Кошка Мурка - серенькая шкурка

За что мы любим своих животных? За красоту, за кроткий нрав? А если животное не отличается ни тем, ни другим? Мы ведь все равно любим самых невзрачных бобиков и мурок, даже если они наделены несносным характером.

Эта история произошла, когда мне было лет 14. Была самая настоящая зимняя стужа. Мороз стоял -35 или даже холоднее.

Жили мы тогда в высотном многоэтажном доме-башне, а рядом стоял точно такой же дом. Построены они были на пустыре на возвышенности, поэтому ветра между башнями даже в самый погожий день были не слабыми. Зимой же ветер не давал вздохнуть и буквально сшибал с ног.

Я закуталась по самые брови и вышла за продуктами в магазин. На крыльце ветер завывал и дребезжал в алюминиевых перилах, сдувал с ног и перехватывал дыхание. Я не сразу различила серый комок на сером обледеневшем полу. Это была кошка. Она полулежала, подобрав под себя лапки, и не замечала ни ветра, ни мороза, ни людей. Иногда она открывала глаза и пыталась мяукать, но голоса у нее не было и она только разевала рот. Глаза ее слезились, а бока раздувались от беременности, которая вот-вот должна была закончиться родами. Если кошка сможет до родов дожить.

Я осторожно взяла кошку на руки. Она испуганно свернулась в клубок и задрожала. Я знала, что дома меня ждет скандал, но оставить ее здесь на верную гибель я просто не могла.

Дома у нас уже жила наша кошка Ксюшка. Обыкновенная беспородная, но очень красивая трехцветка из тех, кто приносит в дом счастье. Как нести домой уличную кошку, наверняка больную и почти наверняка блохастую?

Конечно, мой приход был встречен громким скандалом, но по моему лицу мать поняла, что меня сейчас проще убить, чем отнять эту бродячую беременную кошку.

Кошке нужна была ветеринарная помощь. Денег у меня не было. Мать наотрез отказалась давать мне хоть копейку на эту облезлую кошку. Тогда я позвонила своим подругам и друзьям. Они опустошили свои копилки, и мы смогли вызвать ветеринара на дом. Кошке прописали лекарства, которые надо было колоть по часам, а лапки надо было заворачивать в бинты, пропитанные облепиховым маслом, потому что кошка обморозила себе подушечки лап.

Я назвала ее Мурка. Шутя, я звала ее Мурка – серенькая шкурка. Она была совершенно обычная – серо-бурая, полосатая и пушистая, с большими выразительными зелеными глазами и хвостом трубой.

Когда кошка оклемалась немножко, она, хромая на все четыре лапы ходила за мной хвостом по всей квартире, когда я бывала дома. Она заглядывала мне в глаза и смотрела преданным взглядом. Понимала ли она, что я спасла ее от верной гибели? Может быть, понимала. Кошки – очень умные животные.

Когда меня не было дома, Мурка пряталась так, что никто из домочадцев не мог ее найти, и не выходила ни под каким видом. Я знала об этом и старалась нигде не задерживаться, потому что кошка все время моего отсутствия не ела, не пила и не ходила в туалет.

Это было тишайшее существо. Росточка она была совсем небольшого. Если бы не ее длинная шерсть, она выглядела бы как котенок подросток.

Я все ждала, когда же кошка родит, а она все толстела, раздувалась и вот уже стала похожа на шарик или шерстяной помпон. Лапки ее с трудом удерживали громадное пузо, которое уже почти волочилось по полу, и даже со стороны было видно, как оно колышется от движений котят.

Когда мы вылечили Мурку, избавили ее от блох и отменили карантин, Ксюшка попыталась проявить дружелюбность и сочувствие к Мурке, но Мурка так фыркнула на молодую балбеску Ксюшку, что та больше к ней не подходила.

И вот однажды ночью я проснулась от пронзительного писка. Пищал только что родившийся котенок. Наша Мурка рожала котят одного за другим. У нее даже не хватало сил и времени, чтобы поорать. Это было похоже на конвейер или пулемет. Всего она родила семерых котят. Они были крупненькие, толстенькие, с ярко-розовыми носами и прижатыми к голове ушками. Когда кошка рожала очередного котенка, она его вылизывала и съедала послед, перегрызая пуповину и тут же начинала рожать следующего.

Мурка после родов напоминала пустую меховую наволочку. Бока ее ввалились, и казалось, что там вообще ничего нет. Она ослабла и не могла встать. Я приготовила ей пюре из вареной говядины, разведенной бульоном. Мне пришлось поддерживать ее голову, пока она кушала.

На другое утро мне надо было идти в школу. Я очень боялась оставлять Мурку, так как она была очень слаба, а тут еще дурында Ксюшка все время порывалась к ней зайти. Я не знала, что будет, когда Ксюша увидит котят.

Однако, когда я пришла из школы, оказалось, что Ксюша взяла на себя роль няньки. Она вылизывала котят и подпихивала их к Муркиным сиськам, не давала котятам расползтись и всячески заботилась о Мурке, а Мурка с благодарностью принимала неожиданную помощь.

Все было хорошо до того момента, пока мой мелкий братец не решил похвастаться котятами своему другу. Друг как раз зашел за ним со своей собакой – большой и очень толстой спаниелькой. Собака отличалась миролюбивым, но совершенно бесстрашным нравом. Она была реально охотничьей. Ее приучили не бояться даже выстрелов из ружья. Каждый год она ездила со своим старшим хозяином на утиную охоту и бесстрашно кидалась за подстреленной дичью в болота.

Собака по привычке зашла в нашу квартиру вслед за своим младшим хозяином. И тут случилось страшное.

Наша мирная тихоня Мурочка превратилась с разъяренное рычащее и шипящее чудовище. Ощущение было, что она стазу впятеро крупнее стала. Вся ее пушистая шерсть встала дыбом. Она кинулась на спаниель, а та… упала в обморок от страха. Просто завалилась на бок и закатила глаза. Мы не знали, что делать – выволакивать из квартиры бесчувственную и очень тяжелую собаку, защищать ее от разъяренной кошки или приводить собаку в чувства. Кое-как нам удалось разделить кошку и собаку дверью. Кошка кидалась на запертую дверь и издавала такие звуки, будто за дверью был настоящий тигр. Нам даже показалось, что она сейчас эту дверь вскроет когтями, как открывалка вскрывает жестяную банку.

Кое-как мы привели собаку в сознание и она, поджав хвост, моментально убежала из квартиры.

Котята росли. Они были такие потешные: толстые, пушистые и неуклюжие. Мы все дружно заботились о них. Очень любила котят моя сестренка. Мурка ее признала и допускала до своих деток. И вот однажды, когда мы с сестрой баловались на диване, а сестра зачем-то свесила с дивана свои длинные распущенные волосы, Мурка вдруг озверела и накинулась на ее волосы, будто это был неведомый опасный зверь. Сестра, конечно, очень испугалась, но ругать кошку не стала. Она признала, что была не права, и не надо было шуметь рядом с котятами и их мамой.

Вскоре котята уже вовсю бегали и играли в шумные подвижные игры. Они залезали на стенной ковер, на столы, пытались запрыгнуть даже на шкафы. Конечно, наличие двух взрослых кошек и семерых котят очень не нравилось моей матери. Она не раз высказывала уже свое пожелание побыстрее избавиться от всего этого зверинца.

Я попросила о помощи своих друзей. Мы все вместе дружно ходили и предлагали котят у метро, на улицах, возле магазинов. Котята были такие симпатичные, что их охотно у нас разобрали.

Правда, для Мурки это было очень тяжело. Она ходила и искала, звала своих детей, а их становилось все меньше и меньше.

Я плакала вместе с кошкой, потому что мне ужасно не хотелось расставаться с этими чудесными пушистыми малышами. Но так было надо. Такова жизнь – нам не всегда удается делать то, что хочется.

К лету у нас осталось всего две взрослые кошки, но мать не успокаивалась и требовала, чтобы я «отпустила Мурку погулять на улицу». Я помнила, как она, бедная, сидела на пронизывающем ветру и морозе и не хотела, чтобы эта бедная кошка еще когда-нибудь страдала.

Куда девать кошку, я не знала и очень боялась, что мать сама ее выгонит в мое отсутствие.

Однажды в нашей квартире раздался телефонный звонок. Это звонила моя названная бабушка Фатя. Когда-то мы снимали у нее дом на лето, но после того, как мы отказались от дачного отдыха, все равно мы с бабушкой Фатей поддерживали отношения. Позвонить ей было очень трудно, потому что телефон был либо на станции, до которой добираться надо было часа два, либо на заводе, куда добираться было не ближе.

Это была старая деревенская травница и ведунья. Она лечила людей и животных, умела говорить с домовым, заговаривать кровь и делать другие удивительные вещи. В ее доме всегда жило несколько кошек, собак и других животных.

Бабушка Фатя сразу спросила у меня, что случилось. И тогда я, через слезы, рассказала про кошку Мурку. Она выслушала меня и попросила позвать маму. Не знаю, о чем они говорили, но в ближайшие выходные я поехала в деревню погостить вместе с кошкой Муркой.

Когда бабушка Фатя увидела мою питомицу, она сказала мне, что кошка это не простая, а лечебная, что она умеет находить больные места на теле человека и лечить их.

Кошке очень понравилось в деревенском доме бабушки Фати. Они вскоре подружились. Я погостила в деревне, набралась сил, попила парного молочка, целебных отваров, покупалась в озере, походила за земляникой в лес и вернулась домой.

Моя кошка Мурка серенькая шкурка осталась жить в деревне, где ей, как мне кажется, было очень хорошо.