Европейская культура повседневности 11

Ковалева Марина 2

Ковалева М.В. Очерки по истории европейской культуры повседневности XVII века. - Орел: издательство ФБГОУ ВПО "Госуниверситет - УНПК". 20013.

Сноски и иллюстрации по техническим причинам не воспроизводятся. Надписи под иллюстрациями оставлены с целью облегчить их нахождение, если читатель захочет их увидеть.

Медицина и гигиена в XVII веке

Люди XVII в. часто болели. При этом медицина того времени нередко не имела возможности предложить им адекватную помощь. Впрочем, далеко не все из них могли рассчитывать на содействие дипломированного врача.
Доктора, обучавшиеся в университетах, в основном, обслуживали богатую клиентуру. Впрочем, это ещё не служило гарантией успеха в их деле. Медицинское образование по - прежнему опиралось на тексты античных медиков Гиппократа и Галена, а врачи не имели практики и плохо знали анатомию. Наиболее прославленными университетами, готовившими врачей, были Нанси, Монпелье и Лион  – во Франции, Оксфорд, Кембридж и Эдинбург – в Англии и Шотландии, Падуя – в Италии.
Первой страной, обратившейся к серьёзному изучению анатомии, стала Голландия, где была разрешена практика вскрытия трупов в больницах. На публичные вскрытия, объявленные университетами и руководителями курсов по подготовке хирургов, приходили не только учащиеся, но и любопытные. Амстердам превратился в центр изучения анатомии. Там создавались коллекции заспиртованных органов, служивших для дальнейшего изучения.   
Основными методами лечения дипломированных докторов были веносекция (кровопускание для снижения температуры), а также очищение организма с помощью слабительного и рвотных лекарств   для выведения, как полагали, скопившихся в организме ядов, нарушавших пропорции внутренних телесных жидкостей и отравлявших их. В качестве слабительного применялись каломель, александрийский лист, кассия, авран, сурьма. Средства считались универсальными при самых разных болезнях.
В 1647 г. у Людовика XIV в возрасте 10 лет проявилась оспа. В течение одиннадцати дней ему было сделано четыре кровопускания, а затем прописано слабительное из каломели и александрийского листа.  В 1658 г. у короля в военном лагере поднялась высокая температура, сопровождаемая сильной головной болью и упадком сил. Болезнь длилась 18 дней. Доктора лечили Людовика ежедневными кровопусканиями и промываниями организма, поддерживая ослабевшего больного сердечными лекарствами. На этот раз применялись самое сильное слабительное средство – сурьма.
Пристрастие медицины того времени к очищениям организма современные авторы объясняют господством тяжёлой пищи в рационе знатных людей, центральное место в котором занимало мясо животных и птицы с приправами. В результате редко у кого из них  хорошо работала пищеварительная система. Подагра сделалась обычным де-лом в среде знатных людей. В конце XVII в. среди французской аристократии, преимущественно у мужчин, получил распространение геморрой, которым страдал и сам король. Причинами болезни считали то, что люди много времени проводили в седле, с удобствами передвигались в каретах и портшезах, ели много жирной пищи или вели безнравственный образ жизни. Лечение проводилось хирургическим путём с помощью разрезов без какого-либо обезболивания.
Люди менее богатые, не способные оплатить дипломированного врача, прибегали к помощи аптекарей. Чтобы стать членом Почётного общества аптекарей в Лондоне, кандидат должен был семь лет прослужить помощником врача, наблюдая за его работой и помогая ему. Впоследствии цех зеленщиков и аптекари добились исключи-тельного права на продажу лекарств в самом Лондоне и его округе. В Голландии аптекари принадлежали к гильдии бакалейщиков. Впоследствии их присоединили к медикам, при этом москательщики, оставшиеся в гильдии, сохранили за собой право на продажу некоторых видов лекарств, в то время как аптекари это право потеряли. 
В приёмной части аптекарские лавки были украшены традиционными чучелами аллигаторов и многочисленными пузырьками и бутылочками. Приготовление лекарств проходило в заднем помещении  Дипломированные специалисты и аптекари находились в состоянии борьбы за клиентов. С этой целью в Лондоне даже были открыты больницы для бедных, работавшие во все дни, кроме воскресенья, где можно было получить совет или лекарство от врача.
Лучше знали анатомию, но пользовались меньшим уважением цирюльники и хирурги, состоявшие в ремесленных цехах. Первоначально обе профессии совмещались, но постепенно произошло их разделение. Хирурги стремились повысить престиж своей профессии. В Англии правом заниматься этой профессией обладали те, кто про-служил учеником хирурга семь лет и вступил в Общество цирюльников.  В Голландии обучение шло два года и заканчивалось экзаменом, на котором задавались теоретические вопросы по анатомии и ставились практические задачи – изготовить скальпель и бинты, прижечь рану, пустить кровь. Судовые врачи сдавали упрощённый экзамен, что запрещало им впоследствии иметь иную практику, кроме как на кораблях.
 Поскольку о стерилизации в то время знали немного, то нередко руки и инструменты хирургов имели сомнительную чистоту. Они устраивали кабинеты у себя дома, но могли проводить операции и на дому у пациентов. Как в лавке аптекаря традиционно висело чучело крокодила, так  кабинете хирурга часто можно было увидеть череп и висящее на стене свидетельство о праве на занятие профессией.
Лечение внутренних болезней для хирургии того времени было в большинстве случаев недоступно. Впрочем, практиковалась операция по извлечению камней. Англичанин Джон Эвелин наблюдал, как в французском госпитале Шаритэ проводилась операция 8-9-летнему ребёнку по вырезанию камня. Он был поражён необычайным терпением пациента и его радостью при виде извлечённого камня.  Для самого Эвелина этот случай послужил поводом к вознесению горячих молитв о том, чтобы его самого избежала подобная болезнь.
Были достигнуты успехи в лечении ран. При этом сохранялась точка зрения, что истинным распорядителем судьбы человека является Бог, а врач лишь помогает ему. Самыми лучшими условиями помощи швейцарский хирург Ф. Вюртц считал  промывание раны холодной водой и перевязку. Часто практиковалась ампутация раненой ноги или руки с целью предотвращения дальнейшего воспаления.  Воспаления также пытались избежать, прижигая раны едкими и жгучими веществами. Кардинал де Рец, совершив побег из заключения, получил перелом и вывих плеча, которые, из-за невозможности прибегнуть к помощи врача, лечил самостоятельно следующим образом: «Во всё время этого путешествия я терпел муки невообразимые, и только крепость моего сложения не дала возникнуть и распространиться гангрене от обширной раны, которую врачевать было нечем, кроме соли и уксуса».
Хирурги имели монополию на излечение венерических заболеваний. Итальянские врачи первыми стали практиковать операции по удалению последствий сифилиса с лица. Эта болезнь, завезённая моряками из Южной Америки, оставалась настоящим бичом, как  среди беднейших слоёв населения, так и среди аристократии. Богатые люди тратили огромные средства, чтобы пройти длительный курс лечения на основе лекарств, включающих ртуть, в виде мазей, инъекций и ванн.
Операции проводились хирургами на дому у пациента. Обезболивающим средством в лучшем случае служил алкоголь или оглушающий удар по голове, но часто операции делались и без них. Вследствие этого очень ценилась скорость хирурга.
Стоматология сводилась, в основном, к удалению зубов. Эту операцию проводили цирюльники в своих цирюльнях, где, кроме того, практиковались стрижка, бритьё, изготовление париков и кровопускания. Цирюльни были настоящими мужскими клубами, где можно было пообщаться и узнать последние новости.
Самыми дешёвыми медицинскими услугами можно было воспользоваться у медиков-шарлатанов, промышлявших на ярмарках. Они устраивали представления из операций по вырыванию зубов и продавали доверчивым людям «чудесные» снадобья от всех болезней.
В обществе, тем не менее, оставалось множество людей, которым любые расходы на врачей были не под силу. Это обеспечило широкое распространение различных лечебников и травников. Народные средства отличались изобретательностью. В их состав, кроме трав, входили такие ингредиенты как коровьи моча и навоз, верёвки и смертный пот казнённого человека, пауки и их паутина, заячьи лапки и т.п.
Распространена была вера в чудеса. В частности, в Англии верили, что седьмой сын седьмого сына обладает врождённой способностью к исцелению. Эсквайр Уолтер Йонж в своём дневнике под 1606 г. упоминает о некоем мальчике, которому по вышеназванной причине окружающие приписывали способность исцелять слепоту, глухоту и хромоту. Лондонский епископ, доктор Воган, решил проверить слухи. Когда его провели к чудо-ребёнку, тот наложил на него руки и прочёл короткую молитву. Чуда, однако, не последовало. Поскольку родители ребёнка были католики, эсквайр Йонж написал, что эта ложь была придумана ими ради прославления католической веры.
В Лондоне на бесплатное лечение в больнице могли рассчитывать лишь бедные и старые люди. Их принимали при наличии мест в госпиталях Св. Варфоломея и Св. Томаса, оставшихся от ликвидированных монастырей. Больным предоставлялись кровать и лекарства. Их кормили мясом, хлебом, сыром, молоком и пивом. Повсюду на постелях и телах кишели паразиты. Умалишённые содержались в Бедламе, иначе Вифлеемском госпитале. Простые граждане любили посещать это место, чтобы поглазеть на больных и посмеяться на их выходки и речи.  Во Франции госпитали также были выведены из ведения монастырей и знатных лиц. Ими могли управлять лишь лица третьего сословия. Однако обслуживающий персонал по-прежнему составляли монахи. Королева Мария Медичи «учредила в предместьях Парижа Сен-Марсо, Сен-Виктор и Сен-Жермне три приюта для неимущих инвалидов».  Благодаря священнику Винсенту де Полю (1581 – 1660) широкое распространение получило движение среди женщин, которые объединялись в общества для ухода за больными и помощи бедным. Была открыта сеть больниц для бедных «Шаритэ» по всей стране. Винсент де Поль способствовал  открытию в Париже приюта для бедных «Сострадание», больницы Святого Имени Христова для стариков, приюта Сальпетриер для подкидышей и больницы для умалишённых Бисетр.  В Голландии каждый город имел штатных муниципальных врачей, а также содержал несколько госпиталей. В Амстердаме также имелся сумасшедший дом и лазарет для «зачумлённых». В Лейдене имелся приют для престарелых инвалидов. Однако попасть туда считалось низшей точкой падения, поэтому многие предпочитали бедствовать, но отказывались от помещения в это заведение.
Главным источником многочисленных болезней людей XVII в. служила антисанитария. Паразиты, о связи которых с распространением болезней даже не догадывались, сопровождали по жизни и бедных, и богатых. Вши в волосах знатной красавицы не только не вызывали отвращения, но и могли послужить поводом для сочинения сонета наподобие того, что написал итальянский поэт Антон Мария Нардуччи:
О, как плутает в золотом лесу
Твой частый гребень из слоновой кости;
Уязвлены блуждающие гости, -
Им не дано затмить твою красу!
Сколь чист твой труд! Ты держишь навесу
Расчёску, - и, в сетях любви и злости,
Злодеи гибнут, словно на помосте…
Я этого блаженства не снесу!
Меж трав златых и золотых ветвей
Бредёт амуров ласковое стадо,
Упитанное сладостью твоей.
Ах, стать бы жертвою твоих затей!
Порой немного мне для счастья надо:
Так притчу ты мою и разумей! (Пер. А. Голембы)
Не менее романтическое настроение вызывает блоха на груди у прекрасной дамы у его современника Джузеппе Артале:
Неуловима и едва заметна –
Смущать покой – твоё предназначенье.
Ты черный  атом страсти безответной.(Пер.Е. Аксельрод)
Летняя жара часто способствовала возникновению эпидемий «чумы», под которой часто понимали не только саму чуму, но и целый ряд передающихся через грязные руки, укусы блох и следы жизнедеятельности грызунов смертельных инфекционных заболеваний. В основном, она свирепствовала в городах, где мусор выбрасывали прямо на улицы, а удушливые испарения исходили от сточных канав. Часто местами возникновения становились окрестности рыбных рынков и боен, заваленные гниющими отходами, и порты, куда болезнь прибывала с моряками. Настоящая чума начиналась с жара, слабости, увеличения лимфатических узлов и лихорадки. Больные насильно изолировались в больницах, где и умирали, или их дома находились под наблюдением. Вещи погибших от эпидемии сжигали. Врачи ходили по городу в специальных костюмах из кожи, поверх которых надевались мантии. На лице их была маска с длинным клювом, набитым специями. Было известно, что если бубоны (опухоли лимфатических узлов) естественным образом вскроются, то человек может выжить, а потому хирурги вскрывали их своими инструментами и прижигали. Обычные люди, передвигаясь по улице, также носили маски, пропитанные уксусом, смешанным с лекарственными травами. В домах жгли табак и серу для очищения воздуха от заразы. Чтобы не касаться друг друга руками при взаимном обмене предметами, например, деньгами, их для дезинфекции помещали в чашку с уксусом.
Европейцы XVII в. испытывали недоверие к купанию. Общественные бани в ряде стран отсутствовали или имели крайне дурную репутацию как рассадник заразы и порока. Впрочем, богатые люди принимали горячую ванну в своих покоях, плескаясь в медном или деревянном корыте. Нагретую в кухне воду слуги приносили частями. Поскольку это было долгое и трудоёмкое мероприятие, грозившее простудой в холодное время года, французские и английские аристократы предпочитали влажное обтирание тела тряпкой, смоченной душистой водой. Ежедневный туалет голландцев часто ограничивался мытьём рук до локтей и ног до колен. Англичане с утра мыли лицо и кисти рук. Немцы до начала Тридцатилетней войны отличались крайней чистоплотностью. Помещения для купания  были не только в богатых городских, но даже в деревенских домах. Бедные горожане посещали городские бани, где могли помыться бесплатно или за небольшую плату. В течение войны этот обычай почти исчез, и впоследствии восстанавливался с большим трудом.  Грязные руки, портящаяся на жаре пища или недожаренное мясо приводили к заболеваниям дизентерией и паразитами. Комары разносили малярию, которую лечили хинной коркой. Распространённым заболеванием была оспа, передававшаяся по воздуху. Болезнь начиналась с лихорадки и болей во всём теле, после чего на теле появлялась сыпь, перераставшая в язвы, подсыхавшие через несколько недель. Для облегчения участи больного комнату его заполняли красными предметами и тканями. Отметины, оставшиеся на лице после выздоровления, женщины заклеивали мушками.
Многие способы лечения и лекарства того времени  могут показаться нам странными. Когда с принцессой Конти случился удар, и она впала в бессознательное состояние, доктора, чтобы привести её в чувство, решили использовать разные болезненные средства. «Я вчера видела эту святую принцессу, - пишет мадам де Севинье. – Она изуродована врачами; ей вырвали два зуба и прижигали голову; поэтому, если бы бедная пациентка не умерла от удара, она была бы достойна сожаления, оставшись в живых».  Во Франции полагали, что излечиться от укусов собаки, которую подозревали в бешенстве, можно трёхразовым купанием в море.