Космики!

"Старый конь борозды не портит, только вот глубоко не пашет."
На этом "вот" и застрял поэт. Вспомнилось замечание Маяковского по поводу строчек Иосифа Уткина: "Не придёт он так же вот"!- О том, что среди стихотворения вылез какой-то живот. Можно было бы метру и пренебречь, жить и есть докторскую варёную колбасу всем надо, а если под пиво, то и с удовольствием жить. И есть! Нет, гад! Лягнул всё же! Пойти и мне пива выпить?  Ничего! Потом допишу. Всё равно в стол!" Привалов встал, поправил свой богатый персидский халат, опоясанный кушаком с кистями и вышел в столовую. Так он иногда называл в своей однокомнатной квартире кухню, со стоящим там столиком и двумя табуретками. Уже ступая внутрь, Василий, а так именно звали поэта, услышал звук дверного звонка. Подойдя, спросил для порядку:  "Кто там?" Брать у него было нечего, да закон есть закон. Пришли, спроси, а потом открывай. Мама его, усопшая,  так учила, а папы и вовсе не было. Со слов матери, он геройски погиб, будучи полярным лётчиком. Что там было на самом деле, Бог весть, ему и неинтересно сейчас! "Телеграмма",- услышал Василий и открыл дверь. Сразу же, отстранив его, в прихожую влетели два добрых молодца в пестрядинных портках в полоску, красных кумачёвых рубахах и смазных буйволиных сапогах. Яркие белые пояса, за которыми торчали то ли кривые артиллерийские кинжалы-бебуты, то ли персидские клинки типа кончар, где-то в районе пупа заканчивались тяжёлой бляхой с изображением гюрзы, стоящей на своём хвосте. Привалов даже не удивился. Многое сейчас происходило в его родной стране, после быстрой замены прогнившей, якобы, социалистической формации на очень раннекапиталистическую. Пиво и водка появились, колбасы тоже навалом, а денег не стало. Да и профессия поэта, как таковая, в числе нужных не значилась! Требовались бройлеры, диллеры и массмедиариэлторы. Чего это было такое, не знала и не желала знать бедная голова Василия! А вот от колбасы и пива она никогда не отказывалась никоим образом.Но что бы вот так и в таком виде врываться в однушку, где и взять-то нечего? Зачем? Всё это пролетело в голове и отошло в сторону. В комнату стремительно вошёл средних лет мужчина в лихом костюме циркового клоуна. "Привалов,- спросил он?- "Очень хорошо! Будем знакомы. Светини! Шут королей и король шутов. Гильдия красных шапочек. Разряд самый первый!" "Дверь закройте", - мигнул он парнягам на дверь так выразительно, что та мигом была закрыта на замок с внутренней стороны. Привалов  уже немного опомнился. "Прошу",-проговорил он указывая на кухню.- "Пройдите, пожалуйста, в боскетную, а то  в диванной у меня не очень убрано." Почему тут употребились слова этакие, не мог бы пояснить и сам Василий, но Светини, без всяких церемоний последовал данному указанию. На пороге кухни клоун щёлкнул пальцами, проговорил: "Домой",- и его сопровождающие, молча войдя в стену, исчезли из вида! Привалов взирал на всё это спокойно. Антр ну! Бывал он уже в подобных состояниях, бывал, только вот сейчас никак не мог он взять в голову стремительность схода с пути трезвости в пучину белой горячки! Никаких причин явных для этого не было. Спиртное потреблялось редко, если не сказать, что очень, жена ушла давно, детей в природе не существовало и в обозримом будущем не предвиделось. Отчего ж тут с ума сходить? Значит, всё наяву! Или нет? "Посмотрим",-подумал поэт, достал из старого, чиненого не раз холодильника "Свияга" последние две бутылки пива, селёдочный форшмак и поставил на стол. Черный хлеб был, правда чёрствый, а вот масла не было. Гордость Привалова – две ещё советского времени пивные кружки толстого стекла, когда-то похищенные им из "стекляшки", где продавалось тогда пиво, тоже угнездились на столе. "Прошу",- как хозяин махнул рукой на стол Василий, и гость не стал отказываться. Уселись, пиво было разлито, а вот на форшмак только раз всего и глянув, гость сказал: "Спасибо, я уже завтракал." "Чем могу служить, милостивый государь?" - важно произнёс хозяин, чинно отхлёбывая пиво. Светини попробовал напиток, слегка скривился, и отвечал: "Как вы можете видеть, я являюсь клоуном. Не буду посвящать вас в суть этой воровской профессии, просто я постараюсь объяснить, за каким хреном, собственно говоря, оказался здесь и даже пытаюсь пить этот далеко не благородный напиток. Попрошу не обижаться, но на Московском, блин, пивоваренном заводе нарушены все принципы производства. И, тем не менее, вам я лично чрезвычайно благодарен за дорогое моему сердцу  гостеприимство. Так вот, что быть кратким. Мы, клоуны-космики, давно существуем в реальном пространстве и времени, но сохраняем и свою первозданную сказочную сущность. Нас много, мы везде, преступны по самой своей сущности, и людям весьма и весьма  трудно противиться как отдельным клоунам, так и  целым межпланетным их корпорациям. Спросите меня, а что конкретно служит объектом нашей преступной деятельности? И я вам охотно отвечу. Но! Я очень люблю это слово. Позвольте мне не остаться в долгу и предложить вам угощение на ваш вкус и по вашему выбору. Не забывайте, в пределах своих способностей, клоун-космик может весьма многое. На секунду задумавшись, Василий  Привалов вдруг вспомнил очень далёкое детство. Он по какому-то поводу зашёл к однокласнице. Год был, кажется 1952. Точно. Третий класс. Семья была в комнате с очень приличной кожаной мебелью и большим обеденным столом. Обедали.  В соседней комнате тихо играла трофейная радиола. Соседей по квартире у них не было, что, по тем временам,  являлось огромной редкостью.За столом сидели, отец девочки, полковник, ещё какой-то майор, и женщина средних лет, а на столе в серебряной полоскательнице со льдом стоял графинчик давно запотевший от окружающего его льда. Это была "Столичная" водка, с этикеткой, изображающей гостиницу "Москва". Хрустальные фужеры и стопочки. Бутылки минералки "Боржоми". Грибы солёные в масле и как бы шапочке из свежайшего репчатого лука. Янтарный балык, очень тонко нарезанный, жирный  и, даже, просвечивающийся. Сырокопченая колбаса  "Столичная ", высшей марки, из Москвы с маленькими вкраплениями жира. В Ленинграде делали такую же сырокопчёную колбасу "Ленинградскую", но жира вкрапления были с ноготь. Сочащаяся слезами ветчина и белый   сыр с большими дырками. Сливочное масло на малой тарелочке в виде жёлто-белых розочек. Рядом отварная картошечка, белейшая и присыпанная свежим укропом. А в середине стола преогромная супница с ярко-красным борщом. Стопка различных тарелок с японскими соснами. Серебряный обеденный прибор. Стол был такой, что хотелось побыстрее уйти, что я и сделал, получив конфету и какую-то книгу, из-за которой посетил эту квартиру. "Не надо слов",- проговорил клоун.-"Воплощаю! Ейн, цвей, дрей!" И всё перечисленное  Приваловым, во всём своём великолепии, очутилось на столе в его маленькой кухне. Часть предметов очень привольно разлеглась на холодильнике и даже малой  газовой плите. Обеденного столика для всего прибывшего изобилия было явно не достаточно! "Вот мы и подошли к самой сути нашей беседы",- сказал Светини.- "Мы, по харизме  своей,похищаем во всех временах и пространствах, то, что даже очень и очень пресыщенным людям во Вселенной и Хроносе хотелось бы увидать и попробовать. А клоунские наряды, шутки и прочая атрибутика, всего лишь необходимая униформа. К клоунам относятся легче, многое прощают, даже  и всерьёз наших  людей не воспринимают. Что очень хорошо! Через час, плотно перекусив, причём остатки еды, да и посуда с ложками и вилками таинственным образом испарились, Привалов сидел у окна в единственном и, потому, самом любимым  им кресле и думал. Он был один. Космик заключил с ним контракт, после чего вылетел в форточку. Василий обязался вспомнить наиболее яркие и вкусные моменты в своей жизни,  связанные с её  различными сторонами, а космик выплатить ему гонорар с обязательством безболезненного доживанием до 92 лет и обеспечения  материально на всё это время  лёгким путём постоянных публикаций в приличных изданиях, как на планете Земля, так и за её космическими пределами. Оставалось выполнить условия договора! Поехали, подумал Привалов, и приступил:
ХХХ.
Дом 2 по проезду Серова внешне  был вполне благоустроен. Очень приличный уличный туалет, магазин»Грампластинки», диспетчерская такси и зубная платная клиника. А за углами и книжный магазин, и ателье, и столовая ЦК ВЛКСМ. Не дом, терем-теремок. Внутри картина была несколько иная. Система коридорная, по сорок и более комнат. Длинные коридоры и переходы, туалеты и общественные кухни. Кладовочки, шкафчики и сундуки.Вражда и вонь пригоревших обедов. Сушка белья там же, где и готовили, на кухнях. Стирали, естественно, каждый в своей комнате.  Запросто уйти от наблюдения здесь совсем не было трудным. Войди в любое парадное, а выйдешь прямо в противоположной стороне дома. Или во двор, который тоже был чудом дизайна. Брусчатка, как на Красной площади. Маленький зелёный оазис с четырьмя деревцами, двумя столами, где по вечерам и выходным играли в домино и лото. И, с утра до вечера во дворе уйма грузовиков, грузчиков, бочек и тюков. Погрузка, разгрузка. Мат, перемат. А ещё и оставшийся от царского времени общественный туалет типа сортир. Мужской и женский. Каждый на три очка, выдолбленных в сером камне. Трубы тоже не меняли со времён может и Александра. Запахи соответстсвующие, особенно летом. Зато тут имелась всего одна лампочка в тесном ржавом железном обрамлении из прутьев, тускло светившая и оставлявшая в тени большую часть пространства.Это было излюбленное место сексуальных связей гомосексуалистов . Мы, люди простые, не то что учёная девушка Фима Собак. Какие там , на хрен, гомосексуалисты. Пидоры! И всё! Старшие ребята нашего двора гоняли их как могли. Но только вот полностью отвадить не получалось.Договорятся на Плешке, на площади Революции, а куда ты после пойдёшь? Где перепихнёшься? Вот и шли в наш двор.И это, не смотря на то, что суровый и мрачный Комитет Государственной Безопасности был от нас через дорогу, на бывшей Лубянской площади.Не мешало соседство совсем. Сортир то открыт круглую ночь. Заходи через ворота во двор, иди в угол и делай там что хочешь и с кем хочешь. Удобно! Центр, как-никак! Ну, а если припирало, могли легко и днём забежать. Мало ли кто туда ходит? За всеми не пронаблюдаешь! Вот и сегодня, два средних лет мужчины прошли в сортир. Один, причём, вышел из выхода магазина « Грампластинки», так что, если бы он там работал, то там бы и дела свои сделал. А другой вошёл в ворота, огляделся и тоже в уголок. Вроде как по нужде. А чего там можно во дворе увидеть в субботу утром, да около одиннадцати, да ещё и летом. Ребятня вся по пионерским лагерям и деревенским родственникам разъехалась, взрослые на работе, выходной будет в воскресенье. Тишина. Мирный 1960 год.Слышь, Века,- сказал один пацан другому. Только они были во дворе и играли в пристеночку царскими пятаками.Точно, пидоры подошли.Одеты прилично, пришли с улицы, чего им в нашей срани делать? Они! Иди, глянь. Оба пацана имели лет по тринадцать, одеты были в футболки, сатиновые шаровары и кеды. Обычные московские ребята. Схожу,-ответил Века. Ты, на случай, к Калкану рви, пускай и он выйдет, да Тарана с Папаней прихватит. И ещё, Колясочка, не забудь Мишку-татарина. Бугай! Не помешает.И пацаны разошлись.Века вошел в сортир,пристроился к третьему очку и совсем не спеша начал оправляться. Два мужика вели серьёзный разговор на английском. Шпионы, -  ахнул про себя Века. Пидоры и шпионы.  Не зря читал он книги про майора Пронина. Да и произведения Николая . Шпанова отлеглись в памяти.А «Записки следователя»? На мальчишку стоявшего рядом, мужики не обратили никакого внимания. Часть речи звучала и по русски. Расслышать удалось мало.»  Сам этот ядерный чемоданчик можно поместить под это сооружение. Там и двери, а замок мы сменим.Радиус поражения таков, что от вашего Кей Джи Би останется ничего. « А затем опять по английски.Века торопливо вышел из душного вонючего помещения. А мужики беседовали. Ничто им помешать не могло. Но, это только на первый шпионский взгляд. Очень скоро в сортир поднялись четверо вполне взрослых ребят с нашего двора, и мужики, сопровождаемые пинками, вылетели из дверей. Так их и несли на кулаках да  пинках до самых ворот, где благоразумно остановились.Один из пришельцев даже вовсю пытался сопротивляться, применять какие-то мудрёные приёмы, но  » против лома нет приёма!»  А ломом был наш Серёга Бочаров, носящий кликуху « Калкан». 19 лет. Мастер спорта по классической борьбе, имевший одну извилину,да и ту от фуражки, он как раз был на сборах команды ЦСКА, а выходные проводил дома.Так что его аргументы в споре с неизвестными были весьма весомы! Века, а теперь Василий Привалов, только недавно встретил одну книгу. Некие Шектер и Дерябин назвали её» Шпион, который спас мир». Как советский полковник изменил курс «холодной войны». Так вот там черным по белому значилось.  Полковник СоветскогоГенерального штаба Олег Пеньковский был завербован американской и английской разведками. Получил звание английского и американского полковника. Крупную сумму денег. В обмен выдал планы противоракетной обороны Москвы. И, кроме того, согласился поместить в центре Москвы чемодан с ядерным зарядом для уничтожения КГБ и создания паники. Но этого не произошло по независящим от него причинам! Василий и был частью этой причины!