22 Предатель обнаружел себя

Люди, далёкие от разведывательной службы, склонны полагать, что шпионами и диверсантами, уничтожающими,  или собирающимися уничтожить военный объект, становятся отважные и решительные натуры. В действительности это не так. Очень часто как раз трусы и себялюбцы сбиваются на путь подлой потайной деятельности. Не смелость, а малодушие способствуют тому, что человек поддаётся провокации или преступному  влиянию. Уж предателями, как правило, становятся существа ничтожные, безвольные и слабые. Так вот, Кирилл Замесов, приказчик флотского поставщика, всегда был трусом и ничтожеством. Он был сыном, богатого купца, Бездельником и транжирой. Много лет назад, во время увеселительной поездки в Одессу, в одном из портовых кабаков он познакомился с Дрейном и немецкий агент быстро прибрал его к рукам. И он стал  диверсантом. В южном городе Баварии, в скромном пансионе он прошёл немецкую школу шпионажа. Затем его переправили в Россию, и до поры, до времени, определили приказчиком к флотскому поставщику. Обязанности у него были несложные и его это тяготило.  Он боялся, что его разоблачат и жил в постоянном страхе. Где- то за тридевять земель множился в швейцарском банке его текущий счёт, опора будущего благосостояния, но эта перспектива пока слабо утешала его.  Долгое время его не беспокоили, но началась война, потребовались его услуги. Страх обуял Замесова, но он ничего не мог изменить, в  своей судьбе. Вместе С Дрейном он разработал план действия, что он проберётся на заградитель, разыграет роль труса, выберет подходящий момент, подсунет зажигательный карандаш  и выбросится из заградителя в расчёте, что его подберут сопровождающие лодки, если до берега невозможно будет доплыть вплавь. Но дело всё оказалось сложнее. Он не рассчитал своих сил. Время шло, напряжение возрастало, а он всё не решался действовать. Стоит ли рисковать? В конце концов, он сделал всё, что мог. Он сидел за столом и думал и не знал, как потупить. Или рисковать, или избавиться от Дрейна? Когда боцман просвистел в свою дудку, он сел  вместе с матросами за стол, но мысли его  были заняты:»Как быть?» В сумерки сигнальщик передал сопровождаюшим   лодкам приказание командира бригады разойтись на позиции. «Нерпа» ушла в район Шили, к востоку от Босфора, «Тюлень» направился к западу.  Только «Морж» в качестве контроля остался, но и он далеко отошёл от заградителя. Продолжая путь к проливу,»Краб» произвёл зарядку батарей на ночь и милях в двадцати от Босфора  застопорил моторы и остался на месте до утра. Приказчик спал вместе с матросами. Всю ночь он думал. И чем больше думал, тем больше склонялся к мысли, что нужно плюнуть на всё и бежать. Скорее всего, арест Фёдорова вызван провалом Дрейна. Быть может, в эту минуту он сидит перед следователем и даёт показания…Замесов пыхтел, ворочался с боку на бок, а на рундуке, напротив его лежал Фёдоров и тоже не спал. Фёдоров знал, что заградитель приблизился к турецким берегам, и опасался, что злоумышленник теперь попытается осуществить своё намерение. Думая о том, что, кроме него, никто не станет следить за диверсантом. Он боялся уснуть. К утру Замесов окончательно решился бежать. Каким способом? Этого он не знал. Он хорошо плавал, мог держаться на воде; значит, нужно выбраться из лодки, когда она будет длиже всего к турецкому берегу, а там – как бог даст. Рано утром «Краб» в сопровождении «Моржа» двинулся к Босфору. В семь тридцать пять вахтенный доложил, что открылся берег. Командиры вышли на мостик. До берега было ещё далеко. Он рисовался на горизонте в виде тонкой ровной черты. Из замечаний, которыми обменивались матросы, Замесов понял, что показался берег.  Он попытался представить себе этот далёкий берег, как там живут люди, как сеют хлеб, торгуют, молятся богу. Но ничего, кроме чистильщиков сапог, да греческой кофейни в Севастополе, он не сумел представить. Но там была Свобода. Пусть лодка приблизится к берегу, -  думал он. Замесов не знал, что «Краб» изменил курс, так как постановку мин было решено начинать в сумерках, после того как командир в последний раз определится через перископ по Румелийскому маяку.  До сумерек  было ещё много времени, и заградитель отошёл в море, чтобы его случайно не обнаружили неприятельские дозоры. «Морж» остался на позиции. В пятнадцать ноль -  ноль, командир бригады велел сигнализировать сопровождающим лодкам, что если в полночь он не сообщит о выполнении задания, то зона в пять миль от Босфорского мыса опасна. Заградитель вновь четырёхузловым ходом направляется к югу. Через полтора часа послышалась команда приготовиться к погружению. Замесов всполошился: значит, в надводном положении заградитель ближе к берегу не пойдёт? Об этом он не подумал. Что за злосчастие такое! Неужели ему никогда не избавиться от Дрейна. И нервы, взвинченные пережитыми страхами, не выдержали. Потеряв способность рассуждать здраво, Замесов вскочил, заметался по проходу, бросился  к носовому люку и вскочил на трап.