Рыбалка

     Ведущего хирурга медсанбата  Еремина вызвал к себе в кабинет комбат Каратаев  и сообщил:

     - Я сегодня собираюсь поехать на ночную рыбалку. Предлагаю тебе составить мне компанию. Скажи  откровенно, когда в последний раз отдыхал у костра  с удочкой?

      Еремин задумался.

     - Да, пожалуй, только  в студенческую пору.   Удалось несколько раз половить чебака в Иртыше. Но это было летом во время обеденных перерывов. Стояла жара,  удовольствия от таких рыбалок было мало, хотя клев был неплохой.

     - Все понятно.  Короче, собирайся! Выезд в восемнадцать ноль-ноль.

     - А как же…

     - Я же поеду на своем уазике с рацией, - не дав высказать свою мысль Еремину, продолжал  Каратаев.   - Если ты понадобишься, мне сообщат, водитель тебя быстро отвезет обратно. И ваще ты поменьше нянчись со своими подчиненными. Пускай сами работают.

     - Вы правы, но за их ошибки все равно меня спросят.

     - Подстраховывай, исправляй, учи! Отдыхать тоже надо уметь. Про водохранилище Кружберк на реке Моравица слышал?

     - Нет.

     - Изумительное место! Ну, до встречи. Не опаздывай! Форма одежды – полевая.

     Еремин подошел к штабу за пять минут до назначенного времени, но Каратаев уже стоял возле машины и посматривал на часы.

     - Садись. Поедем, пока никаких вводных не поступило.  А почему без снастей?

     - Все в Союзе оставил.

     - Ладно, это не проблема. У меня два спиннинга и удочка. Ночью я на донки буду ловить. Сейчас пора нереста. Можно ловить только на одну снасть и с берега. Паволинка у меня есть.

     Быстро миновали Брунталь. Замелькали пейзажи Моравско-силезского края. Стоял апрель, начали зеленеть деревья. Водитель хорошо знал дорогу, видимо, уже не раз ездил по этому маршруту. Не доезжая до Лесковец-над-Моравици, он повернул вправо, в поселке Бильчице налево и вскоре дорога пошла лесом вдоль водохранилища. Пахло хвоей. Воздух был свеж и чист.

     - Остановись здесь! – дал команду водителю Каратаев.

     Внизу зеркальным блеском светилась вода. Ее гладь тянулась довольно широкой полосой и скрывалась за горнолесными массивами. Вниз нужно было спускаться по склону, поросшему деревьями. Стараясь не поскользнуться, подошли к самой кромке воды. До противоположного берега было около двухсот метров. Каратаев пошел вперед, подыскивая место для остановки. В брезентовом чехле он нес свои снасти.  Еремин двигался следом. От свежего воздуха кружилась голова.

     - Вот здесь побросаем спиннинг, - наконец, остановившись, сказал комбат.

     Водитель вверху медленно ехал по дороге параллельно нашему передвижению. Увидев, что комбат остановился и расчехлил снасти, он притормозил и заглушил мотор.

     - Бери вот этот спиннинг,- сказал Каратаев и протянул Еремину снасть. – Бросать умеешь?

     - Да. Как то на озере пытался ловить, правда, неудачно.

     Комбат несколько раз взмахнул спиннингом в одном месте, затем пройдя с десяток шагов в другом. Добычи не было.

     Еремин встал удобнее и, стараясь не зацепить ветки деревьев, со всей силы метнул блесну в воду. Бросок получился на редкость удачным. Блесна шлепнулась о воду и  начала тонуть. В тот же момент какая-то сила дернула снасть, так что Еремин едва устоял на ногах.

     - Не отпускай! Подтягивай! Дай ей воздуха глотнуть! – послышался возбужденный голос Каратаева. – Не поднимай! Держи параллельно, чтоб не сломался!  Вот так!

     У Еремина от  возбуждения дрожали руки. Рыба сопротивлялась изо всех сил в глубине пучины, но в одно из мгновений она метнулась вверх и выпрыгнула над водой. Еремин воспользовался этим моментом и легко потащил добычу по поверхности к берегу. Каратаев ту же накинул на нее сачок. Щука оказалась  весом более килограмма.

     - Новичкам всегда везет. Это же надо – с первого раза. Давай поменяемся.

     Каратаев взял спиннинг у Еремина, а ему отдал свой. Комбат бросал блесну то в одном месте, то в другом. Все было безрезультатно.

     Наконец, Еремин, примерившись к новой снасти, размахнулся и сделал заброс. Он получился не такой далекий, как первый. Блесна шлепнулась о воду и подпрыгнула. В то же мгновения из воды выскочила щука и, не дав блесне приводниться, поместила ее в свою пасть. Рыба без особого сопротивления с ее стороны была подтянута. Она едва зацепилась за крючок и теперь висела на леске, вяло пошевеливая хвостом.

     - Сколько рыбачу, но такого не видел. Два броска – две щуки. Ты что заклинания какие-нибудь нашептываешь? – удивлялся Каратаев.

     Стало уже довольно темно. Комбат опять забрал свой спиннинг. Убедившись, что госпожа удача исчерпала свой лимит, он сказал:

     - Все. Поедем дальше. Я знаю одно хорошее место. Берег там пологий. Можно подъехать на машине к самой воде.

     Уазик остановился на зеленой лужайке в нескольких метрах от тростниковых зарослей. Стебли тростника дрожали, в воде слышался плеск. Нерестилась плотва.

     Каратаев подошел к берегу и посветил фонариком в воду.

     - Смотри! – и он пальцем показал на освещенный круг.

     На мелководье мелькало множество рыбьих спин. Вода, казалось, бурлила от их жизненной пляски. Еремин погрузил  сачок. В него тут же заскочило несколько рыбешек.

     - Это запрещено. Тут чешские инспектора ходят. Ладно, этих плотвичек забери, на уху пустим.

Ты мне сачок погнул, - произнес возмущенно Каратаев, выпрямляя, алюминиевую рукоять своей рыбацкой принадлежности. Затем, обращаясь к водителю, скомандовал: - Выгружай все! Раскладывай стол, стулья.

     Небо было безоблачным и звездным. Собрали хвороста, разожгли костер. Из приоткрытой дверки командирского уазика слышалось потрескивание рации и обрывки разговоров на военной частоте. Каратаев достал донные удочки, подцепил на них наживку и поочередно установил, прикрепив колокольчики.

     - Ну, вот теперь можно и поужинать. Так, что мне тут женушка приготовила?

     Каратаев расставил на походном столе продукты: обжаренную курицу, черный нарезанный хлеб, колбасу, сало. Затем достал бутыль с ректификатом.

     - Ты, конечно, не будешь!? – обратился он к Еремину. – Правильно. Я тебе плесну только на донышко.

     В это время послышались шаги, в полумраке появились два человеческих силуэта и стали приближаться к  костру. Это были чешские инспекторы в форменной спецодежде.

     - Витаме вас! – поприветствовал военных один из инспекторов более высокий ростом.

     - Добрый вечер, - ответил им Каратаев.

     Еремин стоял  возле берега и наблюдал за происходящим, водитель сидел в уазике.

 – Паволени?

     Каратаев достал из кармана документы и протянул их.

     Высокий инспектор внимательно ознакомился текстом, подсвечивая себе фонариком.

     - Добже! – сказал он, возвращая разрешение на рыбную ловлю. - Цо заржижени поуживаете?

     - Удочки и вот два спиннинга, - продемонстрировал Каратаев инспекторам свои снасти.

     Чехи собрались идти дальше, но комбат остановил их:

     - Присядьте с нами! Выпьем по маленькой! – и указал им на два складных армейских стула.

     - На праце ми не пьем, - ответил высокий чех.

     Но его напарник что-то начал тихо ему говорить. Посовещавшись несколько минут, чехи подошли и присели к столу. Каратаев быстро наполнил мензурки спиртом, в кружки налил минеральную воду, затем стоя произнес пышный тост за дружбу между нашими народами. Все трое выпили. Инспекторы показали на стоящего неподалеку Еремина и спросили, почему тот не участвует. Каратаев пояснил, что это ведущий хирург, и ему нужно быть готовым к вызову.    Начали знакомиться. Высокого чеха звали Вацлав, его напарника Ёзеф. Еремин подошел к столу и взял кусок хлеба с колбасой. Компания аппетитно закусывала после первого тоста. Каратаев снова начал наполнять мензурки, упредив попытку Вацлава подняться из-за стола. Потрескивали горящие ветки, было тихо и безветренно, светились звезды. Еремин предложил выпить за первого чехословацкого космонавта Владимира Ремека. Тост был дружно поддержан. Еремин глотнул налитую ему дозу взял бутерброд и присел на свободный стул. Вацлав уже больше не порывался уходить. После очередного тоста его товарищ Ёзеф слез со стула и сел на траву, затем прилег и тут же захрапел. Каратаев повернул его набок, а под голову пристроил нечто вреде подушки.

     - Слабак оказался! – сокрушенно произнес Вацлав, перейдя на русский язык.

     Он с Каратаевым одолел еще несколько тостов, а потом упал рядом Ёзефом. Комбат позвал водителя, приказал ему расстелить матрац. Военные перенесли на него спящих чехов. В тот же момент раздался звук колокольчика на донной удочке. Каратаев метнулся к снасти и вытащил на берег извивающегося угря. Клюнуло на второй удочке. Там на крючок попался карась. Тут же послышались позывные по рации. Дежурный по части сообщал, что поступил тяжелый больной и срочно требуется помощь Еремина.

     - Я останусь тут, а ты поезжай! – распорядился Каратаев. – Машину сразу же обратно  ко мне. Когда разберешься, что там за больной, сообщи по рации через дежурного.

     Когда Еремин переоделся и зашел в операционную, лейтенанты из хирургов  показали ему ложе червеобразного отростка. Он был не изменен. В правый боковой канал поступала зеленоватая мутная жидкость.

     - Все понятно! – сказал Еремин и пошел мыть руки. – Передайте дежурному, чтоб сообщили Каратаеву, что я оперирую больного с прободной язвой.