Пятый Клуб

Шахматный Сонет в Прозе

Эпиграфы:
Я музыкой стану! А может быть даже словами!
(моя «Пенсионная песня»)

Был изумительный фильм о большом поклоннике крокодилов. Он снимал о них фильмы, дрессировал их, создал целый крокодилий парк.
Возможно это был Стив Ирвин. По крайней мере такое у меня было впечатление. Он погиб, когда очередной его морской любимец (скат!) подкараулил его, идущего вдоль канала и мощным ударом в сердце прекратил эту неземную любовь. Самое потрясающее место в фильме посвященном памяти этого потрясающего человека – финал. Показывается реальная видеосъёмка его последних шагов в жизни и весёлый хор его друзей и поклонников хором ведёт посекундный отсчёт: Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Всё!!!
Я плакал как ребёнок, как плакал, когда потерял Рону.

1
Я создал за свою жизнь четыре шахматных клуба.
В своей вч 62658 в Реттиховке, в Архангельске, в Качканаре и в Урае.
В Киеве я прожил одиннадцать лет и только в самом конце этого срока смог создать свой Пятый клуб! Я горжусь собой. Здесь я повторю «я» много раз. «Я» – это малюсенькая прозрачная чистейшая капелька воды, устроившаяся внутри моего тела. Все остальные части моего тела – девайсы для чтения собственного «я». Этот текст среди прочих моих текстов записан в моей «я». Её память бездонна, беспредельна, необъятна. В ней легко отражается всё звёздное небо в наимельчайших подробностях. Если напечатать все тексты, размещённые в ней, то этих книг не вместит пожалуй и целый мир. Точно так же устроено и Ваше «я», дорогой мой Читатель. И тексты там написаны точно так же. А тело лишь умудряется время от времени прочесть то один фрагментик, то другой.

2.
Ишь как сдёрнул! Прочувствовал то, что ощущал я, придя к нему в гости в 1991-ом году!
Пулей! Быстрехонько за рубежи! Осознал!!! А как мы пытались выжить не имея самолетика и пары миллионов под рукой? Вон Гарри Кимовича придержали на границе – подвиг! А попробуй быть в таком состоянии годами! Вон Витя Суворов сутки поболтался с отвёрткой в кармане и какую книжечку отгрохал! Проняло! А попробовал бы он выживать в России, в Питере, будучи заказан… Попробовал бы месяцами кружить по стране без средств к существованию, без цента в дырявом кармане, когда отвернулись все «друзья» и «родственнички»… Рванул птицей! Ощутил эту жуткую скачку! А тогда в 91-ом не протянул руку помощи и отказался встречаться!
И Гарри Кимович не рискнул сесть за доску. Всё считал какие-то гнилые «варианты». А мир прост! Надо было сесть и сыграть.
И нашему летунцу было бы неплохо прислушиваться ко гласу из низов. Глядишь, и не провёл бы десятку в местах, где я родился.
...

3.
Мой самый первый шахматный клуб я создал в Реттиховке, в воинской части 62658.Номер части - эпический. Вот номер моего почтовго отделения в Свердловске: 620026! 26 мая родился мой первый ребёнок - Володя. (Владимир - 8 букв!)26-го родилась моя супруга Марина Влади(мировна). (Марина - шесть букв!) 8-го числа родилась моя старшая дочь - Светлана (Светлана - 8 букв!). 65 - константа магического квадрата пятого порядка.
6+2 = 8 Сумма чисел - 6+2+6+5+8 = 27. 27-го родилась моя дочь Евдокия. Симметрично по центру расположены числа 2 и 5. 25-го родилась моя дочь Машенька. В 2005-ом родилась моя дочь Дашенька. (Дарья и Мария - по 5 букв в имени - дочек - 2 во втором браке). Такой вот номер воинской части выпал мне на Тихоокеанском флоте СССР.
В части мне был присвоен номер СВ2040К. Обратите внимание! Мой родной город, из которого я призывался - Свердловск - сокращенно СВ-К. 2х4=8! Таким образом и в моём индивидуальном номере (номер, по которому опознают мои обугленные останки после боя - номер моего автомата Калашникова (АК) - содержалась информация, имеющая ко мне самое непосредственное отношение. В дальнейшем я бывал частенько в Северодвинске (Тоже ведь СВ-К!) А 2+4=6 - число букв в полном имени и Любовь (мой первый брак) и Марина (мой второй брак). Для любителей острых ощущений добавлю, что и Марина и Любовь - овны, как, впрочем, и младшая моя дочь Дашутка. В Стрельцах как и я сам моя старшая дочь Светлана. Володя и Евдокия - близнецы, причем рождаться они начали в один день - 26-го мая, только потом всё пошло по-разному - но что ж вы хотите - всё-таки мальчик и девочка!
Машенька родилась в июле и потому число её рождения - 25-е - в сумме даёт еще и месяц её рождения - июль (7!).
Теперь немного посмотрим на шахматную доску и её "географию". Конь на угловом поле бьёт ДВА поля. А если его сдвинуть по диагонали к центру на одну клетку, он  бьёт уже 4 поля! Ещё на одну - ВОСЕМЬ полей! (Помните номерок СВ2040К? К - обозначение Коня в шахматной нотации на русском языке. Вот Вам и 2 и 4! Вот такие весёлые вещи и приоткрываются при первом взгляде на матрицу пятого порядка (5х5 клеток!), каковую я и изобразил на стене моего первого шахматного клуба в части. Там же прошел и первый шахматный турнир части, во время которого мне довелось (чисто случайно!- разумеется) выиграть личную встречу у командира части - Бронислава Прокопьевича Коркина, в ту пору капитана первого ранга (капраз!).
Спустя 17 лет после окончания службы я приехал в эту часть с сыном. Я хотел показать ему место, где я служил и где мы расписались с его мамой, заключая брак. Из всех воинов продолжал службу сильно поседевший мичман Яцун. Он узнал меня и радостно воскликнул:
вот тот самый матрос, который поставил мат командиру части! Оказывается все эти годы легенда о матросе, не побоявшемся поставить мат командиру и обыгравшем всех остальных орфицеров части, жила в славных её рядах!
Из части той весной 1975-го я направил письмо Бронштейну (а кому же ещё?!) Давиду Ионовичу о моём предложении рассчитывать силу фигур по числу возможностей. Для определения среднего числа возможностей я составил атлас "географии" шахматной доски. Через некоторое время Евгений Гик опубликовал информацию о том, как считают шахматную силу фигур на компьютерах. Я был в шоке! Всё, что писал я в письме Бронштейну было выложено Гиком!!! То есть независимо от компьютерных разработчиков я пришёл к тем же самым результатам!!!
Но прошло ещё почти двадцать лет, прежде чем в Котласе я набрёл на мысль о золотосеченном соотношении средней силы шахматных фигур: коня (5,25), слона (8,75) и ладьи (14,0).  8,4945  14,1575 2  Любопытно, что пешка 2,75 при умножении на 1,618 дает 4,4495!
Через семь лет Евгений Гик опубликует моё имя в своей книге, упоминая о последовательной неприоритетной форме мерцающих шахмат.
Самого этого наименования - мерцающие шахматы -он будет деликатно избегать. Но в третьем издании "Математики на шахматной доске" вновь повторит своё упоминание. Всё это случится уже после того, как я расстанусь со вторым и самым большим своим шахматным клубом - АШШК.
4.
Мой второй - и самый большой в числе моих клубов - Архангельский областной шахматно-шашечный клуб создавался мною весной 1978-го года. Я уже прочно закрепился в основном составе смены на втором СРК (содово-регенерационный котёл) на ТЭЦ-2 СЦБК (тепло-энергетический цех Солобальского целлюлозно-бумажного комбината), задружился с Геной Кремлёвым и Володей Лисицыным -
отчаянными блицёрами в соседнем с моим дворе. Кроме дружбы с Геннадием я еще раньше познакомился и работал в одном с нею почтовом отделении (59-ом, что на улице Партизанской в доме номер 40 на Сульфате, как в народе называют Посёлок Первых Пятилеток - все три слова на "П"!!!) супругой Геннадия и мамой Алексея (и Славы!) Кремлёва - Нонной. Она - телеграфист высого класса, я - профессиональный доставщик телеграмм. И вот однажды Володя Лисицын говорит мне: "Давайка мы предложим тебя на пост директора областного шахматного клуба Фильчагину". Володя Лисицын слов на ветер не бросал - недаром имено он в больших шахматах поставил на ноги Марию Комягину.И вот в начале марта я представлен председателю областного спорткомитета Льву Михайловичу Фильчагину, которому требовался человек, способный превратить его мечты о шахматном клубе в подчинении областного спорткомитета в реальность.
Лев Михайлович был личностью незаурядной, с колоссальным жизненным и управленческим опытом,  глубоко понимавший и любивший спорт, преданный своему делу до конца. Но в момент нашей первой встречи выяснилось, что пока есть только мечта, поскольку нет ни штата, ни должностей, ни устава, ни помещения.
Помещение предлагалось попытаться добыть в бою.
Противник был серьёзный - облоно - то есть областной отдел народного образования. В его подчинении в городе обреталась великая шахматная детско-юношеская спортивная школа №5 под отеческим присмотром создававшего её ранее Яна Германовича Карбасникова. Ян Германович был из плеяды архангельских профессиональных шахматистов, выдвинувших великих шахматных педагогов. По сей день не утратило актуальности руководство по подготовке шахматистов первого, второго и третьего разрядов, разработанное великим северодвинцем В.Е.Голенищевым. Архангельская школа дала шахматному миру Ратмира Холмова, Владимира Маланюка, Владимира Козлова, Павла Зарубина, Ларису Веричеву, Марию Комягину, сестёр Косинцевых. И вот с этой, тогда чуть менее именитой школой мне предстояло "сыграть партию" в которой ставкой было помещение на первом этаже тринадцатиэтажной высотки на улице Энгельса, в одном квартале от железнодорожного вокзала. Директором ДЮСШ №5 на тот момент был Владимир Николаевич Щепёткин. Через семнадцать лет именно в доме Владимира Николаевича в Херсоне у меня родится дочь Евдокия. Но это будет еще очень и очень нескоро. А пока я - молодой "бегунок" (так партхозэлита именовала таких работяг-идиотиков внутри себя) вступил в схватку за помещение с вооружённой до зубов письмами и решениями школой. Но я был марафонец. Бегать впереди трамваев и автобусов я любил с детства. И пока мой оппонент вальяжно перемещался на служебных машинах и пёхом, я на третьей крейсерcкой скорости летал по этажам и кабинетам. 6 марта я впервые вошёл в предлагаемое к захвату помещение, а уже 22-го марта именно в нем начался крупный российский детский шахматный турнир. Мы уже располагали всем набором подписанных бумаг, включая сюда и устав, и всевозможные Решения самых разных ведомств и уровней, штатное расписание, набор "Положений о..."
Это уже в эпоху компьютеров мои различные оппоненты познакомились с моим стилем сверхбыстрой обработки и подготовки разнообразнейших массивов документов. Хорошо знавшие мои способности руководители заводили меня иной раз в битком набитый документами кабинет и за пару-трое суток я рождал им сочный годовой Отчет о работе института или ведомства за год. За сутки я был способен нарисовать главу диссертации. Практически на любую тему. Но в те славные дни мои способности были никому неведомы и первым их оценил именно Лев Михайлович. Потому я и стал первым директором АШШК. И пробыл в этой должности три года.
Конечно всё велось к тому, что меня посадят. Было близко. В те годы руководить и не садиться было весьма затруднительно, особенно тем, кто не входил в какой-либо клан по рождению. Я был действительно чужим на этом празднике жизни, и в этих условиях продержаться три года и не сесть за решётку было просто чудом.
Но настало время дать хотя бы краткое описание этого произведения моего искусства. При входе вас встречала раздевалка прямо во входной группе - в пристрое, затем следовало просторное фойе из которого узкий коридор вёл мимо двух кабинетов во вторую половину клуба, где располагались два учебных кабинета и большой игровой зал. А само фойе отделялось тонкой стеной с двумя дверями от просторного актового зала со сценой. Кроме того имелись в наличии два туалета, умывальная комната, две кладовки.
Специально для клуба мы заказали "гроссмейстерские" шахматные столы, добротные комплекты шахматных часов, фигур, бланки записи шахматных партий, турнирные таблицы, шахматную литературу, и обставили фойе и актовый зал, а также все кабинеты необходимой мебелью: креслами и стульями, шкафами, партами, демонстрационными досками с магнитной подвеской фигур  - я рос в условиях, когда фигуры вешались на специальные крючки или цеплялись пазами за выступы различной конфигурации. В клуб провели два телефонных номера на четыре аппарата.
И, главное: клуб изначально замышлялся как хозрасчетный на полной самоокупаемости. Мне предстояло ежемесячно заключать договора на пятнадцать - двадцать тысяч рублей, чтобы содержать клуб, рассчитываться по зарплате, платить все необходимые отчисления.
Работа по заключению договоров была поставлена мною на поток. Мы заключали договоры на турниры и иные мероприятия с десятками больших и малых организаций. У нас играли и слепые, и глухонемые, и дети из самых различных домов. Мы даже давали сеансы одновременной игры в зонах. Этот клуб просуществовал после моего ухода еще чуть не два десятка лет, так хорошо он был сконструирован и поставлен.  Жалею ли я, что расстался с ним? О, ни в коем случае. Я очень сильно устал. Мне требовались новые ощущения и восприятия. Его мир был для меня уже просто тесен. Но сам этот клуб был великолепен. И он подарил мне так много удивительных встреч и открытий себя самого, что я всегда буду ему благодарен.
5.
Мне довелось организовать крошечный шахматный кружок в Фоминском Вилегодского района Архангельской области, где я осваивал искусство растить помидоры в теплице, а огурцы - в открытом грунте, где я пообщался с живым бурым медведем, где меня просто сожрала стая педагогических собачушек. 16 марта 1985 года первая часть моей бурной необузданной жизни завершилась полным разгромом. Я потерял практически всё в один час. Вся эта история ещё ждёт своего биографа. Для целей этого повествования достаточно указать, что не будь этого беспощадного разгрома и Качканар так никогда и не увидел бы ни меня, ни моих шахматных игр, ни своих Теремов. В Качканар меня пригласил фантастический человек, великий Педагог Иван Васильевич Звягин. Задачу он мне поставил простую и понятную: организовать на базе Дворца Спорта шахматный городской клуб и приступить в нем к обучению девичьей части школы номер шесть по программе шахматного всеобуча. С мальчиками уже вовсю занимался Геннадий Васильевич Некрасов. Таким образом в Качканаре я приступил к организации своего третьего шахматного клуба.
Это был второй по величине мой шахматный клуб. Он состоял из тренерского кабинета, большого турнирного зала и учебного кабинета.
(Здесь обратите внимание: начиная с АШШК если смотреть на размеры клубов, отсчёт идёт в обратную сторону: ТРИ, ДВА, ОДИН!!!)
По моему проекту для клуба были изготовлены специальные шахматные столики-парты с изменяющейся высотой столешницы. Были переданы стулья из школы, приобретены магнитные демонстрационные доски, шахматные часы, подготовлено расписание занятий, бланки записи партий. Через год планировалось открытие специального шахматного класса, куда автоматически попадал мой сын Володя. Иван Васильевич побеспокоился об обеспечении меня небольшой двухкомнатной квартирой в пятом микрорайоне. Помог с трудоустройством жены. Оба ребенка попали в его элитную школу полного дня. Тогда, в 1985-ом году в городе конкурировали две школы - седьмая под руководством Ложкиной и шестая под руководством Звягина. Ложкина вскоре стала заведующей гороно. Первое, что она сделала - это организовала фронтальную проверку школы номер шесть. Проверяющие инспектора просто поселились в школе. Простыня почти с сотней замечаний по итогам проверки отправилась в облоно. Иван Васильевич созвал педагогический совет школы и потребовал от каждого педагога дать подробный критический самоотчет. Собрав эту кипу автокритики в одну папку он направил вслед "гороновской" бумаге свою с текстом примерно такого содержания:
"Проведенная фронтальная проверка выявила только 90 замечвний, в то время как педагогический коллектив школы видит тысячу двести сорок недостатков в своей работе. Таким образом проверка не оказала школе никакой практической помощи, поскольку коллектив видит и знает свои недостатки гораздо лучше проверяющих и планомерно и систематически работает над их устранением". Больше Ложкина в школу номер шесть с проверками не совалась.
Наверно это был едва ли не единственный случай, когда на страницах центральной "Учительской газеты" вели между собою дискуссию два провинциальных педагога из одной школы. Я написал статью "Легенда о восьмой школе-новостройке" а Иван Васильевич выступил с резкими возражениями.
Под  чутким руководством Ивана Васильевича и благодаря уникальной ситуации с 36-ю одинаковыми уроками в неделю я стал педагогом экстра-класса. Если летом 1985-го года я позорно сбежал из пионерского лагеря будучи не в состоянии справиться с вверенным мне отрядом, то спустя этот контрольный год я свозил летом в Феодосию и обратно Второй отряд, о чём и отчитался своей "Поэмой о втором отряде". Школа номер шесть поменяла меня и раскрыла именно как учителя. Я знаю рецепт педагогического взросления: ведите тридцать шесть одинаковых уроков в шести возрастных группах каждую неделю. И если Вы- педагог - вы раскроетесь полно и всесторонне!
Таким образом мой третий шахматный клуб и стал моей главной Школой жизни, в которой, в первую очередь, учился я сам.
6.
Всё, что я сформулировал в Качканаре удалось практически проверить в Урае. В Урай  я попал уже в качестве педагога-новатора, идеолога модульной школы и её педагогических развёрток. Борьба на Всесоюзной экспериментальной площадке под руководством Евгения Борисовича Куркина велась нешуточная. Рассказывать о всех её перипетиях можно бесконечно долго. Здесь, в рамках этого скромного воспоминания о предыдущих шахматных клубах я укажу лишь, что пока решался вопрос о моём колледже Surmico мне довелось организовать среди прочего городской шахматный клуб при городском спорткомитете.Возглавлял госпорткомитет Владимир Васильевич Малышкин. Собственно клубу были отданы две больших комнаты в помещении комитета. Городские турниры здесь проводились от случая к случаю и моя работа свелась в основном к работе с детьми. Детей было много и посещавшие меня руководители образования посчитали, что это слишком роскошная трата моего времени, и что я им пригожусь гораздо больше в ином качестве. Так завершился этот непродолжительный этап моей шахматной жизни.
Как раз на этот период приходится и самое семейно-шахматное событие. Дело в том, что моя первая супруга начала играть в шахматы в Качканаре, когда с работой было трудно. Она освоила игру и стала преподавать её малышам. В "Качканарском рабочем" даже публиковалась шахматная задача её лучшего ученика Юры Калинина. И вот весной состоялось в Ханты-Мансийске командное первенство городов округа, куда от Урая отправилась вся моя первая семья -Любовь Анатольевна, Володя, Светлана (формула команды была такая: мужчина, мужчина, юноша, женщина, девушка) и Ваш покорный слуга плюс Александр Шорин. В столь удивительном комплекте мы заняли четвёртое место среди всех территорий округа. Это была невероятная высота!

7.
Я всю жизнь учу малышей. Малыши - это основной субъект приложения моих усилий. Я хотел иметь много детей. Очень много! Не сложилось. И поэтому я учу малышей. Не своих. Своих я тоже учил. Машеньке было полгодика, когда я каждый день делал с ней "уроки", в том числе мы всё считали.В моих домашних школах все малыши всегда и всё считали. Я не уставал повторять с ними: "Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять!" С моими учениками мы считали стволы в лесу, шаги, ступни, секунды, минуты, машины, карандаши, пальчики на руках, пальчики на ногах... А еще я любил обратный счет и они любили его вместе со мной: "Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Всё!!!" А потом мы вновь считали шаги до дома, до работы, до конца этого забора, до того дерева... Если вы учите своего малыша, считайте! Считайте со мной! Считайте больше и лучше меня! Считайте!!!

8.
Я не хочу лежать в куче собственного дерьма. Я не хочу, чтобы дочурки видели моё немощное тело. Я не хочу, чтобы «врач» стоял надо мной со скальпелем и вопрошал осклабясь: «Вам с бутылочкой или по людски?» и ожидал ответа в долларах.

9.
От меня, наверное, воняет. Нет ничего страшнее. Ад, это когда ты излучаешь запах, которого сам не чувствуешь (не чуешь, не ощущаешь). У меня есть приятель-шашист прекрасно знающий поэзию и историю, стойкий идейный многоборец. У него несет изо рта жутким запахом. Я сажусь к нему вполоборота. Он читает великие стихи. Он знает так много! Он всё понимает. Но мне противно с ним общаться. И когда я вижу, как садятся вполоборота ко мне, мне становится жутко.
От меня несёт потом. От меня за версту несёт бомжом. Жутко потею. Мне страшно идти домой. Я уже асоциален по своим физиологическим параметрам. Как мужчина я полный ноль. Я неприятен окружающим. Меня сторонятся.

10.
И вот такой весь из себя, вероятно, гадкий я создал-таки свой последний шахматный клуб и пригласил в него шахматистов. Не пришел никто! Чистенькие беленькие аккуратные столики с великолепно расчерченными зелеными квадратами досок, прекрасная гексагональная демонстрационная доска, едва ли не первая на всей территории СССР. Цилиндрические шахматы.
Это изумительный шахматный клуб. Чудесный. Прекрасный. И он простоит долго. Много лет. Потому что его создал я. В нём только один неудачный элемент – его создатель. Мавр сделал своё дело и мавр обязан уходить. Клуб готов. Но когда клуб готов, в него входит смерть.

11.
Я стою дорого.
В отличие от обычных людей я уже в той фазе, которая прекрасно дана Достоевским Федором Михайловичем в «Идиоте». Я кожей чувствую, как истекает отпущенное мне время. Вот осталось столько. Вот полстолько. Вот четвертьстолько.
И каждый миг моя цена растет.
Окружающие не понимают, что совсем чуть-чуть и цена станет запредельной.
Потому что её уже не поднять.
Так растёт цена времени каждого из нас накануне…

12.
Я еще могу что-то успеть сделать. Из трех миллиардов биений сердца, отпущенных человеку, первый миллиард я растратил в юности, бегая марафон, в молодости «защищая Отчизну», в зрелости кидая миллионы досок на торцовках и топя смертельно опасные содово-регенерационные котлы. А также на нервы, на нервы и ещё раз на нервы.
А два миллиарда уже отстукало! В любой момент всё может оборваться.
Но не будем грустить.
Жизнь абсолютно чудесная штука. Моя капелька чистейшей воды довольна!
Я опроверг шахматы, восстановил истинный смысл игры в 15, породил целые группы новых игр. Разработал массу технологически безупречных решений для управления большими и малыми школами и вузами. Создал Тетраэдальную логику, открыл информационные войска, написал Клиентеллу агрессора.

13.
Мои ученики научились различать Платона и Аристотеля, читать, писать, считать, помнить, любить и быть оптимистами в самых невероятно-сложных ситуациях. Мне не стыдно смотреть в детские глаза. Никого из детей я не обидел и каждого сберег, а возил я их за собой на чудовищные расстояния. Я показывал им непридуманный мир во всех его топах.
А ещё я написал много чудесных песен с потрясающе простыми мелодиями.

14.
И поэтому не будем грустить. Подошла пора! Пора!
Давайте весело и достойно начнем обратный отсчет! Как на космодроме!
Давайте считать вместе не до миллиона, а всего лишь до одного.
Итак! Начали:
Десять!
Девять!
Восемь!
Семь!
Шесть!
Пять!
Четыре!
Три!
Два! …