Церковь

На окраине деревни, обнесенная каменной стеной (еще довольно-таки крепкой), стояла старая заброшенная церковь, и когда-то, еще во времена Петра Великого, на ее территории хоронили священнослужителей. Но потом, как говорят старики, она была проклята и заброшена. Ни за какие блага вам не удалось бы заставить кого-нибудь из местных жителей зайти через провисшие, полусгнившие деревянные ворота во дворик церкви и побродить среди могил. Одно упоминание о ней вызывало такую реакцию, как будто вы сказали какую-нибудь пошлость. Много страшных историй об этой церкви могли бы рассказать местные жители, но никто не сделает этого из боязни навлечь на себя проклятье старой церкви.
 
В Ельцовку мы приехали поздно вечером (мы – пока еще студенты я и Юрий Артохин), знакомых у нас здесь не было, и мы остались ночевать на вокзале. Дело в том, что в прошлом году сюда уехал наш друг и однокурсник Антон Чибисов. Он-то нам и рассказал про эту церковь. Каково же было наше удивление, когда после каникул он не вернулся к началу семестра. Это было на него совершенно не похоже. На наши вопросы никто из преподавателей не смог ответить, и никто не знал, где он находится. Вот тут-то нам и пришла мысль о старой церкви в деревне Ельцовке. И как только наступили летние каникулы, мы отправились в путь.
 
Проснувшись утром, мы пошли в деревню, благо от станции до нее было недалеко. Мы шли через лес, и яркое утреннее солнце золотило верхушки деревьев, птицы весело щебетали, приветствуя наступление нового дня.
Лес кончился неожиданно, и мы оказались на склоне небольшого холма. Сверху открывался замечательный вид на Ельцовку. Деревня была небольшая, тридцать или сорок домов, утопавших в зелени, а на противоположной от нас стороне высилась серая, покрытая пятнами и наводящая смутные мысли старая церковь. Наши расспросы в деревне почти ни к чему не привели. Люди отвечали на них односложно и с явной неохотой: "Да, приезжал парень, возился возле церкви, а потом куда делся, никто не знает". Так что нам оставалось рассчитывать только на себя.
 
Ближе к вечеру мы подошли к церкви, она стояла на огромной пустоши, и до ближайшего строения от нее было не менее двухсот метров. Мрачные зубчатые стены, казалось, закрывали полнеба, а тень высокого центрального шпиля, как грозящий палец, вытянулась в сторону деревни и указывала на небольшой, с обвалившейся крышей, старый, заброшенный дом, окруженный ветхим покосившимся забором. На скамейке перед ним, как это часто бывает в деревнях, сидели парни и девушки, рассказывая друг другу страшные истории.
 
Мы подошли к ним, но казалось, что нас никто не заметил. Быстро наступила летняя ночь, и вокруг сгущалась темнота. Светловолосый парень в больших очках рассказывал:
- В этом доме когда-то жила бабка, она в один и тот же день, только с разницей в год похоронила своего мужа и старшего сына. За несколько месяцев до того, как начались эти трагические события, ей снился (она сама потом рассказывала) сон. Просыпается она ночью, на улице гроза, молнии так и сверкают, а на веранде стоит ее сын и курит. Вдруг молния ударяет прямо в него, и он падает. Подошла бабка к скорчившемуся сыну, видит: на голове у него страшная кровоточащая рана. И вдруг это уже не он, а ее муж лежит лицом вверх, и глаза открыты. А в глазах такая боль и тоска, что ей не по себе стало. Проснулась она утром, вроде и забыла про сон, а через несколько месяцев ее сына убили преступники. Ему пробили голову, и он умер от кровоизлияния в мозг. Ровно год спустя после этих событий произошло вот что. Пришла она домой с работы видит: во дворике у бассейна лежит ее муж, а на нем оборвавшийся провод электропроводки искрит и дергается как живой. Ее так и тянуло к нему, но когда она увидела лицо мужа и его открытые как во сне глаза, она потеряла сознание...
 
- Ты хочешь сказать, что это был вещий сон? - спросил я. Вот только тут нас заметили, и наступило неловкое молчание. Обстановку разрядил Юра.
- Вы нас извините, мы приезжие. Ищем парня, который пытался вести раскопки этой церкви.
- А, это тот, который все легендами интересовался? Антон, по-моему, - сказал жилистый парень, который сидел рядом со мной.
- Вот-вот,- подтвердил Юрий.
- Так он вот уже полгода как пропал, уехал, наверное, - сказала курносая, но очень симпатичная девушка.
Вот тут-то мы и рассказали им о том, что привело нас в эту деревню. К этому времени стало совсем темно, и множество звезд появилось на небосклоне. Деревенский воздух гораздо чище городского, к тому же свет уличных фонарей не затмевает неба, и звезды кажутся гораздо ярче. Небо на востоке посветлело, и прямо на наших глазах из-за горизонта выкатился серебряный диск луны.
 
Светловолосый (его звали Сергеем) продолжил свой рассказ, который был прерван нашим появлением:
-Так вот, после похорон, когда все родственники разъехались, она осталась дома одна. Долго ей не удавалось заснуть, слишком тяжела была потеря, много разных мыслей и воспоминаний теснилось в ее голове. Поздно ночью она услышала шум, как будто кто-то открывал калитку. Не успела она подняться с постели, как в дверь кто-то постучал. Каков же был ее ужас, когда за дверью раздался голос мужа и потребовал, чтобы она ему открыла. Стук в дверь усилился, и голос стал требовать более настойчиво, в нем уже чувствовалась угроза. Она отступила в глубину комнаты и глянула в окно, надеясь убежать через него. Волосы на затылке у нее зашевелились от зрелища, которое было за окном. В этой комнате было два окна, и в одном из них она увидела голову мужа, а в другом голову своего сына. И эти головы так и прыгали, так и плясали, как будто весело им там и они зовут ее к себе...
 
В этот момент он замолчал и, перехватив его взгляд, я посмотрел на Олю (так звали курносую). Выпучив глаза и широко открыв рот (словно рыба, выброшенная на берег), она смотрела на зубчатые стены церкви. Тут мы все поняли, что происходит что-то неладное, стали смотреть на стену, окружавшую церковь.
 
Вначале я ни чего не заметил, но потом волосы у меня на голове встали дыбом, а по спине пробежал неприятный холодок. В ярком свете луны, прыгая через зубья стены, словно играя в салочки, около пяти чертей бегало по стене, окружавшей церковь. Они были маленького роста, их длинные хвосты и маленькие рожки были хорошо видны на светлом фоне луны.
 
Любопытства в нас оказалось больше, чем страха, да честно говоря, лично я считал, что это просто розыгрыш, и поэтому, мы, позабыв про осторожность, направились к церкви. Чем ближе мы подходили к ней, тем меньше страха в нас оставалось. Все больше и больше это походило на шутку или глупый розыгрыш, и никто всерьез не мог предположить, что это может быть на самом деле.
 
Мы по дошли к стене со стороны ворот, одна створка висела только на нижнем шарнире и была немного приоткрыта. Сквозь щель между створками ничего не было видно, во внутреннем дворике церкви царила полная темнота. Черти наверху продолжали свою игру, и оттуда вниз падали осколки кирпича. По какой-то непонятной причине мы стали поднимать с земли камни и кидать ими в скачущую наверху нечисть. Те сразу прекратили свою забаву и скрылись из виду.
 
В наступившей тишине из дворика за воротами раздался тихий, высокий (словно детский) смех. Он усиливался, и тон его менялся от писклявого детского, до более грубого и басистого. Он накатывался на нас волнами и с каждой волной становился все более страшным. Он навел на нас такой ужас, что Юра не выдержал и бросился прочь от церкви, а мы, обуянные страхом, припустили за ним.
 
Мы бежали так быстро, что, наверное, побили все рекорды по бегу, и остановились только тогда, когда добежали до дома с горящими огнями. Все сразу заторопились по домам, а мы проводили девушек и пошли ночевать к Сереге, благо, он нас пригласил, и нам не пришлось тащиться ночью на вокзал. Он нам постелил на веранде, и мы, не обсуждая событий прошедшего вечера, легли спать.
 
Странные сны мне снились в ту ночь. Я перенёсся на несколько десятилетий в будущее и видел, как моя Великая Родина разваливается изнутри. Как власть в стране захватила в свои руки маленькая кучка предателей и они стали жестоко править и расправляться с народом. Выдвинутый ими президент стал как король, и правление его походило на фашистский режим. В городах, которые мне снились, появились целые толпы нищих и бездомных. Преступники на улицах творили, что хотели, а люди вечерами прятались в домах и боялись появиться на улице. Я видел, как народная милиция стала на службе у этих подонков, как милицейские патрули разгоняют демонстрации рабочих, требующих нормальных условий существования. И видел, как по приказу президента были расстреляны из пушек депутаты, избранные народом. А на фоне этого балы и банкеты для приближенных президента, такой роскоши я никогда не видел. Страшен был этот сон, мне снилась страна, в которой стали править деньги и за деньги, где первым достоинством и доказательством правоты стало богатство. Мне было очень жаль простых, хороших людей, попавших в этот ад.
 
Проснулся я весь в холодном поту, дышать трудно, и все тело как будто затекло. Чувствую: на груди вроде бы кошка сидит, хотел согнать, а пошевелиться не могу. Она пушистая такая, все ближе к лицу подбирается и начинает меня душить. Вот тогда я понял, что это домовой и мне стало страшно, а самому и дышать-то уже нечем. Вспомнил, что в таких случаях делать надо, и спрашиваю:
- К добру или к худу?
- К худу..у - протяжно ответил домовой и исчез.
Сразу пропала тяжесть и стало легко дышать, я попробовал пошевелится, и это получилось у меня без труда. За окном занимался рассвет, по светлеющему небу ползли серые дождевые тучи. Юра спал, широко раскинув руки и улыбаясь во весь рот. Счастливый, ему снятся хорошие сны. Я слышал, как по крыше барабанил дождь и под его монотонный шепот я снова уснул.
 
Проснулся поздно, парни уже встали, и я слышал, как Юра с Серёгой о чем-то разговаривают в соседней комнате. По обрывкам фраз я догадался, что они обсуждают вчерашнее приключение. Сергей пытается что-то доказать Юрке, а тот никак не желает соглашаться.
- О чем спор? - громко спросил я, подымаясь с постели.
Юрик заглянул в комнату:
- Ну ты и спать!!!- ухмыляясь, сказал он. С кухни донесся приятный запах жареного лука, и я сразу почувствовал, как ужасно хочу есть.
- Что, голод не тётка? - спросил появившийся на пороге Сергей.
- Конечно, - ответил я.
Я быстро поднялся, умылся, и мы пошли завтракать. Мы ели жареное мясо, запивая его еще теплым парным молоком и закусывая свежими овощами. После городской пищи такая трапеза была просто блаженством.
- Смотрите, как бы вам с непривычки плохо от молока не стало, у нас с городскими такое часто бывает, - предупредил Серёга.
 
К тому времени как мы поели, на улице немного прояснилось. По крайней мере, дождь кончился, и небо стало чуть светлее. Пока Серега мыл посуду, мы обсуждали, чем будем заниматься сегодня. Юра настаивал на том, что мы должны проверить церковь и убедиться, что там нет никаких следов Антона или, по крайней мере, что он точно уехал из деревни. Мне очень не хотелось идти в эту страшную церковь, но в конце концов я согласился и мы стали собираться.
- Куда намыливаетесь - спросил Сергей.
- Пойдем полазим по церкви, заодно проверим, что там черти вчера оставили, - весело откликнулся Юра, застегивая рюкзак, из которого доставал свою студенческую куртку.
- Вы, что пропасть захотели?! Или жить надоело?! - набросился на нас Серега.
- Это еще с чего? - огрызнулся Юрик.
- Сергей, ты лучше расскажи, чего ты так нервничаешь? - попросил я.
 
И он нам рассказал, почему эта церковь пользуется столь дурной славой:
- Примерно в восемнадцатом веке, недалеко от нашей церкви было найдено захоронение древних славян. Огромное подземное сооружение, тоннели, простирающиеся на сотни метров, а в боковых проходах множество комнат с погребенными мертвецами. Благодаря каким-то неизвестным причинам останки очень хорошо сохранились. Некоторые выглядели почти как живые, и когда одному порезали руку, из раны потекла кровь. Местный поп назвал это место проклятым и потребовал, чтобы все было сожжено, а потом зарыто, и под угрозой проклятья никто не осмеливался копать в этом месте. Когда тоннели облили нефтью и подожгли, страшный крик раздался из пламени и этот крик услышали все жители деревни. Несколько человек стали сумасшедшими от этого страшного вопля, доносившегося из-под земли, а некоторые утверждали, что видели людей, метавшихся в пламени. Потом вход закопали, и постепенно эта история стала легендой, передаваемой из уст в уста. Уже никто не помнил, где был обнаружен проход в подземелье и про этот случай стали забывать.
 
 Только в церкви сохранились записи о происшедшем событии. И это все было бы забыто, если бы не молодой дьякон, нашедший записи в архивах в 1901 году. Прочитав старинные рукописи и гонимый любопытством, он стал искать место, где был вход в подземелье. И, к несчастью, ему повезло. Его тело нашли утром возле ямы, в которой он рылся несколько дней. В мертвой руке был зажат пергамент, повествующий о старых событиях, связанных с этим местом. Дьякона похоронили на церковном кладбище, а яму зарыли. На этом бы все и кончилось, но с тех пор в церкви стали происходить странные события. Вечерами во время молебна многие видели, как за алтарем проходит полупрозрачный дьякон. Ночные смотрители отказывались оставаться ночью одни, так как многие видели страшную старуху с желтыми зубами, торчащими из оскаленного рта. А потом в церкви стали пропадать люди, ходившие на проповеди. А однажды пришедшие на церковный праздник жители не нашли ни одного церковнослужителя, хотя церковь не казалась покинутой. Через какое-то время в деревню приехал новый поп, но и он пропал бесследно через несколько дней. Вот с тех пор и стоит эта церковь заброшенной, а те, кто осмеливается туда пойти, бесследно пропадают.
 
Вот такую историю нам рассказал Серега в этот день.
- Олег, и ты этому веришь?! - ехидно спросил Юрик.
- Если честно, то после вчерашнего да, - ответил я.
- Парни, не ходите туда. Антон тоже не поверил, а теперь вы его ищете, - каким-то не своим голосом сказал Сергей, у меня по спине пробежали мурашки.
Однако на Юрку это никакого впечатления не произвело и он как ни в чем не бывало уже пошел к выходу.
- Олег, ты идешь?- раздражено спросил он, не оборачиваясь, как будто не сомневался в моем ответе. Что мне оставалось делать?..
В саму церковь зайти не решились, слишком свежими были впечатления минувшей ночи. Правда, постояли возле центрального входа, жадно вглядываясь в полумрак большого зала с возвышающимся иконостасом. А вот церковное кладбище излазили вдоль и поперек, хотя ничего существенного не нашли. Было видно, что здесь кто-то копался, но все следы были старыми.
 
Меня поразила одна могила, по виду очень древняя, с деревянным полусгнившим крестом, на котором с трудом, но можно было прочитать надпись, вырезанную в старорусском стиле: "Мы лежим, а Вы живете, мы Вас ждем, и Вы придете". Красивые буквы с завитушками явно не сочетались со зловещим смыслом фразы, написанной на старом кресте.
До самого вечера мы провозились во внутреннем дворике, но так больше ничего существенного и не нашли. Когда стало смеркаться, мы вернулись к Сереге и ночевали у него.
 
Снова мне снились кошмары, но теперь они были более мистические и были связаны с потусторонним миром. Мне снился загадочный монах, прячущийся в церкви и охотящийся за мной, а еще какая-то страшная желтозубая старуха, преследующая меня по темным коридорам. Несмотря на снившиеся мне кошмары, утром я проснулся бодрым и свежим. Веселое утреннее солнце играло зайчиками на стене комнаты, за окном слышалось пение какой-то птицы и бойкое чириканье воробьев.
 
Сразу же после завтрака мы направились к церкви. Мы звали с собой Серегу, но он наотрез отказался. Пройдя через центральные ворота, мы не стали задерживаться во внутреннем дворике, а сразу прошли к входу в церковь. Несколько минут нерешительно постояли на пороге и вошли внутрь. Сквозь пыльные мозаичные окна света проникало очень мало, но эффект был потрясающий.
 
Лучи света, проходящие сквозь цветное стекло, отражаясь и искрясь на металлических предметах, придавали этому месту мистическую нереальность. Все предметы казались расплывчатыми и полупрозрачными. Мы стояли на пороге, зачарованные открывшимся зрелищем, когда я заметил призрачный силуэт, проходящий за алтарем. На нем был балахон типа ку-клукс-клановского, только черный, но самое поразительное было то, что сквозь него просвечивали предметы и мы не слышали его шагов. Юра тоже заметил его и вздрогнул, когда неизвестный повернулся в нашу сторону и исчез.
 
Круто развернувшись (хотели выбежать из церкви), мы наткнулись на глухую кирпичную стену. Сзади нас послышался тихий смешок. Обернувшись, я увидел ту самую старуху, которая преследовала меня во сне... Наяву она была еще страшнее и безобразней. Она, как бы паря над полом, стремительно приближалась к нам. Руки ее были безвольно опущены и болтались, как у тряпочной куклы, а лицо с плотно закрытыми веками казалось маской. Дико заорав, я бросился прочь, все равно куда, лишь бы подальше от этого страшного лица. Добежав до лестницы, ведущей куда-то вверх, я остановился и обернулся: старуха стояла рядом, руки ее медленно поднимались и тянулись в мою сторону. Я бежал по лестнице со всей скоростью, на которую был способен, рискуя сломать себе ноги или разбить голову в густом полумраке. Винтовая лестница круто уходила вверх, куда через открытый люк проникал яркий солнечный свет. Вбежав в освещенный квадрат, я остановился и оглянулся. Старуха стояла в полумраке, ее веки медленно поднимались, открывая желтые глаза с кошачьими зрачками.
 
Ужас гнал меня по темным коридорам. Я мчался не разбирая дороги, а передо мной все еще стояли желтые кошачьи глаза.
Я не помню, как попал в лабиринт. Последним моим воспоминанием было то, как я стоял на колокольне и смотрел на страшную старуху. И вот теперь я в каком-то лабиринте с разбегающимися во все стороны проходами и не знаю, куда мне идти. Хорошо хоть темнота не была такой полной. Хотя красноватое свечение, лившееся неизвестно откуда, было далеко не успокаивающим, а скорее, наоборот, еще больше напрягало нервы. Мне было все равно, куда идти. Я не знал дороги и не представлял направления. Идя наугад, я сворачивал в разные стороны безо всякой системы, попадал в тупики и снова шел не разбирая дороги.
Мне стал вспоминаться рассказ Сереги о подземном лабиринте с мертвецами. Сердце мое сжалось, так как я понял, где нахожусь. Это был тот самый лабиринт. Но вот только как я в него попал? Ведь Сергей говорил, что вход в него находится где-то далеко за пределами церкви.
 
Страх с еще большей силой сковал мои мышцы, и мне с трудом удавалось передвигать ноги. Все же я упорно продолжал двигаться, борясь со страхом и усталостью. Хотелось просто отдаться на волю судьбе, сесть у стены и, ни о чем не думая, ждать: будь что будет. И в то же время более сильное стремление выжить гнало меня вперед. В конце концов усталость взяла свое, и я присел, оперевшись спиной на стену. В наступившей тишине я услышал, как бьется мое сердце. И вдруг мне послышались какие-то посторонние звуки. Они приближались и становились отчетливее. Это были звуки чьих-то шаркающих шагов. Я весь напрягся, стараясь вжаться в стену, хотя прекрасно понимал, что это невозможно.
 
В это время все ярко осветилось и прямо из стены недалеко от меня появилась рука, держащая свечу. Вслед за ней показался и весь человек. Это был полупрозрачный старик в белом балахоне. Не замедляя шага и глядя прямо перед собой, он вошел в противоположную стену и исчез.
Снова вокруг воцарилась красноватая полутьма, и только звуки удалявшихся шагов напоминали о том, что только что произошло. А когда и они затихли вдали, мне показалось, что это было лишь игрой моего воображения. Я никогда не был верующим, но в этот момент взмолился всем богам, каких знал и о каких слышал.
 
Тяжело передвигая ноги, я побрел по лабиринту. Медленно-медленно, шаг за шагом я продвигался вперед. Передо мной оказался зал с бассейном в центре с прозрачной чистой водой, которой я хотел напиться. Только когда я приблизился к бассейну, вода его забурлила и стала кроваво-красной, а на поверхности стали всплывать кости мертвецов. Отвратительный запах разлагающейся плоти ударил мне в нос. Я даже не помню, в какой из проходов лабиринта я бросился убегать от этого нестерпимого запаха.
Лабиринт точно так же был освещен красноватым светом, хотя откуда исходит свечение, я так и не понял. Страшно и одиноко мне было в этом лабиринте. Я услышал шаги и снова думал, что это тот самый старец, которого я испугался перед этим. Но меня осветил луч фонарика. К моему счастью, это меня нашел Юра. Слава Богу, мы снова были вместе. Вдвоем уже никакие кошмары не страшны. Так я считал, но самое страшное было впереди.
Вы думаете, то, что я описал перед этим, было страшным? Страшно другое. Юра, с которым мы встретились в подземелье, повесился несколько лет назад (или повесили). Это был мой друг. Друг при жизни и друг, который остался после смерти. Странно, я воспринимаю все как действительность, но ведь, когда мы вошли сюда, я даже не знал, что его ждет. Я не знал, что он повесится (или его повесят). Но сейчас встреча с ним показалась мне тоже страшной.
Держа перед собой фонарик, он вел меня по проходу.
- Я выведу тебя. Ты не сомневайся, ведь мы же друзья.
Я разглядел на его шее синяки от удавки.
- Юра, что у тебя за синяки?
- Потом узнаешь, сейчас это неважно.
Он продолжал идти вперед, освещая мне путь.
90-е года. Замечательный парень, с которым я познакомился. Такой же фантазер, как и я. Все время брал с меня пример. Мой мотоцикл мы на тридцатиградусном морозе обкатывали вместе. Если правильно помню, настоящая фамилия у него была Антипин. А еще до того, как я купил новый мотоцикл, с его помощью я приобрел ИЖ четвертый с коляской. И мы вместе с Юрой ездили в гости к моему отцу. Когда случались поломки, то он всегда был рядом и помогал мне устранять их. Блин, а еще вспоминается мой первый мотоцикл. «Восход» его называли, спортивный вариант. Вместе с Юрой мы ездили на нем в Барнаул. Это почти двести километров от Новосибирска. Как всегда на заправках не было масла, чтобы разбавить бензин для мотоцикла. Но Юра как истинный друг захватил в рюкзаке. Здорово иметь настоящего друга.
А сейчас я иду за ним, он является моим проводником. Он иногда оглядывается и улыбается, зовя меня за собой. Мне страшно, но я иду за ним, хотя и знаю, что несколько лет назад я был на его похоронах. Странное смешение чувств. Я знаю, что этого человека я похоронил, но ведь он-то еще не умер, он был и будет в моем будущем и настоящем. Странное ощущение, откуда я знаю, от чего он умрет и умер ли он вообще. Я иду по лабиринту вслед за ним. Мысли переполнены самым неизвестным. Такое ощущение, что я сильно пьян. Иду за ним и знаю, что у него будет впереди, а может быть, это было в далеком прошлом. Далеком, но еще нам неизвестном. Справа и слева видны ниши, в которых лежат скелеты, закутанные в белые саваны. Впереди виден яркий свет.
Я открываю глаза. Яркий солнечный свет слепит меня. Надо мной склонился Юра.
- Ну что? Пришел в себя? Еще бы немного, и ты задохнулся бы угарным газом. Слава Богу, я успел вытащить тебя.
Я гляжу на него, внимательно рассматривая шею. На ней нет никаких пятен. Но несколько лет спустя я действительно присутствовал на его похоронах. Сам ли он повесился, или его повесили, но когда он лежал в гробу, на его шее появились такие же пятна, какие я видел там, в подземелье.
Это же надо такому привидеться! Юра, да повесился! По ходу я здесь задыхаюсь в этом чертовом подземелье. Снова яркий свет бьет в глаза. Передо мной кто-то стоит.
- Ты что? Здесь на всю жизнь остаться собираешься?
- Ты кто? – спросил я.
Юра осветил свое лицо. Наверное, я схожу с ума. Не может быть такого, чтобы все повторялось дважды. Снова тоннель, фонарик, светящий передо мной. И Юра, выводящий меня из тоннеля.
Открываю глаза. Надо мной склонился врач. Марлевая полумаска съехала и висит у него на груди.
- Ну что? Живой? – спросил он.
- Вроде бы, - еле-еле прошептал я.
- Еще бы десять минут, и ты бы встретился со своей родней на том свете. В этих подземельях слишком много метана. Сначала он вызывает эйфорию, а потом ты просто засыпаешь. Тебе очень повезло, что тебя и твоего друга вытащили, вовремя заметили.
- Так подземелье все-таки есть? – спросил я чуть слышно.
- Есть, но надеюсь, скоро не будет, - ответил врач, подходя к соседней койке, на которой лежал Юрий.
Два года спустя он действительно повесился. Было или не было, спросите вы меня? И я вам не смогу ответить.
 
Звонок в дверь. Я открываю. На пороге стоит Юрина сестра. Глаза заплаканные.
- Дядя Олег, придите к нам к 16 часам, - и побежала вниз по лестнице.
- С бабушкой что-то случилось? – кричу я ей вслед.
Но ответа так и не получил.
Наверное, у Юры умерла бабушка. Чем им помочь? Он же служит в милицейских войсках, и домой его вряд ли надолго отпустят.
В назначенное время прихожу к ним домой. Перед дверью стоит крышка гроба. Ну точно, бабушка умерла.
Дверь распахнута. Когда я захожу, на пороге меня встречает его отец – Сергей. Лицо опухшее. В глазах слезы.
- Что, мама умерла?
- Нет, Олег. Юры больше нет.
Несмотря на то, что он сдерживал себя, слезы текли из его глаз. Да и я до последней секунды не верил, что такое могло произойти.
Вошел в комнату, где на двух стульях стоял гроб. Под ним банка, в которую стекала жидкость от разлагавшегося на жаре трупа. Несмотря на то, что кругом были разложены еловые веники, трупный запах распространялся по всей квартире.
Страшные синяки на шее, которые я уже видел. Видел несколько лет назад. А еще синяки на руках. Как будто руки были связаны до его смерти. Странное состояние дежа вю. Я все это видел. Но разве я могу что-то изменить? Когда передо мной лежит тело моего друга в черно-красном недорогом гробу. А я стою над ним, с огромными усилиями сдерживая рыдания.
Скоро подошла похоронная машина. Гроб вынесли из дома и погрузили в нее. И слава Богу, с почестями увезли на кладбище.
Когда мы вернулись с кладбища, именно на том месте, где стоял гроб, были расставлены и сервированы столы для похоронных поминок. Знакомые и незнакомые люди садились за столы, поднимали стопки в честь рано ушедшего Юрия. Потом пошли другие разговоры. Некоторые даже стали рассказывать анекдоты. И все это происходило на том месте, на котором всего лишь час назад стоял гроб с телом моего лучшего друга.
Как я потом узнал, он фактически выполнил роль Шарапова. Он точно так же был внедрен в бандитскую группировку. Но, к сожалению, видимо, не прошел испытания. Я не верю, что он сам повесился, как бы о том не утверждали эксперты. Скорее всего, его просто повесили. И он не самоубийца, он честно выполнил свой долг.
Юра Антипин. Давайте будем помнить его. Ему было всего лишь двадцать лет.
 
Моему другу Юрию Антипину посвящается.