Счастливой вечности, Кая

Мерное жужжание посетителей, громом разорвал звук бьющегося стекла. Льюиз вздрогнул и инстинктивно отодвинулся, но небольшой осколок все равно резанул его по руке. Мужчина раздраженно выругался  и вытер кровь краешком плаща.
Незаметно из – за стойки вынырнула девушка. Хрупкая и тонкая она, казалось, была полупрозрачной и пропускала сквозь себя мутный свет замасленных ламп. Нимфа только протянула руку, чтобы собрать осколки, но Льюиз тут же остановил ее.
- Оставь, Бетти, я сам, - мужчина осекся и подняв глаза на расстроенную хозяйку быстро извинился: -  Ох прости меня, Кая, прости, - виновато прошептал он, видя как тускнеют от обиды глаза девушки.
- Все в порядке, Льюиз, - соврала та, отвернувшись, - Ты не единственный. Еще никто не привык.
-Выпьешь со мной? – вместо ответа предложил мужчина, - Посетителей сегодня больше не будет.
Кая на секунду задумалась, он уже подумал, что она откажется, но хозяйка достала два новых стакана. Один наполнила темным пивом и подвинула посетителю, во второй налила имбирного эля для себя.
- Иногда бывает очень тяжело, - прошелестели слова откровения, - Я и сама порой не могу понять, что я тут делаю и куда подевались Бетти с Марком. А потом вспоминаю и злюсь на себя. Это место, наш бар, он совсем померк без них, Льюиз. И все это чувствуют. Бетта была единственной хозяйкой этого места, мне не заменить ее.
- Мы просто еще не привыкли. Сколько там? Триста лет прошло? Ничтожно мало для нашей вечности, Кая.
- Знаю. Порой мне кажется, что не стоило мне соглашаться работать тут. Могла бы остаться курьером, Зоил предлагал.
- Не стоит. Ребятам нужно привыкнуть к кому – то кто больше не уйдет. Тебя же все знают и любят, так что лучшей замены Бетти не найти,- Льюиз задумчиво повертел бокал, наблюдая как причудливо сверкают в его гранях блики ламп.
- Скорей бы они привыкли.
- Сначала привыкни сама.
- Я стараюсь.
Они долго молчали. Пожалуй, слишком долго для дружеской беседы. Несколько раз подходили  посетители, что бы пополнить стаканы. Кто – то здоровался, кто – то пытался завести разговор, но в итоге и те и другие просто возвращались к своим компаниям.
Вопреки прогнозам Льюиза почти в полночь в бар пришел новый посетитель. Он неуверенно топтался на месте (будто бы был тут первый раз) пока Кая не позвала его выпить.  На плаще мужчины был вышит герб Зоила, а под ним потускневшей золотой нитью значилось - «Связь».
- Кая, оставь нас на минуточку, - не отрывая взгляда от вошедшего попросил Льюиз. Мужчина кивнул в знак благодарности. Девушка налила ему выпить и ушла.
- Вас послал Зоил, – это не было вопросом, скорее утверждением.
- Да, - ответил механический голос,  Льюиз не удивился – очередная кукла. Живая плоть  и искусственный разум. Собеседник снял плащ, оголяя иссини – черные руки и лицо. Видимо раньше он служил послом на Литере, теперь же просто передавал приказы хозяина.
- Я вас слушаю, - обратился мужчина к кукле.
- Последний заказ за вашу Вечность. Выполните его и получите расчёт за девяносто пять тысяч семьсот тридцать лет.
- Дальше.
- Планета Рета в созвездии Близнецов галактики Млечный путь. Население – мехавары. Задание – истина.
Льюиз скептически хмыкнул. После такого срока службы Зоил и сам мог дать последний заказ. Тем более этот проходимец халтурит. Рета не то место, откуда можно вернуться живым. А если бы было можно, он бы не посылал его.
- Никаких подробностей?
- Вы знаете подробности Курьер 0306. Приступите к выполнению заказа немедленно?
- Нет, дождусь восхода.
- Время зафиксировано, у вас остается пять часов двадцать две минуты. По истечению времени вы должны начать выполнение заказа.
- Я понял. Всего доброго.
Кукла вышла, не прощаясь, попутно натягивая плащ и пряча голову под капюшоном. Льюиз был уверен, что она вернется к Зоилу, что бы передать запись разговора, получит новый приказ и отправится его выполнять.
 - Что хотела эта кукла? – Кая незаметно вернулась за стойку. Девушка была удивительно наблюдательно, вряд ли кто – то кроме нее понял истинную природу ночного гостя.
- Очередной заказ, ничего особенного, - соврал курьер. Не было смысла ей знать правды. Она бы ее не спасла.
- Как же они надоели, - пожаловалась девушка, - За эту неделю уже третий, хорошо, что посетители не замечают, так бы никто и не задерживался у меня.
- Не правда, междумирье уж слишком неприветливо, что бы приходить в него не заглянув к тебе, - засмеялся мужчина. Кая зарделась.
- Не староват ли ты для таких шуток? – парировала она.
- Я всегда буду молод для того, чтобы сделать комплимент даме, и в пятьдесят и в сто пятьдесят.
- А я всегда буду молода, что бы принять его.
- Не надо, девочка, ты и так очень рано пришла к своей Вечности. По правде я сам стал задумываться о ней только в пятьдесят. И, - мужчина допил свое пиво, - теперь жалею о том, что тогда испугался смерти и пришел к Зоилу.
- Жалеешь?
- Да. Я правда ужасно устал от Вечности.
- Мне не понять, прости, Льюиз.
- О чем ты? Сколько тебе было, когда Зоил нанял тебя? Девятнадцать, двадцать? И сколько ты служишь у него?
- Пятьсот двадцать семь лет, - робко ответила Кая.
- Видишь, даже тысячи еще не разменяла. А я, я и тогда уже повидал жизни, да еще и девяносто тысяч лет где – то пахаю на этого старого козла. Видишь разницу, - уже мягче ответил курьер, - Поэтому и устал.
Они оба надолго замолчали, но каждый думал об одном и том же.
Незаметно в молчании прошел час. Посетители – завсегдатаи стали перебираться на второй этаж в свои комнаты. Кая обходила столики и тушила лампы. Кое – где сквозь занавешенные шторы прорывалась тусклая рябь междумирья, но она была неспособно добраться до барной стойки – последнего оплота тепла в потухшем ветхом зале. 
- Посидишь еще, Льюиз,  или уже пойдешь отдыхать?
- Я не пойду спать сегодня, Кая. Мне не нужен отдых, - мужчина склонился над стойкой. – Кажется, что еще сотню лет смогу просидеть вот так вот, на этом месте, как раньше.
- Возвращайся и оставайся на сколько захочешь, - Кая улыбнулась и поставила чайник.
- Как – нибудь в другой жизни, - отшутился Льюиз. В его голосе проступило сожаление, но оно было столь мало, что даже он сам не заметил его.
Да и откуда взяться сожалению? Он уже давно научился не сожалеть. Не жалеть и не желать. Вечность казалась спасением, лекарством от ужаса смерти. Он думал, что она подарит ему то, чего ему недостает. Что она даст ему время.  А в итоге она забрала его жизнь.
Первая сотня лет принесла такое наслаждение, что и вообразить тяжело. Весь мир лежал перед ним. Даже не мир, а тысячи миров. И один уютный бар в середине Вечности.
Льюиз уже и не помнил, когда переступил порог «По счетам» в первый раз.  Но с тех пор не изменилось ничего. Только теперь разбитые окна закрывали тяжелые синие шторы, да за баром стояла Кая, а не Бетти.
Тихий перестук бокалов вывел мужчину из раздумий. Пламя в камине зафыркало, когда Кая плеснула в него капли воды, и вновь все замолчало. Даже утих привычный шелест междумирья за стенами бара. В этот момент все, кто еще не спал, чувствовали мощь Вечности.
- Знаешь, - неожиданно начала девушка, - я раньше, как и все, думала, что Вечность это неограниченное время.
- Раньше. А теперь?
- Теперь понимаю, что она – это отсутствие времени вовсе.
Льюиз одобрительно хмыкнул. Он сам очень давно пришел к этому.
- Что бы было время, должны быть границы, - соглашаясь, ответил мужчина, - Все понимают это слишком поздно.
- Нет, - Кая долила себе кофе, - все понимают это вовремя.
Льюиз не ответил. Умная девушка. Ему даже на миг подумалось, что она сможет что – то изменить. Сломать  это застоявшееся время, от которого уже воротило всех. И даже те, кто утверждал, что им нравится бессмертие, на самом деле скрывали правду.  По сути, действительно наслаждались  те, кто только прикоснулся к этому миру, к его Вечности, но и им скоро надоест.
Кая же была другой, она не боялась показать свой страх, она не боялась показать себя настоящую, пусть даже никто бы и не упрекнул ее в скрытности. В Кае была жизнь. И теперь Льюизу очень хотелось верить, что эта жизнь когда – нибудь победит. Что девушка не сдастся раньше.
За своими мыслями мужчина не успел заметить, как нимфа уснула. Он хотел было обратиться к ней, но та  уже дремала, облокотившись на стойку.  Потухли последние лампы, дожидавшиеся, когда их освободит хозяйка, но в зале все равно царил мягкий теплый свет, слишком тусклый что бы прогнать темноту, но достаточно сильный, что бы подарить надежду. Короткие русые волосы девушки мерно светились, а по тонкой – папирусной коже, казалось, пробегали маленькие разряды тока, высвечивая все жилки и вены. 
В самом начале своей вечности Льюиз не мог насмотреться на нимф, но теперь перестал удивляться даже самым причудливым формам жизни. Хотя даже его очерствевшее за много лет сердце, было способно видеть истинную красоту.
И теперь курьер не решался пошевелиться, что бы ненароком не разбудить это маленькое чудо. Его последнее чудо.
Прошел час, а может быть долгие годы в мерном ожидании, но серость междумирья за окнами стала светлеть.  В этом месте понятие «время» было не властно, но Зоил позаботился о том, чтобы никто не потерял ему счет.  Поэтому бар «По счетам» жил в самом старом и самом усредненном ритме – двадцать пять часов, семь дней в неделю.
Из спален уже начали выползать ранние постояльцы. Тишина лопнула мыльным пузырем, Кая проснулась. Тут же зажглись огоньки ламп, и с новой силой запылал камин. Запыхтел чайник,  и бар  ожил. Хотя многие его посетители еще и спали.
Ждать больше было нельзя.
Льюиз уходил, когда чайник только начал сердито фыркать.
- До скорого, - через плечо улыбнулась ему Кая, наливая  пива посетителю.
- До скорого, - откликнулся мужчина, забирая с вешалки плащ.
Уже у самой двери надвинув на глаза шляпу, он помедлил. Застыл на секунду в нерешительности и, набрав в легкие побольше воздуха, на одном дыхании произнес.
- Счастливой вечности, Кая.
Чуть громче, чем стоило бы.
В миг наступившую тишину разорвал неровный гул голосов из всех уголков бара:
- Доброго Пути.
- Доброго Пути, Льюиз, - с надрывом прошептала девушка, отворачиваясь, - Доброго Пути.
В этот путь редко когда уходили по двое. Каждый сам решал, когда стоит оборвать свою Вечность, и поэтому было принято делать последний шаг одному. Дверь негромко скрипнула, скрывая раннего путника. Негромко охнула, закрываясь, оставляя позади жизнь. У всех, кто остался за ней, впереди была еще долгая «счастливая Вечность», он ине должны были видеть его последний Путь.
Как только глазам стала привычна его рябь, перед Льюизом предстало множество дверей, уходящих во все стороны, и он, не сомневаясь больше ни секунды, ступил в серую рябь. Она разлилась повсюду, обволакивая  со всех сторон, служив сразу и полом и потолком и стенами. Тихо шуршала, реагирую на каждое движение, на каждый легкий вздох, как будто была живой. Послушно указывала путь к нужной двери. За последние триста лет ничего не изменилось. Льюиза приветствовала выцветшая табличка «Солнечная Система и иже с ней», а на клочке земли возле двери расцветали первые подснежники. Когда – то давно в это время на Земле начиналась весна.
«Вы прибыли, - прозвучал в голове призрачный голос, - Благодарим, что воспользовались услугами нашей компании»
Дымка междумирья лопнула, и глазам мужчины представился скудный пейзаж околоорбитной станции «Кира», что была построена еще во времена  людей и в возрасте лишь немного уступала земному «Зевсу». Однако после того как сильнейшие метеоритный дождь уничтожил первые три планеты Солнечной Системы, «Кира» лишилась конкурента.  Обломки первой человеческой пристани еще можно было встретить на просторах космоса.
В небе красной точкой горела Рета, но последние тысячелетия дверь в ее мир не открывалась, поэтому Льюиз и приземлился на искусственном спутнике планеты.
На площадке прибытия его никто не встречал, «Кира» почти опустела, никто не хотел иметь дело с мехаврами. Пусть эта раса еще ни разу и не покидала свою планету, их боялись, боялись сильнее чем жителей неразвитых варварских миров. Потому что они были созданы людьми.
Курьер перешел в северное крыло станции, где обычно крепились одиночные самоуправляемые  шлюпки.  У отсека мерно жужжа ездил робот – приемник. Когда мужчина подошел ближе, тот запищал сильнее. Из панельки на корпусе как змея выполз тоненький зонд с камерой – глазком на конце.
- Индификаццция, - проверещал робот, направляя на Льюиза полупрозрачный луч зеленого света. Там где свет касался кожи, мужчина чувствовал слабые электрические разряды. Зонд с камерой приблизился к лицу, считывая узор сетчатки глаза, механизм на секунду замер и одобрительно запищал.
- Вы опознаны Курьер 0306, можете приступить к выполнению своего задания, станция «Кира» готова предоставить вам помощь.
- Благодарю. Мне нужен только транспорт, что бы добраться до Реты, больше я вас не побеспокою.
- Просьба принята, я прикажу подготовить вам шлюпку. Но не рассчитывайте, что кто – то согласиться полететь с вами.
- Это только мое задание.
- Тогда пройдите в отсек С, шлюпка будет готова через пару минут. Автопилот?
- Да, пожалуй.
Робот еще раз пискнул, что – то прожужжал и выехал в открывшуюся в стене дверь. 
По правде Льюиз не любил летать, он вообще плохо переносил любой транспорт кроме своих двоих, но вот полеты вызывали особое отвращение. В детстве он боялся самолетов. Этот страх появился, когда недалеко от их городка рухнул пассажирский лайнер.  За всю свою Вечность он успел побороть этот страх, но любви к полетам себе так и не привил.
Благо до Реты было лететь от  силы час, максимум два часа, но и в этот раз Льюиз не пожелала наблюдать за полетом, а решил вздремнуть на встроенной в стену койке. 
- Забавно, друг, - обратился мужчина сам к себе, - Дня не пройдет и ты наспишься за всю свою Вечность, а теперь собираешься дрыхнуть.
Разбудил его легкий толчок и тихий писк панелек над головой, шлюпка достигла орбиты и теперь отправила запрос, что бы получить разрешение на посадку.
Курьер насторожился, но проблем не возникло. Как всегда в общем, мехавры никогда не отклоняли запросы, давая посетителям спокойно приземлиться. Вот только никто так и не вернулся с их планеты.
Жители Реты были последним экспериментом людей. Самым удачным их экспериментом.
Льюиз был уверен, что даже создатель этих существ не мог предполагать, что они смогут существовать без своего хозяина, что они на тысячи лет переживут его. Да и вряд ли кто – то вообще мог представить, что эти изначально примитивные роботы превратиться в одну из самых жутких загадок междумирья.
Шлюпку мягко качнуло, когда она прошла защитное поле планеты, перед самым приземлением немного потрясло, но посадка прошла на удивление успешно.  В тот миг, как шлюпка коснулась земли, все экраны разом погасли, наступила полная темнота.
И в этой темноте Льюиз с замиранием сердца услышал как сама по себе, без приказа, открывается дверь.
Уже порядком поседевшая шерсть встала дыбом и даже чешуйки на руках, казалось, ощетинились.  Откуда – то из глубин легких вырвался инстинктивный рык – звериное начало чувствовало опасность.
Но ничего не произошло.
- Приветствуем вас на Рете, Курьер 0306, - прозвучал из открытого люка вполне «человеческий» голос.
Мужчина успокоился, пригладил шерсть на загривке и, непривычно щурясь от яркого света, вышел из шлюпки.
Перед ним стоял человек. Или нет. Если бы мужчина не был на сто процентов  уверен, что люди вымерли тысячи лет назад, если бы он сам не провожал в Путь Марка и Бетти, возможно тогда бы он поверил, что существо, встречающее его - человек.
- Приветствую, - еще раз повторил мехавр.
Льюиз только вежливо кивнул. Видимо удовлетворенный его удивлением, робот продолжил.
- Мы знаем о вашем задании и дадим вам возможность послужить Зоилу в последний раз.
Курьер взял себя в руки видимо быстрее, чем это предполагал мехавр, по его лицу скользнула тень разочарования.  Возможно, потому он не проронил больше ни слова и лишь кивком головы указал следовать за ним.
Рета не сильно отличалась от Земли. От той Земли, которую запомнил Льюиз в своем последнем путешествии. Вот только тут было больше зелени и ярких красок.
Их путь лежал через небольшой пролесок – видимо шлюпка приземлилась за территорией посадочного поля.
Но мехавр не посчитал нужным вести мужчину к порту, он выбрал совсем незаметную тропку в кустах, наверное, один из коротких путей, и теперь довольно уверенно шагал через густые заросли. В тоже время сам мужчина только и успевал уклоняться от веток так и норовящих хлестнуть его по лицу.
Пройдя пролесок насквозь, проводник сошел с тропы, пропуская курьера вперед.  И тут же исчез за ближайшими деревьями.
Дальше тропка выходила в широкую асфальтную дорогу, которая вливалась в огромный дворец уходящий своими шпилями в небо. Было удивительно, как такое сооружение не рушится – создавалось ощущение, что оно все было собранно из подручных материалов рукой неумелого мастера. Каждое крыло, балкон или мостик между многочисленными башнями будто бы жили своей жизнью.  И в тоже время поддерживал жизнь этого огромного механизма.
Краем глаза Льюиз заметил черный шар, диаметром не больше ладони, которые как стрекоза парил недалеко от него. Каким - то образом устройство поняло, что его заметили и тоненьким голоском запищало:
- Курьер 0306, проследуйте к главным воротам,  проследуйте к главным воротам, проследуйте к главным воротам.
Мужчина хмыкнул, как будто бы была необходимость направлять его, обратного пути все равно не было. Причём в прямом смысле этого слова – недавняя тропинка была потерянная в пролеске, и Льюиз не ручался, что смог бы найти ее без посторонней помощи. 
Главные ворота представляли собой старые проржавевшие створки, чуть выше двух  метров. Когда они, возможно, были богато украшены кованными узорами, но со временем остался лишь железный каркас из переплетенных в хаотичном порядке прутьев.
При приближении курьера, одна из створок, натужно заскрипев, отворилась. Мужчина было подумал, что механизм автоматический и только потом заметил мехавра, что открыл ее. Тот, ни слова ни говоря, дождался пока Льюиз пройдет внутрь, закрыл ворота и пошел вперед указывая дорогу.
Они быстро прошли небольшой дворик и скрылись в противоположных дверях, ведущих внутрь замка. Проход, открывшийся за ними, был настолько низок, что Льюизу приходилось нагибаться, чтобы не задевать головой потолок. Для его проводника это не стало проблемой. Казалось, он просто автоматически стал ниже и мог свободно идти вперед.
Около четверти часа они плутали по похожим друг на друга коридорам, изредка пересекая полукруглые залы со сводчатыми потолками. Можно было подумать, что замок совсем пуст и кроме курьера и его проводника в нем нет больше ни одной живой души, но опытным взглядом можно было заметить, как из тени в тень за ними следует еще не меньше трех фигур. Они были весьма аккуратны, чтобы не попасться на глаза гостю, но Льюиз был не из тех, кого можно было так просто одурачить. Тем не менее, он не подавал вида и продолжал спокойно следовать за мехавром.
В полутемных коридорах время не двигалось, и вскоре мужчина уже не мог сказать, сколько они вот так проходят один поворот за другим.
Наконец – то они вышли в очередной зал, но в этот раз он оказался намного больше всех предыдущих.  Свод подпирало десять витых колон, как почти все в этом месте, они были  собраны из множества мелких частей: кусков арматуры, обломков мебели и бетонных блоков.
- Добро пожаловать, - прозвучал, казалось из самой пустоты, старческий дребезжащий голос. Его дополнял скрежет проржавевших, не смазанных, шестеренок. 
В центре зала в огромном потрепанном кресле полулежал, казалось, совсем маленький мехавр. Он был стар. Ужасно стар для этого мира. Механический каркас не покрывала кожа, не было «человеческих» глаз и органов, только  шестерни и поршни, ржавые крепления и скобы.
- Здравствуйте, - немного удивленно поприветствовал собеседника Льюиз.  Старик зашелся кашляющим смехом, который больше напоминал звук перемалываемых камней.
- Я вижу, вы опять удивлены. Первый раз – у корабля встретив Стиха, - он указал на проводника, - и теперь, встретившись со мной.  Вы смогли так быстро привыкнуть к нам, Курьер?
- Пожалуй. Мы с вами прекрасно знаем, что, прожив так долго, удивление проходит быстро.
Мехавр улыбнулся, он признал его. Такого же как он, невероятно старого и уже успевшего устать от своей жизни, но не способного уйти по собственной воле.
- Я Хес – №  2101, последний собранный людьми, перед тем как они исчезли.
Присаживайтесь, Льюиз, не стесняйтесь, - прохрипел старик указывая на кресло напротив, - К сожалению не могу предложить вам вашей еды, как вы понимаете, мы не употребляем пищу.
Курьер, соглашаясь, качнул головой и сел перед  Хесом.
- Так значит, все остальные – ваши создания, а не дело рук людей?
- Можно сказать и так, но все же человечество стоит у истоков. Я всего лишь машина.
- Машина, которая прожила без своего хозяина  тысячи лет.
- Как видите, - старик не стал продолжать эту тему, - расскажите мне о вашем задании? Именно о том, как его вам сформулировал Зоил, я хочу сравнить.
- Истина, - безразлично бросил Льюиз, - Как будто она кого – то интересует в наше время.
- Значит истина, - эхом откликнулся Хес, - Что ж, ваш хозяин, видимо, считает вас мудрым существом. Вы ведь из мира Аскориз? Но, видимо, не чистокровен – у ваших особей не встретишь такую длинную шерсть.
- Вы правы, - Курьер слегка поморщился, он никогда не любил говорить о своем роде, - Я не знаю кто мой отец, он был захожим путником в нашем крае.
Ответа не последовало. На несколько минут стеной между ними встала тишина, мехавр толи спал, толи обрабатывал полученную информацию, он совсем не шевелился в кресле и даже жужжание, шестеренок в его голове, казалось, стихло.  В какой – то момент он очнулся и внимательно посмотрел на Льюиза через объективы своих камер.
- А теперь подумайте, Курьер, нужна ли вам эта истина? Что вы хотите узнать здесь. Зачем?
- Истины не существует, я пришел, что бы услышать ваш рассказ. Мне не к чему знать многое  и Зоилу тоже, но я жду услышать от вас все, что вы сочтете нужным мне рассказать.
- Вы и правда мудры, - Хес заскрипел. – Пойдемте, я покажу вам, нашу истину.
При этом из – за одной из колонн выплыло кресло, два мехавра перетащили Первого в него и он без труда смог передвигаться.
Льюиз поднялся, отряхнул одежду и пошел следом, очень скоро они опять углубились в паутину  узеньких коридоров и проходов.
Через полчаса очередной лаз вывел их к первой лестнице, которая по спирали уходила вверх и, наверное, пронизывала одну из маленьких башен – пристроек. Лестница была невероятно длинной и, покорив последние ступеньки, Льюиз успел позавидовать Хесу с его летающим креслом.
На самом верху оказалась небольшая площадка с открытой дверью, из нее сочился неяркий свет.   Как видно, они довольно долго просидели за разговором – время близилось к вечеру.
Мехавр выплыл наружу, Курьер на секунду задумавшись последовал за ним. Они оказались на круглой площадке венчающей башню. Самую высокую башню дворца.
Вокруг насколько хватало взгляда не было больше ничего, кроме полей и лесов. Лишь недалеко на севере виднелись низкие постройки – аэродром, на котором приземлился Льюиз.  Мужчина даже смог разглядеть свою шлюпку стоявшую теперь у ангаров взлетного поля. И больше ничего – пустая, нетронутая никем земля.
- Что вы ожидали увидеть, прибыв на Рету? Воинствующую армию, разрушенные города и трупы ваших коллег? – спросил Хес, разворачиваясь к Льюизу.
- Нечто такое, - нехотя сознался курьер.
- Вы не первый. Все ждали своей первой и последней встречей со злобными мехаврами. Но, увы, мы не злобные и встреча ваша не будет последней.
Дело вот в чем, Льюиз, нас, по сути, и не существует как отдельного вида. Мы бывший придаток человечества – всего лишь его эксперимент, машины.
Он замолчал, и курьер не стал торопить его. Он думал о том, что весь этот мир и правда не годен для машин – он был обжит человеком, обжит и оставлен.
- Просто машины.  Которые смогли прожить без своего хозяина тысячи лет, как вы успели заметить. Но тогда вы ошибались. Не сильно, но все же. Фактически человек исчез, но для нас он все равно оставался. Последний приказ отданный учеными и запрограммированный в моем сознании, был во что бы то ни стало защитить эту планету от чужаков. От вас, Льюиз.
Люди оставили Рету, как свое спасение – свой оплот, что бы им всегда было куда вернуться. У вас есть куда возвращаться, Льюиз?
Курьер отрицательно помотал головой. На секунду он вспомнил бар в середине Вечности и хрупкую Каю за стойкой, но тут же погнал от себя это видение.
- Наверное, это страшно, не иметь такого места. Люди очень этого боялись. Не зря, - Хес отвернулся от стены, - Этот замок – сторожевая будка, а я ее верный пес. Да, я смог воссоздать прочих мехавров из экспериментов людей, но они тоже не больше чем оружие. Чтобы никто не смог  отобрать эту планету.
- И какой в этом смысл?
Хес выразил недоумение.
- Какой смысл? – повторил Льюиз, - Смысл пускать сюда путешественников и убивать их? Неужели вы думали, что пропажи никто не заметит?
- Все очень просто, Курьер. Но вы должны понять сами – оставили бы вы в покое закрытый сундучок не зная что в нем?
- Пожалуй, нет.
- А если бы сундучок был открыт, но как только вы суете в него руку он ломает вам пальцы, стали бы вы еще раз лезть в него?
-Нет.
- Вот видите, - Хес вернулся к двери.
- Их никто не держит, они сами не хотят лететь на Рету. Никто больше не прилетит на эту планету. И приказ будет выполнен – вы сбережете ее для людей, - курьер понизил голос, - Вот только люди больше не вернуться.
- Я знаю, но это не имеет значения, - летающее кресло почти скрылось в проеме, а Хес все повторял, - Не имеет значения, не имеет никакого значения, никакого.
Вдруг он замолк и развернулся к Льюизу.
- Эта истина, за которой вы прибыли, Курьер 0306?
- Да.
- Тогда потрудитесь как можно скорее передать ее своему хозяину, Зоил будет доволен вами.
- Вы не боитесь, что он уничтожит вас?
- Нисколько. Вы ведь чувствуете это? Насколько я устал от Вечности? Так же как вы.
- Как я, - эхом отозвался Льюиз.
- И да, - Хес на секунду остановился, - Вы ведь понимаете, что я не смогу отпустить вас?
- Конечно.
- Тогда счастливой вечности вам, Льюиз, - последний раз прохрипел Хес и дверь за ним захлопнулась.
- Что за глупости, Вечность не бывает счастливой, - откликнулся Курьер и выключил передатчик.