25 Краб с честью выполнил задание

Обнаружив, что перископ заградителя скрывается под водой, Борис Фёдоров почувствовал отчаяние. «Краб» уходит, бросает его! Он был к этому готов, но всё же, когда это случилось, страх охватил его, и Борис рванулся к заградителю, точно хотел его остановить.  Он понял, что с лодки, очевидно, заметили  опасность, о которой он не мо знать. Если это сторожевик, нужно позаботиться, чтобы турки не обнаружили его. Он стянул с себя трусы, они были голубые, под цвет морской воды, накинул их на голову, подплыл к спасательным поясам, надел их и лёг на спину.  Теперь можно было надеяться, что его не заметят с вражеского корабля. Некоторое время он лежал неподвижно, не рискуя глядеть по сторонам. Вода на поверхности моря была тёплая, тело обильно смазано салом, и всё же он вскоре продрог, потому что лежал без движения. «Водки бы…» - подумал он. Время тянулось мучительно долго Фёдоров был уверен, что товарищи не бросят его, и  всё же временами с новой силой одолевал его страх, он судорожно начинал оглядываться по сторонам, старался повыше поднять голову над водой, в надежде увидеть хотя бы след от перископа. Им овладевало стремление двигаться, действовать, порождённое страхом.;  он начинал бурно работать руками, плывя неизвестно куда, захлёбываться. Обессиленный, он успокаивался, наступало какое-то тупое безразличие ко всему, он затихал на своих спасательных поясах, стискивая зубы. Небо простиралось над ним огромное, беспредельное, сливаясь с морем в единую, не имеющую границ голубовато –серую чашу. Вероятно, потому, что приближались сумерки, турецкий берег был теперь неразличим. Как бесконечно тянется время! Можно подумать, что оно остановилось. Прислушиваясь в воде, не раздамся ли шум винтов приближающегося сторожевика, Борис пытался думать о матери, о доме, чтобы время шло быстрей, но мысли путались в голове, и то и дело в памяти возникали Дрейн, искажённое лицо приказчика, когда Борис вступил с ним в борьбу. Наконец начало смеркаться. Борис сбросил с головы трусы, перевернулся на живот и медленно поплыл, ища в небе звезду, на которую он должен был ориентироваться, по указаниям штурмана.  Движение немного согрело его. «Ничего, они меня подберут, - утешал себя Борис. – Здесь в море четыре наши лодки – неужели, не сыщут? Штурман точно определил место, где я вылез, далеко от него, я не отплыл»Ему казалось, что прошла целая вечность, пока не стемнело. А на самом деле, прошло не более трёх часов, и уже часа два «Краб» ходил в этом районе, в поисках минёра, но Борис его не видел. Два часа назад заградитель вышел из опасной зоны, командир приказал продуть балластные цистерны, и лодка всплыла на поверхность. Берега видно не было. Отравлённых  керосиновым чадом, вывели на верхнюю палубу.  Они разлеглись вдоль бортов, вдыхая свежий ночной воздух. Каждые пять минут Сударышин подносил ко рту жестяной рупор и кричал в темноту: - Эй, Борис! Подай голос! – Ты гляди, гляди, он должен карбидный патрон зажечь, - напомнил матросу Глушков.  И как часто  бывает, именно в тот последний момент, когда  Фёдоров пришёл к убеждению, что  не найдут, он услышал голос Сударышина и рванул язычок патрона, и карбид вспыхнул голубым огнём. Фёдорова быстро подобрали на борт лодки. Глушков  и Морозов растёрли его спиртом, и заградитель тронулся в обратный путь. Некоторое время «Спрут» шёл в полупогруженном состоянии, чтобы можно было быстро скрыться в случае, если покажутся неприятельские корабли. Потом Старовойтов приказал продуть остатки балласта.  Усиленная  вентиляция очистила отсеки от газа. Инженер-механик очень беспокоился, что не хватит смазочного масла на обратный  переход, так как оказалось, что « Краб» расходовал больше рассчитанной нормы. Однако всё окончилось благополучно. Без аварий, остановок и происшествий» Краб» пришёл в Севастополь утром и отшвартовался у пирса перед самой базой.  Как только подали сходни, Старовойтов, Клочковский и Чуриков отправились в штаб флота.  Команду спустили на берег перед обедом, и на лодке осталась одна вахта.  – По кружке пива, братва? – предложил Сударышин, едва люди ступили на берег. У всех после успешно проведённой операции было отличное настроение. Пивной ларёк находился поблизости от порта, и к нему можно было подняться по береговой круче, напрямик. Сударышин в две секунды уломал часового у выхода из порта, и он пропустил матросов, поверив, что они никуда не разойдутся, а только выпьют по кружке пива, так как в самом деле, кому охота попадаться патрулю, без увольнительных записок. В ларьке оказалось только пять кружек, и дожидаясь своей очереди Фёдоров глянул вверх и в начале спуска увидел человека, в соломенной шляпе и в кремовом пиджаке.  Небольшая бородка обрамляла лицо прохожего, поблескивали на солнце его очки, с золотыми дужками и что-то неуловимо  знакомое показалось Фёдорову в том, как прохожий поворачивает голову. Сударышин в это время долил своё пиво и передал кружку сидельцу.  Покуда, сиделец наполнял её, человек приблизился. Буфетчик наполнил и протянул Борису пиво. В этот момент с необъяснимой отчётливостью Борис почувствовал, что этот человек – Ефим Дрейн. Борис кинулся к нему со всех ног. Сиделец так и остался за прилавком, с протянутой кружкой, не понимая, что произошло с моряком. С предельной быстротой, на какую был только способен, Борис бежал, припадая на повреждённую ногу. Дрейн даже не успел заслониться. С разбегу Борис размахнулся и сильным ударом сбил бывшего боцмана с ног.  Бородка его отклеилась с одного бока. Очки слетели, и рассыпались искрами стекла на каменных плитах тротуара. В следующее мгновение Дрейн вскочил, увернулся от второго удара, и так как внизу стояли матросы, а далеко наверху прохаживался городовой, отрезая путь к отступлению, шпион, не раздумывая, перемахнул через каменную изгородь и ринулся вниз с береговой круче.  – Держи! – закричал Фёдоров и прыгнул за ним. – Братцы, держи! – кричал он,  скатываясь вниз, в облаках песка и пыли. Товарищи  Фёдорова, как попало, поставили кружки на прилавок ларька и один за другим бросились на подмогу. Дркйн – он же ЭрносМюнг – мчался вниз.  Пиджак его распахнулся, полы трепались по ветру.  Соломенная шляпа слетела с головы и, опережая Бориса, покатился с кручи. Он прыгал, скользил. Только теперь он понял, что Ковалёвич не исполнил приказа уничтожить Фёдорова. Но  думать об этом было поздно. Борису мешала больная нога. Он отставал. – Давай, Боря, жми! – закричал Сударышин. Он не знал, почему Борис погнался за человеком в пиджаке, да это сейчас его не интересовало.  Раз товарищ погнался за прохожим, значит тот этого заслужил.  Дрейн оглянулся Матросы обходили его справа, и  он, достигнув пологого ската внизу кручи, побежал вдоль берега. Какое-то препятствие впереди заставило его приостановиться.  Секунду он колебался, затем свернул к воде. Когда Борис, следом за ним пробежал вдоль берега, он увидел, что смутило Дрейна: то были Семён Жуков, и Пётр  Гребень, которые шли к воде со свёртками белья; хозяйственные моряки тотчас по приходе на базу затеяли стирку. Они оба бросили своё бельё и кинулись наперерез преследуемому, и теперь у того не было другого пути кроме дорожки к деревянной пристани. Он заметался перед ней, не зная, куда податься.  Погоня приближалась.  Круг суживался. Дрейн-Мюнг глянул по сторонам в последний раз и побежал на пристань. Матросы сомкнулись позади. Он был в ловушке. Он добежал до конца пристани, остановился, глянул назад и, скинув пиджак, прыгнул в воду. Матросы столпились у края пристани. Преследуемый ими человек из воды не показался.  Илья Жуков запрыгал на одной ноге, сбрасывая сапог.  – Погоди, пускай вынырнет, - сказал Сударышин. Прошла минута, две, три. Человек не показывался. Вода успокоилась, над тем местом, где он нырнул, разошлись пузыри.  – Ну-ка, братва, тащи бугор! – скомандовал Сударышин. Петр Гребень притащил багор. Сударышин присел на корточки и опустил багор в воду.  Он стукнул о что-то твёрдое. Он ткнул багром сильнее. Под водой  показалась и всплыла затопленная шлюпка. Через секунду она затонула вновь. – Амба, - сказал Сударышин.  – Он разбился о шлюпку. Илья Жуков потянулся к голове и снял бескозырку.  – Накройся, балда, - сказал Фёдоров, - собаке, собачья смерть! Пусть он в подводном царстве, потолкует, со своим шпионом – приказчиком.  Борис Фёдоров поблагодарил товарищей за помощь и рассказал им, всё, что  из-за своей наивности, германский агент, вербовал его уничтожить «Краб» а когда он отказался, то он послал шпика  адмиралу флота, с донесением на него и Борис Фёдоров, попал под подозрение и он долго находился под арестом на заградителе. Моряки вернулись на пирс, у которого пришвартовался заградитель. Много было поздравлений и разговоров, о геройстве офицеров и матросов – всего сплочённого коллектива »Краба», в котором каждый из них, делал это, ради любви к Родине, ради освобождения своего Отечества, ради мира и благополучия  своих родных и близких, ради приближения великой, долгожданной Победы, над врагом!