Отрывок из романа 18

                18
Из знакомых мальчишек округи в садик водили только меня и то один год до школы.
Остальные продолжали «гонять собак по дворам» по местному выражению. Что,
по- моему мнению, было гораздо интересней, чем ежедневные утомительные
поездки в детский сад и обратно.
Железнодорожная платформа находилась минутах в  пятнадцати-двадцати от дома.
Чтобы попасть на неё, надо было перейти много путей по переходному мосту над ними. Потом ожидание забитой людьми электрички. Многие ездили на работу в город и утренние поезда к началу рабочего дня забивались до отказа.
Электрички были проходящими, называли их Чулымская, Коченёвская. Выходить
надо было заранее. Мама всё время беспокоилась, чтобы не опоздать, как она говорила на «нашу». Интервалы были большие, и можно было опоздать на работу,
а в садик вообще могли не взять за опоздание.

Мама была очень ответственным человеком  и по отношению ко времени и по отношению к делу. Если надо к пяти, будет к пяти, если должна или наметила что-то сделать, сделает.
Мог помешать только форс-мажор и то в виде Всемирного потопа. Думаю
сталинский режим её так воспитал, закалил или вымуштровал.

Ехать надо было до остановки «Жилмассив». Не помню, сколько остановок, но по времени с полчаса. Из-за переполненности обычно стоя. Зимой стёкла вагонов были не просто замерзшие, но замороженные.
Даже изнутри, местами с толстым слоем инея и льда, люди протирали маленькие дырочки монетками, варежками, ключами, отогревали своим дыханием и голыми пальцами, писали на инее разные слова. От, я люблю тебя Лена, до матерных.
Я тогда учился читать и один раз оконфузил маму и рассмешил окружающих, прочитав по складам что-то такое. Она покраснела и увела меня в другое место. Зимой в вагонах было холодно виден был пар от дыхания, освещение было не ярким, людей бывало столько что двери в тамбур не закрывались и пробираться
к выходу надо было заранее. Новые вагоны были радиофицированы и объявлялись названия станций. Летом было веселее и просторней на пассажирах меньше
одежды и видно, что за окнами, люди были добродушнее и разговорчивей.
На ходу хорошо просматривался ипподром, иногда с лошадьми, колясками,
жокеями.

С платформы Жилмассива надо было подниматься мимо многоэтажных домов
и вот он детский сад. На Планировочной, если не изменяет память, улице. Вечером обратным порядком домой, по пути, иногда заходя в магазины. Мамина работа – механические мастерские тепличного комбината была в том же районе. Мама часто несла с работы в сетке длинные кривые китайские огурцы, зелёный лук, редис – говорила, давали на работе. Я спрашивал - за хорошу работу, она смеялась и говорила да. Это выражение, давали на работе, часто слышалось в
то время. Давали продукты, одежду,  разные товары. Мальчиком я думал, что
дают то, что люди делают на работе, и говорил родителям - вот если бы вы работали на велосипедном заводе, и игрушечной фабрике у меня был бы
велосипед и много игрушек. 
Я долго мечтал о велосипеде.