Вавилон-2. часть 77-ая

 Кутюрье рассмеялся, хоть немного наигранно, -
- «Да, увы, абсурд, но планету делят на Мир и на Америку. Но в сути это чисто североевропейская точка зрения, которая сейчас принимается за основу представлений у остального человечества. И я как раз ищу и делаю этот мост в презентации образов, чтобы соединить разные представления воедино. Как вам мои работы, что вы видите на стенах оффиса?».
- «Бедняжка! Вы взялись совместить несовместимое. Хотя впрочем может вам повезёт и вы станете героем или гением. Но главное, как у вас говорят – бизнес и то, что дело хоть как-то да продвигается на пути к мечте всего человечества. Вы меня извините, это не критика, а юмор, мне кажется что вас в первую очередь оценит всё несчастное человечество, ибо вы дарите надежду, хоть показать себя счастливым. Я же не из того сорта. Русские меня приучили одевать и представлять саму себя. У русских очень широко развито самообслуживание, потому как не позаботишься о себе сам, заботиться о тебе станет некому. Потому русские в большей мере, самостоятельные, самобытные, рациональные и вообще себе на уме. Я этого мастодонта уже долблю более двух месяцев, он в принципе свой в доску парень, но пробиться через его самобытность пока не удаётся. Наверное и я оттого процветаю на его фоне и закаляю свои нервы для будущей любви. В будущем – это любовь драконов и ящеров. Но главное, что с русскими не соскучишься. И темы для фантазий выше крыши. Ну я не критик, и так скажу, что ваши успехи; вообще-то ничего, к шампанскому потянут. Или у вас принято всё оценивать в баксах? Эта модель скажем, может потянет на полтора миллиарда баксов, ибо у меня их всё равно в кошельке не водится», - разговорилась «по-русски» Зинзан и заглянула через плечо на Сашку и тот блаженно кемарил, прищурив глазки и раздув щёчки для важности, хоть крести.
Арманд же рассмеялся, -
- «Я рад что у вас такое веселое настроение! Но у меня всё-таки есть к вам предложение, что может и не станет сенсацией, но убеждён, тронет очень многие души и несчастного человечества в том числе».
- «Вы про Америку говорите?», - спросила Зинзан и тот уже рассмеялся не на шутку, очень весело сочеталось; несчастное американское человечество.
- «Ладно, творите что хотите, но зарекаться на будущее в наше время – смерти подобно. Я вот чего подумала, меня тут местная принцесса Джильберта к себе зазывает. Я могла бы отдать себя на ваше творческое растерзание, чтоб явиться ко двору не пряча глаз от девичьего срама? Ну, набор обычный джентльменский; простая дева Европы с чуть азиатским уклоном, минимум украшений и доступность форм для обозрения. Естественно, чтоб не пришлось принцессе принимать пилюли от больной головы, после попытки понять, во что это я наряжена. Звезда ныне дева, а не одёжка, смею вам напомнить. А то она решит чего ненароком, что к ней явилась не Зинзан, а модель из-под Леппардо», - выдала, зачем пришла, Зинзан и он, смеясь от её юмора, всплеснул руками в жесте; вы пришли куда надо и к кому надо.
- «У меня принято говорить скромнее; модель от Арманда. Я ещё до фамилии не дорос и вообще думаю сменить её на что-то более поэтичное. Например; Боллеро. Творческие люди всегда более известны миру под псевдонимами. Ну я постараюсь вас нарядить ко двору и в свете своей задумки на вас, чтоб и скромно и с шиком. Я потом, вместо оплаты, попрошу ещё раз вас заглянуть в мою студию и тогда доведу идею до совершенства. Я буду очень признателен если вы мне поможете не пропасть моему нескромному гению», - охотно предложил Арманд и Зинзан аккуратно поднялась, словно стараясь не будить Сашку и сказа ему на ухо, - «Шура! Только не храпеть. Счастливых снов!», и подала маэстро знак, что бы он её вёл на примерку.
И маэстро заблистал талантами.
Зинзан себя осматривала в номере отеля в зеркале в полный рост и наконец повернулась к Сашке, отхлебывающему пиво с банки, -
«Что, пиво не для русской глотки? Нет? Значит с пивом порядок, а вот со мной от Арманда вовсе нет», - выдала она, когда Сашка застыл с банкой у рта.
Но Сашка сощурил глазки как кот и продолжил уписывать пиво.
- «Не ври аллигатор! Меня не проведёшь!», - отреагировала она на этот жест и выскочила из номера.
 - Шестнадцать ведущих телеканалов планеты показали модель «а-ля Зинзан» у принцессы Джильберты, где принцесса в дорогих царственных нарядах, оказалась куда скромнее Зинзан, в плане представления натуры девицы. Право принцесса была одета более по-домашнему и была куда моложе Зинзан, ей было всего семнадцать, но она была поклонница голоса и натуры Зинзан. Зинзан выглядела на все шестнадцать лет, хоть фактически ей было двадцать два. Это было какое-то фантастическое совмещение несовершеннолетия ребёнка с девичьей зрелостью для парней. Притом Зинзан не рисовалась моложавостью, ибо это было бы не этично при Короне. Арманд сидел разбитый; что она сотворила с его нарядом? Вернее она ничего не сотворила, но лишь кое-что немного убрала, кое-что заменила и кое-что прибавила от себя, зарёкшись, что сама не позаботишься о себе, никакой маэстро не поможет. Не кому и в голову не пришло спросить откуда у неё такой наряд, ибо все свято полагали, что она одела сама себя. Но она не стала зарываться и как-то публично намекнула, о потугах молодого кутюрье Леппардо из Америки, кому хоть отчасти обязана внезапной славой от сего наряда и его дела и имя пошли в гору.
Второе шоу от Зинзан вышло от расположения потомка герцога Адельшанца, Альфреда, который узнав историю про наряд невесты Азии, взялся повторить подвиг Салмана и нарядил её сам, но с уклоном на девицу из народа, и сам прошёлся с ней по улицам столицы Бельгии – это стало моделью номер два по популярности от Зинзан в свете как СОЕ так и АСЕ. В итоге Зинзан обернулась принцессой красоты по имени Зинара и тем подняла рейтинг девиц азиатских кровей в Европе. Салман сам был шокирован когда увидел эти оба наряда Зинзан. Притом Зинара сокрыла, что и наряд от Альфреда она доводила до ума сама. Она стала охотно помогать наряжаться и другим азиаткам в Европе. Но как ни странно, ярче всего она выглядела на фоне Сашки. Вот уж на чьём фоне она выглядела как дворянка. Европейские молодые девицы и знатного происхождения тоже обратили внимание на Сашкину притягательность и душевность и стали отираться подле него, вот тут-то Зинара и показала свой норов, гоняя девиц от Сашки. Это её любимая кукла и она его никому не отдаст! Однако, сколько бы она с ним не игралась, она не преступала той грани дозволенного, когда уважение к парню становится эфемерным и зыбким.
«В любой ситуации - оставайся женщиной», - вот был её негласный девиз.

- «Здравствуй дорогая! Целую твои руки. Ты меня конечно не упомнишь, когда у тебя столько поклонников. Я Айзек Мурадов и был активистом при создании республики Аббадан. Тебе большой привет и от Раисы-джан и от Ренат-ага! Ты так воспеваешь Азию, даже без песен, что не найти таких слов хвалы. Уж Раиса в годах, а как молодая, так наряжаться стала и всё из-за Зинзан, говорит! Нельзя мне говорит такой подруга позорить. Я тут по делам республики, но времени у меня много погулять. Послушай дорогая, у нас многие интересуются, ты что совсем петь перестала или просто решила дать голос отдохнуть? И имя у тебя другое?», - представился молодой бойкий парень азиат, весь цветущий и свободный, и прежде горячо пожавший руку Сашке.
Зинара не спеша с интересом осмотрела парня и потом махнула лапкой, типа свой парень, сойдёт и тогда ответила, -
- «А я и в русском варианте всегда была Зинаида или Зоя. И так вроде понятно, что Зинзан – это сценическое имя. Я вообще швеёй хотела быть, порой и сейчас приеду изредка домой, сяду за шитьё и начинаю напевать. Так я петь и научилась. Но только видишь ли дорогой, я никогда певицей и не была. Я всегда одеться хорошо хотела и прибежать во двор, перед ребятами похвастаться. И себя выгодно в наряде показать. А петь, у меня, девчонки русские любили, соберёмся за одним столом, вина нальём, и потом девчонки как затянут для мальчишек песню хором, аж за душу берёт. Ну а я, конечно лучше других быть хотела, наверное от азиатских кровей такая дурная привычка; лучше всех быть. Вот так я солисткой и стала. Но знаешь, что друг хороший, я тут поняла, отчего мне немного печально на душе стало, и только Саша как большой ребёнок, спасает мою душу, - моё детство закончилось. Я пела пока ребёнком была и жила в мире иллюзий и фантазий детства. А тут вот повзрослела. Нет я не вернусь в певицы, хоть петь для друзей может ещё и стану. Я и раньше всем говорила, что я не певица, а пою оттого что душа у меня поёт. Я не могу сказать, что я стану модельером, но одно я знаю точно, я стану активисткой женской лиги. Раньше я думала, что только у азиатских девчонок проблемы имеются, каких встречала в своей молодости. А теперь оказывается проблем у всех женщин и во всём мире навалом. И я буду их вдохновлять и поддерживать и сама развивать женскую лигу. Это не то слово кьюфле, что наше движение именуют. Теперь это станет именоваться КЛЕО или Клеопатра, по древнему Египту и школе жриц любви. Моя самая главная мечта стать женщиной и остальное всё мне – так себе, развлечение. Не знаю насколько я преуспею, ибо и эти славные наряды ещё не показатель. Но если я приеду в гости к вам, то может ещё запою?».