Когда Лебедь взмахнёт крылом в соавторстве с А. Се

КОГДА  ЛЕБЕДЬ  ВЗМАХНЕТ  КРЫЛОМ.


Поезд, постукивая колесами, лениво двигался на юго - восток. В тамбуре третьего вагона, прислонившись лбом к пыльному стеклу, стоял мужчина, лет тридцати. Его взгляд скользил по веткам причудливых деревьев, играющих за окном с ветром, а на лице застыла блаженная улыбка. Он ни о чем не думал. Ни о том, куда и зачем едет, ни кто он такой и что сотворил в жизни. Он просто не знал ответа. Паровоз стремился к своей цели, вагоны следовали за ним, а мужчина всего лишь находился внутри. Наверняка как и многие другие создания, похожие на него...
Дверь в тамбур резко открылась и женский голосок окликнул укоризненно:
- Олег! Ну где ты пропал?
Мужчина повернулся на этот новый, удивительно мелодичный звук.
- Ой, простите... Я обозналась... Мимо вас не проходил, такой... - женщина посмотрела в его чистые, по- детски наивные глаза и запнулась.
Он виновато пожал плечами.
Она улыбнулась в ответ и исчезла за дверью.
" О- лег... Ол - лег... Олег... Пусть будет Олег." - решил он и снова посмотрел в окно.
Привычный пейзаж изменился. Показались строения, асфальтированная дорога, люди. Состав дернулся, замедлил ход и около здания с корявыми знаками наверху, остановился. Олег повернул дверную ручку, она скользнула вниз и дверь, к его удивлению, открылась. В лицо пахнуло теплым воздухом с едва различимым ароматом свежескошенного сена, нагретых деревянных шпал и металла.
Олег снова улыбнулся, какой - то промелькнувшей мысли и спрыгнул вниз, на перрон. Оглядываясь по сторонам, он подошел к небольшому автобусу, куда, толкая друг друга котомками и рюкзаками втискивались люди и  присоединился к ним. Сев на единственно свободное место он впервые задумался а куда, собственно ему надо? Но водитель уже закрыл двери и деловито осмотрев салон рыкнул:" Все с билетами?" Получив в ответ утвердительное молчание, нажал на газ и автобус тронулся. Движение снова увлекло Олега. Время остановило бег, растворившись в мелькающих за окном этюдах, слова и смех окружающих вливались в монотонное завывание двигателя изредка разделяясь, когда автобус подпрыгивал на очень уж больших ухабах.
-... В Абонеженке поп новый... - донесся до него разговор двух пожилых женщин, сидящих впереди.
- Какой новый? Второй год уже. Хозяйственный, голосистый, не то что старый.
" Абонеженка... Нежная... нежность...  Какое слово приятное. Мелодичное и грустное. "
- Простите!  " Абонеженка " - это что?
Женщины одновременно повернулись.
- Как что?! Деревня... Тебе туда, что ли?
- Да... Наверное, туда.
- Проспал уже - махнула рукой та, что выглядела помоложе. - Километра три как проехали. - Она посмотрела в окно.
- Сейчас остановка, сойдешь. По дороге не иди, долго... - она спохватилась. - Ты вообще был там, когда - нибудь?
Олег покачал головой.
- Видишь озеро? Держись берега и придешь прямо к деревне, запомнил? Кого тебе там надо?
- Не знаю... Попа...
- А- а- а! Ну - ну. Вон остановка, давай, вылезай.
- Спасибо. - Олег встал и покачиваясь в такт подпрыгивающему автобусу, прошел к двери. Когда она открылась, вышел, махнул рукой женщинам и направился прямо к озеру. Едва увидев его во всем спокойном очаровании, он понял, что поездки в мертвых механических машинах для него кончились. Нечто внутри вспорхнуло и поднялось к небу. Нечто важное, названия чему он не знал.
Под фиолетовой бахромой небесного свода, задумавшись, расположился песчаный берег, обвивающий узким поясом сияющее озеро. Несколько костров незатейливым танцем своих гипнотизирующих лепестков отгоняли спускающиеся сумерки. Кое - где позвякивала стеклянная посуда и ненавязчивый тенор, заглушаемый редкими вспышками смеха или возгласами притягивал к себе неприкаянного путника.
" Не стоит входить в деревню с таким нежным названием ночью, словно грабителю - подумал Олег. - Подожду где - нибудь до утра, а там... "  Что будет " там " он представлял смутно, поэтому спустился к берегу и, пройдя километра полтора, присел у раскидистого дерева, растущего в нескольких метрах от воды.
Невдалеке, вокруг костра, расположились трое мужчин. Без труда можно было понять, что это хорошо знакомые между собой люди, объединенные одним увлечением, совершенно не желающие, чтобы кто - нибудь посторонний нарушил их беседу. Они приехали расслабиться, скинуть груз повседневности и обыденности, хоть на некоторое время забыть о множестве проблем. Почувствовать, что они не рабочие и служащие, не граждане или семьянины, а Венцы Творения матери - Природы и любимые дети Бога - отца. Полной грудью вдохнуть чистый нектар озерного воздуха и между стаканчиком другим горячительного напитка рассказать товарищам, понимающим в этом толк, о фантастически огромных лещах и щуках, срывающихся вместе с крючком в самый последний момент. А потом, расслабившись и отдохнув, опять окунуться в мир, навязанный обществом, с теплотой вспоминая эти волшебные часы, словно четки перебирая наиболее яркие моменты и с нетерпением ожидая следующих выходных.
Олег, конечно, не задумывался о таких " высоких материях ". Он просто почувствовал, что будет лишним у этого костра, прилег на траву, положив голову на выпирающий из - под земли корень могучего дерева.
Звезды золотыми веснушками усыпали небо, глядя из своего далекого прошлого. В их мерцании было нечто, знакомое до боли.
" Странно - подумал Олег. - Очень странно. Я не помню своего имени, не знаю откуда и куда иду но эти крошечные светящиеся точки, кажутся родными и близкими. Я з н а ю расположение созвездий. Вот этот квадрат - Пегас. Я бы назвал его комодом, но, очевидно, когда ему придумали название, комодов еще не было. ( Кстати, а что такое комод? Ладно, это не важно. ) Забавный иероглиф - это Кассеопея. А прямо надо мной - созвездие Лебедя и Денеб осматривает окрестности надменным взглядом. Он очень большой, но проходить через него гораздо легче, чем через такие звезды, как Солнце. Я знаю, как можно проходить через..."
Каленым обручем сжало голову, кровь запульсировала в висках и Память о прошлом, исчезла в " черной дыре " забвения. Звезды, слившись в единый круг, горящим жерновом придвинулись вплотную к зрачкам и закружили сознание Олега в слепящем и безумном круговороте. И только, когда он почти задохнулся, не выдержав этого дикого темпа, все стихло, так же внезапно, как и началось. Мягкая темнота милосердно закутала его в свое покрывало и Олег забылся.
Проснулся он, когда Солнце уже выглянуло из - за перелеска. Олег почувствовал необычайную легкость, потянулся и... обнаружил себя свободно парящим над землей, на уровне нижней ветки дерева. Правда заботливо укрытым чей - то фуфайкой. Прямо под ним сидели вчерашние рыболовы, разливая по стаканам нечто прозрачное. Они изредка поглядывали на спящего снизу вверх.
- О, смотри, очнулся! Точно, очнулся, ети его мать!
Олег осторожно опустился на землю, присев рядом с мужиками.
- Ну, старик и круто же ты загибаешь! - обратился к нему средний. - Вот объясни нам : это ты так напился, или мы немного того, перебрали, а?
Остальные засмеялись. В их смехе не чувствовалось фальши, или обиды. Захотелось мужику полетать, что здесь такого. Непривычно, конечно, но сам не разбился, рыбу не пугал. Нормальный парень!
- Ты кто будешь? - отсмеявшись спросил средний.
- Олег. - просто ответил он.
- Дак как тебя туда - то занесло. - рыбак показал пальцем вверх.
- Не знаю. Замерз наверно.
Олег сказал то, что думал, но мужики снова засмеялись.
- Молодец! Куда идешь - то?
- В Абонеженку, к попу.
- К священнику поправил самый молчаливый из рыбаков.
- Это одно и тоже?
- Нет... Хотя, наверно.
Олег не понял, но уточнить постеснялся.

- А чего в деревню не пошел? Там бы и переночевал. А так и правда можно замерзнуть. Кстати, согреешься?
- Да! - Олег не сомневался, что согреется.
- Тогда держи. - Перед ним предстал граненый стакан до краев наполненный прозрачной жидкостью.
- Пей, пей, не стесняйся. У нас этого добра...
Пить действительно хотелось. Он опрокинул стакан в рот осушив его в три глотка, почувствовав, как обожгло горло и сперло дыханье. Он закусил кем - то предложенным бутербродом и лег на траву, деловито накрывшись фуфайкой. Голова слегка закружилась.
- Да, чего в деревню-то не пошел ночевать?
- Я дороги не знаю. И попа, священника то есть, тоже. 
Название у деревни красивое. "Абонеженка"...
Рыбаки почесали затылки, переглянувшись.
- М - да. Чем дальше в лес, тем толще партизаны... ну к попу мы тебя проводим...
- К священику. - Снова поправил молчаливый.
- Да иди ты! - отмахнулся средний. - В общем придти - придем, а как там дальше устроишься - твои проблемы. Согласен?
Олег кивнул головой и... икнул.
- Вот и лады. Степа, присмотри за хозяйством, а мы с Ванькой отведем человека. Давай по грамульке, на ход ноги...
К деревне они подошли, когда огромный желтый диск местной звезды полностью поднялся над  лесом, отражаясь в позолоченном куполе церкви.
Перезвон топоров, коими местные мужики возводили конюшню, а так же отнюдь не богообразные высказывания сухощавого батюшки, были слышны издалека и когда покачивающаяся троица ступила на помеченное Богом место, то выражения, кои вряд ли расшифровал бы городской филолог, никогда не посещавший пивную, стихли : поп наблюдал за пришедшими.
- Вот, батюшка... - икнул Иван. - Прими человека. Издалека шел... ик! - к тебе... Нашли на дереве.
- На каком дереве? - изогнул бровь поп.
- На дубе... Возле озера. Спал он там, на ветке, нет возле ветки... ик!
Поп трижды перекрестился.
- Шли бы вы отсюда, чада божьи. - сурово сказал он. - Нет у меня ничего похмелиться. Топайте с миром. А то огрею чем - нибудь тяжелым.
- Ты, поп не ругайся - сухо ответил  второй, сбрасывая руку Олега с плеча. - Мы тебя сами можем в усмерть напоить и еще останется. А человека прими, не ерепенься. Мы привели, твое дело - выслушать. А дальше решай, как хочешь. Пошли Иван?
- Пшли!
Они неторопливо развернулись, потрепали Олега по плечу, отчего тот чуть не упал и бодро зашагали к просеке.
- Ты чей будешь?
Зеленоватые огоньки, пытались прорваться на свободу, сквозь тонкую черепную коробку. Звезды, блуждающие из одного уголка мозга в другой, медленно гасли, заливаемые бурой мутью и Олег не выдержал. Он наклонился к самой земле и изрыгнул то, что его переполняло.
- Порфирий! - поп повернулся к подбежавшему мальчугану.
- Окати - ка его водичкой.
Пацан сбегал к колодцу, принес полное ведро воды и с удовольствием выплеснул его содержимое на голову Олега.
- Полегчало, Раб Божий? - участливо поинтересовался батюшка.
- Да... - прошептал Олег, вытирая лицо мокрым рукавом рубашки.
- Не можешь пить, не пей. Тем паче с утра.
- Ох... Больше не буду. А воду можно?
- Веселый. - то ли осудил, то ли одобрил священник.
- Это Абонеженка?
- Что ж, кроме нее.
- А вы, поп?
- Архимандрит Филарет, настоятель Абонежской церкви. - Важно изрек священник. - А в простонародье, батюшка. И попом меня не называй. Не люблю. А ты кто?
- Да я... у вас хотел узнать. Затем и пришел.
- Что?! Ну - ка пойдем... Никола, смотри, чтоб все нормально делали. Проверю.
Вокруг церкви стояло несколько небольших, но ладно сработанных домиков, в один из которых и повел Филарет своего странного гостя. Войдя в избу, поп перекрестился, указав спутнику на табуретку возле стола.
- Присаживайся, рассказывай.
- А я тоже звезды люблю - почему - то ляпнул Олег, разглядывая батюшку.
- Не понял.
- Вы постоянно повторяете контуры звездного Лебедя.
- Какого лебедя?
- Ну вот так - Олег неумело перекрестился. - Так с этой планеты выглядит созвездие Лебедя.
- Да-а-а... - протянул Филарет, - ты не блажен часом?
- Не знаю.
- Давай говори, как на исповеди : кто, откуда, куда?
- Я стоял в тамбуре и смотрел за окно. Тамбур - это в поезде. Поезд - это такая длинная машина, которая гудит и перестукивается... - неуверенно начал Олег, но постепенно разошелся и сумел довести рассказ до встречи с попом.
За все это время батюшка ни разу не оторвал взгляда от лица Олега, становясь все больше и больше задумчивым. А под конец изрек :
- Блажен ты - это точно, но вроде не убивец, взгляд чистый. Может и сбежал откуда, из - за желтых стен, но церковь это не касается. Пред Богом все равны... Есть в тебе что - то, а плохое или хорошее, разобраться надо. Сделаем так : Определю я тебя к одной вдовушке на поселение, поживешь у нее, поможешь, да при церкви поработаешь. С милицией, конечно сложности возникнуть могут,... Но это мои проблемы. Разберемся.
Филарет отвел Олега на другой конец деревни к старому, слегка покосившемуся дому. На крыльце их встретила невысокая, но дородная женщина, держа в руке пустые оцинкованные ведра.
- С чем пожаловал, батюшка? - спросила она, прикрывая ладонью глаза от солнечного света.
- Поселенца тебе привел, Светлана, - произнес поп неодобрительно глядя на пустые ведра. - Пустишь?
- Чего ж не пустить, пущу, если по хозяйству поможет. А чего бледненький такой?
Олег замялся.
- Не обращай внимания, Свет. Перебрал с утра немножко, с рыбаками. А вообще, ни - ни, поверь. - Батюшка строго посмотрел на Олега.
- Да? - усмехнулась хозяйка, - ну, заходите, коли так.
Они вошли в дом, расположившись за шатким столом, возле окна.
- Есть будете? - Светлана поставила ведра на скамейку и вытерла руки о подол платья.
- Я откушал с утра, а его покорми обязательно - пророкотал Филарет. - Покормишь, объясни что и как делать, он человек новый, но похоже старательный. О оплате потом потолкуем.
- Да пусть живет - хозяйка махнула рукой. - Поможет двор подремонтировать, и ладно.
- Ну и хорошо - вздохнул поп. - А тебя завтра жду у церкви... До свидания, - и батюшка перекрестившись вышел.
- Как звать- то тебя? - спросила хозяйка, ставя чугунок на стол.
- Олег.
- А меня, Светлана, стало быть. Живем вдвоем, с сыном, Алешкой. Спит сейчас. - она вздохнула, подавая постояльцу, хлеб и ложку. - Кормилец наш два года назад погиб... Помочь теперь некому. Все за поллитровку, а где я столько напасусь? - привычно запричитала она, - Ой, да что это я. Кушай, кушай.
- Я помогу вам, обязательно.
- Ну и слава Богу. - она засуетилась - Ты покушаешь, захочешь отдохнуть, подремай в той комнате. Там застелено. Как Паша погиб, мы и не живем там. И так места хватает. Алешка проснется, сам все найдет. Смышленый уже стал. Осенью в школу пойдет. Ну, ладно, обвыкай, а мне на ферму надо.
Она повязала платок и посмотрев на Олега, вышла. Потом вернулась, взяла что - то из комода, сказала с порога - Вернусь вечером  - и захлопнула дверь.
Олег покушал, вытер со стола и, чувствуя как по телу разливается тепло, прошел в большую комнату. На кровати лежал мальчик со светлыми волосами и с любопытством смотрел на вошедшего.
- Ты кто? - тихо спросил он.
- Постоялец ваш. Я поживу немного, а то, понимаешь, негде совсем.
- Ты теперь как папа будешь?
- Нет, наверное. Просто постоялец.
Мальчик улыбнулся, присел, свесив ноги.
- Иди сюда.
Олег примостился на краешке кровати.
- Хочешь, сказку расскажу?
- Расскажи. - почему- то обрадовался Олег.
- Мне ее рассказали гномики.
- Кто?
- Гномики - мальчик исподлобья посмотрел на непонятливого дядьку. - Ты что не веришь в гномиков?
- Верю. Наверное, верю... И что они рассказали?
- Давным  - давно... Они не говорили " давным - давно ", но так начинаются все сказки... Давным - давно гномики жили на своей маленькой планете. На круглой планете. Вы ведь знаете, что мы живем на планете?
- Знаю... Если ты говоришь, так наверное и есть.
- Ну вот, - мальчик удовлетворительно кивнул  - они жили там долго - долго. Но однажды мимо пролетал маленький Звездный Лебедь. Он был маленьким по сравнению с другими Звездными Птицами, а на самом деле это что - то ужасное, - рассказчик округлил глаза, показывая  к а к  ужасно. - И когда он взмахнул своим крылом, то погасла маленькая звездочка гномиков, а их планету отбросило далеко в сторону... Они долго блуждали, а потом попали на другую планету...
- На какую? - нечаянно вырвалось у Олега.
- Какой вы глупый, дядя. На нашу, конечно. Иначе как бы я все узнал.
- А Лебедь? - заинтересовался Олег.
- Что Лебедь? - мальчик встал, прошел на кухню и отрезал себе ломоть хлеба.
- Куда делся Лебедь?
- А... Он полетел дальше, искать свою маму. Гномики этого не сказали, я сам додумался. - Алешка откусил кусок хлеба. - Вы ведь читали, что дети всегда ищут своих мам и пап?!
- Я не умею читать. -  признался Олег, смущаясь.
- Правда? - почему - то обрадовался мальчик Вот здорово!
Он кинулся к книжной полке и извлек букварь.
- Во! Я по этой книжке сам научился. Сначала трудновато, а потом легко - легко. Попробуем?!
Олег осторожно откинул первую страницу.
- Это буква " А ", это  " Б "... Все легко. Буквы складываются в слоги, слоги в слова, слова в предложения... Сначала всегда кажется трудно...
К тому времени, как подошла Светлана, Олег уже самостоятельно прочитал : " Мама мыла раму, а Маша окно ". Его учитель был в восторге.
На следующий день, едва солнышко оторвалось от верхушек деревьев,  Олег подошел к церкви. Батюшка все так же беззлобно переругивался с плотниками.
- Как обустроился? - вместо приветствия вопросил Филарет.
- Спасибо, хорошо.
- Светлане помогал?
- Да. Корову доить учился.
Филарет хмыкнул.
- Ну и как?
- Хвостом сильно бьет. И пальцы болят.
Услышавшие это плотники чуть не побросали топоры от смеха.
- Че ржете? - Филарет шутливо нахмурил брови. - Как - будто вы все здесь дояры прирожденные. Лучше бы бревна плотнее подгоняли, а то у вас не только кепка - Аграпина промеж венцов пролезет, никаким мхом не заделаешь.
- Ну Аграпину - то заделаем - пообещал бригадир и мужики снова засмеялись.
- Это вы можете. Давай, Олег помогай ребятам. Топор - то в руках держал когда?
- Вчера Алешка учил дрова колоть.
- Понятно. Ну моху с болота поносишь, и то дело.
Целый день Олег корил бревна, ходил за мхом  и граблями собирал щепки в кучу. А когда все разошлись по домам Филарет пригласил его " испить чаю с медом ".
- Подучись немного у мужиков, Светлане поможешь двор подрубить, вместо оплаты. Учиться никогда не поздно.
Олег черпал мед из трехлитровой банки и слушая Филарета, осматривал его непритязательное жилище. Увидев несколько толстых книг, спросил :
- Батюшка, почитать у вас не чего - нибудь не будет? Я теперь грамотный.
- Есть, конечно, но только ты не поймешь ничего.
- Почему это не пойму?! - Обиделся Олег. Я вчера первый раз букварь открыл, а к вечеру Алешке сказки читал. Про то, как один дедушка со всей своей семьей и даже животными репу вытаскивали. Только почему он лопату не хотел взять, этого я и правда не понял. Мог бы и один подкопать под корень и унести.
Филарет задумался.
- Пожалуй дам я тебе кое - что. - он достал толстенную книгу в кожаном переплете. - Это Библия. Ветхий Завет не читай пока, запутаешься, да и не к чему тебе. Начинай с Нового. Так легче... И не перечь. - Он уловил взгляд Олега. - Я знаю, что говорю. Это тебе не репу с огорода таскать. Это смысл жизни человеческой. Понял?
- Нет.
Поп перекрестился и молча отдал книгу Олегу.
Теперь по вечерам, отработав в церкви, и разобравшись по домашнему хозяйству, Олег спешил к Филарету, чтобы поговорить о прочитанном.
-... А вот почему апостолов было двенадцать, а Евангелий только четыре? Остальные неграмотные были, что ли?
- Их канонизированных только четыре. - Отвечал Филарет. - А так даже от Фомы Неверующего есть. Да только в остальных сиюминутного больше, не Вечного. Оттого и вошли в Новый Завет эти четыре, что написаны они с дыханием Божественного, Вечного...
А когда Олег полностью прочитал Новый Завет и пошел на второй круг, у них возник интересный разговор.
- Не понял я многого, батюшка.
- Я и не спрашиваю, все ли ты понял. Это Книга мудрости, ее всю жизнь читай, дураком помрешь. Хоть что - нибудь осознал?
- Вопросов много.
-  Спрашивай, может и разберемся.
- Вот Христос. Пришел в город и сказал, что если храм разрушить, то за три дня он его создаст. Написано, что он о храме тела своего говорил. Так вот сейчас церковь эта - тело его, или нет?
- Ну ты и дурак! - батюшка чуть не сплюнул.
Полез под стол, достал оттуда бутылку с иностранной надписью и чьим - то портретом, изображенным сверху и снизу.
- Ты хоть немножечко думай, о чем говоришь! Не о этом теле он глаголил, которым ты и я сейчас обладаем. Оно распято было за нас на кресте, понимаешь ты это, дурья башка?!  О Вечном теле своем, которое и после смерти физической осталось. И частица его, конечно же есть в этой церкви, как и в тебе, грешник неприкаянный... Как и во мне. " Ядующий Мою плоть и пиющий Мою кровь, пребывает во Мне, а Я в нем. Я и Отец - одно... " не понял же ты эти слова, как каннибал нечестивый.
- Не понял. - согласился Олег.
- Ну вот. - батюшка отвинтил пробку с бутылки и налил в стакан. - Здесь тоже надо понимать правильно. не о камнях сказано, о Духе. - С этими словами Филарет выдохнул и в один присест выпил налитое.
Олег подождал пока батюшка закусит соленым огурчиком и сочувственно спросил :
- Горькая?
- Не отвлекайся на суетные вопросы... Давай по существу. Хотя молодец, что сам употреблять перестал.
- Я как раз и хотел насчет камня выяснить. Один из апостолов " камнем ", то есть Симоном зовется. Сказанно, что это камень, на котором церковь Христа стоять будет. Но ведь Петр, Симон то есть, трижды от своего Учителя отрекся, предал значит. Как же можно на таком " камне " храм возводить?
Батюшка странно посмотрел на Олега, опустил глаза, крякнул и налив себе еще выпил, не закусывая. Потом зло взглянул на бутылку, выплеснул из нее все остатки в стакан и отбросил пустую тару в дальний угол. Она жалобно звякнула и затихла.
- Смотри, что получается. Ты, как дитя неразумное, чистый еще, а заметил то, что меня самого мучает. Я через это, чуть постриг не принял, да спасибо Господу нашему, спас от опрометчивого шага. Я когда осознал, то, о чем ты сейчас спросил, сомневался долго... Тяжело было. Пить начал. Ведь все просчеты Святой церкви только из- за этого. И инквизиция хренова  и священники, что солдат на бой блогославляют. Странно все это было. А потом осознал. Камень - то с трещинкой. Святой этот, в начале века  - Распутин. Мразь. Пакостник. Но ведь тоже из трещинки выполз. И его грех на том отречении. На первом... Я теперь, кроме водки с его именем ничего не пью. Каждым глотком эту тварь уничтожаю.
Филарет поднял стакан и залпом осушил.
- Раз и нет. Но вот боюсь, - зашептал он сквозь слезы, - а может это он специально в меня проникает, стервец? Прости, Господи. - батюшка перекрестил рот, - может он      т а к  жить продолжает?.. Но потом успокоился я... почти. Ведь Иисус Христос, Спаситель наш, сам предрек, что отречется Петр. И не осудил. Как бы апостол дело Христово продолжил? Жить он должен был и среди живых живым проповедовать, прости его Господи. А я вот... слаб. Понимаю, а простить не могу. Грешен. - батюшка замолчал.
Потом взглянул на Олега чистыми трезвыми глазами и с затаенной грустью произнес :
- Я ведь почему в семинарию пошел. Понял, что второе искушение врага рода человеческого означает...
- Это когда он Иисусу власть над миром обещал за поклон?
- Это само собой, - отмахнулся поп, - я глубже понял. Почему он мог ему власть над миром дать, вот что. Помнишь у Луки : " И возвед Его на высокую гору, Диавол показал Ему все все царства вселенной во мгновение времени. И сказал Ему диавол : Тебе дам власть над всеми силами царства и славу их, ибо она предана мне и я, тому хочу, даю ее... " Во мгновение!!! Понимаешь ли ты это?! Творец, создавая мир был вне Времени. Время  - часть Вечности, часть Творца. Оно не единое целое. Мгновение - часть времени. Все, что не нужно  Вечности, принадлежит мгновению, а правит им... Понимаешь? И вот властитель суетности, частности, заставляет думать о сиюминутном, Вечность пачкающем. А Христос Спаситель и пришел в этот мир, чтобы вызволить нас из грязи мгновенности и соединить с Вечным. Как же, осознав это, не служить Ему, не проповедовать Слово Божье? ведь что кругом твориться : каждый о личной выгоде печется, а это мгновенность? Мгновенность. Газеты не читай никогда, там только о сегодняшнем пишется. О политике, разврате, ценах. Все мгновенность... Я иногда и мирские книжки почитываю. К чему зовут, о чем глаголят? Все мгновенность. Не хватает им всем откровений Божьих. А подумать - будь у них Откровенья, разве писали бы они мирское. Мир во мгновенье завяз... Я тебя почему выделил? Есть в тебе, Олежка, от Вечности, сразу приметил. Вот, прости Господи... - голос Филарета становился тише и через несколько секунд Олег услышал мерное посапывание священника.
Он немного посидел, обдумывая услышанное, но все это показалось сложным для первого раза. Олег вздохнул, поднялся с табуретки и собрался идти домой. И в это          м г н о в е н и е   скрипнула дверь и на пороге появились два небритых мужика, в плотно застегнутых, рваных фуфайках.
- Мы пришли... - глухо произнес один.
- Тише! Батюшка спит. - Олег поднес палец к губам. - Приходите завтра.
- Мы пришли за тобой... Пойдем.
- Куда? - фиолетовое свечение неба замерцало перед глазами и Олег почувствовал, что его отрывает от пола.
- Ты сохранил Память! Мы пришли очистить тебя. Вспомни все и забудь... Навсегда.
И Олег вспомнил...

ПУСТОТА.  ВЕЛИКАЯ ПУСТОТА КОСМОСА,ЗАПОЛНЕННАЯ ТОЛЬКО ИМ. ЧИСТАЯ ЭНЕРГИЯ ВЫПРЯМЛЯЮЩАЯ ИСКРИВЛЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО СВОИМ ДВИЖЕНИЕМ. ЖИЗНЬ БУДЕТ ПОСЛЕ  Н Е Г О. СМЕРТЬ БУДЕТ ПОСЛЕ  Н Е Г О. ВПЕРЕДИ  Х А О С, КОТОРЫЙ НЕОБХОДИМО ОЧИСТИТЬ И СОЗДАТЬ  Г А Р М О Н И Ю. НО ЧЕРЕЗ СПИРАЛЬ      " ЧЕРНЫХ ВМЯТИН " ЧАСТЬ  Е Г О  СМЕШИВАЕТСЯ С ИНОРОДНОЙ МАТЕРИЕЙ.  ЕЕ НЕОБХОДИМО ОЧИСТИТЬ. ОНА РАСПЫЛЯЕТСЯ ПО ВСЕМ ПЛАНЕТАМ ГДЕ ЕСТЬ ЖИЗНЬ И ПРОХОДИТ ПОЭТАПНУЮ ФИЛЬТРАЦИЮ САМОЙ ЖИЗНЬЮ. ВСЕ ВОСПОМИНАНИЯ СТИРАЮТСЯ. ОШИБОК НИКОГДА НЕБЫВАЕТ. ПОЧТИ НИКОГДА...

Постойте! Вы не можете просто так взять и стереть меня. Вы нарушите Гармонию этого маленького мира... - Олег кричал, хотя точно знал, что Они могут  в с е. - Меня здесь знают. Вы не можете при священнике!..
- Можем... Все все забудут. А попа мы возьмем с собой.  Он почти чистый. Маленькая фильтрация и...
Дальше Олег ничего не помнил. И только тень от лебединого крыла скользнула по его лицу.
Он больше  н и ч е г о  не помнил...

... Дирижабль, обходя выбоины и трещины лениво двигался на юго - восток. " И когда, наконец дорогу отремонтируют? - подумал Олег. - Который год чинят и все бес толку. " От девушки, сидевшей рядом, пахло зелеными водорослями, чего Олег с детства не переносил, что в купе с мыслью о дороге окончательно испортило настроение.
- Олежка, - окликнул его Хромой. - Слышал, в дальней пещере умер старец, Поющий о Высшем?
- Ну и Бог с ним.
- Бог со старцами не умирает. - усмехнулся Хромой.
" Эх, хочется чего - то, а кого не знаю. " - тоскливо подумал Олег. И почесав задними щупальцами свой клюв, стал вглядываться в привычную черноту океана всеми тринадцатью зрачками.
                К О Н Е Ц.