнения по статье «Дискредитация звания офицера». В те времена дела об увольнении ходили более года, каждый прямой начальник до Министра Обороны обязан был сделать свое заключение, а последний издать на сей счет отдельный приказ.
На стезю порока капитан стал вследствие семейных неурядиц. Как-то следуя городским транспортом, жена Сорокина разговорилась с попутчицей. Та, узнав, что женщина на соседнем сидении в автобусе из военного городка Дашки-Вторые, обрадовалась:
- Ой! Какие в вашем военном городке хорошие мужчины! Я периодически уже полгода живу с одним, такой мужчина, такой мужчина! Холостяк! Если женится на мне, будем соседями по городку, может подругами. Вы его не знаете? Толей зовут, вот его фотография!
Жена забрала детей и уехала к матери, через три месяца подала на развод, а еще через два вновь вышла замуж.
Еще капитана называли командиром пятого дивизиона. Всего было три боевых дивизиона, поголовье скота на прикухонном хозяйстве именовалось в народе четвертым дивизионом, нынешний его командир прапорщик Болдин.
А пятый - это полсотни бродячих и отбившихся от хозяев в радиусе тридцати километров собак. Их почему-то как магнитом тянуло в воинскую часть. Треть из них стояла на котловом довольствии у сердобольных поваров-узбеков в солдатской столовой, треть подпольно содержалась в местах несения боевого дежурства (каждому подземелью был приписан свой пес), остальные околачивались на мусорке у офицерских домов и подкармливались детьми, которые присвоили им клички Чебурашка, Винни-Пух, Степашка, Марианна, Альберт.
Проживающие в казармах давали четвероногим имена другого пошиба: Дембель, Дисциплина, Полковник (кто громче всех лает), НачПО (лает чаще других) и так далее.
Покровителем разношерстной собачьей стаи был безусловно Сорокин. Весь списочный состав пятого дивизиона утром встречал капитана у подъезда и сопровождал на строевой плац на развод. Собаки из кустов дружно подвывали звукам строевого марша. При прохождении торжественным маршем Толю в составе строя можно было определить сразу по отмашке рук, они не сгибались в локтях (как в индийской армии). Сорокин в летнее время носил охотничье ружье в рукавах кителя (в одном ствол, в другом приклад), в зимнее - в собранном виде под полой шинели. В любое время дня и ночи через плечо висела сумка от противогаза с постоянно восполняющимися предметами в виде двух вяленных рыб, бутылки водки и бутылки пива, патронов, пороха и картечи.
По окончании развода, сопровождаемый собачьей сворой капитан со строевого плаца мимо автопарка (где ему надлежало быть) уходил в рязанские раздолья, расстреливая и скармливая собакам всю попавшуюся по пути дичь.
Случались эксцессы: то Толя расстреляет и скормит собакам стайку домашних гусей, то отбившегося от стада теленка.
- А вот о пятом дивизионе поговорить стоит! - продолжает речь полковник, - Не спросил у дежурного... А-а-а! Здесь же начпрод! Я же вам обоим давал указание! Как выполнено?
Распоряжение состояло в том, чтобы выловить всех, до одной собак, погрузить их в кузова грузовых автомобилей, следующих за углем в порт на реке Оке (на противоположной к городку окраине Рязани), выпустить на радость местным обывателям. Роль начальника продовольственной службы состояла в обеспечение дежурного по части мясом для приманок, веревками; оказании помощи группе захвата личным участием.
- Ваше приказание выполнено! - лихо рапортует начпрод, чуть не подавившись жевательной резинкой, которой он пытался заглушить запах спиртного, - Выловлено пятьдесят три зверя (все до одной собаки), их погрузили в кузова пяти уходящих в рейс за углем автомобилей. Израсходовано шестнадцать с половиной килограммов свинины (врет гад, двенадцать унес домой!).
Особого вреда пятый дивизион полку не приносил. Однако, повинуясь чувству собачьего долга, из новых появившихся в полку людей псины норовили облаять, а то и укусить именно проверяющих лиц, собачьим чутьем предугадывая их враждебные замыслы.
В канун прибытия важной комиссии полковник решил избавиться от собачьего племени, а то, не дай бог, какая-нибудь шавка укусит проверяющего за задницу или порвет штаны с лампасами генералу.
В опровержение доклада интенданта, снаружи слышится стоголосый собачий лай.
- Это как понимать? - полковник вопросительно смотрит на продовольственника.
Поднимается один из старших машин и докладывает:
- Все правильно! Мы отвезли собак и выпустили в Борках, в порту. Следующим рейсом одного из старших машин заменил Сорокин. Он в порту собрал всех собак и погрузил в кузов своего груженного углем автомобиля, а чтобы они не свалились, посвязывал их веревками, и вернул в городок. Страшная картина! Туда собаки транспортировались на пяти пустых машинах с высокими бортами, а оттуда на одной доверху груженной. Я ехал следом. Лай на километр слышно, прохожие шарахаются, а при остановке машины у светофоров пешеходы разбегаются.
На столе президиума звонит телефон. Зал полон внимания. Комполка берет трубку и не дослушав доклад дежурного по части:
- Сейчас бегу! Что? Приехали? Что еще?
- Товарищ полковник, - уточняет дежурный, - чуть ранее на РАФике подъехала следственная группа из Московского Уголовного Розыска из четырех человек. Им требуется произвести обыск личных вещей рядового Капустина с Командного Пункта, чтобы найти письмо от друга который в Москве привлекается за тяжкое преступление и изъять его как вещественное доказательство. Им еще нужно три понятых, желательно из офицеров и прапорщиков.
- Так! Первым понятым будешь ты! Все равно, перед сдачей дежурства делать нечего, а двоих я сейчас пришлю!
Полковник, положив телефонную трубку, обводит суровым взглядом притихший зал.
- Начальник КП! У тебя старшина на месте? В отпуске? А ключи от кладовой с личными вещами солдат и сержантов у тебя?
Тогда ты будешь вторым понятым. Третьим будет... третьим будет...начальник инженерной службы! Чтобы после моего ухода дальнейшее совещание не сорвал своими репликами и дурацкими картинками!
Майоры уходят, сначала начальник КП, а через минуту начальник инженерной службы. Последний опасливо открывает входную дверь, заглядывая, не появится ли «летучий кулак» на уровне переносицы. Что произошло в штабе, это тема для отдельного рассказа. Следственная бригада МУРа начала свою работу в полку с того, что при содействии находившихся там прокурора района и коллектива из семи охотников еле предотвратила смертоубийство среди понятых.
- Начальник штаба! Я убываю по неотложным делам, Вы остаетесь за меня! Ведите совещание дальше. После его окончания произведете еженедельный доклад генералу: «Полк боеготов, план боевой подготовки и поставленные на неделю задачи выполнены, происшествий и грубых нарушений воинской дисциплины не было, оружие, боеприпасы, личный состав в наличии, все автомобили в парке!»???
- Начальник автомобильной службы! Все ли машины в автопарке?
- Все, кроме бортового КРАЗа технического дивизиона, выехавшего за углем! Водитель рядовой Хигер, старший машины - лейтенант Ландер.
В полку было только два этих лица еврейской национальности. Попали они сюда случайно. Хигер прибыл дослуживаться до дембеля из воинской части в Москве после ее сокращения. Он носил сапоги, сшитые в мастерской на заказ, сорок шестой размер на ногу не налазил. При его среднем росте казалось, что человек ходит в ластах, с первых дней пребывания в полку к нему прилипла кличка «Аклангист». Он всегда был мрачный, замкнутый, немногословный и задумчивый. Задумываясь за рулем, он давил ластом на педаль газа и выжимал из грузовой калымаги сто тридцать километров в час (при установленной приказом Министра Обороны скорости не более сорока), чем приводил в ужас старших машин, работников военном автоинспекции и дорожно-постовой службы. Назначенные старшие машин или сопровождающие грузы боялись с ним ехать. Поэтому курсировал лихач в основном внутри позиции, где при всем желании не разгонишься.
Ландер был офицером, призванным в армию на два года после окончания медицинского института. В связи с тем, что начальник медицинского пункта полка убыл на полгода в командировку, исполнять его обязанности из окружного госпиталя в Москве прислали лейтенанта Ландера. После возвращения штатного медика в медицинском управлении округа порешили: пусть Ландер оставшиеся семь месяцев дослуживает в войсках, возвращать его в госпиталь смысла нет.
Вместо совместной работы, в первый же день коллеги поспорили чисто по профессиональному вопросу и капитан (мужик крутой, о нем шла речь в рассказе «Палата №6») выгнал лейтенанта пинками и заявил: «В медпункт он зайдет только через мой труп!»
На два последующие месяца основным рабочим местом у лейтенанта-медика стал магазин Военторга, где целыми днями он консулитировал женщин военного городка по симптомам различных болезней. Получил кличку Айболит. Каждая из женщин обнаружила вдруг у себя признаки тридцати двух болезней. Аптечный киоск не успевал выполнять заказы на лекарства, а ближайшая поликлиника переполнилась мнимыми больными воендамами.
Ощутив удар по семейному бюджету, офицеры предъявили ультиматум:
- Ты, Айболит хренов, а ну прекращай, на фиг, свою частную медицинскую практику! Те деньги, которые наши бабы зазря тратят на лекарства мы лучше пропьем!
С тех пор медик оказался вообще не у дел.
Накануне вечером начальник автомобильной службы составляя план выхода в рейс автомобилей подошел к заместителю командира полка по вооружению:
- Николай Николаевич! Завтра необходимо кровь из носу вывезти весь уголь из порта, иначе будут штрафы за простой! Не хватает одного грузовика и требуется дополнительно один офицер, как старший!
- Возьми бортовой КРАЗ с технического дивизиона! Правда, там водитель этот... Аквалангист-лихач, но ты посади к нему старшего поопытней! Насчет старшего машины? Значится так... с боевых подразделений дергать офицеров нельзя, ожидается проверка боевой готовности. В остальных подразделениях свободных офицеров и прапорщиков нет? Нет! Тупичок-с! А-а-а! Там вот Айболит без дела шатается! Посади его к опытному и дисциплинированному водителю, только хорошо проинструктируй!
Ввиду того, что никто из остальных старших с лихачом ехать не хотел, предполагая, что соплеменники лучше и быстрее поймут друг друга, начальник автослужбы включил в план выхода в рейс машин старшим к водителю Хигер фамилию лейтенанта Ландера, человека от технических и командных премудростей далекого. Существует два еврейских акцента русского языка - одесский и киевский, разница между ними как между московским говором и нижегородским. Ландер обладал киевским акцентом (для того, чтобы вы поняли дальнейший диалог).
Открылась невидимая с трибуны входная дверь и головы всех сидящих синхронно повернулись в сторону дверного проема.
Командир полка, подумав, что явился прапорщик Болдин с очередным докладом, лихо побежал к выходу и на углу столкнулся с лейтенантом Ландером.
- Приехал? Машину в автопарк поставил?
- Нет, пешком пришел!
-А где машина?
-Возли железнодорожного пиреезда 216-ый километр 

(в то время моста еще не было).
Сломался?
- Нет, догожно-тганспогтное пгоишествие!
- У комполка глаза приобретают квадратную форму, а редеющие волосы встают дыбом. Медик, забыв, что перед ним командир, обращается к нему как к пациенту:
- Ви тильки не волнуйтесь! Волноваться вгедно для здоговья, это я Вам как медик говогю! Вижю у Вас пульс участился, двление поднялось! Плюньте на усе! Как говогила моя бабушка Сагга: «У жизни усе бивает...»!
Ошарашенный полковник восстанавливает прерванное дыхании и поворачивается лицом к залу:
- Какой идиот назначил его старшим машины? Ах, да! План выхода машин утвердил я своей подписью. Ставлю вопрос по-другому: какой идиот включил в план выхода машин его фамилию в качестве старшего машины? Начальник автослужбы!
- Я, по согласованию с заместителем командира полка по вооружению...
- Оба вы идиоты! Я еще не понял, что произошло, но задницей чувствую: что-то страшное! Расхлебывать будете вы, пеньки старые. Лейтенант, доложи суть происшедшего!
- Едем ми едем...
- Докладывай по существу!
- Я жи и докладываю! Едем ми едем, виезжаем за пгеделы гогодской чегты, свогачиваем на Пгонское шоссе, я говогю Хигегу: «Господин водитель! Нельзя ли увеличить обоготы двигателю внутгеннего сгогания, если я опоздаю на совещание, то командиг, господин полковник, видегет мине и висушит!»
У полковника подкашиваются ноги, он садится в пустое кресле первом ряду зрительного зала и обращается к рядом сидящему капитану-начальнику медпункта:
Валидол есть? Нет? Чтобы впредь на каждое совещание приходил с медаптечкой!
Лейтенант продолжает рассказ:
-Подъезжаем к железнодогожному пегеезду, скогость 90-95 кигометгов в час, ста не било. Не било ста, пусть у мине язык отсхонет
если вгу!
Смотгю и вижю - пегеезд закгыт, видно по гельсам назло мине собигается поезд ехать! Я тогда говогю Хигегу: «Хаим! Тебе не ка¬жется, что пога уже тогмозить?». Он по тогмозам, если Ви думаете, што они есть, так ви глубоко ошибаетесь...
- Нет! - прерывает комполка, у которого трясутся ноги, - Ты лучше выйди на трибуну, чтобы тебя всем видно было! И от меня по¬дальше, я за себя не ручаюсь, нервы понимаешь!
- На тгибуну, так на тгибуну, - невозмутимо отвечает медик, следует к трибуне и оттуда продолжает доклад:
- Значит тогмозов, как Ви понимаете, у нас нет, машина едет, ми в шоке. Как говогила моя бабушка Сагга...
- В хвост и в гриву! Во все щели! Бабушку Сарру, матушку и все "ваше паскудное племя! - полковник прикусывает язык, отчетливо понимая, что вот это уже классифицируется как махровый антисемитизм, - я имею в виду твоих ближних и дальних родственников! Ты, изверг, скажешь в конце концов, что конкретно произошло?
-- Ми удагили впегеди стоящий пгодуктовый фухгон, не сильно в общем, но будка согвалась с болтов и слетела в кювет. Водитель удагился о гуль, не сильно так, но сломал два гебга...
-Заместитель по вооружению и начальник автослужбы! Берите мой УАЗ, нет, лучше Волгу, я и УАЗом обойдусь, и езжайте, твари, улаживать это дело. Наш полк инициатор соревнования, на него ровняются все ракетные части, и вдруг такое..
Зайдите на продсклад и возьмите два ящика тушенки, а у прапорщика Болдина ящик водки.
Пока Мойше и Хаиму бабушка Сарра пришлет деньги, начальнику финансовой службы выдать все, что у нас есть в кассе из доходов от подсобного хозяйства, за сдачу металлолома, за работы в подшефном совхозе!
Договоритесь с мент..., то есть с милицией, чтобы они не открывали уголовное дело. Мойша и Хаим за все заплатят, и за автомобиль, и водителю на лечение (только не по суду).
Подполковник, майор и капитан-начфин уходят, а докладчик на трибуне продолжает речь:
-Господин полковник! А та машина толкнула впегедистоящую
ггузовую, с кузова упала женщина, не сильно так, но сломала левую
ногу...
-Ой! Ой! Ой! - как первороженица-десятиклассница стонет полковник в первом ряду, обхватив голову руками.
Вдруг за кулисами сцены слышится страшный грохот падения мебели и еще чего-то тяжелого.
Начальник клуба! Посмотрите, что там случилось! Здание деревянное, старое, пятнадцать лет назад списанная казарма. Рухнет потолок и придавит нас к ядрени-фени. Опять же ЧП на наш отличный полк!
Начальник клуба возвращается из-за кулис и докладывает на ухо командиру:
- Там прапорщик Бол дин, просит Вас подойти к нему! Комполка быстрым спортивным шагом следует за кулисы.
- Ты что, скотина, выпил весь ящик?
-Тарыщ полковник! Темно - зацепился, споткнулся, упал. Извините, купил ящик коньяка, а ящик водки отдал начальнику автослужбы, он сказал, что Вы приказали. А выпил только стакан, устал забивая и разделывая поголовье.
Из кармана прапорщика торчит ополовиненная бутылка водки, а из другого стакан.
-Это ты извини, Андрей Васильевич! Плесни полстакана, а не то гребаный Ландер через минуту доведет меня до инфаркта!
Прапорщик полстакана наливать не умеет и подносит полный. Водка пьется полковником как вода.
-Начальник штаба! Прежнее распоряжение в силе. По данному происшествию я разберусь сам и доложу Генералу отдельно. А ты, Айболит хренов, продолжай свой краткий доклад.
Полковник собирает со стола президиума свои бумаги и идет к выходу из зала. За это время он слышит:
-А та машина толкнула жигули. Водитель пил из бутылки минегальную воду и выбил два зуба. Жигули сломали шлагбаум и одним
колесом выскочили на гельсы. А шел товагный состав, небольшой, пгавда, так, вагонов на согок...
Полковник затыкает уши и выскакивает из клуба. По пути в штаб он размышляет, не вернуться ли назад и узнать, не сошел ли еще с рельсов поезд. Нет, уже давно бы сообщили. Ох, и упьюсь я сегодня, как самая последняя тварь. Сверху выдают: борьба с пьянством, борьба с пьянством, твою мать! Хватит ли ящика коньяка? Хватит! Руководители районов и их компании тоже, наверное, не с пустыми руками приехали, алкаши еще те!

В КУРИЛКЕ:
Время 17.00. Резко похолодало, температура воздуха упала на десять градусов, подтверждая мысль: в средней полосе России июнь – еще не лето.
Щебетанье птиц заглушил пьяный хор голосов из соседней деревни Малинищи. По мнению строителей, свадьба – торжественная сдача прелестей невесты в эксплуатацию. Среди крестьян самовольщик №1, начальник физической подготовки майор Григорьев.
Заводила компании в курилке все-таки нарвался на неприятности. Ничто не предвещало беды, все началось с безобидного анекдота:
- Как соберутся выпить, подполковник деньги у прапорщика клянчит. Тот его учит: чтобы деньги были надо к жене подход иметь, погладить ее пониже спины. Приходит подполковник домой, жена спит, он гладит, а та, не открывая глаз:
- Ну что прапор, опять деньги кончились?
Громче всех над анекдотом ржет тщедушный капитан, знать много мужей с рогами ходит. Коварный Остряк, добродушно улыбаясь:
- А ты свою Леру пониже спины гладить не пробовал?
В ответ следует мастерски выполненный удар под глаз, и обширное пространство вокруг него наливается синевой. После нескольких секунд рукопашного боя противники выхватывают пистолеты. Их обезоруживают и разводят в разные стороны. Любителям детективного жанра явно не повезло. Подкатил автобус с двумя медиками и пятилитровой бутылью чистого как слеза спирта. В преддверии пьянки, как в древнем мире во время Олимпийских игр, войны прекращаются сами по себе. Под страхом отстранения от пития, участников конфликта мирят, заставляют принести друг другу извинения, возвращают им оружие.
Как предполагалось, начпрод и сам не приехал, и продуктов не передал. К небу возносится облако проклятий в его адрес.
- Закусь у нас чисто военная, их всех растений мундир только у картофеля.
Одни режут черствых хлеб, другие чистят вчерашний картофель, третьи разбавляют спирт водой. Четвертые комментируют текущий момент:
- Довыпендривался Валера! Как гласит украинская пословица: «Нэ бзды в попиль, бо очи запорошыш»!
- Лучше носить тулуп, подбитый мехом, чем глаз, подбитый кулаком!
Род деятельности оставляет отпечаток в характере человека. В большинстве войск при выполнении боевой задачи главенствуют скорость, быстрота, движение, динамические нагрузки.
У ракетчиков, как у охотника в засаде, главное: терпение, внимательность, монотонность труда, длительные статические нагрузки.
Поэтому и застолья проходят по-разному. У десантников они быстротечны, насыщены движением, не всегда предсказуемы. У ракетчиков пьянки неторопливы, растянуты по времени, словно некий вид боевого дежурства. Иногда умышленно, в чисто мужской компании, пускают единственный стакан по кругу, чтобы каждый выразил свое мнение. Обратно к человеку сосуд возвращается через полчаса, а то и час. Во главе угла не веселье от хмельного состояния, а веселье от общения душ. Между прочим, древняя славянская традиция.
Застольные традиции в данном роде войск одни из самых демократических, как по составу компаний, так и по темпу пития. Коллективное оружие требует коллективности в быту.
Остряк отказался от затеи быть тамадой, огромный фингал вызывал ехидные ухмылки.
Торжество открыл подполковник Волков. В налитый стакан бросил две звезды, протянул емкость новоиспеченному майору.
- Когда-то при получении этого чина потомки офицера причислялись к сословию дворян. За дворянина, майора Каверина! Ура! Ура! Ура! Пей до дна! Вытаскивай звезды зубами – таков ритуал! Юридически наш уважаемый доктор перешел в разряд старших офицеров. Теперь кто-нибудь из капитанов должен поднять стакан, и высказать сожаление об оставлении Кавериным их рядов. Кто?
- Я! – протянул руку неизвестно откуда взявшийся капитан Урусов.
- Ха-ха! А мы думали, не подойдешь!
- Гора не шла к Магомету, потому что у него выпить нечего было. У вас наоборот – закусить нечем. Вот вам! – достает из кобуры кусок сала. – Нам жалеть нечего. Семь футов воды тебе, Айболит, под килем и еще по две звезды до каперанга один! За тебя, хорошего человека!
Не успевает Урусов поднести чару ко рту, как за спиной окрик посыльного:
-Товарищ капитан! Вас вызывает полковник!
Бывший моряк поперхнулся, рука дрогнула, содержимое стакана пролилось на одежду.
- Якорь в задницу! Дерьма выше ватерлинии! И тебе рядовой, и полковнику - выпить не дали!
Через пять минут пятнадцатилетний капитан снова в курилке.
- Духман от одежды нос забивает, в оперативном зале экраны радаров посинели. Получил выговор за употребление спиртных напитков, хотя выпить не успел. Налей пострадавшему, сначала получил выговор, потом выпил. Обидно, понимаешь! Не разбавляй! Моряки пьют чистый и не закусывая!
Выпив порцию капитан информирует компанию:
- По вашей просьбе звонил Кондолову. Говорит, гад, что сейчас у него ничего на складе нет. Ха-ха! Паньков! Расскажите товарищам, что у них на складе имеется, ты ведь член внутрипроверочной комиссии!
Пришлось и мне, прапорщику Панькову, на полчаса принять на себя роль сказителя полковых событий.
 5. ФАНТАСМАГОРИИ НА ПРОДОВОЛЬСТВЕННОМ СКЛАДЕ


Присваивая казенное имущество,          помни о казенном доме!
Прапорщик Паньков.

Ступил я, прапорщик Паньков, в давно знакомую лужу, а под ней, откуда ни возьмись, глубокий колодец. Как и ранее, включили меня в состав ревизии продовольственной службы. Раз в году внутрипроверочные комиссии производят проверку документов и наличие материальных средств в службах и на складах полка.
Обычно плановое и формальное мероприятие проводится так:
- инструктаж комиссий командиром
- проверка документов в службах (Ха-ха! Поверхностная!), определение остатков;
- проверка складов (строевые офицеры, я исключение, для проформы потолкаются пару часов на складах, и так как они люди занятые, идут заниматься неотложными делами);
- хитрые начальники служб, интенданты сами составляют Акты ревизий, для пущей достоверности включив в них некоторые мелкие недостатки;
- утверждение шедевров эпистолярного жанра полковником и подшивка их штабом в дело.
На сей раз все обстояло совсем иначе.
Речь полковника на инструктаже:
- В общем, понимаешь, так! Картина Репина «Приплыли», может и не Репина, а Айвазовского, точно не помню! Ага! «Девятый Вал» называется! Через месяц нас ждет плановая прокурорская проверка финансово-экономической деятельности, которая бывает раз в пятнадцать лет.
Поэтому, понимаешь, вам проверить все полковые службы и склады реально, тщательно и досконально, чтобы:
- во-первых: по возможности все выявленные недостачи до приезда прокуроров погасить;
- во-вторых: либо я мог прикрыть Актами свою задницу, мол сами обнаружили (бумага хоть и тоненькая, но ее не пробьешь).
Вывернуть, понимаешь, все наизнанку! Если после вашей ревизии прокуроры накопают что-либо новое, то получите по самое «не хочу»! В следующую пятницу чтобы акты проверок были у меня на столе! За работу, товарищи офицеры, и ты, Паньков, понимаешь!
Для членов комиссии новость как удар кувалдой по башке. Однако боевые офицеры, люди с высшим образованием, грамотные и пунктуальные, принялись за дело не хуже следователей. Они, пользуясь моментом, выплеснули годами накопившуюся против тыловиков злость. У последних жизнь была вольготнее и доходнее. Ни тебе дежурств, ни боевой подготовки, ни подчиненных подразделений. J
Спустя пару дней всплыли недостачи на складах:
- химической службы - сорок девять защитных химических комплектов Л.-1 (продано рыбакам):
- инженерной службы - девяносто саперных лопат (продано огородникам);
- службы горюче-смазочных материалов - двухсот литров спирта (выпито всем тылом сообща).
По горячим следам состоялось «рандеву» растратчиков в кабинете командира полка, который после двадцатиэтажной (практически не переводимой) тирады им заявил:
На погашение недостач даю вам, твари, сорок восемь часов и ни секунды больше! Иначе я вас, звиздоплеты, сотру в порошок, или вами задницу подотру!
Бля... мля... блин… мать!
Начальники служб прохиндеи еще те! Калачи тертые! В указанный срок уложились!
Начальник химической службы притащил на склад недостающие химкомплекты (еще приличные, но уже списанные из книг учета на рязанском заводе химического волокна).
Начальник инженерной службы обменял в десантном полку безучетные у него маскировочные сети на безучетные у них большие саперные лопаты.
Начальник службы горюче-смазочных материалов обменял на авиабазе излишествующие у него 5 тонн дизельного топлива (накопил, но к моменту проверки вывезти не успел) на две бочки «Массандры». Так в авиации называется слитая с самолетов водно-спиртовая смесь 50 %, уже отработанная. Он смешал продукт с остальным спиртом и суррогат, под видом спирта, раздал в подразделения для обслуживания техники (на полгода вперед).
Однако самым слабым звеном в общей цепи, безусловно, был продовольственный склад. Из этого источника вдохновения черпали все:
- и командир полка (для дома, для семьи, для встреч и проводов начальников, комиссий и других гостей воинской части);
- и заместитель по тылу (для улучшения собственного благосостояния и обеспечения нужных людей в вышестоящем штабе);
- и начальник продовольственной службы (для обмена продуктов на спиртное);
- и сам прапорщик, заведующий складом, его друзья (тыловики всех мастей).
Комиссию по проверке этого чертоугодного заведения возглавлял молчаливый мрачноватый майор Леонид Ипатьевич, входили в нее в качестве рядовых членов два капитана Михалыч и Степаныч и я, ваш покорный слуга, прапорщик Паньков.
В отличие от других, работа данной группы затормозилась напрочь.
Отчетливо понимая, что результаты ревизии больно ударят по ним, заместитель по тылу и начпрод стали прятать прапорщика-завскладом дома под видом больного, а склад от ревизии. Продукты в столовую завскладом выдавал по ночам.
Поздним вечером в пятницу командир полка через посыльных вызвал комиссию в кабинет. Когда все собрались в штабе и вошли в высокий кабинет, полковник набросился на Леонида Ипатьевича:
- Товарищ гвардии майор! Где Акт? Почему до сих пор не проверен продовольственный склад? Почему возглавляемая вами группа бездельничает?
- А как мы могли провести ревизию, если склад все время на замке, а прапорщик скрывается?- возражает майор.
- А мне какое дело? - взбеленился комполка, - срывайте замок, а прапорщика вытаскивайте с квартиры за шиворот и пинками на склад!
- А у меня таких полномочий ни по конституции, ни по уставу нет. Я Вам советую: издайте письменный приказ по полку, чтобы на складе замки посрывать, ворваться на квартиру и прапорщика за шиворот и пинками...
- А я Вам советую мне не советовать! Вы, как председатель комиссии, не проявили настойчивости! Объявляю Вам строгий выговор!
- Есть строгий выговор! За что? Как говорят: «Ты прав, Аркашка, но бить тебя все равно будут!». Что вы тут комедию ломаете, цирковое представление устраиваете? Завскладом скрывается с Вашего же ведома!
- Ты гляди? Сам шнурок, а шлангом прикидывается! Так широко рот раскрывать медицина не рекомендует, желудок простудить можно!
- Аналогично! У некоторых таким способом не только желудок простужен, но и геморрой проявился!
- Ах ты хам!
- От хама и слышу!
Товарищи капитаны и прапорщик, - обращается полковник к остальным членам комиссии, - выйдите за дверь!
Из кабинета слышится взаимная брань
Потом шум, грохот, мирная беседа и окрик: «Зайдите». Товарищи члены комиссии! - обращается к нам раскрасневшийся полковник. - Мы тут, понимаешь, с Леонидом Ипатьевичем посоветовались и решили... В субботу и в воскресенье прапорщик Авраменко будет на складе, проверяйте. А в понедельник Акт ревизии, понимаешь, должен быть у меня на столе!
Да-а-а! Совет был крепким! У полковника оторваны левый погон и нижняя часть галстука, висел только узел, а у майора начисто правый рукав кителя. На момент конфликта оба были в некотором подпитии.
Суббота, утро, оперативное время 8:00. К продовольственному складу приближается карательная экспедиция в виде колонны из четырех персон.
Впереди вышагивает кипящий от ярости майор, Леонид Ипатьевич, с губой, оттопыренной от злости ниже подбородка.
Вторым, опустив голову, следует шаркающими шагами капитан Михалыч. Он находится в тяжелейшем похмельном синдроме, домой вернулся в три часа ночи и то не своим ходом, собутыльники под руки притащили.
Третьим, задрав высоко голову, но ничего не видя, движется капитан лет на семь моложе, Степаныч. Он в сильно расстроенных чувствах ввиду утреннего скандала с женой, ночь провел у любовницы соврав, что на боевом дежурстве. Однако доброжелатели донесли. Состояние на грани развода.
Четвертым семеню мелкими шагами я, прапорщик Паньков, спокойный и в меру упитанный. Немного разочарован срывом культурного мероприятия, собирался завтра с кумом пойти на зимнюю рыбалку.
Перед открытой складской дверью стоит штатный начальник продовольственного склада прапорщик Михаил Авраменко. Он смахивает на Иисуса Христа, снятого с креста после его распятия. Вокруг глаз большие синие круги, следы семи бессонных ночей и критических переживаний.
Майор подходит к завскладу, принимает по привычке строевую стойку и корректно начинает умеренно-культурную эстетическую речь:
- Это как же так, козел гребаный? Я, председатель комиссии, майор, человек уже седой должен был ноги до колен, вру, до яиц истоптать, чтобы попасть на твой сраный склад? Из-за тебя, скота злокипучего, полковник объявил мне строгий выговор.
Взыскание мне ни к чему, я, понимаешь, инвалид, мохнатой руки в вышестоящем штабе нет, карьеру сам делаю!
Ну что ж, пошли, чудак на букву «м» долбанный, уж теперь-то я ревизию проведу-у-у!!! Будьте уверены! Ксерокопию Акта ревизии отправлю прокурору округа, я с ним лично знаком!
Сядете всее-е! И ты, гад, и зам по тылу-стяжатель, и начпрод-ворюга и пропойца, и ослу-полковнику мало не покажется!
Пошли на склад! Запирай за последним входную дверь, чтобы во время проверки никто не болтался!
Прапорщик послушно запирает входную дверь, а ключ кладет на бочку у входа.
Склад представляет собой полузагубленное арочное сооружение. Две третьих его площади, одноэтажную часть занимает овощехранилище! Там отсеки с картошкой, свеклой, морковью, бетонированный огромный чан с заквашенной капустой, бочки с солеными огурцами, помидорами, яблоками. В двухэтажной части нижняя половина - это морозильник для рыбы и мяса. На втором этаже, куда ведет лестница с железными ступенями, хранятся сухие пайки, крупы, консервы, сахар и другие продукты.
Майор, вынимая из папки сведения бухгалтерии продслужбы, обращается к прапорщику:
- Итак, птичка, я имею в виду «дятел» и более того «долболоб»! У тебя, козла, надлежит быть 110 тонн картофеля. Будем считать, что столько и есть. Задолбаешься взвешивать, пусть это полковник лично сам делает!
Далее у тебя числится столько-то свеклы, моркови, пятнадцать бочек соленых огурцов, три тонны капусты в чане в заквашенном виде...
У Михалыча внутри бушует пожар и он за спиной майора берет из открытой бочки соленый огурец и жадно его жует, а в уме мечтает:
- Вот бы сейчас прямо в шинели в сапогах нырнуть в чан с квашенной капустой и рассольчику похлебать.
Леонид Иптьевич продолжает:
- Так вот, ворюга в кубе, бармалей, разберем один детектив, связанный с заготовкой данных овощей (мне по секрету рассказал солдат-водитель).
В сентябре ты, комбинатор хренов, провернул операцию «Ы», а именно:
- В близлежащем совхозе загрузил пять машин овощей, расплатился безналичным расчетом, но овощи повез не в полк, а в овощной магазин на окраине Рязани;
- Продал капусту, свеклу, морковь, картошку магазину и получил наличные деньги;
- На одну двадцатую общей суммы купил ящик водки, которую отвез крестьянам-забулдыгам и прямо на поле загрузил такое же количество овощей.
Справедливо возникает вопрос, который на украинском языке звучит так: «А дэж ты, курва, гроши дила?».
Молчишь? Сказать нечего? Пошли в морозильник!
(Михалыч прихватывает из бочки еще один огурец и жадно его поглощает).
Первыми из мороженых продуктов майору попадаются брикеты с сельдью, он внимательно их рассматривает и удивленно восклицает:
- А почему, сэр, в брикетах одни головы и хвосты? Где. в каких морях и океанах водятся рыбы без туловищ? А я тебе, индюк, скажу: ты взял по дешевке отходы на пищекомбинате, спрессовал их в брикеты и заморозил. А нормальная селедка, помахивая хвостами, уплыла «налево»!
Еще одна шайба и счет уже два-ноль в мою пользу!
Идем дальше! Количество животных, которых недавно забили на прикухонном хозяйстве соответствует учетным данным. 12 свиных туш и 7 говяжьих!
А скажи-ка мне, милостивый государь, дундук поганый, где внутренности от покойных животных - сердце, печень, легкие, почки, то, что на вашем долбанном тыловом языке называется «сопутствующие продукты», или сокращенно «супродукты».
Только не надо «ля-ля», я по меню-раскладным проверял, на питание солдатам сии продукты не поступали.
- Говоришь, на втором этаже, над морозильником у тебя акты есть? Интересно девки пляшут, посмотрим, посмотрим!
Ты когда будешь выдавать продукты в солдатскую столовую? Аж завтра, в воскресенье, вечером? Вот и ладненько! Мясо и рыбу взвесим завтра утром, возьмем в помощь десяток солдат. А пока я дверь в морозильнике опечатываю своей печатью. Пошли наверх!
(Михалычу в морозильнике уже несколько полегчало и ему уходить не хочется).
По железным ступеням процессия (для завскладом траурная) поднимается наверх в самое сердце продовольственного склада.
(Михалыч с бледно-зеленым лицом снова впадает в уныние: «Умру я, наверное! Надо было еще огурцов набрать в карманы шинели».)
Майор берет у завскладом палку с Актами на списание продуктов из книг учета, зачитывает их, комментируя:
- Утверждаю..., полковник..., печать..., Акт..., комиссия в составе... , такого-то числа..., подтверждает факт того, что... при забое скота на прикухонном хозяйстве..., по недосмотру..., налетели собаки и съели внутренности... !
Таких актов шесть. Все вроде правильно? Вот беда, понимаешь, не указано, в каких погонах были эти собаки и кто сколько продуктов взял!
Далее... Утверждаю..., полковник..., роспись, печать..., Акт..., комиссия... , в составе..., в период..., засвидетельствовала..., тот факт..., что при забое быка на прикухонном хозяйстве..., при его вскрытии внутренностей не оказалось! А???
- Это мы с начпродом пошутили! - завсклад пытается вырвать из рук майора.
- Ни фига себе! - восклицает майор, пряча последний акт в свою папку, - вот теперь, козлы, будете шутить на нарах в тюремной камере, поближе к параше! Осел-полковник утвердил не глядя, а балда, мой шеф, начальник штаба скрепил подпись комполка печатью, бухгалтерия списала из книг учета по этому акту продукты. Изымаю сей документ для немедленного направления прокурору! Имеем счет 3:0!
Посмотрим, что еще за акты у тебя в папке?
- Утверждаю... , полковник... , подпись... , печать... , комиссия в составе..., в период... , провела осмотр сухих пайков. Комиссия подтверждает, что 300 сухих пайков съели мыши... Подписи...
- Тебя, так же как и начпрода и зам по тьлу зовут Михаилом? Как могли грызуны в составе сухих пайков съесть железные консервные банки? Грамматическая ошибочка получается: консервы съели не мыши, а Миши (Миша заведующий складом, Миша - начальник продовольственной службы, Миша – заместитель командира полка по тылу)! Вот так и анекдоты рождаются! Счет 4:0!
Далее... восемь однотипных актов.
Утверждаю..., полковник..., подпись..., печать..., комиссия в составе... , подтверждает факт выдачи в качестве дополнительного питания лиц, несущих боевое дежурство, следующих продуктов: — Колбаса сырокопченая сервелат... килограмм, рыба красная... килограмм, паштет из печени трески..., бекон...
Ни хрена себе! Сам несу боевое дежурство и ничего там в качестве дополнительного питания, кроме сухарей и моченых яблок не видел! Счет 5:0!
Следующие семь актов.
Акт..., списать из книг учета..., черная икра... банок, крабы... банок, апельсины... килограмм, которые были выданы офицерам и солдатам в качестве дополнительного питания во время полевых работ по заготовке картофеля... Подписи...
Какая озвиздифигенная ложь! Счет 6:0!
При чтении двух последних актов у членов комиссии начинается обильное выделение желудочных соков и слюны. Никто и никогда в полку таких экзотических продуктов не видел вообще, не то, что в поле и на боевом дежурстве.
- Ура! - радуется в уме Михалыч, - Слюна пошла, проклюнулся аппетит - значит здоровье должно пойти на поправку! Буду жить, мертвая точка пройдена.
Майор изымает все акты,  прячет в свою папку, продолжая эстетическую и назидательную речь:
- Вот за такое вас, гадов, нужно убивать без судов и следствия! Прямо сейчас всех, троих распнуть в ряд на воротах склада! И чтобы месяц висели! Что же вы творите, трубососы гребучие, племя краснорожих?
Я вас заставлю побегать вокруг склада с такой скоростью, чтобы каждый мог сам себя укусить за задницу, не поворачивая головы!
Вот у тебя под стеллажами, где лежат мешки с сахаром стоят ведра, наполненные водой! Даже на время работы комиссии не убрал, за дураков нас считаешь? За счет влаги вес сахара может увеличиваться на 30 %. Записываю: недостача сахара 300 килограмм (столько и будет, когда я тебя заставлю просушить продукт до требуемой кондиции). Итак, счет 7:0!
Члены комиссии! За работу! Паньков! Сосчитай количество сухих пайков и каждый десятый вскрой!
Михалыч! Проверь соответствие бухгалтерским данным всего, что хранится в мешках и другой упаковке!
Степаныч! Проверь все остальное, а также осмотри все закоулки на предмет наличия спрятанных и неучтенных продуктов!
Часа полтора длится пересчет, в ходе которого всплывают нюансы:
- В некоторых сухих пайках вместо консервных банок покоятся завернутые в бумагу деревянные кругляши;
- В мешках, на которых написано «рис» перловая крупа, стоимостью в три раза меньше;
- В потайном закоулке залежи деликатесов, которые по документам проходят как килька низкого качества в бочках (красная рыба, черная икра и крабы), редька черная (мандарины) и так далее. В свою очередь легендированные продукты уже списаны, как испортившиеся при хранении, и скормленные скоту.
- Ну и что скажешь в свое оправдание, Багдадский Вор, хрен Голладнский?
- По сухим пайкам ничего, - морщит лоб зав. склад. - А вот по рису... ? Есть инструкция, предусматривающая, что рис можно заменять перловкой!
- А инструкции, согласно которой рис разрешается заменять сеном, у тебя случайно нет?
Итого: деревянные кругляши, перловка, неучтенные деликатесы -общий счет матча 10:0! Лет пять тюрьмы тебе, прапорщик, гарантировано! Как говорил есаул Рабинович: «Ви знаете Хаима, дом котогого напготив тюгьмы? Тепегь он живет напготив своего дома!»
На сегодняшний день хватит! Больше у меня психика не выдержит и кой-кого я разделаю как свиную тушу! Пошли по домам! Завтра продолжим.
- Время к обеду! Может сядем, перекусим, и я все вам объясню! -закидывает удочку Авраменко.
- На хрен нам твои объяснения? Из-за вашего склада я веру в человечество потерял!
Процессия, соблюдая субординацию по воинским званиям, а при их равности - по возрасту, в колонну по одному, спускается по лестнице в овощехранилище и следует к выходу, когда из раскрытого дверного проема второго этажа звучит голос прапорщика-завсклада:
- А у меня коньяк есть!
При слове «коньяк», идущие впереди меня Михалыч и Степаныч сначала замедляют шаг, затем вышагивают на месте имитируя, как клоуны в пантомиме, движение вперед.
Уловив слухом, что движение колонны замедлилось и ощутив на своем затылке сверляще-просящие взгляды капитанов, майор оборачивается. Посмотрев в лицо Михалычу майор столбенеет в ужасе. Контуры бледно-зеленого лица не различимы на фоне бледно-зеленого полумрака овощехранилища, и кажется, что шагает на месте не человек, а шапка, шинель, сапоги, сами по себе.
- Служба службой, - думает майор, - но если не вернемся обратно, будет ненавидеть меня Михалыч лютой ненавистью до самой смерти. Вопреки своему желанию Ипатьевич идет коллективу на уступку:
- Ладно! Вернемся и послушаем, что ты нам, козел, пропоешь!
Колонна разворачивается и следует обратно, но при маневре нарушается субординация. Впереди, с удвоенной скоростью (все успевают сделать только шаг, когда он два), следует Михалыч, одержимый жаждой живительного глотка спиртного.
В хвосте процессии, несколько поотстав, движется Степаныч, терзаемый мыслями: «Если сейчас выпью, обязательно потянет к любовнице, а не приду еще и сегодня домой ночевать - окончательный развод!»
Комиссия по железным ступеням лестницы поднимается на второй этаж. Следующий последним, Степаныч, в задумчивости захлопывает железную дверь, слышен щелчок. Это сработал английский замок, и открыть дверь теперь можно только ключом или изнутри, или снаружи. В двери, несколько пониже, отверстие диаметром сантиметра на три, место крепления старого замка (его заменили, а сквозную дыру не заделали).
Как всегда бывает: при сильном закручивании гайки обычно срывает резьбу. С завскладом прапорщиком Михаилом Авраменко происходит истерический припадок в тяжелейшей форме.
- Вы на меня смотрите, как на исчадие АДА! Объел всех, обворовал? Будь проклят тот день, когда я согласился на собачью должность! Начпроду дай, зам по тылу дай, всяким комиссиям, проверкам дай, генералам дай, солдат корми по норме, и чтобы на складе все стыковалось?
Поначалу вроде бы хорошо было, есть самому доход, семье жратву покупать не нужно, а это половина зарплаты. А потом все воруют, а ты стрелочник, воспротивиться не можешь, ибо сам «замазан». Болото засасывает все дальше и дальше. Вякнешь против начальства, тут же все недостатки на тебя повесят и посадят.
Ты, майор, смотрел папку с актами на списание продуктов. На вот посмотри папку другую, с записками полковника и зам по тылу «этому выдай столько-то, другому дай то-то!». С их личными подписями! Посадите их, тварей! Слабо? Легче с прапорщиком расправиться?
А ты, майор, помнишь, как этим летом в пруду утонул подчиненный тебе солдат? В этот же день на вертолете прилетел генерал - заместитель Командующего округом. Ты получил «строгий выговор» за недостаточный инструктаж подчиненных по мерам безопасности на воде, а вполне мог разменять одну большую майорскую звезду на четыре маленькие, капитанские! Откуда же тебе знать, сколько для твоей же пользы, продуктов генералу со склада погрузили прямо в вертолет?
А помните, как Ландер и Хигер совершили автопроисшествие? Сколько тогда продуктов для заминки уголовного дела (чтобы на отличный, лучший в войсках ПВО, полк не повесили чрезвычайное происшествие) вывезли со склада?
А вы забыли герр майор и два герра капитана, как в Казахстане на полигоне брали у меня консервы, чтобы ублажить инструкторов-экзаменаторов и получить оценку повыше?
А сейчас принципиальные, вашу мать? Где же ваша принципиальность, козлы, была тогда? Совесть - это не портянка, захотел намотал, захотел снял!
Начальник политотдела трубит о морали и нравственности, оперуполномоченный КГБ при воинской части о страже на защите государственных интересов, а оба пасутся на складах! Ты, майор, спрашивал, в каких погонах были собаки, утащившие внутренности на прикухонном хозяйстве? Они то и были, в подполковничьих и майорских!
Я уже с этим складом вовсе не человек, месяц назад вешался, соседи из петли меня вынули и откачали! Вот след на шее! Пишите в Акте все, как есть! Сажайте в тюрьму! Мне жить надоело!
Стресс подошел к кульминационной точке, где для выплеска отрицательной энергии недостаточно одних слов, а требуется резкое движение, удар и тому подобное.
В стрессовом состоянии Михаил Авраменко, как гранату Ф-1 при сдаче зачетов по физической подготовке, швыряет находившийся в руках ключ от двери второго этажа в противоположную к двери стену.
Ни боги, ни черти, ни ученые рассчитать и повторить траекторию полета ключа не смогли бы. От стены он рикошетит в боковой стеллаж, ударившись о который отскакивает и планирует метателю за спину к входной запертой двери и через отверстие от старого замка, диаметром три сантиметра вылетает наружу, вне помещения.
Слышится бряцанье падающего ключа по железным ступеням лестницы и зловещая тишина.
Всеобщий шок, медленно переходящий в прострацию. Двухминутная пауза. В пяти головах идет лихорадочное осмысление сложившейся ситуации (вывод у всех абсолютно одинаков) и последствий, из нее вытекающих (выводы абсолютно разные).
ОБЩАЯ ОЦЕНКА СИТУАЦИИ:
- как не стучи, как не кричи, никто не услышит, вверху и по бокам полметра бетона и пять метров грунта;
- караул к складу не подойдет, ибо он вскрыт, а под охрану не сдан, от других объектов на отшибе;
- вызволить из заточения может только солдат-помощник завскладом, ему доверено распоряжаться овощами и у него имеется ключ от овощехранилища, и если его окликнуть, он может найти упавший под лестницу ключ и отпереть дверь второго этажа. Но придет он на склад не ранее 20:00 в воскресенье, то есть, только через 30 часов.
Катастрофа! 30 часов заточения под землей!
ЧАСТНЫЕ ВЫВОДЫ О ПОСЛЕДСТВИЯХ:
У ЗАВСКЛАДОМ:
- Я ведь должен сегодня придти на квартиру к полковнику и доложить обстановку (тоже сцыт. чтобы и его ревизия рикошетом не зацепила, тем более они с Ипатьевичем в конфликте).
Что будет? Звиздец!
У МАЙОРА:
- Завтра у жены день рождения, приедут из Краснодарского Края гости, родственники.
Что будет? Звиздец!
У МИХАЛЫЧА:
Вчера нажрался как свинья, домой меня в час ночи принесли. Сегодня вообще не явлюсь. Что будет? Звиздец!
УСТЕПАНЫЧА:
- Не попаду и в эту ночь домой - жена подумает, что я у любовницы. Окончательный развод?
Что будет? Звиздец!
У МЕНЯ, ПАНЬКОВА:
- В воскресенье собирался с кумом сходить на зимнюю рыбалку, три бутылки в заначке. Такая рыбалка пропала! Звиздец!
Наиболее тяжелые ожидаемые последствия у Степаныча, семья - не шутка, поэтому он и нервничает больше всех:
- Задолби нога ногу! Околеем мы, на хрен, до следующего вечера! На термометре-то плюс шесть градусов!
Степаныч в розетку втыкает вилку какого-то самодельного нагревательного устройства, видно неисправного, так как вследствие замыкания пропадает электроосвещение.
Хор из пяти человек: - Ваа-а-аще! Звиздец!!!
Завсклад на ощупь находит ящик со стеариновыми свечами, зажигает несколько из них и ставит на стол.
Майор наконец выходит из состояния столбняка:
- Авраменко! Это ты нарочно?
В качестве адвоката защиты выступает Степаныч:
- Ты, Леонид Ипатьевич не прав, циркач неделю будет бросать в ту же точку, с тем же усилием и ничего не получится! Чистая случайность!
- Авраменко! Веревки у тебя есть? - спрашивает председатель комиссии.
Есть! Это чтобы привязать крючок, пропустить в отверстие и попытаться подцепить ключ?
- Нет! Чтобы вешаться! Этот, крюк на потолке, чур мой! Садимся и пишем завещания, чтобы похоронили нас в одной обшей могиле! - Возмущается тяжело больной, но сильно возбужденный Михалыч:
- Ни-и-и фи-и-ига! Прорвемся! Голодной смертью уж точно не помрем, а от холода следует греться изнутри! Михаил Григорьевич! Что ты там намедни насчет коньяка вякал?
Прапорщик достает из командирских запасов десяток банок деликатесов, две бутылки коньяка, ложки, солдатские кружки и чашки, в общем, сервирует банкетный стол. Разливает одну бутылку по кружкам.
- Михалычу не наливай! - иронизирует майор, - он не пьет! Я сегодня утром своими ушами слышал, как Михалыч жене клялся, что спиртного в рот до самой смерти не возьмет! Неужели действительно смерть наступает?
Михалыч, хватая кружку:
- Ну уж на фиг! Выпьем за то, чтобы мы все были живы и здоровы!
Он первый залпом и второпях выпивает порцию и лицо его моментально приобретает естественный желто-румяный цвет. Остальные удивляются метаморфозе и быстротечности химической реакции внутри капитанского организма и выпивают молча.
Все жадно закусывают деликатесами. Всеобщее молчание нарушает майор:
- Уму непостижимо! С одной стороны, отличный, лучший в Войсках ПВО полк, выше, чем у других показатели по боевой готовности, боевой подготовке, воинской дисциплине, а с другой стороны службы тыла - такая жопа!
- Ипатьевич! Какая жопа? У других, поверь мне, в десятки раз хуже! - опровергает завсклад.
- Неужели в тыловом управлении Министерства Обороны и далее в верхах такой ситуации не понимают? - удивляется Леонид Ипатьевич.
В разговор встревает воскресший из полумертвых Михалыч:
- А там восседают точно такие, как наш зам по тылу, которые ничего кроме своего кармана не видят, считая, что планета имеет форму чемодана.
К завскладу обращается Степаныч, применяя смесь русского и иностранного украинского языка (у него жена украинка):
- Сидит Михаил Григорьевич и думает:
«Чы впаду я, дрючком пропэртый,
Чы мымо прошпындолыть вин?»
Что в переводе:
«Упаду ли я, копьем пронзенный,
Иль мимо пролетит оно?»
Попомни мои слова, еще через двадцать часов заточения, Леонид Ипатьевич заговорит с тобой словами Лелика из фильма «Бриллиантовая рука»: «Усье будэть у полном порядки! Дажи лутше!».
Еще не совсем вышедший из стрессового состояния завекладом:
- Мне все равно: или помирать, или в тюрьму садиться! Вот вам кета холодного копчения! Вот вам коньяк! (разливает по кружкам вторую бутылку). Еще пол-ящика стоит!
Члены комиссии выпивают молча, сочувствуя завскладу в душе. Действительно, собачья должность! Если и украл он, то всего одну двадцатую всего недостающего, а отвечать должен за все сто процентов.
Жадно закусывают морским деликатесом, рыбий жир течет по рукам.
- Перекурим? Авраменко! Где нам руки от рыбьего жира помыть?
В ведрах с водой под стеллажами с сахаром? Вот как жизнь устроена! Пригодилась вода! Придется недостачу сахара из Акта убрать! Счет 9:0.
Майор, а за ним остальные моют и вытирают руки и закуривают.
Слабый свет свечей освещает лишь небольшую часть огромного помещения, как бы образуя магический заколдованный круг.
На дальних стенах, пляшущие тени, повторяя телодвижения пяти человек, множатся по количеству источников света, то есть горящих свечей, перемахивают на стеллажи, исчезают и появляются вновь, сливаются друг с другом в замысловатые фигуры. Картина со стороны, наверное, жуткая и фантастическая.
Кажется, что вскоре появится гоголевский «Вий», укажет перстом в направлении магического, очерченного слабым светом свечей, круга и даст команду призракам растерзать всех пирующих!
Удивительные метаморфозы происходят и внутри магического круга. Всего по двести грамм коньяка на рыло, а как они людей изменили? У майора спал воинственный пыл, подобрело лицо, нижняя губа вернулась на привычное ей место. Михалыч уже с розовым лицом, сверхбодр и весел, пышет здоровьем. Степаныча клонит ко сну, последствия бессонной и бурной y любовницы ночи.
Вот и думай теперь, что для мужчины вреднее, водка иди бабы?
У меня, Панькова, отлегло от сердца: «Ну и фиг с ней, с зимней рыбалкой!».
У завсклада Михаила наполнились содержанием глаза и в них забрезжили искорки надежды: «Авось обойдется?», хотя в целом его душа еще находится в ожидании застенков НКВД.
Кто там говорит: «Водка - зло»? Жизни не знают.
Ипатьевич (докуривая сигарету):
- Хорошей ты нас, Авраменко, рыбой угостил, лет пятнадцать такой не едал! У тебя в морозильнике сколько брикетов мороженой сельди? Восемь? И только четыре состоят из голов и хвостов? Так что и этот недостаток из Акта уберем. Счет 8:0.
- Неужели «процесс пошел», - тешит себя мыслью Авраменко, от которой не токмо душа, но и тело начинает оттаивать. Процесс размораживания (хотя и от нервного стресса) тоже болезненный. Как и при температурном обморожении, кончики пальцев пронзают иголки. Своеобразная боль физическая поглощает остатки боли душевной и это не мешает прапорщику достать из загашника еще два сосуда аналогичных уже выпитым. Он разливает по кружкам третью бутылку коньяка. По сложившейся традиции третью чашу в армейской среде всегда поднимают «за тех, кто в море», а старший по должности, воинскому званию, либо по возрасту должен при этом произнести тост. Пьют стоя.
Михалыч, сияющий и лучезарен, лицо кровь с молоком, грубо нарушает субординацию:
- Встать! Смирно! Господа офицеры! Третью не чокаясь пьем за тех, кого с нами нет! За тех, кто погиб, защищая Родину, за тех, кто в море, походе, на учениях и на боевом дежурстве!
После тоста - минута молчания, затем майор вновь обращается к завскладу:
- Хороший ты парень, Михаил Григорьевич! Махинация с овощами вне компетенции комиссии, она имела место два месяца назад, а мы проверяем, что есть сейчас.
Значит, счет 7:0!
Акты по внутренностям, «супродуктам»! Забери их себе обратно! Съели собаки, значит съели, так тому и быть! Придурок полковник утвердил? Утвердил! Пусть он и отвечает!
Счет 6:0!
Единственное: скажи, Михаил Григорьевич, а что ты будешь делать при прокурорской проверке? Как погасишь недостачи по крупам, консервам, сухим пайкам? Если собираешься за счет солдатских желудков, то я, как боевой офицер, не позволю тебе это сделать ни при каких обстоятельствах!
- Леонид Ипатьевич! Можешь не верить, к прокурорской проверке я все недостачи покрою, и за счет государства.
Послезавтра при нашей части начинаются трехнедельные сборы офицеров запаса. Планируется 250 человек, столько и поставим на довольствие. В выходные дни они отпущены домой, а по бумагам питаются в столовой. 250 человек умножить на шесть выходных дней равно полторы тысячи дневных нормы, или «сутодачи».
В будние дни обучающихся будет на сотню меньше, чем планировалось, то есть еще полторы тысячи. Всего три тысячи сутодач!
Не только все недостачи погасим, но получится излишек продуктов, которые пустим на улучшение питания солдат.
Командир полка в курсе всего, все согласовано! Просто у нас ранее такой возможности не было!
Растаяв окончательно и расчувствовавшись, Авраменко реквизирует из командирских стратегических запасов еще три бутылки коньяка, а последнюю из четырех предыдущих распределяет по кружкам.
Руки у всех тянутся к посуде, но этот порыв гасит Леонид Ипатьевич:
- Хальт! Стоп! Как говорил известный русский националист Рабинович: «Человек по латыни «Хомо Сапиенс», что в переводе «существо мыслящее»!».
Так давайте, на фиг, помыслим! Вызволят нас отсюда не ранее 20:00 завтрашнего дня, воскресенья (по всей видимости). Ежу понятно, что мясо и рыбу взвешивать мы не будем! Однако все равно в понедельник Акт ревизии должен быть на столе у командира полка! Так? Так! И он там будет, я второе взыскание получать не намерен!
Провокационный вопрос: способны ли мы будем составить Акт после своего освобождения, в ночь с воскресенья на понедельник? Всем ежам в мире вместе взятым понятно - нет!
Значит, Акт необходимо составлять прямо сейчас, ни минуты не откладывая, пока мозги спиртным не затуманились!
Михалыч! У тебя самый хороший почерк и самый бодрый внешний вид (лицо уже ярко-пунцовое)!
Бери у меня из папки листы, копирку и сразу в трех экземплярах пиши, я буду диктовать.
Авраменко! Зажги еще десяток свечей, чтобы было светло как в колонном зале Дома Советов!
Какая это стерва попалась Степанычу? За одну ночь высосала все соки? Степаныч! Не спи! Паньков! Надыбни его по затылку!
- Я все слышу и буду отвечать на вопросы, - бурчит Степаныч, не поднимая головы, - просто мне так удобнее!
- Итак, Михалыч, пиши:
Утверждаю..., полковник... . место для подписи..., дата...! Каким числом? Конечно, понедельником! Акт ревизии продовольственного склада..., номер..., оставь место. Город Рязань.
Комиссия в составе..., с участием отчетного лица начальника склада прапорщика Авраменко М.Г.
В период... Как какой? С понедельника по понедельник! Числа забыл? А год-то ты хоть помнишь? Ладно! Пиши дальше!
Проверила порядок хранения и наличие продуктов, их соответствие учетным данным... Продовольственный склад в удовлетворительном состоянии, хранение продуктов соответствует требованиям руководящих документов, но:…..
1. Ржавый топор для разделки мяса (Ха-ха-ха! Дешево и сердито!).
Товарищ прапорщик! Какие у вас имеются еще недостатки по хранению продуктов? В отработке документа майор бессознательно переходит на официальный тон.
- Да вот... крыс много, потравить их надо...!
- Пиши Михалыч! Пункт два.
Требуется... ? Как же это одним научным словом называется? Ну..., процесс уничтожения грызунов?
Дегазация? Дезактивация? Дезинфекция? Дезинсекция? Не то!
Ладно, Михалыч, оставь место! Кто вспомнит, тому призовая кружка коньяка! Поехали дальше!
Количество продуктов на складе в основном соответствует учетным данным (показанным в Приложении к акту №1), однако выявлены недостачи...
Что мы там на трезвую голову накопали? Майор достает из папки бумажку с краткими записями:
- По махинации с овощами и разговору нет. Информация конфиденциальная и совершенно секретная, тем более, я догадываюсь, кому ушли деньги! Этот пункт не включаем и голосовать не будем.
Какое мнение у членов комиссии по поводу селедки без туловищ? Есть мнение в Акт не включать! Кто за?
(Майор, Михалыч и я, Паньков, поднимаем руки, а Степаныч, не поднимая со стола головы соглашается на украинском: «А як жэ ж!»)
- По внутренностям, то бишь, «супродуктам»? Не включать? Кто за? (все голосуют руками, Степаныч соглашается: «А в жэ ж!»). Но ты все-таки тот акт, где «при вскрытии быка внутренностей не оказалось» - переделай!
- По влажности и недостаче сахара? Не включать? Кто за? (опять три члена комиссии голосуют руками, а Степаныч: «А як жэ ж воно можэ буты инакшэ?
- Степаныч! Брось, на хрен, паясничать! Решаем серьезные конкретные вопросы! Ты из себя хохла не корчи, не получится! Нахватался отдельных фраз у жены. Я же, в отличие от тебя, украинский язык постиг в совершенстве. Родился и вырос на Кубани, в станице, населенной потомками запорожских казаков (их туда Екатерина Вторая переселила). Удивительное дело: по паспортам все русские; между собой разговаривают на чистейшем украинском; украинцев обзывают «хохлами», русских из средней полосы «кацапами», себя считают не принадлежащими ни к тем, ни к другим, а «казаками». Выходит, что я по национальности тоже «казак».
Ладно! Давай налитое выпьем, не то выдохнется, либо прокиснет!
Э-эх! Кря! Жизнь все-таки хорошая штука! Такая знатная компания у нас подобралась! Паньков, Михалыч, Степаныч, ну а Михаил Григорьевич - орел! Ты только не падай духом, а падай брюхом! Между прочим, пророчество Степаныча сбылось (экстрасенс хренов!). Я тебе говорю: «Усье будэть у полном порядки! Даже лутшэ!». Ладно, отвлеклись. Продолжаем составление Акта ревизии. Сосредоточились! Михалыч! Положи колбасу! Не делай из еды культа!
Ставлю на голосование:
- Будем ли считать, что во время несения боевого дежурства мы обжирались осетрами, сервелатом и паштетами? Кто за? Принято единогласно! (Майор не замечает, что в голосовании не участвует спящий Степаныч).
Будем ли считать, что в поле, при заготовке картофеля в соседнем колхозе, самогон мы закусывали крабами, черной икрой и ананасами? Кто за? Принято единогласно!
Будем ли считать, что мыши прогрызли железные консервные банки в составе сухих пайков и выели оттуда все содержимое? Чего, на хрен, мудрить? Акт на сей счет утвержден командиром полка. Раз полковник считает такое возможным, так чего нам сомневаться?
Не нам, господа, подражать Плинию,
Наше дело выравнивать линию!
Кто за? Принято единогласно! (Степаныч, не замеченный, как спал, так и спит).
Наконец насчет командирского запаса неучтенных деликатесов! Мы его и так ополовинили, а к концу нашего заточения он может вообще исчезнуть. Зачем же включать в Акт? Кто за? Принято единогласно!
Это что же в общем итоге? Получается, недостачи нет, счет 0:0? Какую только фигню не сморозишь на трезвую голову?
Для пущей достоверности документа, Михалыч, пиши:
Недостачи:
1. Чай индийский, первый сорт, в упаковке по 50 грамм - три пачки.
2. Лист лавровый - пять пачек.
3. Соль поваренная - семь килограмм.
Ставим подписи во всех трех экземплярах! Паньков! Долбани по хребту спящего Степаныча! Я и не заметил, что он не голосовал!
Мой толчок прерывает кошмарнейший сон. Степанычу снится... Идет он впереди ротной колонны... Слышит сзади писк... Оборачивается... Глядь! У всех сзади идущих в строю все, как полагается по уставу: шинели, шапки, сапоги, ремни, у офицеров и прапорщиков портупеи, но только вместо человеческих голов - крысиные. Капитан убегает со всех сил, ноги подкашиваются, бешено колотится сердце, вырываясь из грудной клетки, но человекокрысы все же его настигают. Степаныч от толчка вскакивает и орет спросонья во всю глотку:
- Вспомнил! Вспомнил! Называется «Дератизация!»
Михалыч вписывает последнее недостающее слово и Акт готов. Все сердечно поздравляют друг друга с торжеством, наливают очередную порцию коньяка, а Степанычу призовую кружку 0,3 литра за угаданное слово, выпив которую Степаныч больше не спит. Упадок сил восстановлен.
Итак, после пятой, хотел сказать рюмки, правильнее кружки, изолированная поневоле от внешнего мира компания на продоволь-твенном складе, открывает эру песнопения. Для характеристики коллективного мышления показателен перечень мелодий полуторачасового душевно-щипательного концерта.
Далее открывается дискотека. Я, прапорщик Паньков, в роли как Ди Джея, так и оркестра, лично исполняю любые музыкальные мелодии посредством двух половников на большой кастрюле. Сначала ярые славянофилы Михалыч и Степаныч танцуют Цыганочку с выходом. Затем, пустившись в присядку, стремятся перещеголять друг друга в русском переплясе.
Вот где раскрывается в полной мере русская удаль и русская душа!
При плюс шести градусах всем жарко.
Танцоры, задыхаясь в изнеможении, садятся за стол, уступая место другим.
Как более утонченные натуры, завскладом и майор исполняют два тура вальса, затем заказывают Аргентинское танго.
Это было что-то бесподобное!
К звучанию моих, прапорщика Панькова, литавр и барабана подключаются скрипка (Михалыч напильником по согнутой двуручной пиле) и ксилофон (Степаныч молотком по батарее пустых бутылок).
Э-э-эх, жаль! Видели бы вы «Па» и «Антроша», исполняемые майором и завскладом, при сиянии свечей среди стеллажей с мукой, крупами и консервами!
Вдруг слышится грохот вскрываемой в овощехранилище входной двери.
Это жена Леонида Ипатьевича, женщина с прибамбасами, в поисках пропавшего мужа подняла весь полк на ноги.
Любознательный солдат - помощник завскладом группу поиска проинформировал:
- На склад зашли, а оттуда не выходили, на снегу перед входом следов нет!
Пока ведется поиск упавшего ключа от двери на второй этаж, пирующие удивляются:
- Неужели 30 часов прошло? Нет, еще суббота 22:00! Сожалеют горько, что не дано судьбой им провести взаперти еще почти сутки, ведь такая компания подобралась! Торопливо разливают и выпивают еще по кружке коньяка. Целуются на прощанье, особенно майор с завскладом.
Авраменко выдает из командирских запасов каждому члену комиссии по бутылке коньяка и две банки тушенки с собой. Так что, окончательный счет 4:0 в его пользу!
Остались довольными абсолютно все:
- майор: выполненной миссией (кстати, в понедельник полковник ему строгий выговор снял, а объявил благодарность);
- завскладом: тем, что все для него так благополучно завершилось;
- жена Степаныча: тем, что муж в эту ночь спал дома;
- жена Михалыча: тем, что муж вернулся домой не в 3 часа ночи, а в 22:00, при том своим ходом;
я, Паньков: тем, что в воскресенье сходил с кумом на зимнюю рыбалку;
- командир полка содержанием АКТА (несмотря на разграбление комиссией стратегического запаса, запас дело наживное).
Полковник, в отличие от других, понимал, что прокуроры тоже люди, им тоже нужны продукты питания.
Он был опытным человеком, что ни говори!
А прокуроры? Во всех других службах выявили много недостач. Была куча неприятностей.
А вот на продовольственном складе служители Фемиды обнаружили недостачу двух пачек чая и трех пачек лаврового листа.
На жизнь надо смотреть проще!

В КУРИЛКЕ:
В 18.00 из бункера всплыл последний участник поединка с посредниками под девизом: «Что? Где? Когда?». Отрешившись от всего сущего, скользнув по участникам кворума преувеличенно равнодушным взглядом, подполковник среднего роста закурил и глубоко, до сладкого головокружения, затянулся. Затем, сняв фуражку, погладил плешь на голове.
- Спокойно! Спокойно! До пенсии три года! Пошли они…! Каждый из нас бывает дураком, по крайней мере, минут пять в день, но не два часа подряд! Стаканчик бы для восстановления равновесия. Ага, ребята пьют, и мне нальют, русский народ жалостливый.
Тенденцией рассуждать вслух обладал командир первого зенитного ракетного дивизиона Зайцев, конкурент Волкова в служебном соперничестве. Среди офицерского сообщества полка подполковник пользовался авторитетом. Отстаивая правоту, мог резануть правду-матку в лицо хоть полковнику, хоть генералу, и такие случаи часто фиксировала служебная карточка. Любил общение, не гнушался поднять рюмку с любым прапором, входил в первую пятерку рассказчиков. Его истории о службе в Первой Армии ПВО Особого Назначения многие изучили наизусть.
- Гы-гы! В лучших русских традициях: пьянка едва началась, а некоторые майоры с фингалами ходят!
- Это Леонид Иваныч, он схлопотал до того! Держи стакан! Пьем за производство Айболита в майоры.
- Я это издалека понял. Пью Каверин, не за паршивый металл, из которого звезды штампуют, а за тебя, как уважаемого человека! Будь таковым при любых регалиях, даже генеральских! Э-эх! До чего ж спирт хорош! Ну что, Волков, поехали в военный городок?
Командиры ракетных дивизионов садятся в автобус, но его движок видно сторонник Бахуса, завестись категорически отказывается. Оба подполковника возвращаются в компанию.
Там стакан путешествует по кругу. Очередной его обладатель произносит заздравницу в честь медика, высказывает умные мысли, звучат реплики со стороны. Капитан Циркелёв:
- Сколько раз Игорь Анатольевич оказывал нам медицинскую помощь не счесть! Я низко кланяюсь…
- Кто низко кланяется, может ударить ниже пояса! – реплика Остряка.
- Валерий Михайлович! Вам требуется симметрия? Опыт позволяет нам распознать ошибку, когда мы ее повторяем?
Майор Кирюхин, начальник КП:
- Мы разделяем радость товарища, коллеги, значит окончательно не ослепли, не оглохни от мелкой дребедни жизни. Пьянка есть способ вытеснить из памяти наши потери…
Тщедушный капитан:
- Возлюби ближнего своего….учит Библия…
Голос сбоку:
- Так это ты мне засветил под глаз, руководствуясь Священным Писанием?  И убить хотел вопреки заповедям Господним!
- Жизнь такова: если ты не стремишься нарушить хоть одну заповедь, значит с тобой что-то не так!
Лейтенант в миноре:
- За вас, товарищ майор! За то, чтобы больше таких напрягов, как на данном учении не было!
- Голубь моя! – протестует Зайцев. – Настоящих напрягов ты еще не видел!
- Вот скажите, - обращается к нему молодой офицер, - вы много прослужили…
- В гололед не скользите, - похожим голосом и тоном вклинился остряк, - Из задницы песок сыпется…
Даже подполковник негативно реагирует на подначку начальника инженерной службы.
- Это не песок, а несгоревший в молодости порох! Михеев, не перебивай лейтенанта!
- Неужели всю службу вот такая суета: давай, жми на благо Отечества, а когда выжмут из тебя все соки, как из лимона, выбросят на пенсию?
- Жаль, лейтенант,  нет над тобой начальника, какой был у меня в глубокой юности, командира второй батареи, майора Голубева! Когда я служил в Первой Конной был такой случай…
- У Буденного что ли? – Изумляется лейтенант.
- Оба-на, убил наповал! Укакаться и не жить! ПВОшнику не знать, что так именовали первую в мире ракетную армию? Это все равно, - кто такой Пушкин, или какой город столица России! Аналогично как, не помню какой писатель сказал: «Все мы выросли в гоголевской «Шинели», так и для всех ракетчиков прародительница Первая Армия ПВО Особого Назначения.
Именно там отрабатывались все принципы боевого применения, организации боевого дежурства, жизненного уклада. Все традиции, как хорошие, так и худые именно оттуда.
Придется рассказать один случай из моей лейтенантской биографии. Так и быть, глаза пошире и слушайте! Глаза более строгие судьи, чем уши!