Убивая лебедей

Вино лилось рекой, все плясали без устали, падали на пол недопитые кубки, всё громче кричали осмелевшие пьяные слуги, которых сегодня никто не понукал, множились улыбки и смех, и только с лица молодого графа никак не сходило тревожное выражение.

А уж кому сегодня было ещё веселиться как не ему!

Ведь и сам праздник был затеян по случаю его женитьбы.

Пятью днями раньше он, погнавшись за кабаном на охоте, заплутал в лесу и наткнулся на чей-то дом, одиноко стоявший у самого берега реки. Там встретили его две девушки, оказавшиеся родными сёстрами.

Но стоило только взглянуть на одну из них, как искры посыпались из глаз, будто кто-то сильно ударил его.

Только для того, чтобы обеспечить лёгкое увлечение, Бог Любви, Амур, пользуется луком и стрелами, а тут он явно вооружился дубиной. И хряснул что есть сил молодого графа, мгновенно потерявшего дар речи и еле устоявшего на ногах.

Вечером, привезя обеих девушек погостить в замок, граф громогласно объявил:

— Клянусь своим титулом и памятью предков, если кто-то найдёт в целой стране девушку краше, пусть приведёт её, и я разрешу отрубить себе правую руку.

То ли боялись того, что граф просто хочет выявить подобным рискованным обещанием своих тайных врагов, то ли отрубленная его рука была ни к чему, а, быть может, и вправду, не было нигде девушки краше, — только никто и не думал искать соперницу Анне.

Но печалились глаза графа при взгляде на золотые локоны законной уже теперь супруги,

не пьянило вино, не веселилось сердце перед предстоящей первой брачной ночью.

А всё потому что Дафна, сестра Анны, успела сказать ему:

— Моя сестра может принести вам гибель. Она влюблена не в вас. Однажды другой граф набрёл на наш дом.

Анна до сих пор тоскует о нём. Но он женат. Поместье его, впрочем, неподалёку от вашего замка. И я бы не советовала вам крепко спать по ночам. Но я желаю вам счастья.

Я вижу, вы достойны её. А тот человек, он злой. Очень злой. Он казнил своих слуг, он убил двух своих жён.

Я давно хотела, чтобы кто-то заставил забыть Анну о нём.

Я вижу ваше сердце. В нём много тепла, много света.

Наша мать была настоящей колдуньей, и наделила меня перед смертью особым даром.

Я многое умею.

Анне тогда было ещё всего шесть лет, и потому свои чары по наследству мать передала только мне.

Я умею лечить от всевозможных болезней, заговаривать раны, прекращать дожди, но только раз в год даётся мне час особого колдовства.

Никому не желаю я счастья, так как сестре. Но не в моих силах заставить её забыть того злого человека, ибо любовь пускает слишком большие корни в сердце.

Сегодня я могу совершить чудо для вас – каждую ночь вы будете превращаться в лебедей. Только они хранят верность друг другу, только они никогда не предают свою пару, и не думают ни о ком другом. Зачем, не смыкая глаз, сторожить супругу, грезящую об ином мужчине, если можно ночами плавать вместе по глади вашего пруда? Надо решить это до полуночи, достаточно лишь согласия. Стоит промедлить минуту – и всё, подобный час совершения настоящего чуда настанет лишь через полгода, а что за это время произойдёт – бог весть.

Тяжёлым выдался вечер в графских покоях, когда молодой граф со своей женой остались наконец одни.

Уже не радовали его золотые локоны, карие очи, нежный голос. В каждом взгляде, в каждом слове он чуял ложь, подозревал обман.

— Ты любишь другого, — прошептал он, когда губы Анны уже было коснулись его губ, и оттолкнул её от себя.

— Я люблю тебя, только тебя, — уверяла Анна, она падала перед ним на колени, целовала его ноги, — ты – первый мужчина, которого я увидела в своей жизни.

— Ложь! Ложь! – гневался он всё больше, — я знаю, о ком ты тоскуешь!

— Неправда, — рыдала перед ним на коленях Анна, — ты первый мужчина, которого я увидела в своей жизни. Ты не представляешь как сильно я люблю тебя.

— Любишь? — вскричал он, — Хороше же! Посмотрим!

И он выбежал из своих покоев, чтобы скорее сказать Дафне: «да!».

— Я рада, что Вы поверили мне. Вы будете счастливы с ней. Вы всегда будете верны друг другу. Только надо мужество. В первые шесть дней чары можно рассеять по Вашей собственной воле. Анна станет вас уговаривать, — не поддайтесь.

Не было на свете лебедей прекрасней, озера чище, и луны ласковее, что светила в те ночи над ними. В полночь они становились белоснежными птицами, и утром просыпались людьми. И капельки воды, ещё не успевавшие высохнуть на руках, хранили память о крыльях, выраставших ночью у них за спиной.

— Прошу тебя, — попросила его Анна, когда стрелки часов уже приблизились к полуночи, — эти ночи прекрасны. Но я чувствую, что кто-то сделает нам зло. Мне не дорога жизнь, мне важна любовь, наша с тобой любовь, и только поэтому я не хочу умирать. Нас убьют. Если в твоих силах, — сделай так, чтобы хоть одной этой, единственной ночью, мы не становились птицами. Даже лебеди не всегда верны друг другу. Я ни на минуту не уйду от тебя , пока ты сам не прогонишь меня, но и тогда я стану жить и дышать только тобой.

Не понравились графу её слова. Неладное почуял он. Видать, истосковалась она по своему злодею. Рвётся к нему, и мучается своим бессилием, верность ей – как тюрьма. А крылья за спиной – словно тяжелые цепи. Нет, он не даст ей сбежать!

— Пожалуйста, умоляю тебя, милый, любимый! — бросилась она перед ним на колени, — не дай нам умереть этой ночью! Я боюсь потерять тебя на небесах, и даже если там мы обретём друг друга вновь, ненавижу время, которое понадобится для этих поисков.

Нет! Он не даст ей сбежать, обмануть себя! Не такой он дурак! Пусть белоснежные крылья будут тяжелыми цепями, а верность – тюрьмой.

— Нет! – вскричал он, — никто не причинит нам зла. У меня надёжные слуги. Ни один цветок не тронут в моих владеньях!

Дафна точила стрелы. Она давно знала, что сделает. Не могла она простить графу, что он он взял в жёны не её, а младшую сестру.

Убить владельца замка — нелегко, а лебедей – куда проще. Никто кроме неё, и их самих, не знал тайны ночных превращений, — это было залогом совершения чуда.

Кровью окрасилась водная гладь, обмякли крылья влюбленных лебедей, и сколько дней потом искали графа и его жену, но так и не смогли найти.

Дафна покинула замок, но стоило ей где-то увидеть пару лебедей, как сердце её преисполнялось тревогой и яростью. Вдруг они остались жить? И любовь воскресила их, разрушила чары, преодолела смерть?

Вооружилась она луком и острыми стрелами, стала бродить по миру, ища и убивая всех лебедей.

И тогда злые боги позвали её к себе, сделав Богиней Неверности.

Остры её стрелы, тяжёл лук, и Амур кажется ей смешным мальчиком со своим детским, игрушечным луком и легковесными дубинками.

Она совсем не принимает его всерьёз.