Инквизиция, НКВД и покаяние в грехах

Размышление о подлинных тайных сакральных причинах Сталинских репрессий в период 36-38 год.


Честно сказать, иногда я и сам удивляюсь тому, какие странные мысли и идеи приходят ко мне в голову! И самое главное ни с того, ни сего! Какое мне вроде бы дело до Святой инквизиции, сталинских открытых судов над врагами народа и прочих жутких вещей, кои имели место в истории достаточно давно. Но вот пришла некая идея в буйную головушку и что ты будешь с этим делать! Вроде надо её, эту идею бредовую осмыслить как то. А потом тем, что пришло в голову, с этим неким размышлением, с вами, мои дорогие читатели, поделиться. Может оно и вам покажется интересным.

Так вот. Как-то просматривая материалы в интернете, я вдруг обратил своё внимание на следующий момент, и он как-то запал мне в душу - и в Святой инквизиции и в период сталинских репрессий следователями предавалось огромнейшее значение факту признания вины обвиняемым и его публичному покаянию в грехах. И это, на мой взгляд - странная, непонятная вещь.

 Зачем это было так нужно? Зачем нужны были такие большие старания для получения признания?  Ведь жертвы их были обречены, и покаяние и признание вины лишь прекращало пытки, да и то не всегда, но спасти признавшегося еретика или врага народа практически не могло.



Посмотрим сначала на материалы по Святой инквизиции. В них говорится:

-  Юристы католической церкви огромное значение придавали чистосердечному признанию. Кроме обычных допросов, применялась, как и в светских судах того времени, пытка подозреваемого. В том случае, если подозреваемый не умирал в ходе следствия, а признавался в содеянном и раскаивался, то материалы дела передавались в суд. Внесудебных расправ инквизиция не допускала.


Церковь зорко следила за тем, чтобы её резолюция не толковалась превратно. Она поучала, что не может быть и речи о каком-либо снисхождении, если еретик не раскается и не засвидетельствует своей искренности выдачей всех своих единомышленников. Неумолимая логика св. Фомы Аквината ясно установила, что светская власть не могла не предавать еретиков смерти, и что только вследствие своей безграничной любви Церковь могла два раза обращаться к еретикам со словами убеждения раньше, чем предать их в руки светской власти на заслуженное наказание.




Сами инквизиторы нисколько не скрывали этого и постоянно учили, что осужденный ими еретик должен быть предан смерти; это видно, между прочим, из того, что они воздерживались произносить свой приговор над ним в пределах церковной ограды, которую осквернило бы осуждение на смертную казнь, а произносили его на площади, где происходило последнее действие аутодафе.



 Один из их докторов XIII века, цитируемый в XIV веке Бернаром Ги, так аргументирует это: «Цель Инквизиции — уничтожение ереси; ересь же не может быть уничтожена без уничтожения еретиков; а еретиков нельзя уничтожить, если не будут уничтожены также защитники и сторонники ереси, а это может быть достигнуто двумя способами: обращением их в истинную католическую веру или обращением их плоти в пепел, после того, как они будут выданы в руки светской власти».

У человека, попавшего в руки инквизиторов, практически не было шансов спастись. В средневековом трактате для инквизиторов "Молот ведьм" говорится о том, как используя различные уловки склонять людей делать признания или точнее самооговоры ради вроде бы спасения, которые прямиком вели жертв истязаний, чаще всего женщин на мученический костер.


То есть признание и покаяние были важными атрибутами судебного процесса инквизиции, но к спасению они не вели. Получается в этой системе отсутствует понятная нам логика - зачем применять пытки, мучить, подвергать ужасающим страданиям человека, добиваться у него признания, потом биться, выбивая с него покаяние?... То есть прикладывать массу усилий - а потом просто спокойно отправить еретика на костер. Зачем это нужно?


Практически, то же самое отношение к следствию по отношению к деяниям так называемых «врагов народа» мы видим и в период большого террора в сталинском СССР. Вышинский «теоретически» оправдывал репрессии против «врагов народа», ему принадлежит тезис, согласно которому на обвиняемом лежит бремя доказывания оправдывающих его обстоятельств. Идеологическая основа сталинских репрессий — концепция «усиления классовой борьбы по мере завершения строительства социализма» — была сформулирована Сталиным на пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1928 года. В «Кратком курсе истории ВКП(б)», переиздававшемся с 1938 по 1952 гг. миллионами экземпляров и основанном на идеологических постулатах о классовой борьбе, неизбежном сопротивлении свергнутых сил и необходимости их подавления, политические действия сталинского режима получили полное оправдание — репрессии против различных социальных элементов рассматривались в качестве закономерной и необходимой меры, осуществлявшейся в интересах народа и строительства социализма в СССР.

Советская историческая наука, которую к концу 1930-х гг. Сталин окончательно поставил на службу партийному руководству, выстроила, по словам российского исследователя М. Г. Степанова, «достаточно логичную цепь доказательств необходимости уничтожения так называемых буржуазных классов». Согласно этой логике, СССР был экономически и культурно отсталым в сравнении с развитыми капиталистическими державами государством, находившимся в капиталистическом окружении, и до тех пор, пока сохранялась угроза иностранной военной интервенции с целью реставрации буржуазно-помещичьего строя, единственной надёжной гарантией сохранения целостности и независимости СССР могло быть лишь превентивное уничтожение остатков «буржуазных элементов». Таким образом, репрессии, если исходить из концепции «Краткого курса», являлись жизненной необходимостью с точки зрения защиты социалистического строя



 Солженицын писал: -  Оказывается, в тот грознопамятный год в своем докладе, ставшем в специальных кругах знаменитым, Андрей Януарьевич (так и хочется обмолвиться Ягуарьевич) Вышинский в духе гибчайшей диалектики, которую мы не разрешаем ни государственным подданным, ни теперь электронным машинам, ибо для них да есть да, а нет есть нет, напомнил, что для человечества никогда не возможно установить абсолютную истину, а лишь относительную…. Отсюда—самый деловой вывод: что напрасной тратой времени были бы поиски абсолютных улик (улики относительны), несомненных свидетелей (они могут и разноречить).


На политических процессах 1930-годов обвинительные речи Вышинского отличались особой грубостью, были наполнены резкими высказываниями, оскорбляющими честь и достоинство подсудимых — в частности, по делу троцкистско-зиновьевского террористического центра, делу антисоветского троцкистского центра, делу антисоветского «право-троцкистского блока». Почти все обвиняемые по этим делам впоследствии были посмертно реабилитированы за отсутствием в их действиях состава преступления (Сокольников Г. Я., Пятаков Г. Л., Радек К. Б., Рыков А. И., Зиновьев Г. Е., Бухарин Н. И. и др.). Было установлено, что следствие по данным делам опиралось на сфальсифицированные доказательства — самооговоры обвиняемых, получаемые под психологическим и физическим воздействием (пытками).



В своей речи Вышинский в частности говорил - «Вся наша страна, от малого до старого, ждёт и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу Родину, расстрелять как поганых псов!…Пройдёт время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа. А над нами, над нашей счастливой страной, по-прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по-прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождём и учителем — великим Сталиным — вперёд и вперёд к коммунизму!».


И здесь тот же самый момент - какое-то особенное отношение к чистосердечному признанию вины и к публичному покаянию в грехах. И ведь что сближает и тот и другой исторический период и действия и тех и других властных институтов - Священной инквизиции и НКВД - смысл признания вины для жертв минимален. То есть только чаще всего в прекращении пыток и более быстрой смерти.



Но для системы эти вещи были крайне необходимы. Следователей гнали вперед самыми беспощадными методами для того, чтобы они с просто сатанинской жестокостью и садизмом выбивали признания и добивались покаяния в своих грехах. А потом для жертв заканчивалась их земная жизнь.

Какой был во всем этом смысл? Почему и те следователи из застенков инквизиции и эти следователи из застенков НКВД вели свою работу так, что идентичность их деятельности во многом бросается в глаза. И вопрос вовсе не в жестокости, жестоких и бесчеловечных режимов и спецслужб хватало в мире. Здесь дело о слиянии этих двух исторических сущностей в более высоком, в смысловом поле, которое и отразилось на общности и единстве методологии в проведении следственных мероприятий.

   "Молот ведьм" или "Hexenhammer" (1-е ,,.., 1486г.) - бесспорно,  основной и самый мрачный из всех  трудов  по  демонологии.  Он  был  общеобязательным кодексом, объединявшим древние легенды о черной магии с церковной  догмой о ереси, открывшим шлюзы потоку инквизиторской истерии столь широко, насколько это вообще мог сделать печатный труд.
   Его авторы стремились  воплотить  в  действие  библейское  указание:  "Не оставляй ворожеи в живых" (Исход, 22,18)  Руководство  для  охоты  на  ведьм переиздавалось, по крайней мере, 13 раз до 1520г. и еще не менее 16  изданий вышло между 1574 и 1669 гг. - многие ранние издания  выходили  без  указания места и  времени  издания.  Известно,  по  крайней  мере,  16  немецких,  11 французских, 2 итальянских и несколько английских  изданий. Его  значение  и  место  среди  книг  своего  времени  было   обусловлено несколькими  причинами:  во-первых,  схоластической  известностью   авторов, доминиканцев Якова Шпренгера (1436-1495) декана  Кельнского  университета  и приора  Генриха  Крамера  (латинизированное  Инститорис)  (ок.   1430-1505);
во-вторых, папской буллой 1484г., которую Крамер получил от папы  Иннокентия VIII,  чтобы  подавить  оппозицию,  выступавшую  против  охот  на  ведьм;  и в-третьих, детальной разработкой процедуры  судопроизводства  над  ведьмами, "чтобы как духовные, так и гражданские судьи располагали  готовыми  приемами пыток, ведения суда и  вынесения  приговора".  Большинство  аргументов  было заимствовано из трудов доминиканского приора Нидера - "Formicarium" (1435) и "Praeceplorium".

Текст «Молота Ведьм» гласит – «В религиозных процессах должно быть сокращенное  судопроизводство,  лишенное излишних формальностей. Судья не  должен  требовать  обвинительного  акта и формального введения в процесс. Он обязан прекращать  возникающие во время суда излишние словопрения, тормозящие разбор  дела  апелляции, пререкания защитников и вызывания излишних свидетелей. Это сокращенное судопроизводство предписывается каноном "Extra de  verbsig  n."  и  "c.  saepe  contigit" из "Клементин".  Вследствие  того,  что  частному  обвинителю  грозят   большие опасности со стороны обвиняемых и от их приспешников, надо прибегать или ко второму или к  третьему  способу  открытия  процесса,  а  именно  или  через посредство  денунциации,  или  через  инквизицию; при  этих  способах   имена свидетелей  остаются  скрытыми  от   обвиняемых.   Судья   должен спросить денунцианта, какие свидетели ему еще известны, вызвать их и допросить. Писец заносит в протокол следующее: "Принимая  во  внимание,  что  денунцированная ересь по своей природе столь тяжка, столь оскорбляет божье величие  и  столь вредит католической вере и государству, то судья решил допросить  свидетелей следующим образом". Вопросы свидетелям.  "Такой-то  свидетель  из  такого-то города, будучи вызван, приведен к присяге и  спрошен  о  том,  знает ли он такого-то (при этом  называется  имя  обвиняемого), ответил  утвердительно. Будучи спрошен о причинах знакомства, он ответил, что видел его  и  часто с ним разговаривал. При этом указываются обстоятельства знакомства и время его возникновения. Будучи спрошен о репутации обвиняемого, свидетель сказал, что о нем идет худая (или хорошая) молва. Что же касается его веры, то говорят, что он занимается колдовством.  Утверждается  это  тем-то  и  тем-то. Среди родственников обвиняемого было сожжено за колдовство столько-то, а в общении с женщинами, подозреваемыми в  колдовстве,  состоит  или  состоял  тогда-то.
Спрошенный о том, не утаивает ли он чего-либо из расположения к обвиняемому, свидетель ответил отрицательно". "Свидетелю  было  предписано  держать свою денунциацию в  тайне.  Показания  сняты  там-то  и  тогда-то  в  присутствии таких-то лиц"».

Просто поразительное сходство! Методология работы НКВД в период большого террора это просто прямое следования указаниям средневекового трактата «Молот Ведьм»!
Посмотрим далее на текст и убедимся в том, что единство методологии работы НКВД и Святой инквизиции имеет в действительности место быть.  - "Бернард  в  ординарной глоссе  к  канону  "Ad  abolendam,  О   praesenti"   утверждает,   что   для доказательства вины необходимо одно из трех: 1) Очевидность  проступка.  Так например,  открытая  проповедь  ереси,  открытая  угроза:  "Ты   больше   не выздоровеешь", после которой наступила порча. 2) Закономерные доказательства свидетелей. 3) Личное признание вины. Ежели каждое из этих условий  само  по себе достаточно для того, чтобы считать обвиняемую явно  подозрительной,  то сколь очевиднее вина при совпадении худой молвы с уликами  чародеяния  и  сосходящимися между собой показаниями свидетелей. Ежели уличенная не сознается в преступлении, то она передается светской власти для  сожжения.  Ежели  она признается,  то  она  или  передается  названной  власти  для  смерти, или пожизненно заточается. Если судья будет действовать  вышеуказанным  способом
при судопроизводстве и обвиняемую заключит в тюрьму на некоторое время,  при отсутствии очевидных улик, но  при  наличии  сильного  подозрения,  то  она, сломленная тяжким  заключением,  признается.  Такое  поведение  судьи  можно назвать  лишь  справедливым".
Справедливости ради отметим, что подобными методами не брезговали и царский режим. Евгений Анисимов в книге "Русская пытка" пишет:
 - Раскаяние преступника было одной из задач политического сыска. Человеку никогда не позволяли уйти из застенка с высоко поднятой головой. Его не только пытали, но и всячески унижали, ломали. "Бесстрашие", "упрямство" каралось сурово. Человек был обязан не просто признать свою вину, но и каяться, униженно просить о помиловании. При этом мало кого интересовала его искренность, важно было формальное покаяние.

Книга содержит потрясающие примеры, как униженного раскаяния истерзанных узников, так и несокрушимого их упорства. Сам акт помилования обставлялся как театральное действо, чтобы осужденный почувствовал себя уже одной ногой в могиле. Самый известный случай – несостоявшийся расстрел петрашевцев, наложивший тяжкую печать на ум и сердце Достоевского. Но это устойчивая традиция – власть любила такие спектакли.

В 1723 году бывшего вице-канцлера Петра Шафирова возвели на эшафот и заставили положить голову на плаху. Палач размахнулся и вонзил топор рядом с головой. Только после этого Шафирову было объявлено, что казнь заменяется ссылкой. С виднейшим сановником времен правления Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны Остерманом поступили в 1742 году еще более изуверски. Он был приговорен к колесованию. На эшафоте ему объявили, что императрица Елизавета Петровна всемилостивейше заменяет колесование отсечением головы. Голова на плахе, взмах топора – и оглашение второго указа: вечная ссылка в Сибирь.

Очевидец несостоявшейся казни Петр Каратыгин полагает, что Остерман знал о помиловании:

Биографы удивляются его хладнокровию, но причиною таковому была, конечно, твердая уверенность в милосердии императрицы, которая в самую ночь восшествия своего на престол, пред иконою Спасителя, дала клятву никого не казнить смертию. Эта клятва, без сомнения, была не безызвестна Остерману.

Но мало ли в чем императрица клянется перед иконой...

Воистину так!

Но в чем, же здесь дело?
Для раскрытия смысла этой странной настойчивости рассмотрим указание «Молота ведьм» о том, как следует проводить арест ведьм.
«При взятии ведьмы под стражу не надобно давать ей времени оставаться одной в комнате. Этим она лишается возможности принять известные  колдовские снадобья, дающие ей возможность молчать и не сознаваться, несмотря на пытки.
Следует ли при взятии ведьм под стражу внезапно  подымать  их  на  руки,  не допуская того, чтобы они прикасались к земле, и уносить их в корзине или на плечах в камеру заключения? По мнению канонистов и некоторых богословов, это допустимо. Следуя утверждению таких ученых, как Гостиенсис и  Гофферд,  надо изгонять суетное суетным. Опыт показывает, а признания  ведьм  подтверждают, что поднятием ведьм от земли при взятии их под стражу они лишаются  упорства в запирательстве при  допросах.  Многие  приговоренные  к  сожжению  просили разрешения прикоснуться хотя  бы  одной  ногой  к  земле.  В  этом  им  было отказано. Когда же у них допытывались о причине этой просьбы, они  отвечали, что если бы они прикоснулись к земле,  они  освободились  бы,  а  многие  из присутствующих были бы убиты молнией».
Практически почти, то же самое было, и в неком ужасе перед вредительской сущностью «врагов народа», воистину воплощенных ведьм сталинских времен.
Здесь нужно понимать, существо самого главного вопроса. Против чего велась война? Где основа зла и кто самый главный враг, подлинный «враг» рода человеческого?

Ответ прост – подлинный враг рода человеческого это - язычество. Язычество и духи земли – вот та сила, против которой шла подлинная война. С начала двенадцатого века пошла мощная волна различных еретических учений, которая стала теснить полновластие Рима. А уже в начале 13 века был крестовый поход на юг Франции против катаров, контролировавших полностью эти территории, в результате и в ходе, которого была утверждена 1215 году Святая инквизиция. Не с простым человеком, не с несчастной женщиной или мужчиной вели кровавый и беспощадный спор заплечных дел мастера в ужасных застенках Святой инквизиции или в бесконечных коридорах Лубянки, а с великим и могущественным языческим духом земли. И если узник упорствовал, то пыткой ломали палачи именно силу этого злобного и непокорного сверхъестественного существа, властителя земли. Видя мужество узника, палачи сокрушались почти искренне и переживали о том, что в данном месте слишком силен дух противоречия, своевольный дух свободы и радости. Ломать, гнуть, и добиться того чтобы дух отступился, а узник освобождаясь от сил зла, произнес только лишь слова признания во всех мыслимых и немыслимых грехах и за несовершенное им великое зло, но приписываемое или совершенное духом зла. И после признания, покаялся бы, спасая свою душу. Похоже, что так и было.   

Но похоже, во многом так и есть по сей день. Практически все революции в новейшие времена начинаются как карнавалы. Ведь карнавал это не просто действие, это не просто день дурака. Это тот день, когда дурак становится королем. И настоящие короли должны шуточно повиноваться королю дураков. Это вроде шуточная, но подлинная во многом власть!
Главнейшая часть любого карнавала — шествие по главным улицам города. Ведущий его мотив — изобилие, происходящее от древнейших праздников урожая. Оно может быть выражено в огромных кучах сельскохозяйственных продуктов, цветов, кушаний, которыми кормят всех желающих. Всё происходящее во время шествия носит подчёркнуто игровой характер. Основная фигура на карнавале — шут. Он задаёт тон и шествию, и представлению, которое затем развёртывается на центральной площади города.
В каждом городе карнавал развивался по определённому сценарию, сложившемуся за многие годы. Во главе карнавала обычно стояли городские купеческие корпорации. Например, устроителем масляничного карнавала в Нюрнберге традиционно являлась корпорация мясников, а во Франции — виноделов.
В прирейнских городах Германии, таких как Кёльн и Дюссельдорф, карнавал связан со множеством ритуалов. Карнавал там является завершением «пятого времени года», которое начинается 11 ноября в 11 часов 11 минут (11.11. 11:11). Затем создаётся карнавальный комитет, который выбирает принца, крестьянина и девушку (Prinz, Bauer und Jungfrau). Все трое всегда играются мужчинами. Вершина карнавала — карнавальное шествие в первый понедельник поста — Rosenmontag.
Сегодня Евромайдан в Киеве идет под песни и пляски ряженых. Такими же были и практически все так называемые «цветные революции». Энергетической их основой была магическая сила языческих духов, ведьм и луны.  Людей сам собой затягивает как магнит, могучая энергия языческого праздника, этакого шабаша ведьм. 
И сопротивляться этой силе сложно. И тут сама собой эта энергия начинает искать свою противоположность. Христианскую церковь. В этом и есть основа той же акции группы Пусси Райт. И потому и в поиске противоядия от языческих практик и могущества, языческих духов власть и прислонилась не столько к авторитету церкви, сколько инстинктивно почувствовала в ней своего искреннего возможного союзника в борьбе.

Но есть ли иные формы существования и взаимодействия власти и языческих духов в их противостоянии? Сдается мне, что некий нынешний термин, не слишком ясный для понимания, есть некая форма внецерковного соотнесения себя обществом с властью и языческой духовной мощью. Эта штука именуется – общественный договор. Что это такое? Никто не знает, но все толкуют о том, что он нарушается или нет. К примеру в своей статье посвященной реакции части российского общества на освобождение Михаила Ходорковского обозреватель Русского журнала господин Соломатин пишет – «на конформистском консенсусе основывалась ни много ни мало важнейшая часть того общественно-политического феномена "нулевых", который теперь принято называть "управляемой демократией" и шире – "путинской стабильностью". Проще говоря, верхушке общества предлагалось терпеть очевидные для нее диктаторские и жлобские замашки новой власти в обмен на сытную жизнь. Это было возвращением к позднесоветской практике вознаграждения за лояльность. Верхушка приняла эти условия с удовольствием и вскоре сформировала соответствующее своему новому положению мировоззрение, построенное на принципе "обратного карго". Это было мировоззрение людей, которые, будучи реалистами, прекрасно поняли, чего их лишали в обмен на личные блага, прекрасно видели, насколько их поведение далеко от идеального, но вместо того, чтобы попытаться исправиться, предпочли цинично доказывать, что идеала не существует вовсе».  То есть речь идет как раз об этом самом пресловутом общественном договоре. И дальше Соломатин продолжает писать в своем выступлении о том, что выход из тюрьмы поставил сейчас общество перед тем фактом, что этим самым действием власть сама нарушила свои обязательства. По тексту автор пишет следующее: -   Так или иначе, думающая Россия поняла или хотя бы почувствовала, что надежды на возможность обменять свое невмешательство в политику на гарантии сытной жизни рухнули. Что теперь делать? Ведь исторически это был единственный стратегический ресурс лояльной части российского общества в диалоге с властью. Представление о необходимости такой сделки с властью настолько прочно закрепилось в общественном подсознании, что тот же Познер, говоря о Ходорковском, обвиняет его главным образом в нарушении аналогичной сделки, заключенной Путиным с олигархами. "Видимо, Владимир Владимирович такой человек, с которым лучше такие вещи не делать, – рассуждает Познер. – Он не прощает таких вещей". Говоря это, Познер, конечно, думает не столько о Ходорковском, сколько о себе: ну с этим-то, мол, понятно, он договор с Путиным нарушил, но нас-то за что? Увы, с окончанием "путинских нулевых" выяснилось, что лояльность больше не вознаграждается. Путин кинул их всех, кинул круче, чем кинуло правительство в августе 98-го. А вот теперь, с выходом Ходорковского, выясняется, что быть конформистом еще и некомфортно. А это уже чревато подрывом устоев нашей государственности, которая последние лет сто основывается на сознательном ограждении политической сферы от активной части общества. Говорить про обрушение конструкции пока рано, но неустранимая трещина в ее основании уже появилась».

Так, где же и в чем эта неустранимая трещина? Автор явно неглупый человек, но в данном месте текста, похоже, несет полную ахинею!  «Говоря это, Познер, конечно, думает не столько о Ходорковском, сколько о себе: ну с этим-то, мол, понятно, он договор с Путиным нарушил, но нас-то за что?». Познеру то на кого обижаться? Его что кто обидел? Никто. Смотрим дальше -  «лояльность больше не вознаграждается. Путин кинул их» - всё тоже не ясно. Почему не вознаграждается, в чем она должна заключаться, и почему Путин кинул всех?
Уверен в том, что многие из тех, кто его читает, всё прекрасно понимают, понимают про что речь. Но с этим новоязом нужно будет разобраться и иным людям. Рискну предположить что суть, суть подлинная общественного договора в том, что верхушка и интеллигенция сама без привлечения власти будет воздерживаться от поклонения враждебным языческим духам и не совершать их обряды. Не нужно стопроцентно служить власти, достаточно людям из общества просто избегать проявлений язычества и участия в языческих церемониях и таинствах, и власть не имеет к нему никаких претензий, на том договор власти и общества заключен. Но и власть не должна впадать в грех язычества. Ходорковский был наказан, как впавший в ересь языческую. Но отпустив его без покаяния, сама власть преступила договор. Тут возникнет уже другой вопрос и его зададут иные люди. А истинный ли сын неба наш избранник? Не лжепророк, ли он? И на вопрос этот придется тоже дать ответ.