Афера - 1

     - Заходи, я сейчас освобожусь,  с настоящим поэтом общаюсь в «аське», представляешь?! Показала ему свои стихи, он говорит – я талант!
С благоговением смотрит в монитор, щебечет:
- Иван Иванович, спасибо вам! До вас никому не удавалось разглядеть во мне творческую личность…  До связи! – падает на тахту, блаженно закатывает глаза.
-  Рассказывай, кто этот «первооткрыватель», где ты его откопала, и сколько он берёт за  твоё «поэтическое рождение»?
- Не язви, ты не представляешь, насколько это серьёзно. Это очень авторитетный литератор, сейчас покажу тебе  его «резюме» на известнейшем литературном сайте… Видишь?..   Лицо какое!.. Аристократ! На Тургенева похож,  -  раскинула руки, словно  очерчивает диаметр  светила, неожиданно  взошедшего на небосклоне её скучной жизни.
- Ань, я конечно, мало понимаю в стихах, но по-моему, ты пишешь ерунду. Тебе сейчас одиноко, ты остро чувствуешь свою нереализованность и любое внимание к своей персоне готова принять, как благодать божью. Гарик пашет сутками, а ты со своими двумя образованиями, включая филологическое, сидишь в домохозяйках и сходишь с ума от безделья…
-  Началось!  – прячет голову под подушку.
- …но главное, что тебе ненавистно, - продолжаю пилить я,  - зависимость от необразованного мужика.  Это же так  унизительно, да? И  тут вдруг такой шанс – доказать благоверному, что он содержит не просто красавицу, а признанную поэтессу! Это же такое оправдание твоей рассеянности, абсолютной неприспособленности к быту. Понимаю, велик соблазн выдать обычную лень за жизненное кредо, присущее творческой натуре – «просто я живу другим, не здесь, я живу вдохновением!» 
Я, не сдерживаясь,  смеюсь, она – плачет:
- Надоело, Вы мне все надоели! Видеть никого не хочу!
Обожаю сестру.  За то, что младшая, за то, что в свои тридцать  по-детски наивна, за то, что очень похожа на покойную маму, за то, что  смертельные обиды в её сердце умирают мгновенно, высвобождая место для новых, более смертельных обид:
- Привет, это я. Только не перебивай. Гарик – неблагодарная скотина. Уехал на месяц в Польшу и, знаешь, сколько денег мне оставил?! В обрез! А я хочу подготовить  ему подарок ко дню рождения! Необычный подарок! И тебе не скажу, это секрет. Просто займи денег, рублями, конечно…  Я тебя люблю.
На банкете Аня  в присутствии многочисленных друзей Гарика  и, что гораздо важнее,  на глазах их  завистливых  жён торжественно вручила супругу коробку из-под торта в розовых  атласных  бантах, из которой смутившийся супруг  под громкие аплодисменты выудил  журнал «Поэзия для Поэтов», где на  странице 774 было опубликовано стихотворение Ани (хорей в две строфы  о невозможной любви розана  к фикусу - «Фикус это ты, Гарик, а я розовый бутончик»). 
В предисловии значилось: «Представляем  творчество талантливой поэтессы Анны Ягодкиной…» 
Это был фурор!  Её качали на руках, просили читать вслух, брали автографы. Гарик был на седьмом небе.
Через пару месяцев, будучи у них в гостях, я внимательно  прочла это издание -  десятки авторов, сотни хороших (и не очень)  стихов, ничего примечательного для читателя, если только один из публикантов тебе не муж, не жена и не ты сам:
-  Аня, а твой стих, вроде, и ничего смотрится на фоне общей банальщины. Словно и не твоё вовсе – ровненько так, рифмочки – как в аптеке…
- Иван Иванович сам редактировал, - стоит у зеркала, подводит глаза, - говорит, я безмерно талантлива, сам со мной заниматься будет…  Как-как… Интернет на что?! А пока работает с моими черновиками, доводит их до ума. Говорит, что это его святой долг – помогать молодым талантам…  Скоро конкурс на одном литературном портале,  а Иван Иваныч с тамошним жюри на короткой ноге,  - дорисовала второй глаз,  -  и…
- …и, добрый Иван Иванович сделает из твоих стишков конфетку, и ты обязательно победишь в этом конкурсе, да? – продолжаю я. А  смысл? Писать сама ты не можешь и не научишься никогда, насчёт способностей этот Иван Иваныч тебе бессовестно врёт. Зачем тебе это нужно? И, прости, главный вопрос – в какие деньги встанет бескорыстие твоего благодетеля?
Она не хочет меня слышать, немудрено  –  Аня  полна новых впечатлений, преисполнена "себезначимости", очарована седовласым Фебом. Конечно, Иван Иваныч - это не скупой  на комплименты  кузнец  материального благополучия  Гарик,  который, поддавшись волне очарования, исходившей от супруги, видел её в ореоле будущей славы и себя рядом с ней, благодаря чему перестал замечать  немытую посуду, пережаренные котлеты и грязные полы.
- Смысл?  – сестра  очень серьёзна , -  поучаствую в конкурсах, оплачу пару публикаций в этом журнале, а потом -  в святую святых , в «Отделение объединения поэтов и писателей». Представляешь? У меня будет официальный  документ, что я  -  поэт-профессионал! Иван Иванович и слышать не хочет моих отговорок, он настаивает...  Говорит, чтоб слушалась его во всём, а  мой поэтический уровень поднять мы всегда успеем!
Почти год  Аня проторчала у монитора, участвуя под руководством Ивана Ивановича в конкурсах, блицах и тд.  Гарик, если бывал дома во время этих «семинаров», ходил на цыпочках, готовил сам себе обеды, пылесосил, аккуратно спрашивая разрешения «пошуметь чуток» у поэтессы Ягодкиной.  А когда Гарик был на работе, Анька бегала на почту и отправляла Ивану Ивановичу кой-какие  деньги, но «не для него лично, он с меня ни копейки не возьмёт», а для издателей её нескольких строф в толстенном журнале и для учредителей виртуальных  литературных лотерей.
Быть может, я не очень сильно обожаю свою сестру, раз не смогла прекратить это сумасшествие сразу.  Окончательно Анька  очаровалась «пегасом-аристократом»  к  моменту, когда тот объявил  о  её «без пяти минут членстве». Первопрестольная заочно уже была покорена ею. Дело было за малым - чтоб получить заветную « корочку», имея за плечами всего лишь третье  место на конкурсе, и,  не имея ни одной изданной книги, надо было заиметь диплом имени какого-нибудь русского поэта, например, Пушкина. Иван Иванович, жаждущий приезда Ани в столицу, заверил, что и эта проблемка решается, но, к его великому  сожалению, только за хорошие деньги.
- Я не могу просить деньги у Гарика!  Что мне делать? Там уже всё готово -  диплом выписан на моё имя, осталось только  приехать и получить.  Займи, а?
- Денег не жаль? Машину купить можно, Аня. Причём, не самую плохую. Ты сдурела, и, главное,  ну,  какая ты поэтесса? Ты ещё хуже стала писать, чем писала раньше. Но раньше было баловство, а, когда ты просишь такие деньги, тем более, втихаря от Гарика, это уже не баловство, это - свинство!  Кстати, не поленилась, прочла стихи твоего милого – чуть лучше твоего, извини...
Конечно, Аня поехала. Нет, полетела – на крыльях, как мотылёк на горящую свечку.
По приезду, показывая членскую  «корочку» и красивый, правда, в дешёвой рамке,  диплом,  прятала глаза от меня и супруга.
- Ну и как «Пегас» тебя встретил?  – спросила я, когда мы остались одни.
- Как-то быстро всё…  Встретил на вокзале, сразу поехали на вручение,  в кабинете какой-то дядька отдал мне диплом, я где-то расписалась, поздравил, пожал руку…
- А ты надеялась увидеть там журналистов, телекамеры? Думала, тебе устроят пресс-конференцию?
- …потом мы поехали  в  «Эдем».
Иван Иванович хоть и заверил, что там отличная кухня, но близость этого ресторана к Белорусскому вокзалу  навела на мысль, что тратить своё драгоценное время  на меня он был не намерен.
За столом  пытался шутить, и это выглядело как-то нелепо.  Глаза его, холодные, бегали  - он то и дело посматривал на часы, а  я, дура, представляешь, всё ещё надеялась разглядеть  в нём того самого влюблённого мужчину, которого я знала до этой встречи.
Когда он попытался потискать меня в машине, мне стало мерзко. Тонкие, сухие губы... И я вдруг прозрела – щуплый, жадный, жалкий…
И всё же…  Ещё какое-то время Аня страдала у монитора, в надежде получить хоть каплю прежнего внимания со стороны седовласого ценителя её несуществующего, но признанного таланта. Но, увы… В  сети много наивных  женщин, помимо моей сестры;  скучающих, ищущих своё я, не талантливых, но способных. Способных  поверить первому встречному, умеющему проникновенно врать о наличии поэтического дара обладательницам не только красивых ножек, но, главное,  хоть каких-то денежных средств.

Потом Аня охладела к сочинительству и возненавидела Ивана Ивановича:
- Мошенник, аферист!
С чем я была категорически не согласна:
- А в чём был обман? Ты получила то, что хотела.  Вот, посмотри,  в списке членов вашей организации  за  № 10737 стоит твоё имя.  Не рядом с Евтушенко, конечно, но…  Диплом на кухне висит.
Только вот про талант твой соврал, но.... доказать-то  это невозможно.

2012 г