Игра по правилам или гип-гип, ура!

Не суждена карьера журналистки,
и ни к чему отточенность пера:
писать красиво – мало, нужен стержень
и ловкая повадка пофигистки,
без задних ног и мыслей до утра
храпеть способной, как бездумный шершень,

жужжащий день за днем о надоевшем
без устали, без памяти стыда,
рефлексом безусловным вечно движим.
Ушла, в терновнике пичугой спевшей
песнь краткую, но славную, когда
с коллегой тесно подружилась рыжим.

(Вернее, русым – уточню дотошно,
он замредактора теперь и спутник мой).
Но в теме остаюсь, дыша неровно
к газетной свистопляске заполошной,
и, бултыхаясь, в общем, за кормой,
пишу лишь изредка, уже бескровно,

не тратя нервов, с наслажденьем просто,
хотя и в тон официальной прессе –
лукавя через фразу или слово.
Не скинуть чешуи мне до погоста,
и прозвучит в заупокойной мессе,
что счастья не познала я иного,

лишь слово за слово цеплять дано мне.
А как взбрыкну – муж быстро отрезвляет
аргументированной гладкой речью:
«Ах, дорогая, я прошу, запомни,
что аббревиатура составляет
«ГИП», – и летят слова в меня картечью:

– «Г» – государственная (всё понятно),
«И» – информационная, а «П» -
политика – вот чем живет газета.
И, как в химчистке затирают пятна,
иль новый флок в обтяг на канапе,
иль безнадежных прочь из лазарета –

вот так же фильтровать базар должны мы,
и слога красота – на заднем плане,
 а первое – «ГИП-ГИП, ГИП-ГИП, ура!»,
и если принципов крепки зажимы,
тебе вольготней в Интернете станет:
он – прессы завтра, ну а мы – вчера».

Пескарь премудрый, человек в футляре!
Блюди свой «ГИП» – и сядешь в кресло шефа!
А мне болтаться до конца, как видно,
меж берегов, и кипятком ошпарив
микробы правды, полукривды шлейфом
довольствоваться, слогом безобидным

овладевая медленно, но прочно.
Нет критики, а есть PR, реклама.
Критиковать – пожалуйста, на кухне.
Вот так, у берегов канавы сточной
среди отбросов, мусора и хлама,
покуда свет в глазницах не потухнет,

мы фабрикуем новую реальность.
И если журналистика – искусство,
то приукрасить жизнь – ее задача.
Но, погрузившись в эту виртуальность,
испепелив внутри живое чувство,
веселый смех услышишь вместо плача.

Что ж, выбор за тобой жизнь оставляет:
играй по правилам или отринь игру.
Глянь, на скамейке штрафников, в сторонке,
бескомпромиссность глупо прозябает.
Стыдливым рыльцем к пуху и перу
приклеена я сплошь до самой кромки,

и тщетны споры с пагубным пристрастьем -
словесный пазл мне мил, и с ним грешу
напропалую, прочь отбросив гири
весов правдивости. И хоть не в масть я,
всё ж остаюсь в игре и ТАК пишу,
как грезит опытная мышь о сыре.

12.11.2011.