Он и его сын

Они встретились под пасмурными, вечереющими небесами незнакомого города, где оказался он в тот день волею обстоятельств, когда февраль руками снежных ветров распахивал свои знаменитые окна, на аллее, превратившейся в ледяное зеркало, где столь неудачно упала она подвернув ногу, а он, идя мимо, подошёл и попробовал поднять её… Да, неужели… Ты ли это?! Они не виделись двенадцать лет после той случайной – хотя, разве есть в этом мире что-то случайное? – встречи и той роковой ночи… Их единственной ночи. А наутро сама жизнь развела их по разным дорогам и они ничего не знали друг о друге. Но она хранила в сердце любовь, вспыхнувшую, да так и не погасшую, а под сердцем – будущего ребёнка. Их общего ребёнка. Их сына.

Сын родился с Болезнью Дауна. Это неизлечимо. Но с этим можно жить. И это нужно понять. А ещё важнее – чувствовать.

Где-то в великих туманностях, из которых только должны были зародиться звёзды и планеты, где хранились предтечи будущих жизней, где были предопределены эпохи и их законы, таинственным движением частиц было предначертано рождение на планете Земля этих таинственных детей. Их души пребывали в родстве с не менее таинственными дельфинами, унесшими в водную стихию всё то, что мешало человеку быть человеком, хранящими память о том, как будущий человек поднимался прообразом своего тела над тёмными пра-водами, покрывавшими пра-мир, отражавшими только возникнувшие звёзды. Эти древние тайны запечатлены и в душах некоторых людей, будучи скрытыми за внешней формой болезни, известной как «Болезнь Дауна». Сознание этих людей как бы остаётся в пра-мире, среди его разреженных частиц. А тело-то пребывает среди нас. Вот в чём чудовищнейший парадокс и величайшая трагедия.

А февраль продолжал бушевать над сумеречным, почти безлюдным городом. Взяв такси, он отвёз её в поликлинику, где ей достаточно быстро и без особых сложностей вправили вывихнутый сустав, и так же, на такси довёз её до дома, до её дома, где и увидел впервые в жизни своего сына, о котором прежде не знал. А потом они долго, долго говорили. И светило окно сквозь снежные волны, бушевавшие над городом, и что-то менялось в этих людях, что-то менялось в мире и во вселенной, и плакали стёкла отпотевшей изморозью…