для счастья человеку нужен человек

она исчезает.
по молекуле в день, ее становится все меньше и меньше. скоро она совсем исчезнет. перестанет появляться в этом мире,существуя лишь в своем.
монотонный звук взмаха крыла голубя позади. лишь эта спокойная монотонность дает ей твердое осознание того, что не все в этом мире подвластно безумию. город дышит выхлопными газами,смешением тысяч всевозможных духов, мирным существованием и ноткой мании. он завет к себе, хочет почувствовать на своем бетонном основании ее распластанное тело. хочет узнать, какой температуры ее кровь. она раскачивается из стороны в сторону под действием даже легкого ветра, который несет в себе прохладу и свежесть. ее чувства давно обострились до такой степени, что она знает, в каком месте сейчас упал последний лист с дерева.
к чему эти разодранные в кровь руки? к чему музыка по ночам?
он видит ее из окна своего дома. она смотрит пустым взглядом вдаль и, кажется, ничего не видит. ее волосы ярко-красного цвета разметались по плечам, и голова стала похожа на медузу.на фоне лазурного неба легко можно себе представить, как эти щупальца касаются твоих рук и беспощадно жалят. а потом ты рассматриваешь причудливые ожоги и даже рад, что смог хоть как-то прикоснуться к ней. он давно наблюдает ее на крыше дома напротив и не раз спрашивал себя, что она там делает. но ответа так и не нашел до сих пор.
а ведь у него даже есть график ее приходов. и есть высокий табурет для более удобного наблюдения за ней. а наблюдение ли это? он просто смотрит на маленькое тело, покачивающееся на ветру, на резкие движения, красную точку сигареты и щупальца воображаемой медузы. она никогда его не замечала или не хотела замечать. всегда одна, иногда с книгой, еще реже - с тетрадью.
мысли сбились в ураган и разносят всю мебель в голове к чертям. приходится держаться пальцами за голову, чуть ли не выдирая волосы. пульс учащается с каждой секундой, еще одна - и она упадет вниз. дышать тяжелее, из грудной клетки будто вырываются птицы и выскакивают у нее из открытого рта. на самом деле это хриплая просьба о помощи. внутри чудовища рвут все оболочки, пробираясь наружу, к свету. наконец она не выдерживает и с гримасой боли и ужаса падает без сил на асфальтированную крышу.
тело вдруг перестает качаться и начинает судорожно трястись на одном месте. он видит открытый рот, слово врата ада, и ему приходится напрячь зрение и слух,чтобы понять, что она хочет сказать. тут все прекращается. и только тонкая фигурка в черном несется через оживленную магистраль к многоэтажке, расталкивая всех пешеходов на ходу.
она еще дышит. пальцы изодраны, волосы на макушке липкие и скользкие от крови. видимо, разбилась, когда упала. он кладет руку на место, где должно находиться сердце и смотрит с секунду в ее широко открытые мокрые глаза. они, оказывается, не зеленые, как ему казалось, а голубые с желтым венчиком у зрачка. ресницы нервно подрагивают, по белой коже щеки предательски ползет прозрачная капелька. он поднимает ее на руки и уносит к себе.
Кирилл долго не мог придти в себя после всего случившегося, ему сложно было сложить все части в единое целое и осознать это. девушка,кажется,спала. но спокойствия за ее жизнь это не прибавляло. у нее были дикие судороги, и в какой-то момент он подумал, что они являются последними ее движениями при жизни. но потом она вдруг успокоилась, моргнула пару раз выпученными глазами, сжала крепко его руку и тут же отпустила. закрыла глаза и больше не двигалась. он смотрел на ее закрытые глаза, водил тихонько по синим венам, пронизывающим ее тонкие запястья, похожим на скрюченные ветви давно умершего дерева. потом гладил лоб, проверяя температуру. осматривал тело на предмет повреждений. кроме раны на затылке, которая уже перестала кровоточить, он обнаружил еще порядка сотни синяков различных размеров, параллельные друг другу в большинстве своем шрамы на ногах, ссадины на пальцах, явно от ногтей. он смотрел на все это, и в мозгу складывалась определенная картина: она хотела изничтожить себя. распасться на атомы до того, как это сделает естественная причина смерти. она хотела исчезнуть. а может, она уже исчезла? что, если ее здесь вообще нет? что, если это - его очередная злая галлюцинация? одно он мог установить точно - таких красивых галлюцинаций ему еще не доводилось видеть.
проснулась она не скоро, сразу попросилась в ванну. он слышал ее кашель, знал, что она извергает из себя желчь. а может, и не только ее.
потом тихо сидела в углу дивана и затравленно пялилась на шкафы с книгами. он не хотел мучить ее расспросами, и так зная, что ей это совершенно не понравиться. он уже все понимал, и разговоры были сейчас лишними. ему нужно было сесть рядом и крепко обнять. показать тем самым, что она в безопасности, что она кому-то нужна. что она еще жива.
ее взгляд бегал с одного предмета на другой с дикой скоростью. губы, чей цвет был так знаком ему по цвету пионов в саду у бабушки прошлым летом, казались искусанными, изрезанными специально. от этого маленького дрожащего существа веяло таким сильным одиночеством, какое он никогда бы не смог себе даже вообразить. почему никто не защитил ее? почему позволил довести себя до такого состояния?
он задавал себе эти вопросы, не в состоянии отвести взгляд от нее. а она смотрела внимательным взглядом на него.в ее глазах танцевал огонь. искорки поднимались ввысь, превращаясь в отблеск на ее волосах. они по-прежнему окутывали ее миниатюрные плечики со всех сторон, из-за этого казалось, что она горит. Кирилл поддался какому-то порыву, встал со своего места и сел совсем близко к ней. она перепугалась, а он уже укрыл ее своим огромным телом, цепляясь пальцами за красные жгучие щупальца. она сначала вырывалась, пыталась бить кулаками в его могучую грудь, кусала больно за ухо, щипалась, но потом ее силы иссякли, и она буквально свалилась к нему в объятья. а Кирилл был только рад.
вскоре они пересели на пол, все еще сплетенные в единое составляющее. точнее, это он держал ее, а она смирилась со своим положением и мирно сидела с ним вместе. он пустил ее под свой уже растянутый свитер, позволяя погреться и, при желании, исследовать мягкими подушечками детских пальчиков его обнаженную грудь. но она лишь уткнулась носом в его плечо и упрямо продолжала молчать.
его запах. кончики его волос цвета воронова крыла. его надежные руки, которые держат ее за спину и не дают упасть. губы словно тонкая красная нить робко касаются ее специально обнаженной шеи. она невольно вздрагивает и не позволяет себя целовать. с некоторых пор это причиняет ей боль. а он, будто послушный пес, кладет подбородок обратно на плечо.
вся эта немыслимая ситуация никогда не сможет стать реальной в ее глазах. она всегда будет думать, что это очередной полет больной фантазии, что Кирилла никогда не существовало и не могло существовать. что все дальнейшие события - лишь следствие того, что она уже умерла, ей воздаются все страдания, вынесенные на земле, в виде обыкновенного счастья.
счастье может материализоваться только тогда, когда человек верит, что это - его счастье. счастья не существует в одиноком виде. оно всегда привязано к кому-то. достать счастье можно путем напряженной работы и долгих исканий. иногда человеку вовсе не нужно искать свое счастье. он рад просто тому, что еще жив. и она научилась ценить свою жизнь.а Кирилл научился ее целовать, не причиняя боль.
вот как, оказывается просто, стать счастливым. и кто бы что не говорил, для счастья человеку нужен человек.