Правда -35-Да здравствует солнце, да скроется тьма

    Приехал я в с. Варнавино в IX-1944 года. Жена с ребенком снимала угол у одной гражданки. Я в дорогу оделся, не помню как, но плохо. Жена достала мой костюм и прочую одежду, и я преобразился, на мирный лад. Вообще, здесь все было как в мирное время, даже не было светомаскировки. Только ощущался голод. Все было ужасно дорого.
   В первый же день приезда, ко мне явился начальник конторы ОРСа, договариваться на работу старшим бухгалтером. Мне страшно было идти старшим и на законченный баланс итальянской бухгалтерии. До этих пор я работал только на казенной сметной бухгалтерии. Делать нечего! Взялся! ОРС работать начал с 1/VI и до меня работал без бухгалтера. Товарные отчеты и прочие документы за три месяца необработанные были свалены в шкафу. Мне пришлось работать, учиться, и приводить «отсталость» в «ажур». Торговых точек было порядочно. Какую не проверю на месте: растрата, злоупотребление! Сам начальник расхитил все фонды Ш-го квартала. Работал я ежедневно, до 11-ти часов ночи. Вызвало меня ГПУ, Мелехин, спросил, как дела. Я, не скрывая, сказал как. Так как, скрывая начальника с зав.магом сам сяду с ними. Началось следствие, ревизия. Начальника посадили на 5-ть лет. Зав.магов сменили, с отдачей под суд за растраты. Так и начал работать и сдал годовой отчет с помощью местного бухгалтера, Поддубного Павла Титыча.
    Назначили нового начальника, Зайцева. Коммуниста, но безграмотного и дурака. У нас были ссыпки зерна, Краснобаковского заготзерна. Колхозы сдавали зерно государству в наши ссыпки, а мы отпускали по нарядам заготзерно разным организациям для хлебопечения и выдаче по карточкам рабочим, служащим. Как прежний, посаженый начальник, так же и Зайцев, следовал указаниям председателя Райисполкома и председателя Исполкома. От колхозов принимали ни хлеб (т.к. его не было у них), а сохранные расписки, якобы наше зерно храниться на их складах и амбарах. Когда же из Красных Баков с заготзерна приехали за хлебом, и я их послал по колхозным амбарам, то оказалось, что хлеба нет. На лицо афера! Обман государства! Тот же председатель Исполкома Серов, совершивший это преступление, вызывал меня на исполком и «одев» бесстыжую рожу, орал: «Тебе тюрьма! А нам пятно позора!!!» Я слушал и смотрел этому «коммунисту» в бессовестную рожу. За то, что местная власть досрочно выполнила эту липовую Госпоставку, они получили ордена и ценные подарки, благодарности, а когда выяснилось, то началось следствие. Меня вызывал прибывший из области прокурор, опрашивал меня, конечно не как обвиняемого, а как свидетеля. Я все разъяснил, предъявил ложные сохранные расписки, которые Райком и Исполком велели брать, вместо хлеба. Следствие закончилось. Преступников не посадили «партия заступилась», а только сместили на другую почетную работу. Зайцев уволился с работы и еще уходя с работы, вручил мне пачку сохранных расписок и к тому же бумажек на выданный хлеб, взаймы тем же колхозам, что должны хлеб по сохранным. Я его облаял, сказав: «Где жрешь, там и серешь!»
    Пришел новый начальник - Дерюгин. Работа сносно пошла. Правда, из Райкома явились председатели колхоза, как бы с приказом: «Отпустить 1-у тонну хлеба, до нового урожая!» Я, как ни член ВКПБ, просто написал: «Ни грамма, до получения старого долга!» Уходили и молчок. Был один у нас в Варнавине секретарь Райкома, который на своих плечах снимал с воза два мешка ворованной пшеницы и убирал к себе в сарай. Его жена, бухгалтер ОРСа воровала, а муж прятал. Тоже никого не посадили, т.к. под крылышком у партии. Только переместили. Вот благодать! Воруй! Заступятся! Проработал я здесь и наконец-то нашелся новый работник, мне на смену. Сдал я ему свое старшинство, а сам стал работать рядовым. Вскоре мне дали отпуск, и я поехал в Мурманск, в надежде продать свой домик. Жалко все-таки тысячи бросать.
    В суровую зиму прибыл я в Мурманск, осмотрел дом, стоит, но замок снят, кое-что растаскано: зеркало, книги, мебель. Приходили покупатели - не сошлись! Вывез стулья и этажерку на барахолку продавать. Продал за гроши. В доме печь не топится, бомбежка расшатала. Засыпка, опилки, высыпалась, всюду свистит ветер и снег проникает. Надо сидеть день в доме, т.к. возможно придут покупатели. Согревался водкой, которую время от времени пил по глотку из бутылки, покрытой инеем. Кроме того, надо упаковать, обшить половиками, рогожами и мешками кушетку, кухонный шкаф и столик. Все это упаковал, свез на лошади на станцию и отправил в Варнавино. Ночевать шел к знакомой из типографии, где спал на ящике. Дом хоть так бросай! Нет покупателя! Потом узнал, что купит дом Госорганизация «Горотоп» (дрова что отпускают). Пришел в контору, потом дом осмотрели, берут за 6 тысяч, с гардеробом за 6,5. Отдаю, а денег все нет в наличии, а ждать некогда, ехать надо. Дом Горотопу нужен под жилье сотрудникам, т.к. уже говорил, что 1/2 города сжег немец. Хожу в контору целую неделю. Надо было сделать через нотариуса куплю-продажу, рассчитаться с Райфо по налогам, сфабриковать фиктивные документы, якобы за произведенный ремонт моего дома бригадой рабочих. Платить Горотоп имел право по страховой стоимости, которая была 1500 рублей, остальную сумму до шести тысяч надо было сфабриковать, как на ремонт, так и сделал. Деньги платили рублей по 300-500 в день. Оставалось получить 2-е тысячи. Меня обнадежили, что завтра все отдадут, могу брать билет, отправлять багаж (у меня с собой был багаж, в т.ч. ручная швейная машинка) и ехать. Я взял билет (кассиры - друзья), пришел в кантору, денег нет. Стою как на углях, жду! Да еще нужна справка с санобработки (в баню сходить). Так меня дотянули до конца рабочего дня. Потом созвонились с автобусным автопарком, чтобы дали взаимообразно две тысячи. Согласие получили, выдали мне доверенность, и я побежал в автопарк. Но денег там нет. Уплатят с выручки прибывающих автобусов и я стал ждать. Пришел первый, кассирша приняла и мне передала рублей 500-700, второго жду, 200 привез, третьего жду, волнуюсь! Спрашиваю: «Сколько всех придет?» Получу ли думаю? Но вот, наконец, все получил. Завернул все 6-ть тысяч в объемистый газетный пакет, все эти рубли, трешки, пятерки, и бегом в санпропускник. Но куда деньги? Была у меня буханка хлеба. Вечер, часов 8-мь, темно, снег, козлятники. Взял я и закопал в снег у козлятника деньги и хлеб. Пришел в баню. Женщин масса, мужчин - я да милиционер. Кончили женщины мыться. Нас двоих не хотят пускать, пусть подойдут еще. Снова женщин запускают. Потом сжалились и говорят: «Ладно! Согласны с женщинами мыться, идите?» Мы разделись и пошли, сперва мылись ничего, а как стали воду набирать, то бабы и девки увидели и заорали: «Ой! Здесь мужчины моются!!» Ну, мы быстро ополоснулись и ушли. Ничего не видел! Деньги как там? Справку получил, вышел на волю, ищу, сперва не нахожу, потом вижу хлеб, и полбуханки объедено. Собака наверно. Тут и деньги нашел, в порядке. Схватил и пошел к знакомой проститься. Она говорит: «Вот, гардероб покупают! Продашь?» «Продам» - говорю. Сошлись за 250 рублей, т.к. хотя и новый, но одного ящика нет, в землю закапывал с вещами и испортил. Взяли салазки и ко мне в домик. Гардероб вытащили, увезли. Я зажег свечу и написал на листе бумаги для Горотопа: «Давали 6,5 с гардеробом. А уплатили 6-ть тысяч, т.ч. гардероб я продал». Наколол на гвоздь стенной и на вокзал, на поезд. Уходил поезд часов в 10:30 вечера. Так неожиданно я все же продал дом, и хотя весь расшатан, но продал дороже, чем купил.
    Прибыл на Ветлужескую, получил багаж, снес его на почтовые сани и среди ночи пошел пешем за ними до Варнавино. После и груз пришел. Тоже перевез в Варнавино. И стал спокойно работать, ничего не осталось в Мурманске. Проработал в ОРСе я до его ликвидации. После, благодаря тому, что я зарекомендовал себя как трудолюбивый и трезвый человек, взят был бухгалтером сплав участка Леспромхоза, где тоже проработал до ликвидации, без особенных эпизодов. Разве только то, что в это время продавался старенький домик - «гнилушка» с усадом, и баней. Мы его купили за 4-е тысячи и стали жить хоть и в плохом, но в собственном. Работы не предвиделось, но вот бухгалтер Химлесхоза узнал, и пригласил меня к себе на работу.
    Контора помещалась в темном низком помещении. Весь день работал в темном углу у двери, вдали от окна, сидя с керосиновой лампой. После, переехали в лучшее помещение. Директор, Телегин, был грубый горлопан, матершинник и много мнивший о себе. Но благодаря моему трудолюбию, дисциплине и заботе о рабочих участка, доверенного мне, я только один из всех сотрудников не имел от него нападков. Премию 100% получал все летние месяцы, т.ч. моя зарплата была тысяча и больше. Стали подумывать о новом доме, который поставить на этом же участке. Подыскали продажный дом, перевезли, добавили леса, полученного через Химлесхоз и сплавучасток, и стали строиться. Построили и перешли в новые хоромы. Старый сломали на дрова. Химлесхоз перевели на станцию Шеманиха, а в Варнавине все ликвидировали. Поехал я с другим сотрудником передавать - «сливать» два ХЛХ (Химлесхоза) в один. Проработал на Шеманихе с 15/ХП до 1/III жил по - скотски, ел, пил, спал кое-как, вдали от семьи. Тут мне наступил срок получения пенсии - 150 рублей в месяц. Я рассчитался и уехал в Варнавино. Поступил в сплавучасток, Ветлужской сплав конторы. Работал временно, т.к. прежнего работника восстановили, а я с переводом перешел на работу в ОРС Горьклеса.
     Работал бухгалтером-ревизором. Проводил ревизии магазинов, составлял судебные дела на растратчиков. Радиус работ доходил до 60-ти с лишним километров, иной раз в морозы, непогоду и под палящим солнцем, эти переходы делал пешем. Несмотря на то, что на этой работе иные работники делали злоупотребления и наживали немалые деньги, беря взятки, или деля обнаруженные излишки, я проработал 3 года, честно и ничем себя не запачкал. Вышел новый закон о пенсионерах. Мне установили 625 рублей в месяц и я ушел на пенсию, т.к. тяжелы были переходы, да к тому же мне поручали самые дальние и глухие лесные магазины, где два раза терял дорогу и ночевал в лесу.
    Так закончилась моя трудовая жизнь. 26-ть лет работал в городе и 14-ть в сельской местности. Лет пять работал, получая пенсию. Живя в городе, я знал и видел много правд, которые оказались неправдами, и наоборот, много неправд - оказались правдами. Видел хорошие и плохие стороны старого режима. Это же видел и при Советской власти. Т.к. я жил в городе, у меня кругозор и опыт в жизни был шире, но поверхностный. Когда же я стал жить в сельской местности (а ее раньше я знал только со слов), то я узнал к моему прискорбию, только плохие стороны сельской и деревенской жизни, т.к. хороших не было при Соввласти. В городе не занимаются рассказами новостей, живут в одном доме и друг друга не знают. Не знают, кто, чем и как живет. В селе же никакая подноготная новость не утаится от населения, все живут только рассказами, где что произошло. В общем, я увидел все неправды, которые называют правдами, вблизи. Я узнал благосостояние народа, его культуру, узнал жизнь и коммунистическое воспитание коммунистов. Правосудие узнал. В общем, узнал всю неправду вблизи. О чем и хочу сделать сопоставление, старорежимного с новорежимным.