Месторождение

ПЯТИРЕЧЬЕ
(из раннего детства)


Автор фото на заставке - рамочный фотоаппарат моего детства "Любитель", фотоплёнка 4;4. Интересно Что: после моих путешествий с Сахалина морским и железнодорожным  путём в  полуторогодовалом возрасте на родине дедушек и бабушек в г. Нижний Новгород по их рождению, , включились и мои детские литературные и музыкальные способности по возвращению на Сахалин.

       Родился в поселке Пятиречье (о.Сахалин), расположенном в долине горной реки ЛЮтога, с множеством впадающих в неё речушек и ручейков из распадков сопок (сопки - горы с округлыми вершинами с отметкой от ста метров до полутора километров выше уровня моря), удивляющей бонными сооружениями перед посёлком и за ним; шестью мостами через неё - в посёлке (двумя железнодорожными из железобетонных конструкций, тремя деревянными с деревяными "быками" из брёвен, устойчивых в самих водах горных рек, для автомобильного и гусеничного транспорта: с отмощёнными возвышенными брусчатыми двумя настилами по бокам из еловых досок "сороковок" по размеру вбиваемых гвоздей в брусы-отмостки - "шестидесяток", для пешеходов, велосипедов, и лёгких детских колясок; одним двухсотметровым подвесным канатным на тросах в районе узкоколейки - через реку Лютога (шестнадцать метров над уровнем) на пилораме до первого от восточного направления к первому железнодорожному мосту; почти полукилометровой вагонеточной  узкоколейкой от реки до пилорамы и далее; конями тяжеловозами, тягающими вагонетки с бревнами по узкоколейке от реки...

Если смотреть с вершин сопок – посёлок напоминал котёл, пронизанный рекой и речками, бурлящий жизненной людской энергией...

Следует заметить, что Лютога - третья крупная река по протяжённости на Сахалине после реки Поронай (350 км) и реки Тымь (330 км), впадает в залив Анива на Охотской cтороне. Левая протока реки Лютоги - Тиобут, впадает в неё в Пятиречье  за 81 км. от устья Лютоги. Протяжённость Тиобут - 51 км. Берёт своё начало с Мицулевского хребта, протекает до Пятиречья  через Чистоводное. С верховьев Тиобута  гораздо легче попасть в протоки реки Сусуи и войти в посёлок Синегорск. В общем - на острове Сахалин протекает 61178 рек. Самые малые составляют длину до 10 километров.*

К Пятиречью по майским бурливым мутным водам (мутных от таяния снегов на сопках) с верховьев Лютоги шёл сплав леса – брёвна наезжая друг на друга, стукаясь и вздыбливаясь (иногда комлем вверх – зажатые другими) неслись с верховьев реки.

Подплывающие к бонным заграждениям,  отлавливались баграми и тобиками –  лесосплавщиками, и направлялись в более спокойную  искусственную боковую заводь. И  образовывая подталкиваемый новыми поступающими, медленно движущийся круг, по мере продвижения –  уже другими лесосплавщиками, отлавливались и вытягивались баграми, тобиками, - на береговую площадку с помощью лощадей-тяжеловозов (была такая порода).

Третьи – закатывали их на эстакады или грузили, также накатом, сразу на вагонетки.

Часть брёвен на вагонетках поступала на лесопилку, другая –   следовала до автодороги по узкоколейке, также на ваганетках, с перегрузом на лесовозы и железнодорожную эстакаду. 

Справа на горке, выше лесопилорамы, большая конюшня на тридцать-сорок лошадей.

Далее, шёл сам посёлок с проходящей вдоль него одноколейной железной дорогой, с разворотным кругом для паровозов на станции (Пятиречье было узловым магистральным центром для южной части Сахалина), жилым массивом из барачных длинных деревянных домов из времён японской постройки и свежевыстроенных; разбросанных и вширь вверх на сопки и вдаль по долине в низинах и на взгорках.

Причём японские, по своей конструкции, были, как бы построены для временного проживания. Стены не из брёвен, как водилось тогда у нас, а достчатые двусторонние, с пересыпкой пустот между ними опилками.

Далее, почти в конце посёлка, недалеко от места, где Лютога сливается с Тиобут, и уходит в сторону Чапланово, –  две школы (русская вновь выстроенная большая одноэтажная с крышей и японская маленькая на два этажа с покатой крышей, школы: причём в японской, обучались только японские дети, (как рассказывали мне старики корейцы; честь обучаться в ней выпадала только детям корейцев, обладаюших знанием японского языка-переводчикам: но это единицы; как и то, что не все японские дети могли обучаться в ней по рангу принадлежности к роду); воинская часть с батальономи противохимической защиты, танковыми и артиллерийским, а также пехотный полк; стадионом, стрельбищем и полигоном для маневровых учений; медсанбат обслуживающий – как и военных, так и гражданских...

Самое раннее яркое осознание себя малышом: ярко тёмно-фиолетовое чистое ночное небо усыпанное гирляндами разноцветных маленьких и больших звёзд. Мы с мамой стоим на верхушке сопки (круглые Сахалинские горы) на небольшой каменистой площадке и вдали полоска Тартарского  пролива, где за водной гладью на горизонте - марево мерцающих огней.

-   Там материк, - говорит мама.
-   А что такое материк? - спрашиваю я.
-   Там, где живут твои бабушки и дедушки. - говорит она.

Вот такое самое раннее пробуждение осознания себя в двухлетнем возрасте, которое с тех пор я помнил всё своё детство и юношество: помню яркоОбразно и сейчас во всех оттенках того впечатления.

Раннее детство в японских бараках и вагон-поездах, ночные бдения с мамой и старшим братом в очередях за хлебом. "Пятачок" в центре поселка с радиотрансляцией (репродуктор громкоговорящий на столбе перед площадкой вещал новостные сводки по Союзу). Приезжающий в определённые дни недели вагон-клуб с показом кинофильмов. Трофейный фильм "Тарзан" смотрели наверное раз двадцать.  Как и "Питкин в тылу у врага", "Бродяга", "Серенада солнечной долины", "В джазе только девушки". Нас малышню, рассаживали впереди. Вагон-клуб предназначался для путейцев и станционных работников. Но так как показывались самые лучшие фильмы на то время, приходили и со всего посёлка, кто жил рядом со станцией. Позже, повзрослей, уже ходили в поселковый клуб. Снежные зимы. Двери входные в дом с улицы, делали открывающимися внутрь. Иногда приходилось выходя, разгребать заносы под крышу.

Весной в мае – в реке Лютога шла краснопёрка, река разливалась и, показывая свой буйный норов (за что и прозвали Лютогой), могла запросто обваливать берега, и менять их очертания; и даже сносить автодорожные деревянные мосты, дома и постройки – стоящие в низинах… Поэтому, лёд по весне, чтобы не было заторов и вода сходила равномерней, взрывали, закладывая толовые шашки перед мостами в пробуравленные во льду лунки (любимое зрелище для нас пацанов - на столь увлекательный процесс - взлетающих в небо ледяных глыб над рекой: чья глыба выше). Закладывали толовые шашки конечно взрывники, а мы загадывали. какая закладка подбросит льдины выше...

В конце мая и начале июне шла на нерест кунджа, сима, нельма; июль-август - горбуша, нерка, в сентябре - кета. По перекатам река казалась бурлящим живым серебристым потоком идущим против течения. Такая масса рыбы стремилась на места нереста. В межсезонье обычные обитатели рек и ручьёв - мелочь: миноги (семидыры), усачи, подкаменка (типо плотвы), форель (мальма)... Были-жили и редкостные обитатели рек из животного мира Сахалинских рек - выдры. И нередкостные обитатели таёжных лесов Сахалина - медведи и медвежата на реках в это время. Поэтому мы дети, рыбача и купаясь, по реке в это время - далеко от посёлка не заходили.

Позже, войсковая часть передислоцируется.  В Чистоводном (те подразделения, которые посчитают, целесообразно)
часть подразделений 8 останется; леспромхоз сольётся с создавшимся параллельно плодово-ягодным совхозом, а затем и вообще прекратит свое существование; лесосплав прекратится; в разворотном железнодорожном круге отпадёт нужда; паровозы заменят тепловозы и дизель-поезда; после депортации японцев - корейская школа вольётся в русскую; появятся жилые современные дома из шлакоблока и кирпича; промышленные монолитные бетонные сооружения – автопредприятие, плодово-ягодный консервный цех по переработке ягод, птицефабрика, кафе-ресторан, универсам и так далее…

           Посёлок, как живой организм, как бы дышал. То делая вдох, – становился многолюдным, то делая выдох –  уменьшался на треть, на четверть населения.

Школа восьмилетка. Перед занятиями построение-линейка всей школы, и весной и ранней осенью обязательная физзарядка до уроков. В каждом  классе было до двадцати пяти и более детей. Но часто одни уезжали, в связи с переездами родителей, другие приезжали. Было весело. Когда японскую школу (бывшая японская, стала корейской -  потом когда японское население депортировали на родину в Японию, мудро было организовать эту школу для обучения граммоте на корейском языке, ущемлённых японцами корейцев), снесли из-за ветхости, наши классы пополнились и корейцами. Учились, дружили, ссорились, как обычные дети мирились; разницы по национальности в выборе друзей не было. В классах были дети разных национальностей со всего Союза. Никто не называл друг друга "чурками". Во взаимоотношениях было детское притяжение и общий интерес - совместные командные игры в волейбол, футбол, спарринги в тенис, баскетбол, кроссы, сдача норм ГТО, соревнования межшкольные и межклассные по прыжкам в высоту, в длину, и бег на стометровку. Зимой лыжные соревнования: кроссы на три километра. Между классами и всешкольные. После передислоцирования из Пятиречья воинской части, детей в школе поубавилось.

Уехала моя первая влюбленность детская: дочь ком.в/ч. Света Красноцветова. До третьего класса   угощавшая меня пирожками с повидлом из войсковой пекарни. Уехали мои пирожки! Уехала любовь вкусная детская моя! Через год и леспромхоз сократили. Детей опять в школе поубавилось. Тут я тоже пострадал от детской влюбленности. Девятьярова, подружка моей первой влюбви к Свете, по соперничеству влюблявшая меня в себя своим обихаживанием и вниманием ещё и при ней, тоже уехала с родителями. Уехала моя Люба! Света-Люба. Страдал ли я? честно сказать, не помню. Наверное, два раза. Эх, пирожки! эх, любезное внимание! Но любовь с Любой была по-настоящему  настоящая! Драчливая. Так я думал, наверное, что. То я - первый её за косу, то она - ранцем меня по голове. Кто первый-второй начинал проявлять свои выпрыгивающие чувства, не разобрать. Чувства подпрыгивали у обоих попеременно. Зимой с санками вместе на горку. И гурьбой, - эх! мортале в сугроб. На лыжах, это уже особый мальчиший заряд. Восходили на лыжах, чтоб повыше и чтобы покруче! И вниз лететь, чтобы дух захватывало. Интересно, полдня, а то и часа два-три подниматься на лыжах елочкой, где совсем круто - лесенкой, а вниз за час - полчаса на слаломе. А потом снова вверх. Лыжи не на ратафеллах, а на обычных: ремешковыми креплениями... Особый почёт воздавался охотничьим (у отца такие были... и мало у кого ещё из взрослых). Но зато у каждого встающего на лыжню из детей, были ещё и лыжи-коротыши. Специально некоторые родители делали из старых сломанных-переломанных, с отпиленными задками но вверх поднятыми для скольжения по снегу передками, для прыжков мальчишества с трамплинов в сальто-мортале. Хорошо, что сугробы детства были мягкие-пушистые. А мы соревнующиеся.

Лето... Каждый охотник желал знать, где спрятался фазан! Каждое лето, как цвета радуги, думал я про любовь ковыряясь пером школьной ручки в чернильнице-непроливашке (носили в школу в особом тряпичном мешочке, на привязи сбоку ранца). И думал я о любви: потому что и меня не минула чаша влюбиться и в учительницу в третьем  классе. Света и Люба, это первая четверть первого и последняя четверть второго, параллельно с пирожками и побрякиваниями по голове, которые. Фиолетовый цвет... Цвет чернил. Наиболее коротковолновое монохрамотическое излучение. Детское томление от любви к взрослой: это тёплое, мечтательное, не затрагивающее никаких других мыслей - спасти от кого-нибудь; в пургу
 - увезти на лошадях метель и вьюгу - в ясный день. К Любе и Свете таких мечтаний не было: вкусные пирожки с одной стороны и неожиданное битье по голове ранцем с другой, было физически рядом. А это было в облаках. И  цвет чернил? его фиолетовой оттенок - самый загадочный и неземной, - я разглядывал высунув кончик языка, от старания выводить красивые буквы, на уроках чистописания. Фиолетовый цвет. В нём есть пламя и лёд. Вновь прибывшая учительница в третьем классе, меня вдохновляла на высокие чувства. Но первая двойка в дневнике и запись о неуровновешенности поведения, убила все мои светлые чувства, убила любовь к  ней! Но зато...  мне разобиженному полюбилось учиться...  Симбиоз красного и синего в фиолетовом - смешался и уравновесился.

Лето... Каждый охотник желает знать где схоронился фазан.
Лето ожидалось всегда с нетерпением: и осенью, и зимой, и весной, - и, летом! Промежутками. Лета - летом. Это - Сахалин, дети!

Всё текло, всё изменялось...

Единственное, что было неизменно и постоянно – это дары природы; рыбалка, охота, кони... клубничные, смородиновые, крыжовниковые и черноплодной рябины поля... научно-экспериментальный сад по выращиванию груши, сливы, яблок в климатических условиях Сахалина, и пионерлагерь "Звёздочка", куда в летний период съезжалась по путёвкам вся детвора со всего  Сахалина... Это – Пятиречье тех лет...   мое Месторождение…
Моё детство...

           Ещё поэт, из Пятиречья.
http://www.proza.ru/2007/09/27/216


Рецензии
Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Спасибо за спектр солнечного света, за ностальгию по прекрасному прошлому. Все кто родом из советского детства, уверена, улыбаются, читая этот рассказ, и узнают себя.

Индигирская Людмила   04.03.2023 16:51     Заявить о нарушении
Мне тоже симпатично Ваше творчество.

С теплом.

Анатолий Святов   05.03.2023 01:53   Заявить о нарушении
На это произведение написано 29 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.