23 Борис Фёдоров убрал предателя

« Вот оно!» - мелькнуло в голове Бориса Фёдорова. Он поднялся на ноги. Часовой не успел его остановить. Приказчик оглянулся, и это его выдало.  В его глазах Борис прочитал такую ненависть, такое отчаяние, такой страх, что сомнения не было, что он враг.  Он  толкнул часового и бросился за ним. Часовой замешкался,  выхватил из кобуры пистолет, но Борис успел подбежать к приказчику, который, сбивая пальцы, пытался открыть люк.  Руки Фёдорова были связаны, но   он со всей силой, толкнул Замесова плечом и сам, не удержавшись на ногах, упал.  В этот момент приказчик успел отдраить люк. Борис тотчас вскочил,  приподнявшись на локти, пытался высвободить руки. И снова кинулся на приказчика. – Опять?! – завопил Замесов, пытаясь изобразить оскорблённое чувство. – Что тебе надо от меня?  Будущее зависело сейчас от того, удастся ли ему выбраться из люка. А Фёдоров не сомневался в виновности приказчика.  От возбуждения и ярости у него втрое, вчетверо прибавилось сил. Он  колотил приказчика головой, толкал плечами, не давая возможности выпрыгнуть из лодки, затем рванул свою правую руку, с такой силой, что высвободил от пут, и обхватил  Замесова за поясницу. Часовой не в силах был оторвать его от приказчика. По отсекам лодки загремел голос командира: - Прекратить безобразие! Повинуясь приказу, Фёдоров отпустил врага. Приказчик воспользовался этим,  подпрыгнул, вцепился руками за верхнюю скобу и выпрыгнул на палубу, через носовой люк. Фёдоров успел схватить его за ногу , но в руке остался только сапог. Вахтенный матрос, не зная, что приказчик выскочил на верхнюю палубу, оттолкнул Бориса к борту. Он сильным движением захлопнул люк и начал завинчивать задрайки. Вахтенный начальник с пистолетом в руках прибежал из центрального поста. Не подозревая о том, что здесь произошло, он ударил кулаком Бориса по лицу и закричал: - Драку затеял, мерзавец? Тот стоял с сапогом в руке. Струйка крови бежала по его подбородку, из рассеченной губы. Не вытирая её, он поднял сапог и проговорил дрожащим голосом: - Приказчик…Он удрал… Его нужно взять! Вода уже звенела в балластных цистернах, лодка начала погружаться. Вахтенный начальник не понял Бориса.  – Что приказчик? Где приказчик? – Там, наверху, он выпрыгнул. Что ж ты молчишь, болван! Остановить погружение! – закричал вахтенный начальник  и бросился в центральный  пост.  – Господин капитан второго ранга, прикажите остановить погружение! -  закричал вахтенный начальник – приказчик этот… в картузе,  он выпрыгнул! – Стоп принимать балласт – скомандовал Старовойтов. – Стоять к всплытию! Что он, за дракой,  не слыхал команды? – В драке верно… - доложил вахтенный начальник,  всё ещё не понимая, что произошло. С сапогом в руках Борис Фёдоров оттолкнул часового и рвался к центральному посту.  Рука его скользнула внутрь сапога, и за подкладкой голенища он нащупал продолговатый круглый предмет.  – Подожди ты! – закричал Борис часовому. Он отвернул подкладку и увидел за ней карандаш, с белой шляпкой.  Фёдоров закричал – зови офицеров!. Часовой заметался в растерянности. – Откуда дым? Что там произошло? – закричал из центрального поста Старовойтов и направился к месту происшествия.  Фёдоров в волнении держал карандаш, с открытой головкой и старался потушить его и выронил. Кок из камбуза хлестнул под ноги Фёдорова ведро воды. Зажигалка погасла. Лодка поднялась на поверхность. Вахтенный начальник взглянул на перископ. Прямо по курсу он увидел неприятельский сторожевой корабль.  – Вот задача! – сказал Старовойтов, выслушав сообщение вахтенного начальника. Он оставил командира бригады и Чурикова с Фёдоровым, который докладывал о происшествии, и подошёл к перископу. Сторожевик приближался. Он находился ещё на таком расстоянии, что голову пловца разглядеть с него не смогло бы, но лодку, всплывающую на поверхность, обнаружили бы сразу.  – Оставить всплытие!   – Скомандовал Старовойтов и добавил вахтенному начальнику, имея в виду приказчика: - Этого мерзавца надо взять! Если его подберут турки, они узнают о нашей операции. Командир бригады и Чуриков вошли в центральный пост. – Как быть? – спросил Старовойтов комбрига.  – Перед ними немецкий сторожевик, а этого гада, нельзя упустить.  – Взгляните, он плывёт к берегу! – крикнул  вахтенный начальник, не отпуская рукояток своего перископа. Сторожевика он не видит. Турки ещё далеко, но нас, если мы всплывём, они сразу заметят, - сказал Старовойтов, заглядывая в окуляр.  – Ваше благородие, - снова начал Фёдоров, появляясь в центральном посту и вытягивая руки по швам; в левой руке он всё держал сапог приказчика, - разрешите я этого гада возьму. А если что – прикончу. Офицеры посмотрели на него.  – Допустим, возьмёшь. А как вернёшься? – спросил Старовойтов. Фёдоров молчал.  – Ну, выбросим тебя через торпедный аппарат, а дальше как? – Значит на мо воля Бога! Сказал Фёдоров.  – Видали? – проговорил Старовойтов в сторону офицеров. Ты жертвуешь собой? – Так точно, - ответил Борис.  – Нет, это невозможно, -  нарушив молчание Клочковский. – Шутка ли, выброситься через торпедный аппарат, да потом ещё догнать этого прохвоста. Ведь надо с ним драться. – Может быть, попробуем всплыть? -  предложил Чуриков.  – Только, чтобы люк открыть!.Старовойтов покачал головой. – Будем подниматься, чтобы люк открыть, а лодку всю занесёт на поверхность. Но что-то надо делать, - сказал Чуриков. И рассказал, что он одно время занимался конструкцией спасательного прибора. Маска, болон с воздухом, устройство простое, но… - он качнул головой, - прибор ещё не истребован. Сделать попытку, а? – А он с вами? – Спросил Старовойтов.  – Здесь, у меня. – Другого выхода нет. Согласен, минёр? – Так точно. Ну, тогда быстро. Сперва к штурману, сговоришься с ним, как нам лучше тебя найти и действуй!. Надо догнать мерзавца! Да, погоди, возьмёшь спасательный пояс, даже два, и  чтобы ждал темноты, а в темноте мы поднимемся и разыщем тебя. Старовойтов скомандовал: - Полный вперёд! Торпедный аппарат к выстрелу! Вахтенный, приготовил сало обмазать Бориса.. Живо! «Краб» догнал приказчика, даже опередил его, заняв позицию между берегом и приказчиком. Штурман с точностью определил положение заградителя и описав Фёдорову сочетание звёзд, которые могли служить ему ориентиром. После этого Фёдоров взял два спасательных пояса и начал раздеваться. Чуриков вынес ему  свой спасательный прибор и показал, как им пользоваться. К ним подошёл мичман Глушков – Возьми на всякий случай патрон Гельмса. Откроешь патрон, всё- таки будет легче тебя найти, - сказал он и протянул его Фёдорову. Сбоку патрона имелся язычок. Стоило только сорвать в воде этот язычок, как карбид, которым был начинён патрон Гельмса, вспыхивал не яркий светом, но хорошо видимым голубым пламенем. Фёдорова натёрли салом. Командир скомандовал дать задний ход, чтобы встречная струя воды не прижала минёра к торпедному аппарату, когда он будет находиться в воде, после того, как откроют переднюю крышку аппарата, и полез в аппарат. Всё шло благополучно. В перископ было видно, как Борис вынырнул по левому борту и рядом с ним вынырнули спасательные пояса. Несколько минут Фёдоров оставался неподвижным, а затем поплыл за приказчиком. Тот вскоре заметил погоню. Оборачиваясь к Борису искажённое лицо, он изо всей силы заработал руками. Борис плыл  ему наперерез. Сторожевика приказчик не видел, так как всё его внимание было обращено на берег, к которому он стремился, Фёдоров догнал приказчика. В перископ было видно, как поднимая брызги, он схватил его за плечо. Тот обернулся, ударил Бориса и снова устремился к берегу.  Фёдоров скрылся под водой. – Беда! -  вскричал вахтенный офицер. Он один, с ним не справится! – Оставить! – прервал его Старовойтов, не отводя глаза, от перископа. Голова Бориса показалась на поверхности. Отфыркиваясь, он снова поплыл за приказчиком. – Только бы их не заметили турки, сказал Клочковский.  Старовойтов повернул перископ. Турецкий сторожевик скрылся.  Кроме двух пловцов и далёкого берега, теперь ничего не было видно.  Фёдоров снова догнал приказчика. В перископ было видно, что Фёдоров рванулся вперёд и вцепился в приказчика. В перископ было видно, что Борис снова догнал приказчика, и было видно, что он что-то кричит ему. Тот не останавливается. Тогда Фёдоров  рванулся вперёд и вцепился в приказчика обеими руками. Они боролись, то скрываясь под водой, то снова появлялись на поверхности. Вода бурлила вокруг них. Временами брызги скрывали пловцов, затем показывалась рука или нога, неизвестно, кому принадлежащие, или лицо, искажённое до неузнаваемости. «Взял! – проговорил Старовойтов. – Нет, взять его не так просто. – Господин капитан второго ранга, разрешите, я пойду на подмогу, -  снова начал Глушков.  – Молчите, - не отрываясь от перископа, отвечал Старовойтов. Брызги улеглись, и те, кто наблюдал за борьбой в перископ, увидели на поверхности воды одного приказчика. Фёдорова не было. – Как теперь: - повернулся Старовойтов к Клочковскому, и не дожидаясь ответа, обратился к Глушкову: - Ну, мичман, собирайтесь! – Вахтенный, сала! – крикнул он. И побежал к носовому отсеку, стягивая на ходу китель. Но едва мичман выбежал из центрального поста, Старовойтов и Клочковский увидели в своём перископе, как вслед за приказчиком показалась на поверхности голова Фёдорова. Некоторое время он плыл не торопясь, видимо восстанавливал дыхание. А приказчик выбился из сил, чтобы подальше уйти от погони. Отдохнув немного Фёдоров сделал несколько сильных взмахов и нагнал приказчика.  – Мичман, отставить! – скомандовал Старовойтов.  – Лучше подойдите посмотреть. Он уступил место мичману у перископа. Чувствуя, что ему конец, приказчик боролся с  ожесточённым отчаянием.  Он бил Фёдорова кулаками, скрывался под водой, захлёбывался, но снова и снова появлялся на поверхности. Фёдоров  действовал спокойнее, он уклонялся, когда приказчик переходил к наступлению, старался ровнее дышать, берёг силы. В перископ было видно, как он схватил за руку изнемогающего противника и показал ему в сторону заградителя. С упорством, обречённого Замесов снова  кинулся на матроса, борьба возобновилась. На этот раз, когда брызги улеглись, на поверхности моря, виднелся один минёр. Широкие круги расходились вокруг него. Фёдоров помахал рукой, и лёг на спину. – Стоять к всплытию! – скомандовал Старовойтов. Но лодка не успела подняться. На горизонте снова показался однотрубный  сторожевик. По-видимому, он нёс дозор в этом районе.  – Делать нечего, - сказал Старовойтов,  Клочковскому. – Придётся оставить минёра. – Пропадёт! – с сожалением сказал Клочковский. – если сторожевик не заметит, он продержится до вечера, мы вернёмся и будем курсировать, пока не найдём его.  И «Краб» лёг на заданный курс, к месту, откуда предстояло начинать минирование.