Купеческое право в гостях у сказки

ПРИСКАЗКА

Можно ли сказку или беллетристику рассматривать в качестве исторического первоисточника?

Большинство историков лишь откровенно посмеётся над подобным утверждением. Припомнят и о том, какова ценность с точки зрения исторической науки «Курочки Рябы», насколько события «Трёх мушкетёров» или «Барона Мюнхгаузена» соответствуют исторической действительности, сколько правды в «Тысяче и одной ночи»…

Естественно, изучать историю по литературным произведениям так же смешно, как, скажем, брать уроки игры на кларнете по телефону, но… Как там? Сказка – ложь, да в ней намёк! Воистину, слишком часто приходится убеждаться, что многие сказочные истории имеют своих вполне реальных прототипов, этакими тенями единственно истинного Амбера. Иногда в них проговариваются сведения, которые для исследователя могут стать своего рода отправной точкой для того, чтобы заострить внимание на какой-то информации, после которой определяется дальнейший путь научного поиска.

Английская народная сказка «Дик Уиттингтон и его кошка» была впервые записана в 1605 г., затем появилось много различных версий, а к XIX в. она уже разыгрывалась как пантомима  История о бедном сироте, отправившимся в Лондон из глухой деревни и ставшим затем не просто богатым купцом, но даже лордом-мэром столицы имеет вполне реального персонажа.

Действительно, был такой сэр Ричард Уиттингтон (ок. 1354 или 1358 года – 1423 год), средневековый купец, один из ведущих поставщиков парчи и бархата для английского дворянства. Он трижды был лордом-мэром Лондона (1397 – 1399, 1406 – 1407 и 1419 – 1420 годах), членом парламента и шерифом английской столицы .
Если у сказки есть реальный прототип, вполне может быть, что детали быта, взаимоотношений, конкретные мелочи в ней могут быть также реальными.

Я на эту сказку наткнулся благодаря активному сёрфингу Интернета через ключевое слово «коносамент» (англ. bill of lading) в попытках установить как можно больше источников информации о происхождении данного товарораспорядительного документа. Впрочем, история не об этом, главное, что сказка появилась в моём поле зрения.

До того момента я её не знал, не читал, о ней не слышал, и был удивлён значительному количеству её переводов на русский язык. Однако ни в одном из них не обнаружил ключевого в тот момент для меня слова «коносамент». Поэтому и решил перевести её, точнее – пересказать, с английского языка на русский. А поскольку не являюсь переводчиком профессиональным и не знаком со всеми «законами жанра», в основу единого перевода положил несколько разнящихся деталями вариантов оригинала.

И тогда я задался вопросом, а может и другие, кроме коносамента, положения средневекового купеческого права (Lex Mercatoria) также вошли в контекст народной сказки?

Что ж, это была – присказка, не сказка. Сказка будет впереди...


ДИК УИТТИНГТОН И ЕГО КОШКА

ДАВНЫМ-ДАВНО, лет пятьсот тому назад, а может уже и более, ещё в годы правления славного короля Эдуарда III [1], жил да был маленький мальчик. У него была фамилия — Уиттингтон, а звали его — Дик, и всё это — чистая правда. Его родителей, и папы, и мамы, не стало, когда он был совсем ещё маленьким.

Дик был столь мал, что ещё не мог наняться на работу, а потому очень нуждался. Он был рад, если на обед мог добыть картофельные очистки либо сухую хлебную корку, а позавтракать ему, скажем так, и вовсе доводилось не часто.

Жители его деревни все были людьми очень бедными и, даже если и хотели, редко могли с ним чем-либо поделиться.

Надо сказать, в те дни все деревенские были уверены, мол, в Лондоне живут лишь знатные дамы и господа. И те с утра до ночи они только и делают, что поют и пляшут, да прогуливаются по улицам, вымощенным, честное слово, монетами из чистого золота. Дик очень любил просто сидеть и слушать всякие подобные, просто завораживающие дух, рассказы о Лондоне и его богатствах. В своих мечтах он тогда уносился в тот сказочный город, где всегда можно оставаться сытым и красиво одетым… Но очень скоро приходилось возвращаться из грёз обратно, сюда, в деревню, к своим изношенному тряпью и выпавшей на него тяжёлой доли.

И как-то раз однажды, когда огромный фургон, запряжённый восьмёркой лошадей, по пути заехал в деревню, Дик, преодолев робость, познакомился с возницей и стал умолять того взять его с собой в Лондон. Возница ощутил искреннюю жалость к бедному маленькому Дику, когда узнал, что тот сирота, без отца и матери, да разглядел, в какое рваное тряпьё тот одет, в какой нужде пребывает.

— Позволь мне пойти с тобой, — умолял возницу малец. —Я буду просто идти рядом с фургоном.

В конце концов, тот смилостивился и согласился взять мальчика с собой:

— Ну, коли хочешь, иди.

***

Трудно сказать, сколь далеко они добирались, и сколь долго они были в пути, но вот, наконец, настал тот день, когда Дик очутился в городе своей мечты.

Но, Боже! Какое же разочарование постигло его здесь, в Лондоне! Как грязно было в городе! Да и жители его отнюдь не пели-веселились шумными компаниями, как он себе раньше представлял… Дик совсем притомился, блуждая по городу, но так и не нашёл мощёных золотыми монетами улиц. Вот чего-чего, а грязи на улицах было много. Но, вот беда — он так и не нашёл ни одной золотой монетки, которыми он хотел потихоньку набить свои карманы…

Бедняга Дик ещё долго бегал туда и обратно по городу, пока совсем не свалился с ног. Вокруг стемнело и он, наконец, забился в какой-то угол и там заснул. С наступлением утра мальчик отчётливо ощутил, что ему холодно и голодно. Дик взывал к каждому встречному о помощи, но за целый день лишь один прохожий сжалился и бросил ему мелкую монетку, которой хватило лишь на краюшку хлеба.

Так продолжалось несколько дней подряд, пока мальчику всё же не удалось наняться на настоящую работу — косить траву. На недолгий промежуток времени жизнь его чуть наладилась, но сенокос, увы, закончился, и он вновь остался без работы, без средств к существованию.

Вновь потянулись дни беспросветной нужды. И вот однажды он попросту свалился от голода у дверей одного дома. А дом тот был очень богатого купца по фамилии Фицуоррен. Тут его, у дверей, и заметила кухарка, презлющая, надо сказать, женщина.

— Ах ты, лентяй! — Заорала она на всю округу. — Ну-ка убирайся отсюда, нищий бродяжка» Да поскорее! Вот только подожди, сейчас окачу тебя помоями! И крутой кипяток у меня найдётся! Брысь отсюда, слышишь? Немедленно!

Но именно в это время домой на обед возвращался хозяин, сам господин Фицуоррен. Заслышав оглашенные крики кухарки, он со стороны стал наблюдать за мальчиком, а затем направился к нему и обратился:

— И отчего же ты лежишь здесь, мой мальчик? На вид — ты уже достаточно взрослый, чтобы трудиться… Признайся, ты, верно, просто нерадивый лентяй?

— Что вы, сэр! Это далеко не так, сэр, — пролепетал Дик, — это вовсе не так. Я со всех ног сбился, так стараюсь найти хоть какую-нибудь работу. Правда-правда! Но мне никак не удаётся! Наверное, я здесь упал и мне так плохо, потому что совсем ничего не ел уже целых три дня…

Выслушав бедолагу, купец сжалился над ним и отдал приказ взять мальчика в дом и сытно накормить. Он долго размышлял, а затем вызвал Дика к себе в кабинет и там сообщил:

— Выслушай меня, мальчик. Я долго думал и всё же решил дать тебе работу. С этого момента ты будешь помогать слугам на кухне.

***

С тех пор для Дика настали счастливые дни жизни в семье хороших хозяев. И всё бы ничего, всё было бы замечательно, если бы не злая кухарка, делавшая всё для того, чтобы жизнь мальчика стала невыносимой. С утра до ночи она только и делала, что бранила его. Всё, что он бы не исполнял, её всегда не устраивало.
Она всегда оставалась недовольной, все только и слышали:

— Д-и-и-и-к! Где ты, маленький негодник! Пойди туда, ступай сюда! Быстрее, ещё быстрее! Подай то, подай сё! Разожги в очаге огонь! Помой посуду! Быстрее, лентяй, ещё быстрее!

Никогда, ни разу, он так и не услышал ни единого слова благодарности. Лишь удары метлой, ручкой ковша или кочергой сыпались на него – всё зависело только от того, что в тот момент было в руке кухарки.

В конце концов, о том, как над Диком измывается кухарка, прослышала даже дочка господина Фицуоррена — Алиса. Она строго-настрого запретила угнетать мальчика, который всем в семье нравится, пригрозив в противном случае выгнать саму кухарку с работы.

Слова дочки хозяина возымели своё действие, и поведение кухарки стало чуть более сносным. Но была у Дика ещё одна большая-большая неприятность, ведь спал он в небольшой каморке на чердаке, в полу и стенах которой было столько дыр, что по ночам не было житья не только от сквозняка — это как раз и не страшно, но от крыс и мышей. Нередко ему за всю ночь не удавалось даже сомкнуть глаз. Однако мальчик не унывал…

Однажды он почистил на улице обувь какого-то знатного господина, и тот заплатил ему монетку в целый пенни. А потом ему повстречалась маленькая девочка, которая на руках несла кошку.

— Девочка-девочка, — обратился к ней Дик. — Будь так любезна, продай мне, пожалуйста, свою кошку. Я заплачу за неё тебе целый пенни!

Девочка подумала-подумала, а потом согласилась.
— Ладно, — ответила девочка. — Вижу, она тебе очень нужна. Так и быть я продам её тебе, хотя мне и жаль с ней расставаться, ведь она так хорошо ловит мышей.

То, что кошка хорошо ловит мышей, особенно обрадовало Дика.

Теперь кошка жила в его коморке, всякий раз разделяя с ней всю свою еду. Через несколько дней проблема с крысами и мышами была полностью решена. Кошка ловила их, а Дик теперь спокойно спал каждую ночь.

Вскоре после всех этих событий господин Фицуоррен стал снаряжать своё торговое судно в рейс. И, как тогда было заведено, любой из его слуг мог испытать свою удачу и поучаствовать в предприятии плавания своим товаром или деньгами, чтобы заработать вместе с хозяином. Купец созвал слуг в контору и спросил, как требовал того обычай, кто из них готов войти в долю предприятия и рискнуть.

У всех слуг было что-либо из имущества, чем можно было войти в долю. Только у бедного Дика не было ни денег, ни товаров — ему совсем нечего было выставить на продажу, поэтому он вообще не пошёл к хозяину вместе со всеми слугами. Его отсутствие заметила дочка хозяина — Алиса, она сразу же догадалась в чём причина и велела позвать мальчика.

— Отец, — обратилась дочка хозяина, — поскольку у Дика совсем ничего нет, я внесу за него деньги.

— Милая моя Алиса, — отвечал ей отец. — Ты добрая девочка, но то, что ты предлагаешь, будет вовсе не по правилам. Войти в долю, стать пайщиком рейса можно только какой-либо личной собственностью.

— Но у меня нет вообще ничего! — Услышав подобное, воскликнул Дик. — У меня только и есть, так это моя кошка, которую я недавно купил за целый пенни…

— Пойди-ка, мой мальчик, и принеси свою кошку сюда, — приказал ему хозяин. — Твоя кошка станет твоей долей участия в этом предприятии.

Дик пошёл наверх в свою каморку и вынес кошку к хозяину. Слёзы стояли в его глазах, когда он отдавал её капитану.

— Вношу свою долю, — вымолвил мальчик. — Теперь крысы и мыши снова не дадут мне ночью спать.

И все пайщики, вся компания смеялась над таким товаром, такой долей Дика в предприятии. Только мисс Алиса сочувствовала бедняге и дала ему денег на покупку другой кошки.

Забота мисс Алисы стала поводом для зависти сварливой кухарки, и она стала гонять его по работе ещё сильнее, чем ранее, а также насмехаться над участием кошки в доле предприятия.

— Неужели ты думаешь, что твою кошку смогут за морем продать? — измывалась кухарка. — Да кому может понадобиться какая-то кошка? Если и продадут, денег за неё хватит лишь на палку, чтобы тебе постоянно колотить!

Ну не мог бедный Дик больше стерпеть всего этого, и задумал сбежать прочь. Он собрал свои скромные пожитки в узелок и ранним утром первого ноября, в День Всех Святых, ушёл из дома своего хозяина. Мальчик дошёл до Холлоуэя, где присел отдохнуть на камень, который и по сей день находится там, его так и называют «камнем Уиттингтона», и стал размышлять, куда ему податься дальше.

Так и сидел он на камне, размышлял о будущем, а в это время стали бить колокола рядом стоящей церкви [2], и в этом звоне мальчику чудилось многократно:

Дон-динь-дон, дон-динь-дон, дон-дин-дон,
Лордом быть тебе Дик Уиттинг-тон,
Мэром Лондона стать, дон-динь-дон!
Возвращайся обратно, не медля,  динь-дон!

«Что ещё за чепуха, — говорил себе Дик. — Скажите-пожалуйста, лордом-мэром Лондона! Но… В День Всех Святых услышать такой перезвон… Может, так и будет… В будущем возможно всё… А, ведь, пожалуй, я хотел бы стать лордом-мэром, когда вырасту. Буду кататься в роскошной карете, стану знатной особой… Да я готов терпеть и стерпеть что угодно, колотушки и придирки старой злой кухарки, всё, лишь бы стать лордом-мэром всего Лондона! Надо возвращаться!»

Таким образом, он вернулся в дом хозяина, да настолько вовремя, что приступил к работе прежде, чем попался на глаза кухарке. Никто в дому и не заметил его попытки ухода.

***

А теперь вы должны узнать, что же случилось с кошкой Дика Уиттингтона.

Судно «Единорог» отправилось в долгое плавание по морю, и вся команда поняла насколько выиграла, приняв кошку на борт. Ведь та исправно и усердно всё это время отлавливала крыс, проникших на судно вместе с товарами. Моряки в знак уважения стали называть её Госпожой Кисой.

Долго шло судно под парусами, когда, наконец, раздалось заветное: «Земля!».
«Единорог» вошёл в гавань на побережье Берберии.

Те земли населяло единственное племя — мавры, и они никогда ранее не видали судна из Англии. Целые толпы скапливались на побережье, лишь бы увидеть моряков в доселе не виданных туземцами дивных ярких цветных заморских одеждах.

Особенно всех местных интересовали товары, которыми было загружено судно, и они готовы были всё сразу же раскупить, но моряки послали вначале образцы товаров местному правителю — султану мавров.

Повелителю мавров товары настолько понравились, что он послал приглашение капитану прибыть во дворец, где удостоил его торжественным обедом.

Но едва все расположились по местному обычаю на прекрасных дорогих коврах, застилавших весь пол, как, откуда не возьмись, появились полчища крыс и мышей, заполонившие золотые и серебряные блюда, пожирая еду.

Капитан был поражён и в недоумении обратился к близ сидящим придворным:

— Скажите, как вы всё это терпите? Как вы можете так жить, ведь это так неприятно?

— О, да, — ответили ему. — Трудно так жить. И наш правитель готов отдать половину своих сокровищ, если кто-либо спасёт его от этой напасти. Ведь крысы и мыши не только портят еду его величества, но даже нападают на него по ночам в опочивальне. Страже приходится охранять его сон из страха перед ними.
Вот тут капитана охватила радость, поскольку он, конечно же, сразу вспомнил о бедном Дике Уиттингтоне и его кошке.

— Ваше величество, — почтительно обратился он к султану. — Да будет известно вам, что на моём судне находится существо, способное избавить вас от подобной напасти, если бы здесь находилось.

Стоит ли говорить, что царь немедленно возжелал завладеть столь замечательным животным.

— Немедленно доставьте его к нам во дворец, — повелел он. — Если оно действительно способно расправиться с грызунами, я тот час же в обмен на него загружу ваше судно золотом и драгоценностями!
Капитан отнюдь не был новичком в ведении торговых дел и стал распространяться, насколько дорога для судна кошка Дика Уиттингтона, как трудно с ней будет расстаться, об угрозе потерять свой товар из-за грызунов на судне. Однако, ради уважения к его величеству, он вынужден согласиться привезти кошку.

— Так поторопитесь, да поскорее, — воскликнула жена правителя. — Мы также со всем нетерпением желаем узреть это дорогое существо.

Пока во дворце заново готовился обед, капитан вернулся на судно. Там он взял Госпожу Кису на руки и с ней вернулся во дворец. Он как раз вовремя вошёл к вновь накрытому обеду. Там опять ковры заполонили крысы и мыши. Только госпожа Киса увидала грызунов, так сразу же выскользнула из рук капитана. В мгновение ока там, куда дотянулись её лапки, все крысы и мыши были мертвы, а остальные в панике стали разбегаться по норам.

Правитель был просто в восторге от такого негаданного избавления, а его жена пожелала, чтобы оказавшего такую услугу животное поднесли к ней поближе.

Капитану стоило лишь позвать: «кис-кис-кис», и Госпожа Киса сразу направилась к нему. Он протянул её жене султана, но та отпрянула убоявшись грозных когтей, так легко расправившихся с крысами и мышами. Тут капитан вновь позвал кошку: «кис-кис-кис», и стал её гладить. Жена правителю также стала её поглаживать и произносить, подражая капитану: «гиз-гиз-гиз». Понятно, что не совсем правильно, ведь она же никогда не училась английскому языку. Капитан переложил кошку к жене правителя на колени, где та замурлыкала, стала играть с пальцами руки её величества, а затем просто уснула.

Правитель мавров был весьма впечатлён тем, что сделала Госпожа Киса, а когда узнал, что её котята скоро будут защищать от грызунов и всю его страну от крыс, выкупил у капитана все находящиеся на судне товары, а за кошку заплатил в десять раз больше, чем за все остальные товары вместе взятые.

Вскоре капитан распрощался с двором правителя мавров, и судно, покинув Берберские берега, после должного плавания благополучно вернулось, в целости и сохранности, обратно в Лондон со своим грузом золота и драгоценностей.

***

И как-то ранним утром, когда господин Фицуоррен уже прибыл в свою контору и только-только расположился за столом, чтобы пересчитать выручку, как в дверь кто-то осторожно постучал.

– Кто там? – спросил он.

– Друг! – услышал он в ответ. – Друг, прибывший с отличными новостями о вашем судне «Единорог»!

Купец поспешно отворил дверь и кого он увидел? За дверью стояли капитан судна «Единорог» и агент купца [3]. Агент держал в руках ларец с драгоценностями, а капитан — документы на товар [4]. Когда купец изучил их, он воздел очи к небесам и стал благодарить их за столь удачный рейс, за такое выгодное предприятие.

Честный капитан без утайки поведал купцу историю о кошке во всех подробностях, и предъявил драгоценности, подаренные за неё султаном. Услышав такие вести, купец искренне порадовался за Дика и велел созвать своих слуг, которым сказал:

— Отныне господином всеми будет зваться он,
Наш славный юный Ричард Уиттингтон!

Доля Дика в прибыли от плавания была столь велика, что всё-таки нашлись те из слуг, кто стал убеждать купца, мол, для такого юного парня как Дик денег будет слишком-слишком много.

Но не тут-то было… Господин Фицуоррен проявил себя справедливым и порядочным человеком, не пожелав даже слушать об этом.

— Храни меня небеса, — восклицал он. — Я не могу позволить себе взять себе монетку из причитающегося мальчику. Ведь он внёс в предприятие всё, что у него было, всю свою собственность. Давайте же не будем гневить Бога! Дик должен получить всю свою прибыль, до последнего пенни!

И он велел послать за мальчиком.

Дик в это время драил, отчищал от грязи горшки на кухне, измазавшись весь с ног до головы. Он так стеснялся в таком виде зайти в комнату, что купцу пришлось затащить его и почти что силой усадить на стул. Мальчик же думал, что всё это просто розыгрыш. Он стал умолять хозяина так не шутить с ним и позволить вернуться ему назад на кухню, к грязной посуде.

— Послушайте, господин Уиттингтон, — обратился к мальчику купец. — Мы и не думаем поступать с вами несерьёзно. Право, поверьте, мы искренне радуемся добрым вестям, которые поведал нам капитан. Поскольку он продал правителю мавров именно вашу кошку, то именно вам причитается ваша доля. И, смею вас уверить, что эта доля намного превышает стоимость всех моих владений вместе взятых! Примите её и пользуйтесь!

Господин Фицуоррен приказал капитану и агенту тот час же открыть принесённый ими ларец.

— Это всё ваше, господин Уиттингтон! Вам остаётся лишь поместить его в сохранное место.

Бедняга Дик и не знал, куда ему деваться от радости. Он стал умолять своего хозяина принять из своей доли хоть какую-либо часть в знак признательности и благодарности к проявленной им к Дику доброте и заботе.

— Нет, нет, — категорически возражал ему господин Фицуоррен, — ваша доля принадлежит только вам. И я абсолютно не сомневаюсь, что вы сможете ею благоразумно распорядиться.

Дик также стал просить жену хозяина, а затем и его дочку принять хоть что-нибудь из вырученной им прибыли. Однако те также отказались, искренне радуясь за мальчика. Мальчик же всё равно решил выказать свою благодарность и сделал подарки капитану, агенту, остальным слугам. Он сделал подарок даже так не любившей его злой кухарке.

Господин Фицуоррен сразу же дал Дику несколько дельных советов. В том числе он рекомендовал послать за портным и заказать одежду, причём такую, как подобает истинному джентльмену. Кроме того, он предложил мальчику пожить в своём доме, пока тот не подыщет себе что-либо получше.

Когда Уиттингтон начисто отмылся, привёл свои волосы в порядок, облачился в элегантные одежды, надел головной убор, всех посетила мысль, насколько же он приятен и симпатичен собой. Он вовсе был не хуже любого другого молодого человека из наносящих визиты господину Фицуоррену, а также Алисе Фицуоррен, которая в своё время была столь добра и милосердна по отношению к Дику.

Теперь она сочла его даже достойным для себя избранником, поскольку он просто боготворил её и постоянно выказывал своё внимание к ней, в том числе  замечательными подарками.

А господин Фицуоррен, недаром он был известным купцом, почти сразу смекнул к чему всё клонится. И уже вскоре им было дано согласие отдать руку его дочери молодому Ричарду Уиттингтону. По обоюдному согласию молодые решили сочетаться узами брака.

В условленный день свадьбы молодых сопровождали в церковь сам лорд-мэр,
почтеннейшие старейшины, шерифы и огромное число богатейших купцов Лондона.

После венчания всех пригласили на великолепное празднование торжества.

Дальнейшая история повествует, что господин Уиттингтон со своей супругой жили в согласии и богатстве, долго и счастливо, у них было несколько детей. Ричард Уиттингтон был шерифом, а также, как и предвещали церковные колокола в тот далёкий День Всех Святых, лорд-мэром Лондона, и даже становился им трижды.

Его величество Генрих V [5], король Англии, сам возвёл бывшего бедного мальчика в рыцарское достоинство!

Говорят, после великой победы над Францией [6], сэр Ричард Уиттингтон в резиденции лорда-мэра Лондона организовал столь пышный приём в честь королевской четы, что впечатлённый король воскликнул:

— Ещё ни у одного монарха в мире никогда не бывало такого замечательного подданного!

На что сэр Ричард Уиттингтон с благодарностью ответил:

— Ещё ни у одного подданного в мире никогда не бывало такого замечательного монарха!


СКАЗКА ВСЯ, БОЛЬШЕ СКАЗЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ?

Тут бы сказочке конец, но требуется ответить на поставленный ранее вопрос – отражает ли она действовавшие тогда положения средневекового купеческого права.

С одной стороны – реальный Ричард Уиттингтон родился в простой деревенской семье, но был дворянского происхождения [7]. Он в действительности ссужал деньги королям Генриху IV  и Генриху V, но историки не уверены точно, что последний посвящал его в рыцари. Была ли вообще история с кошкой, или не её было вообще, но уже в средние века сэра Ричарда Уиттингтона изображали на портретах с кошкой в руках.

Исследователи утверждают, что реальный Уиттингтон, имея принадлежность к дворянству, вряд ли мог быть так беден от рождения. Также нет никаких доказательств того, что у него была такая кошка. Сама легенда, возможно, всё же связана с персидской сказкой о бедном юноше, ставшем богатым благодаря продаже кота, известной в Европе с XIII века.

В тоже время, а почему не допустить, что наш прототип родился в разорившейся семье дворян, да к тому же был не старшим сыном? Ведь косвенно на это указывает тот факт, что дворянин подался в торговые операции, что аристократией, особенно в те времена считалось, как минимум, дурным тоном. И так ли важен сам факт посвящения в рыцарское достоинство, если дворянин, но купец, да ещё ростовщик (ссужал же он деньги монархам!) трижды становился лордом-мэром столицы королевства. Надо сказать, что должность отнюдь не номинальная, а по статусу весьма высокая!

Давайте теперь о купеческом праве…

Если рассматривать ту часть сказки, где господин Фицуоррен созывает слуг, чтобы предложить им поучаствовать в предприятии, то трудно доказать, существовал ли такой обычай в жизни.

В реальности, каждое плавание в то время было предприятием, даже приключением – adventure, которое сообща организовывали  капитан и купцы – society, т. е. создают компанию. Компания же была особой формой организации купцов, вытеснившей со временем купеческие гильдии. В основном такая форма была призвана сократить купеческие риски утраты товаров. Если корабль для перевозки товаров нанимали несколько купцов вместе, то в случае кораблекрушения убытки раскладывались поровну и были терпимы для каждого участника предприятия (так и напрашивается слово из воровского жаргона – «общак». В отличие от гильдий компании были малочисленны по числу участников (допускалось участие даже только двух человек), создавались на определённое, подчас непродолжительное время, хотя бы на один рейс. Капитан не всегда обязательно являлся владельцем корабля. Сам по себе корабль также был предприятием, где, кроме капитана были другие пайщики. Наиболее объёмный средневековый свод морских обычаев (кстати, XV век) – «Морской судебник» (Consolato del Mare) – начинается рядом статей как раз об этом в своей второй части, посвящённой торговым обычаям. Тот же документ упоминает «лицо, которому доверили командование судном», т. е. капитан мог быть наёмным лицом.

Поэтому то, что капитан из сказки приносит по возвращении из плавания документы господину Фицуоррену и обращается к последнему: «Друг, прибывший с отличными новостями о вашем судне «Единорог»!», явно указывает, что капитан – лицо наёмное, а купец – владелец судна, его арматор. Всё пока находится в рамках купеческого права.

Изначально, ещё с античных времён (об это прямо указывает «Морской закон родоссцев»), купцы сами сопровождали свой товар в плавании. Есть упоминание об этом и «Олеронских свитках», и их английской адаптации – «Чёрной книге Адмиралтейства». То же самое утверждают все статуты, действовавшие по Средиземноморью – там, куда судно «Единорог» из нашей сказки направляется. Сделки, когда купец (продавец товара) остаётся дома и отправляет товар покупателю на дальнее расстояние, известны только с конца XVIII в. (1787 г., судебное решение Lickbarrow v. Mason).

Противоречие в сказке? Нет, купца во время плавания, его интересы мог представлять агент, тогда он пока ещё назывался фактором (кстати, фактории – от фактора, посредника). Поэтому в своём переводе я выбрал его из вариантов, но не помощника капитан, не штурмана. Вполне очевидно и в рамках Lex Mercatoria, что по завершении предприятия к купцу-хозяину, владельцу и капитала, и судна должны явиться его наёмные работники – капитан и агент.
Купеческое право предусматривало, что купец-владелец денежного капитала или самого корабля мог оставаться на родине, а другие участники предприятия отправлялись в рейс и сбывали товары на чужбине. Три четверти полученной прибыли доставалось владельцу капитала, а остальные участники предприятия, подчас рисковавший жизнью, могли рассчитывать лишь на оставшуюся четвертую часть. Если капитал вносился всеми участниками, то и прибыль делилась пропорционально взносам. Позднее число участников предприятия увеличилось. Часто ими становились представители родственных семей. Соответственно, такой человечный хозяин, коим по сказке являлся господин Уоррингтон, вполне мог позволять своим слугам участие в предприятии. О том, что это могло быть традицией, косвенно свидетельствует и право всех моряков судна на так называемый «свободный фрахт», т. е. возможность, кроме жалования за свою службу, получать прибыль от взятых с собой в рейс с целью продажи своих собственных товаров.

Отплытие из Лондона в католический День Всех Святых также доказывает, что история основывалась хотя бы в этом на реальных фактах. Было бы странно, если бы в Средиземное море отправлялись либо позже, когда Ла-Манш и далее – Атлантика по зимнему времени в то время были отнюдь не местом для прогулок, либо – раньше, когда в эти бурные воды приходилось бы возвращаться. В ноябре большинство судов, направлявшихся в южные широты, отплывали из Англии, Фландрии и др. стран Балтийского и Северного морей и Атлантического побережья. Надо сказать, что суда из Генуи, Венеции, Марселя и др. как раз к этому периоду достигали северных портов Западной Европы.

Теперь о кошке! Может возникнуть вопрос, как вообще приняли на уходящее в торговый рейс судно, куда не допускались даже женщины, это животное. Да всё с то же целью, с которой бедняга Дик Уоттингтон купил её у девочки.

Здесь просто необходимо процитировать «Морской судебник», чья статья 68 так и называется – «Товары, повреждённые на борту судна по причине отсутствия кота» :

«Если какие-либо товары или грузы во время пребывания на борту судна повреждены крысами, а капитан не заводит кошку для подобной защиты от крыс, он должен оплатить ущерб; однако подобное не означает, что данная мера имеет место, если кошки во время погрузки находятся на борту судна, но в течение плавания кошки помирают, а крысы повредят груз прежде, чем судно достигнет [любого следующего] порта, где капитан судна сможет купить новых кошек. Если капитан судна купит и возьмёт кошек на борт судна в первом порту захода, где подобные кошки могут быть приобретены, он не несёт ответственность за ущерб, поскольку подобное случилось не по какой-либо вине с его стороны».

Странным, как раз сказочным, остаётся тот факт, что кошка Дика Уиттингтона оказалась в одиночестве, без своих товарок, на судне «Единорог». А также то, что капитан решился отплыть из Берберских земель без этого существа, ведь он сильно рисковал. Торг с повелителем мавров был уместен! И не только потому, что капитан был далеко не новичком в торговых сделках, и, по-своему, ушлым человеком. Разве что, капитан уже предполагал – он повезёт обратно груз драгоценностей, которые грызуны вряд ли были способны каким-то образом повредить. Ну, и вообще поверим в порядочность в превосходной степени капитана, что он так заботился о бедном маленьком Дике Уоттингтоне.
И последнее… То, с чего всё началось, с коносамента…

Этот документ, именно как документ о грузе стал появляться в документообороте с XIII века. Первоначально он являлся выпиской, если хотите – квитанцией, из книги, которую на каждом судне вёл судовой писарь и свидетельствовал о том, что товар погружен для перевозки. Так что абсолютно правомерно, что в сказке, которую записали где-то в начале XVII века, а описываемые события принадлежат, вроде бы, веку XV, капитан несёт купцу документ на груз – коносамент, тоже всё соответствует купеческому праву. Кстати, самым старым по времени дошедшем до нас коносаментом, является документ XVI века – 1542 г., хранящийся в морском музее г. Дубровник (Хорватия).

Интересно другое, что в форме сказки, точно начиная с XVII в., английские дети до сих пор слушают историю, которая в ненавязчивой форме закладывает основы средневекового купеческого права, до сих пор действующие в международном торговом праве.

Да и жители Лондона с удовольствием приходят к «камню Уиттингтона», где до сих пор сидит его кошка.
 
Вот вам и сказочный след в реальной истории торговли!

____

Необходимые примечания:

[1]- Эдуард III (англ. Edward III; 13 ноября 1312 г.— 21 июня 1377 г.) — король Англии с 1327 года, из династии Плантагенетов.

[2] - В оригинале — Bow Church. Имеется в виду Сент-Мэри-ле-Боу (англ. St Mary-le-Bow) — одна из самых известных церквей Лондона. Слово «Боу» в названии (от англ. Bow — арка) возникло от того, что церковь была построена над нормандской подземной часовней с каменным арочным сводом. То здание церкви, которое было во времена Ричарда Уиттингтона, сгорело и в 1671—1680 заново отстроено.

[3] - Тут различные варианты расходятся: капитан приходит либо со своим помощником, либо со штурманом, либо с агентом. Агент выглядит предпочтительнее.

[4] - В оригинале — «bill of lading», т. е. коносамент — расписка капитана о погрузке на судно товара; чтобы не перегружать текст, предназначенный как сказка для детей, использовано – «документы на товар».

[5] - Генрих V (англ. Henry V; (9 августа, по другим данным, 16 сентября 1387 г. — 31 августа 1422 г. — король Англии с 1413 г., из династии Ланкастеров.

[6] - Скорее всего, имеется в виду 1420 г., когда по договору в Труа английский король Генрих V был признан наследником французского короля Карла VI, получив руку его дочери Екатерины. Ричард Уиттингтон как раз был лордом-мэром в третий раз (1419 – 1420).

[7] - См. http://en.wikipedia.org/wiki/Richard_Whittington.

[8] - Генрих IV (англ. Henry IV of Bolingbroke, 3 апреля 1366 года—20 марта 1413 года) —  король Англии (1399—1413), основатель Ланкастерской династии (младшая ветвь Плантагенетов).